Ищейка и медиум

На голосование Аля ехала с тяжёлым сердцем: нехорошие предчувствия преследовали её вот уже несколько дней. Но работа есть работа: приходилось изображать спокойствие и невозмутимость, что бы не происходило… — Уважаемые экстрасенсы, я прошу вас достать из конвертов фотографию Лины Джебисашвили! — объявил Башаров и обратился к самой ясновидящей. — Лина, а вот вы сказали, что больше не будете общаться с Александром и Викторией. А на Александру это распространяется? — Нет, Аля-то тут причём? — удивилась Джебисашвили. — Ну как же, говорят ведь, «муж и жена одна сатана»? — подначил её Башаров, выжидательно оглядываясь на Алю. — Это не так работает, Марат, — мягко отшила его Лина. — Александра, а вы, может, скажете что-то Лине за мужа? — упорно старался спровоцировать ведущий. — Марат, кого вы из меня делаете? — ласково спросила Аля тем самым тоном, от которого всем становилось страшно. — Я же самый добрый человек на Земле. Если появится кто добрее, я его просто убью и снова стану самой доброй на Земле. Так что сегодня у меня нет плана ни с кем конфликтовать. И она перевернула фотографию Лины, показав выставленную ей девятку. — Спасибо! — искренне сказала Лина, впервые за вечер улыбнувшись. — Лина, с версией твоей я не согласна, — честно сказала Аля, комментируя свою оценку. — Но за уважение к покойному и отстаивание чувств живых тебе огромное спасибо. И за фантики — отдельное, — и она показала на плюсик, пририсованный к оценке. — Мы часто за всей этой магической мишурой забываем о мире. О самой жизни, о том, что происходит везде, в каждой семье, каждый день. О чём-то простом, что тоже может сделать нашу жизнь лучше, и окажется еще даже посильнее магии. Ты в этом сильна как никто. — Спасибо! — растроганно повторила Лина. Виктория хотела было что-то возразить, но промолчала, видимо решив дождаться своих собственных оценок. Правда, после того, как все выставили оценки Лине, Башаров предложил перейти к оценкам Александра Шепса. Аля, чтобы разделаться с этим побыстрее, перевернула карточку первой. Показав восьмёрку, она прокомментировала: — Саш, сам всё знаешь. За неисполненное обещание, — и, предвосхищая вопрос Башарова, добавила. — Нет, Марат, рассказать, что за обещание, я не могу. Это наше личное дело, Саша знает, о чём я. После того, как все показали свои оценки Шепсу, ожидаемо разгорелся спор. Аля стояла молча, тоскливо задрав голову к потолку. Когда заговорил Олег, ищейка коротко взглянула в его сторону и вздрогнула, едва подавив желание отойти подальше. Благо, почти никто этого не заметил в пылу сражения. Только Череватый, стоящий рядом, тихо спросил: — Жесть, да? Вот вы в ту сторону не смотрели, а к нему с начала голосования стягиваются со всех сторон. Это смертушка ваша сделала? — Думаю да, — так же тихо ответила Аля. — Север начала то, что хотела. Почему остальные не замечают? — Думаю, она шо-то нашаманила, чтобы не шугались от него лишний раз, — предположил Влад. Тоскливо вздохнув, Аля поджала губы. Она изо всех сил старалась не смотреть в сторону Олега, убеждая себя, что он уже большой мальчик и справится сам, а её попытка помочь будет грубым вмешательством в личную жизнь, что не понравится ни Северине, ни самому Олегу. Однако, несмотря на все старания, взгляд ищейки то и дело обращался к младшему Шепсу. Со всех сторон к нему подбирались мелкие, но чрезвычайно зубастые бесы. Они пока не делали ничего опасного — но скоро в ход пойдут зубы, и Олегу придётся отбиваться… Или терпеть, доказывая силу своего духа. При этом Аля знала абсолютно точно, что это далеко не самое страшное из того, что могла придумать Северина. Скорее всего, это было лишь разминкой. Ведь ведьма дружила и могла натравить на медиума таких сущностей, с которыми он даже никогда не сталкивался — тех же лесных своих «друзей» — хитрых, пронырливых и наглых. Очнулась от раздумий Аля только после тычка в бок от Череватого. Оказалось, что ей задали вопрос. — Александра, а что вы думаете насчёт почерневшей воды в