— В старом парке пахнет хвойной тишиной, И качаются на ветках облака. Сколько времени не виделись с тобой, Может год, а может целые века?
Ни за что теперь не отыскать следов В дальний край, где мы друг друга не нашли. Я пришёл к тебе из позабытых снов, Как приходят в свою гавань корабли.
Все сидящие за столом уставились на самодеятельного певца, откровенно заслушавшись, а одна так и вовсе едва не закатила глаза в восторге, когда Оскар начал припев:— Натали утоли мои печали, Натали! Натали я прошёл пустынью грусти пол-земли! Натали я вернулся, чтоб сказать тебе прости Натали от судьбы и от тебя мне не уйти! Утоли мои печали, Натали! Натали! Натали!
У женщины выступили на глазах слёзы, когда она поняла, что это был за сюрприз, и поэтому просто не сводила глаз с любимого, слушая второй куплет:— Потерял я где-то в бездорожье лет Безоглядную влюблённость и покой. Брал от жизни всё, что мог, и не секрет, Я не свят, я виноват перед тобой! Целовал я струи многих родников И томился одиночеством вдали. Мои волосы от зноя и ветров Побелели, как степные ковыли.
Каждое слово отдавалось болью в раненой душе Владимира. И чем радостнее становилась Натали, тем он больше мрачнел.Я проделал долгий путь, Только время обмануть невозможно Натали и И хоть я другим не стал, Но с дороги я устал и душа моя в пыли.
Натали утоли мои печали, Натали! Натали я прошёл пустынью грусти пол-земли! Натали я вернулся, чтоб сказать тебе прости Натали от судьбы и от тебя мне не уйти! Утоли мои печали, Натали! Натали! Натали! Натали! Натали!
«Игра на публику, — с отвращением подумал Владимир, — как не стыдно. Ведут себя напоказ. Это даже не их праздник, а всё лишь бы выделиться. Конечно, кто бы сомневался, этот плебей быстро научил её своим плебейским привычкам. Никакого уважения. Постеснялись бы на чужой свадьбе перетягивать к себе внимание. Ещё немного, и все начнут их поздравлять, как счастливого жениха и невесту». Не испытанная прежде ненависть кружила голову. Почему этот человек в который раз ломает ему жизнь? Как тогда, тридцать лет назад, так и сейчас. И даже невозможно избавиться от его навязчивого образа. Ведь этот несчастный мученик Оскар, которого все так хвалят за то, что он много лет страдал из-за покинувшей его возлюбленной, сейчас повсюду с Натали. А сын не перестанет общаться с матерью. Единственный выход не видеться с ними — это перестать общаться с сыном. Но стоит ли оно того? Ярость становилась всё сильнее, разъедала сердце, словно яд, сжигала душу кислотой. Почему Владимир должен чувствовать дискомфорт и неудобство в собственном доме. Ведь это усадьба его предков. Дед построил её, так же как и всю страну. Неожиданно он испытал прилив гордости. Отчаяние немного схлынуло. Он, Владимир, внук человека, который раньше был правителем величайшей страны, а затем создал новую, ещё лучше прежней. Их семья никогда не сдавалась, они всегда поднимались, несмотря на трудности. Так чем он хуже предков? Почему страдает и мучается, словно трусливый мальчишка? Чувствует робость в доме, где он по праву хозяин. Да, теперь по документам страна принадлежит сыну, но Владимир остаётся наследником их династии, не Натали, а именно он. А Натали теперь всего лишь мать правителя, но не имеет никакого отношения к династии. Погрузившись в свои мрачные мысли, Владимир не сразу заметил, что гости стали расходиться. Кто-то, заметив в толпе друзей и знакомых, пошёл с ними прогуляться по парку, другие последовали на танец в большой зал. Сквозь застеклённые окна были видны танцующие пары. Машинально посмотрев в ту сторону, Владимир с удивлением увидел родителей невесты, которые, счастливо улыбаясь друг другу, танцевали вальс. Они выглядели совсем молодыми и очень влюблёнными. Нет, он не стал завидовать, просто удивился и обрадовался, что почти двадцать лет совместной жизни не изменили их отношения в худшую сторону. И даже не ожидал, что они умеют танцевать и смотрятся при этом совершенно естественно, а не угрожающе, как иногда казалось. Сейчас это была самая обычная семейная пара, если только не обращать внимания на то, что каждый из них выглядел намного младше истинного возраста. У него самого не было настроения танцевать, хотя и знал, что если появится в зале, отбоя