Божественная муза

      Глядя на то, с какой яростью и напором Аяка осадила оппонента, я поневоле вспомнил сценарий прошлого раунда: вновь девушка проводила серии быстрых атак, и вновь Тобимару отступал к краю арены, но в этот раз на нем присутствовала нескрываемая усмешка.       – В чем дело Камисато Аяка? Неужто выдохлась? – он явно ее провоцировал, и к моему удивлению, это сработало.       Как и в прошлый раз, Тобимару был всего в шаге от красной линии, и Аяка намеревалась этим воспользоваться. Не знаю, что ею сейчас движет, но свой последний удар сверху вниз она исполняла с излишней яростью, что было на нее совсем не похоже. Такой удар даже тупым лезвием мог проломить человеку череп, вот только противник моей подруги вовсе не собирался его блокировать. Вместо защиты, Тобимару резко ушел влево, избегая смертоносного лезвия всего в нескольких дюймах, а вот Аяка… Следуя инерции, тело девушки улетело вперед, а из-за излишней силы, она не смогла с этим совладать. В этот же самый момент, Тобимару с силой нанес колотый удар, направленный в правый бок Аяки, что только подтолкнуло ее к итак неизбежному падению.       Как результат, Аяка не только получила штраф за пересечение, но и пропустила тяжелый удар, так еще и довольно сильно упала на плечо.       – Наверное, это больно… – услышав эти слова, я посмотрел на Фурину, которая потирала плечо в том месте, которым ударилась Аяка.       Сам я молчал, потому что моя паника ничем не могла помочь бедной Аяке. Но во взгляде Фурины я увидел смесь жалости и тревоги, которой сам ощутить не имел права.       «ДЗ-Ы-Ы-ЫНЬ» – уже во второй раз этот звук заставил судью выйти вперед, дабы оповестить весь зал об окончании раунда.       – Конец второго раунда! Победитель – Тобимару Катаяма!       Честно говоря, об этом можно было и не оповещать. Глядя на одно лишь табло с очками, зритель понимал, что это сокрушительное поражение: Аяка проиграла со счетом 285 против 850-и, разрыв был почти в шестьсот очков.       Пока оба оппонента расходились на скамейки для отдыха, я решил немного обдумать происходящее. Тобимару не выглядел как человек, что излишне самоуверен, а значит, что и те его слова были сказаны исключительно ради провокации Аяки. Но зачем? Чего именно он добивался? Ответ стал мне ясен сразу же, как я задал себе этот вопрос.       «Как я и думал, в прошлый раз он тоже отступал лишь для виду. Притворился, будто Аяка его теснит, а затем заблокировал ее атаку. И все для того, чтобы в этот раз она ударила с еще большей силой и сама вылетела за арену. Довольно умно…» – мне не хотелось этого признавать, но этот парень и в самом деле был талантлив. Может быть, даже талантливее чем… Да нет, это невозможно.       – У Аяки… У нашей Аяки ведь есть шансы на победу, правда? – в жалобном тоне Ху Тао я услышал, что она отчаянно ищет поддержки своим словам.       Но никто не торопился ей отвечать, большинство наших ребят сидели с какими-то удрученными видами, не исключая даже Сяо. Лишь Люмин продолжала смотреть на арену так, будто сейчас не перерыв, а начало следующего раунда. Я знал, что моя сестра слишком преданна своей подруге, чтобы хоть на секунду усомниться в ее победе. Такое Люмин просто не могла себе позволить.       Впрочем, если спросите меня, то мне казалось, что именно Фурина сейчас сильнее всех волновалась за Аяку. Глядя на ее глаза, полные искреннего сочувствия, я мог бы подумать, что сейчас для Фурины не существует ничего и никого, кроме той арены и ее участников. Актриса словно мысленно молилась за Камисато, всем сердцем желая ей победы. Если честно, никогда бы не подумал, что Фурина так будет за нее болеть.       