бутылке? — повторил свой вопрос Башаров. — Можешь не отвечать, — широко улыбнулся Шепс и сказал остальным. — Аля тоже не верит в подобное, но в отличие от всех вас не собирается уличать меня во лжи, не разобравшись, или кидаться громкими словами о том, как может проявляться воля духа, а как не может. Спор между экстрасенсами вышел на новый виток, Аля же тяжело вздохнула. Проблемы обступили со всех сторон: бесы, которых Север наслала на Олега, испытание мужа, которое не давало ей покоя, разбушевавшийся сегодня Шепс, да ещё и эта бутылка… Аля знала, что Шепс, понимая потребности зрителя, любил иногда приукрасить свою работу визуальными эффектами — как те яйца с зародышами. Отчасти в этом даже был смысл: работа экстрасенсов, как она есть, почти не видна невооружённому глазу, что может прибавить сложностей в передаче, где всё решают зрители. Но, чёрт возьми, ссориться со всеми вокруг на протяжении десяти минут из-за этой грёбаной воды, потемневшей в бутылке? Серьёзно? Аля потёрла висок, пытаясь остановить подбирающуюся головную боль, и невольно ещё раз взглянула на Олега, вокруг которого сплошной шевелящейся массой столпились бесы. Хорошего настроения это зрелище не прибавило. Кроме того, даже непонятно было, видит ли бесов сам Олег, или они будут жрать его, ничего не подозревающего? «Так, ладно, разбираемся со всем по очереди, — сказала себе Аля. — Олег пока что точно справится сам, он сильный. Надо выставить оценку Вике и решить уже всё с этой грёбаной рекой, чтоб она пересохла совсем!» — Ну а пока я прошу вас показать, какие оценки вы поставили Виктории Райдос! Её я оставил, так сказать, на сладенькое! — всё зубоскалил Башаров. — Вик, оценку снизила за кладбище, за консилиум, на который ты наплевала, — спокойно сказала Аля, показывая восьмёрку. — Ты работаешь с родом, но не учла, что некоторым тайнам лучше уходить за своими обладателями в могилу. Эта информация не нужна была. Она не нужна была даже жене, тебе это явно показал дух, но уж тем более это не нужно было озвучивать под камерами на всю страну. — Аль, ну так и скажи, что мужа защищаешь, встала на его сторону, — насмешливо прокомментировала Райдос. — Это разумеется, — даже не подумала спорить Аля. — Но я не об этом. Сашу ты слушаться не обязана. Вы равны, вы сильнейшие, вы оба медиумы, и ты имеешь право на своё слово. Я поэтому и поставила вам одинаковые оценки — потому что вы были абсолютно на равных. Но если ты не слушаешь даже мертвеца, который заговорил с тобой, который показал, что не нужно это рассказывать… Я тогда не знаю, как вы, медиумы, работаете. Я всегда думала, что для вас важно уважение к покойным. И защита живых — а слова об этом ритуале явно безопасности жене не добавили. Особенно — я повторюсь — под камерами. Показать себя и свои способности — это, конечно, важно, но важнее помочь, разве нет? Разве не в этом наша цель? Ты могла сказать про ритуал жене за кадром. Ну, это к примеру, если уж ты настаиваешь, что тайна обязательно должна быть озвучена. — Александра, а с версией Виктории вы согласны? — влез в разговор Башаров. — Нет, — прямо ответила Аля. — Но в этом обвинять Вику глупо, у нас всех разные подходы, соответственно и версии различаются очень часто. Насчёт ритуала только… Вик, вот если ты была так уверена, что Семён на могиле отца чернушный ритуал проводил, стёкла какие-то закапывал — почему же ты, когда чистила могилу, эти стёкла не достала? Мне бы на месте духа покойного отца было неприятно такое видеть у себя на могиле. А так достала бы — и духу лучше, и очистить проще, и у всех остальных сразу бы сомнения отпали. — Ну что значит — почему не достала стёкла? — возмутилась Райдос. — Я буду в его могиле копаться, что ли, чернуху собирать руками? И доказывать никому ничего я не обязана. Ритуал я провела, могилу очистила, теперь стёкла там — это просто стёкла, энергетика в порядке. Если ты не работаешь на могилах, так откуда ты всё это можешь знать? — Отлично, теперь ты уже и Алю в непрофессионализме обвиняешь? — возмутился