от приглашений у него не будет. Но не хотелось идти туда, где веселятся, кружась в счастливом танце, многие влюблённые пары. Зачем с кем-то танцевать? Он ни в кого не влюблён, настроение мрачнее самой чёрной ночи, ничего, кроме тоски и скуки не испытает. Вряд ли в сложившейся ситуации ему ещё когда-нибудь захочется развлекаться. Это чужой праздник, на котором он всего лишь гость. Остаётся только порадоваться за сына, у которого всё хорошо, жизнь сложилась удачнее, чем у отца во всех отношениях: и в любви, и в карьере. Владимир ощущал себя неудачником-нытиком. Может быть, он сам виноват в своих неудачах, и не нужно сваливать вину на других? Почему не старался быть сильной личностью, как сын? Почему всегда во всём рассчитывал на отца, считая, что тот умнее и лучше знает, как правильно. Вот сын ничего не боится, на всё имеет собственное мнение. Он рос бунтарём, не стеснялся показать характер, не боялся вызвать гнев правителя. И хотя Владимир старший и был возмущён поведением наследника, но всё же считал Эдварда сильным человеком, готовым отстаивать своё мнение, у него были все данные для правителя. И сейчас Владимир понял, насколько жалким казался в глазах отца. Слишком стеснительный, робкий, застенчивый. Никогда не смог бы совершить ни одного стоящего поступка, доказать свою храбрость, всегда так и останется слабаком. Он человек-жертва, тряпка. Молча принимает все издевательства, позволяет всем обращаться с собой, как с ничтожеством. Про таких, как он, говорят, что на них все ездят. И бесполезно оправдывать слабохарактерность вежливостью и добротой. Эдвард ещё более вежливый, а уж по доброте ему нет равных. Лучший друг слабых и обездоленных, котят и детей, плебеев и простых людей. Но попробовал бы кто-нибудь его оскорбить, обойтись с ним несправедливо, как с ничтожеством. Такой человек тут же пожалел бы об этом, испытав всю силы гнева, обрушающегося его голову. Также как Эдвард умел быть милым и добрым, он мог быть жёстким, строгим и из-за неуважение наказал бы любого, не испытывая ни малейшей жалости. Великодушный правитель, с которым, тем не менее, не стоит шутить. Он знает себе цену, видит разницу между собой и другими людьми, не позволит унижать себя. Да никому и не придёт это в головы, ведь этот человек умеет заставить собеседника на место даже взглядом. Владимир знал, что он сам никогда таким не станет. Он очень гордился сыном, так непохожим на него самого. И презирал самого себя за слабость, за то, что так и не смог стать достойной личностью. Всегда во всём обвинял жену, тогда как сам виноват, что женился на ней. Что мешало ему тогда отменить помолвку? Понятно, что робость, нерешительность, нежелание что-то менять в своей жизни. В жизни, в которой всё было предрешено за него родителями, которые определили, как будет жить их сын. Которые воспитали его таким слабым и нерешительным, определили ему роль отца наследника, но не правителя. Видимо, не видели в нём никаких талантов. Они же нашли ему жену. И он согласился со всеми их решениями. В отличии от Эдварда, который отказался от помолвки с девушкой, которую ему выбрали с рождения. Нет, у Эдварда, в отличии от отца, всегда на всё своё мнение. Он не боится испортить отношения с родными. Он вообще ничего не боится, а Владимир не такой, поэтому и пострадал. Сейчас мучается по собственной глупости. Но сколько можно винить других в сломанной жизни? Почему он не способен взять и совершить настоящий мужской поступок? Доказать себе и всем, что он не пустышка, как все привыкли. Сколько ещё можно терпеть? Услышав счастливый звонкий смех, он резко развернулся, замер от ужаса и возмущения. Оскар и Натали шли к бассейну, держась за руки, даже бежали, счастливо смеясь, как молодожёны, пользуясь тем, что гости разошлись. Они выглядели абсолютно счастливыми и довольными друг другом, влюблённые, как будто им снова восемнадцать лет. И вели себя также недвусмысленно, как в ту встречу на пляже. Только тогда, как они думали, никого не было рядом, а сейчас на них могли смотреть всех. Но, похоже, влюблённым это было всё равно, ведь они вели себя так, словно никого вокруг и не было. Раздевшись, они с огромным облегчением сбросили с себя смертельно надоевшие платье и строгий