Хоть я и вел себя спокойно, но можете мне поверить, что меня так и подмывало кинуться вниз и помочь Аяке. Вот только чем? Заменить ее? Даже если бы я мог, то для моей подруги такая помощь будет лишь унижением, которое она откажется принимать. Сейчас я мог только ждать и верить, держать за нее кулачки. Наверное, что-то подобное сейчас испытывала и наша Эи, что так и продолжала стоять вдалеке и смотреть за поединком. Подумать только, а ведь ей, как нашему тренеру, постоянно приходиться испытывать нечто подобное! Как она вообще выдерживает такое давление?!       Но я слишком торопился с выводами, ведь стоило мне вновь посмотреть на Скара, как мне стало по-настоящему страшно. Причем я даже не знал, за кого конкретно боюсь, за себя или за него. Этот парень вцепился в перила, словно пытаясь раздавить их, а его зубы сжались до невозможности. Теперь он больше не был похож на того самовлюбленного капитана, каким я обычно его видел. И я даже не представляю, что за буря эмоций начнется в его голове, когда поединок закончится.       – Аяка… – вновь я сказал это почти шепотом, пока мои глаза возвращались к ней.       В перерыве ее дыхание несколько успокоилось, но вот во взгляде я видел какую-то разочарованность. Она винила себя? Меня? Или, может быть, весь остальной мир? Я знал лишь то, что сейчас ей необходимо прогнать эти мысли, чтобы продолжать сражение.       «ТРЕТИЙ РАУНД – НАЧИНАЕТСЯ!» – я понимал, что на сегодня это последний раз, когда диктор делает такое объявление.       Участники медленно вышли к центру арены. Тобимару тут же освободил свою катану от ножен, но вот Аяка с этим не торопилась. Она смотрела прямо на оппонента, словно бы изучая его, а тем временем ее рука даже не дернулась к рукояти оружия. Первые секунды это еще не бросалось в глаза, но затем судья решил вмешаться.       – В чем дело? Ты не можешь продолжать? – но даже с ответом на этот вопрос Аяка почему-то медлила, продолжая смотреть прямо в глаза Тобимару. Я вдруг понял, что в ее глазах пропало всякое разочарование, оставляя место лишь для решимости.       – Нет, все в порядке. Извините, я готова начать.       И вот, сразу после этих слов, Аяка начала медленно доставать катану из ножен, вот только…       – Ась? Чего это с ней?       – Это такой прием, или что?       Хоть людей в зале и было не так много, но я отчетливо слышал, как подобные реплики проскакивали среди зрителей. Ну, а вот я просто не сдержался от улыбки, пока смотрел на позу своей лучшей подруги.       Обычно, в подобных поединках участники используют стандартную стойку, распространенную в кендо: обе ладони держат катану за рукоять, удерживая ее конец на уровне головы, пока ведущая стопа выставлена вперед. Однако в этот раз Аяка применила нечто иное, и несколько изменила свою позу. Во-первых, теперь она держала клинок лишь одной рукой, во-вторых, ее осанка была прямая, без всяких наклонов, а в-третьих, Аяка стояла к противнику полубоком, словно танцовщица. Создавалось впечатление, будто Камисато держит в руках не катану, а шпагу.       – Эй, а вам не кажется, что раньше она стояла по-другому? – Альбедо весьма внимательно подметил эти изменения, но я не стал ничего отвечать, боясь пропустить зрелище, что сейчас начнется.       В этот раз Тобимару не стал сдерживаться и сам пошел в атаку. Его удар был направлен справа налево, и поначалу могло показаться, что Аяка собирается его блокировать, но в самый последний момент она ловко изменила направление, и отбила лезвие врага в сторону. Тобимару не растерялся, и предпринял вторую попытку в виде серии колотых атак, но Камисато и тогда обыграла его: стоя полубоком, Аяке не составляло никакого труда делать небольшие шаги вправо и влево, чтобы с легкостью уходить от атак врага.       