Шепс, мгновенно выйдя из себя. — Да её на кладбище как родную встречают! С этой формулировки вынесло сразу и Алю, и Череватого — они оба сдавленно захихикали, очень стараясь не заржать в голос. — Mio corvo, это точно был комплимент? — сквозь смех уточнила Аля. Теперь не удержались от смеха почти все. Шепс усмехнулся и примирительно поднял руки, сдаваясь. Конфликт на этом был исчерпан. — Александра, так какая всё-таки у вас версия произошедшего в Самаре? — всё же решил Башаров вернуть разговор в рациональное русло. — От чего умер Семён? Вы склоняетесь к версии Александра или Виктории? — Ни к той, ни к другой версии не склоняюсь. Там река мертвечиной пахнет, — мрачно сказала Аля. — И смертей там точно больше, чем один Семён. И даже больше, чем должно быть в обычной реке, где люди могут пойти купаться пьяными и по стечению обстоятельств утонуть. Может, пока это ещё не заметили, об этом не говорят, но это может измениться в любой момент. — Откуда ты знаешь про мертвечину-то? — недоумённо приподняла бровь Райдос. — Тебя там не было, а ты сама в прошлый раз говорила, что на расстоянии, через экран, свои связи ощутить не можешь. — Через Сашу почуяла, — пожала плечами Аля. — Ну и что вы, друг через друга везде вынюхиваете? — с сарказмом уточнила Вика, не поверив в это утверждение. — А шо, Виктория, если вы так не умеете, это ж не значит, шо и другие не умеют! — встал на защиту Череватый. — Если уж товарищ Шепс говорит, что почуяла через мужа, так у нас нет оснований сомневаться. После выставления оценок Аля ещё долго ничего не говорила, задумчиво смотря в никуда. Шепс её не трогал — привык, что если жена что-то задумала, то её размышления лучше не прерывать. — Саш, а совершенно случайно ты не хочешь съездить ненадолго в Самару… Ну, там, к родителям в гости? — наконец очнувшись от задумчивости, уточнила Аля. — Нюхать реку с мертвечиной? — совершенно не удивился медиум. — Нюхать реку, — подтвердила ищейка. — Не даёт мне покоя эта история, кажется, если ничего не сделать, смерти будут чаще. — Хорошо, значит, летим в Самару, — кивнул Шепс. — Отлично, — благодарно улыбнулась ему Аля. — Только мне сначала надо кое с кем поговорить, подождёшь меня в машине? И ты не видел, куда Олег делся? — Олег умотал сразу после выставления оценок, как на пожар, — пожал плечами Шепс. — Жду тебя в машине, королева. Олег действительно убежал после испытания, стремясь поскорее вырваться на воздух. Но уже на парковке его догнал вездесущий и цепкий Череватый. — Олег, слушай, шо скажу, — схватил его за рукав Влад. — Чего тебе? — как мог вежливо спросил Шепс. — Вот эта Север… Да погоди ты! — чернокнижник остановил рванувшегося было прочь от неудобного вопроса медиума и торопливо продолжил. — Погоди, я только узнаю и сразу отпущу тебя, не кипишуй. Дело серьёзное просто, я не въёбываю, что происходит. — Когда дело касается Север — это нормально, — сказал Олег, взяв себя в руки и стараясь не обращать внимания на бесов за спиной, которые не давали покоя целый день. — Да не, нихуя, — не согласился Череватый. — Ты мне расскажи вкратце, она вообще кто, откуда? Такое дело просто… в тот день, когда я с Толиком познакомился, в детстве, я же тогда чуть не того… не помер. И смерть за мной пришла, врубаешься? Я ещё подумал тогда, нихуя себе смерти пошли, все белые, ещё и в виде девицы мелкой! А недавно увидел у товарища Шепса её — так сразу узнал! Вот как такое может быть, а? Товарищ Шепс, конечно, крутая, но, думаю, не настолько, шобы прям со смертью дружить. Или всё-таки?.. — Север — не смерть, разумеется, — поджав губы, отрывисто сказал Олег. — Тебя она не убьёт, можешь быть спокоен. Но лучше не лезь к ней! Я всё сказал. — А чего она тогда делала там в тот момент, когда я подыхал? — всё допытывался Влад. — Да бога ради, Влад! — вспылил Шепс. — Я тебе ничего о ней не расскажу, как ты не поймёшь?! Про что угодно спроси, но не про неё! И отстань уже от меня, а то бесов натравлю! — Это вряд ли, они уже на тебя натравлены, — задумчиво ответил