костюм, как будто снимая парадные маски и принимая естественный облик, положенный природой, стали плескаться в воде, смеясь и брызгаясь. Сперва Оскар и Натали плавали наперегонки, вспенивая воду вокруг себя, а потом вдруг остановились посередине бассейна и начали целоваться, как безумные. Владимир не мог оторвать от них взгляд, полный возмущения, граничащего с отвращением и самой настоящей ненавистью, которая, попав в благодатную почву, уже готова была прорасти в сильное и крепкое растение. Хотя мужчина и понимал, что это неприлично, что ему нельзя испытывать ничего такого, подобные чувства в его роду считались неприличными и стыдными, но всё имеет предел, даже возможности человека, пускай и такого спокойного и терпеливого во всех ипостасях. Но ещё неприличнее, на взгляд старшего Оболенского, было поведение развратной парочки, которые, совсем потеряв совесть, занимались в бассейне тем же, чем на пляже тридцать лет назад. Только сейчас это выглядело ещё более мерзко и цинично, ведь тогда Натали и правда не знала, что Владимир близко и видит её в таком положении. И это могло служить ей хоть слабым, но оправданием, то сейчас она прекрасно видела Владимира и была в курсе, что тот присутствует. Но просто забыла о нём. Как и всегда, не посчитала нужным подумать про него и его чувства, даже не те, что были к ней на них Натали давно наплевала, а те, что свойственны любому человеку в такой ситуации. А это уже не лезло ни в какие ворота. Ярость пронзила всё его существо. Сильная, никогда ещё не испытанная. Не боль, как тридцать лет назад, а огненная, сжигающая всё на своём пути ненависть. «Это ужасно в доме моих предков! Совсем совесть потеряла. Как не стыдно. Ведёт себя здесь так нагло и развязно, как полноправная хозяйка. Сын слишком мягко с ней обошёлся, простил, она и думает, что всё позволено», — в ярости думал Владимир, не сводя глаз с наглой парочки. А те уже окончательно потеряли всякий стыд, предавались настоящему разврату. Вот Оскар нетерпеливо сорвал лифчик со своей партнёрши, и тот, пролетев половину бассейна, повис на бортике. На секунду показалась красивая и совершённая для такого возраста грудь, которая вскоре опять скрылась под водой, когда Оскар прильнул к ней лицом и губами. После утащил Натали к дальнему бортику. Чем дольше смотрел, тем сильнее ненависть овладевала рассудком, полностью уничтожая возможность мыслить трезво. И ещё больнее становилось от чувства несправедливости. Все вытирают об него ноги всю жизнь, а он молча, безропотно терпит, потому что так надо, по правилам, потому что вежливый, потому что не хочет скандала. Слишком ранимый и впечатлительный, предпочитает терпеть издевательства, но не отвечать на них. Может быть, и надо было хоть раз в жизни показать характер, ударить кулаком по столу, потребовать к себе уважения. Нет, только смотрел всегда этим надменным, холодным взглядом, как будто он не причём, и всё происходит не с ним. Не дворянское дело в грязь вмешиваться, выяснять отношения, устраивать ссоры и конфликты. Вот и не увидела в нём мужчину, привыкла считать бессловесным ничтожеством. Неужели так и дальше будет продолжаться? Она совсем стыд потеряла, развлекается так развратно со своим любовником в доме предков Владимира, которые не для того с любовью этот дом строили, чтобы потом эта падшая женщина устраивала здесь разврат с иностранным плебеем. Сердце всё больше ожесточалось. Плечи распрямлялись. Как он мог забыть о том, кто он? Наследник величайшей династии из главной мировой элиты. Человек, который никого не должен бояться и стесняться, хозяин жизни, которому позволено всё. Он здесь главный, а она пришлая. Её держат из милости, а её плебея тем более. На смену страданиям пришла гордая уверенность в себе и в своих силах. Такая, какой раньше не испытывал. Он главнее, а значит, больше не будет смотреть на неё так униженно и затравленно. Да они ещё извиняться будут за то, что оскорбили его. Это он точно может себе пообещать. Больше не собирается быть безответной жертвой. Владимир уже не с болью, а с торжеством наблюдал за влюблёнными. Губы искривила коварная презрительная усмешка. — Веселитесь, пока можете. Недолгим будет ваше счастье, это я точно обещаю, — с ненавистью прошептал он.