Череватый, но отпустил злого, как тысяча чертей, медиума, чтобы тот ехал с миром — зализывать раны. А тем временем Аля в особняке Стахеева быстро шла вдоль ряда гримёрок. Найдя нужную, она коротко постучала. — Войдите! — раздался изнутри голос. Открыв дверь, Аля вошла внутрь и подошла к столу, за которым сидел Матвеев. — Видел сегодня? — небрежно спросила она. — Что видел? — быстро переспросил чернокнижник. — Что рядом с Олегом происходило, видел? — А с ним что-то происходило? — наигранно удивился Матвеев. — По-моему всё как обычно, стоял, защищал брата. — Что-то случилось, Аль, ты можешь объяснить? — Дим, врать ты не умеешь, — сообщила ему Аля. — Точнее, я думаю, умеешь, но только когда хочешь. А раз сейчас ты не хочешь, то давай, рассказывай, пожалуйста. Всё, что заметил и понял, любые догадки. Всё что угодно может пригодиться, чтобы помочь Олегу. — А Александр что, помочь брату не может? — коварно улыбнулся Матвеев. — Ты тему-то не переводи, — ласково-угрожающе сказала Аля. — Тебе я задаю вопрос, а не Саша, — и тут же уже изменившимся тоном попросила. — Дим, пожалуйста. Я волнуюсь за него. — Хорошо, — Матвеев, тяжело вздохнув, кивнул. — Видел я этих бесов сегодня, хотя их очень старались скрыть от лишних глаз. Череватый тоже видел, вроде бы? — Видел, — кивнула Аля. — Но от него не скрывали, так уж вышло. — Понял, — кивнул чернокнижник. — Ну, сегодняшние бесы — мелочь, скорее предупреждение. А если Олега предупреждают — значит, по-настоящему вредить не собираются. Ему хотят помочь пройти свой путь. В Китае меня учили похожей философии. Воспитать из мальчика мужчину. Ему пойдёт это на пользу. — Про это я знаю, — грустно вздохнула ищейка. — И я уже пообещала этому не препятствовать. Но было ещё что-то, с чего начался этот путь. Что произошло на вашем испытании? — Началось всё явно не там, — замотал головой Матвеев. — Тот бес с испытания, который в Олега вселился, это был лишь предлог. Он принял это решение раньше. Бес — это как… плата за вход. — Этот бес ещё в нём? — прямо спросила Аля. Чернокнижник замялся, не зная, что ответить. — И да, и нет, — наконец сказал он. — Самого беса в нём нет, изгонять никого не придётся, не переживай. С другой стороны, может, было бы проще изгнать… Он всё это делает осознанно, поверь. За что боролся, на то и напоролся. Я следил за его глазами на испытании: после вселения, и уже потом, когда он пришёл в себя… А ещё ему некомфортно было находиться рядом с церковью, где мы были ночью. Он в такие моменты всегда режим принца включает, да и по мимике заметно. Он с бесом прошёл это испытание, его и привёз в Москву. Но он не одержим сейчас. И не сотрудничает с бесом, как Череватый, например. Он просто… перенял качества беса, которые были ему нужны, а потом отпустил. — Ты про каждого из нас такое видишь? — удивлённо покачала головой Аля. — Как не сходишь с ума? И почему не говоришь об этом на испытаниях? Ты мог бы побеждать везде. — А зачем? — пожал плечами Дима. — Мне победы не особенно интересны, хоть я иногда в это и играю, — помедлив, он добавил. — Иди, Аль. И не смотри в сторону Олега лишний раз, он справится сам. — Вы все так говорите, — тяжело вздохнула ищейка. — А мне тревожно. Домой со съёмок они так и возвращались втроём: Шепс, Аля и её тревога… Уже дома ищейка зашла в спальню и подошла к большому плакату на стене с их родовым древом. Там было множество фотографий всех членов семьи, с прорисованными между ними нитями связи. Почти ни у кого не было кровного родства — это была семья иного порядка, которую Аля и Шепс собирали на протяжении многих лет. Задумчиво посмотрев на фотографию Олега, Аля поджала губы. Олег был членом семьи — а семью Аля привыкла защищать инстинктивно, даже не задумываясь. Поэтому сейчас ей было невероятно сложно принять тот факт, что ему эта помощь лишь помешает, что это его собственный путь. — Остаётся лишь надеяться, что Олег знал, на что шёл, а Север не рассердится на него по-настоящему, настолько, чтобы убить, — пробормотала себе под нос Аля.