С каждой такой атакой, Аяка делала шаг назад, и потому со стороны могло и вовсе показаться, что она исполняет некое подобие танца. Когда Тобимару промахнулся в седьмой или восьмой раз, то моя подруга решила спустить его с небес на землю, и сделала шаг вперед, а вместе с тем – молниеносно ударила катаной слева направо. Это лишь немного задело Катаяму, который вовремя отскочил назад, но факт был фактом: на этот раз противник первым пропустил удар и задействовал обратный отсчет. Теперь до конца финального боя оставалось десять минут.       – Как она это делает?! Разве она не была измотана??? – Ху Тао, которая совсем недавно была подавлена происходящим, теперь с шоком выражала свою радость. Я решил, что в этот раз мне все же надо все им объяснить.       – Это особый стиль ее семьи – «Нанамэ».       – Особый? Разве самураи не сражались одинаково? – Фурина даже не подозревала, в каких заблуждениях находится, а вот мне было только в радость избавить ее от лишних иллюзий.       – Вовсе нет. Неважно, одноручный ты держишь меч или двуручный, если ты держишь его двумя руками – то тебе приходиться доворачивать корпус и плечи, чтобы полноценно ударить противника. Но если исполнять удары одной рукой, то делается это куда быстрее, потому что повернуть тело надо лишь наполовину. Разница лишь в доли секунд, но именно они-то и определяют результат боя.       – И это помогает Аяке удерживать темп?       Когда я обернулся, то мне пришлось несколько удивиться тому, что именно Люмин спрашивает такое. Впрочем, хоть Люмин и увлекалась фехтованием и была подругой Аяки, но вряд ли последняя стала ей объяснять, как работает техника ее семьи. Я пришел к выводу, что у Люмин не было повода узнать об этом.       – Ты удивишься, но именно так оно и работает. Уникальность этого стиля в том, что затрачивая минимум усилий ты можешь как блокировать, так и уклоняться от вражеских атак. Из-за ее стойки полубоком, по Аяке куда сложнее попасть, а держа меч одной рукой, она успевает превращать свои блоки в парирование.       От моих слов у ребят только возрос интерес к поединку, и они еще внимательнее стали следить за движениями Камисато. Как по волшебству, в этот момент она делала именно то, о чем я говорил: в последний момент она парировала каждый из выпадов врага, а затем делала резкие шаги вперед, переходя к контратаке.       – Самое прекрасное в этом стиле то, что Аяка все время держит свою осанку прямой. Каждый ее шаг сопровождается рассекающим ударом, на который она почти не тратит сил. Аяка словно завлекает Тобимару в свой собственный танец, в котором она контролирует все поле боя.       – Значит, она победит! Верно ведь?! – вопрос Фурины звучал риторически, но я все равно ей ответил.       – Нет…       Улыбка моментально спала с моего лица, как и с лиц всех моих друзей. Мой мрачный ответ заставил их с удивлением уставиться на меня. Не могу сказать, что я не понимал их удивления: как я мог сказать такой вердикт, когда сам еще секунду назад хвалил Аяку?!       Но в отличие от них, я внимательно следил за поединком. Аяка проводила целые серии изящных атак, каждый ее шаг сопровождался выпадом или двойным ударом, но потихоньку Тобимару начинал ей отвечать. Противник ускорил свой темп, а его атаки стали более агрессивны и непредсказуемы. Периодически ему удавалось достать Камисато точно так же, как ей удавалось достать его. Сейчас счет был 810 против 790 в пользу Аяки, но по мере обмена ударами позиция лидера постоянно менялась, так что можно сказать, что они шли нос к носу.       – Почему «нет»??!! Ты же сам сказал, что сейчас она доминирует! – теперь уже и Люмин не воздержалась от подобного комментария.       – Она скоро исчерпает себя… Хоть этот стиль и рассчитан на минимальные усилия, но как только противник к нему привыкает, то достать его или защититься уже куда сложнее. Аяка быстра, и она обладает уникальным стилем, но она девушка, и сейчас это играет не ей на руку.       – Это что еще за сексизм?!       – Это факт. Если женщина и мужчина проходят одинаковую физическую нагрузку, то в конце парень все равно превосходит девушку физически, так уж устроена природа. Выносливость Тобимару, в силу его возраста и пола – выше, чем у Аяки, а потому и силы ее иссякнут раньше. К тому же, у техники «Нанамэ» тоже есть своя слабость…       Я не успел объяснить, что именно означают мои слова, потому что уже через секунду случилось то, чего я и боялся. В очередной раз Аяка заставила своего оппонента отступать и терять очки, но затем Тобимару очень резко перешел к контратаке. Камисато попыталась его парировать, но слишком поздно осознала, что соперник метит не в нее, а в саму катану. Катаяма попал в самое основание гарды, и без всякого труда смог выбить меч из руки девушки.       Шок и мимолетный ужас прошлись по лицу Аяки, прежде чем она успела осознать всю плачевность ситуации. За обезоруживание у вас не отнимут очки, но это лишь потому, что вы и без всяких правил их потеряете, если хоть на секунду расстанетесь со своим мечом. Первый удар Тобимару обезоружил Аяку, но вот второй со всей силы полетел прямо в нее, не давая никаких шансов на уклонение.       – Нет!!! – надо признать, что резкий крик Люмин даже меня смог напугать. Жаль только, что это ничем не могло помочь нашей подруге.       Не будь на Аяке защиты, то этот удар пронзил бы ее насквозь, обрекая на неминуемую смерть. Удар был направлен в область пупка, и был таким сильным, что сбил с девушку с ног, и она с грохотом упала на спину. Мой кулак с силой сжался, пока я видел, как Аяку скрутило от боли. Первые секунды она с силой схватилась за живот, девушку поразил мощный приступ кашля, но затем, вопреки ему, руки Камисато уперлись в пол, пытаясь подняться.       Правилами запрещалось хоть какое-то воздействие на противника, если тот лежит на полу. По этой причине Тобимару оставалось лишь ждать, пока Аяка возьмет катану в руки и поднимется на ноги. Краем глаза я посмотрел на очки, которые теперь благоволили противнику: четырехсот пятидесяти у Аяки против шестисот у Тобимару.       – Блестящая техника, – голос у Катаямы был спокоен, из-за чего я пришел к выводу, что хвалит он ее искренне. – Не выдохнись ты в прошлых раундах, и я не уверен, что смог бы ей противостоять.       – Я еще не закончила…       Несмотря на ее недавнее падение, я до сих пор не видел в Аяке хоть каплю сомнений. Ее взгляд и сейчас передавал нам абсолютную решимость, которую теперь ощущал каждый присутствующий в зале. Нормальный человек мог только восхититься той стойкостью, которую девушка сейчас демонстрировала.       Слова молодой Камисато смогли вызвать у Тобимару легкое недоумение, а вот сама девушка сделала глубокий вздох. Мне стало интересно, какой еще козырь могла подготовить моя подруга для этого поединка. Я увидел, как она зачем-то взяла в руки ножны, которые также валялись на полу, а затем…       Едва Камисато вложила катану обратно в ножны, как у меня перехватило дыхание. Могло показаться, что она просто сдается, но уже через секунду корпус и ноги девицы приняли боевую позицию, которую в кендо называют «иайдо». В то же время, держа ножны левой рукой, Аяка начала оттягивать меч за спину, но вот ее правая рука так и продолжала крепко обхватывать рукоять катаны.       – «Иай»*? Серьезно? – подобная банальщина явно не укладывалась в голове Тобимару, но я бы на его месте не спешил с выводами.       «Аяка… Ты и в самом деле решила пустить в ход этот прием?» – теперь я волновался как никогда прежде.       – Что она делает? Зачем она убрала меч в ножны? Это тоже какой-то стиль? – не знаю, смотрела ли Ху Тао на меня в этот момент, но ее вопрос точно был адресован мне.       – Не стиль, а всего лишь удар…       Мысли унесли меня в прошлое, в те самые воспоминания, когда я только начинал изучать кендо, а вот Аяка, будучи девой из семьи Камисато, уже хорошо в нем разбиралась. Если честно, первое время она могла показаться надоедливой, ведь девочка часами напролет говорила про то, насколько красивые приемы применяются в этом виде фехтования. В те дни мы просто сидели в тренировочном зале, и укрепляли нашу с ней дружбу. Камисато частенько рассказывала мне о том, насколько хорош был ее брат в этом виде спорта, и всегда все эти рассказы сводились лишь к одному: она восхищалась «особым приемом», который Аято умел мастерски исполнять. Спросите, почему же я тогда так волнуюсь? А причина в том, что за свою жизнь, как мне говорила сама Аяка, ей ни разу не удалось идеально повторить этот прием, как это удавалось Аято.       – В древние времена, когда самураи были широко известны, они оттачивали одну технику, которая смогла дожить и до наших дней. На этой технике и было основано все искусство владения катаной. Имя ей – удар «Бато».       – «Бато»? Что-то такое я слышал… – на заинтересованность Дилюка я лишь коротко кивнул, но затем тут же продолжил.       – Смысл в том, чтобы нанести один очень быстрый удар в разгоне…       «А еще, при идеальном исполнении, самурай даже успевал вложить катану обратно в ножны» – подумал я, вспоминая, как нечто подобное нам показывала Эи во время тренировок. А пока я над этим задумался, то ко мне вновь обратилась Ху Тао.       – Получается, Аяка хочет применить этот удар? И этого должно хватить, чтобы сократить разрыв в очках?       – Нет, вовсе нет… – и в очередной раз я смог запутать своих друзей. Наверное, мне стоит начать лучше излагать свои мысли, чтобы избегать вот таких недоуменных взглядов в свою сторону. – Когда клан Камисато был уважаемой семьей в эпоху сегуната, то они немного изменили удар «Бато», создав нечто совсем иное.       – А в чем тогда заключается удар Аяки?       – Смысл почти тот же, но концовка совсем иная: когда до оппонента остается лишь шаг, то ты резко останавливаешься, и наносишь не один удар, а целых пять. Все они быстрые, но более легкие. Клинок как бы «плывет по воздуху», но ты должен правильно остановиться, чтобы вся твоя скорость перешла в ведущую руку. Если честно, я впервые увижу этот прием вживую…       Это была та причина, по которой я сейчас старался не моргать. Аяка приготовилась к выпаду, а вот Тобимару уже встал в защитную позицию, чтобы сдержать натиск от «Бато». Разумеется, он не знал, что Аяка применит нечто другое, и тут мог сыграть элемент внезапности. Короче говоря, победит тот, кто быстрее отреагирует на действия противника.       Из-за волнения, которое я испытывал, мой слух начал улавливать биение собственного сердца. Думаю, что все мы сейчас чувствовали нечто подобное, особенно, когда наша подруга Аяка сорвалась с места. Похоже, что теперь она совсем не экономила силы, ведь в каждый свой шаг девушка вкладывала максимум скорости. Как я и думал, в самом конце, когда до врага оставался всего лишь один шаг, Камисато резко остановилась, чем заставила Тобимару широко раскрыть глаза.       Не знаю, что со мной происходило, но я словно бы видел происходящее в замедленной съемке. Сталь меча с приятным звоном выходила из ножен, а ее лезвие словно подхватило потоком ветра. Первый удар девушки без труда пробил блок Тобимару, оставляя его беззащитным, а дальше все зависело уже от Аяки: она должна была совладать с той скоростью, которую вложила в удар, чтобы клинок «плыл по воздуху». Она попала один раз, второй, третий, и каждый из этих ударов был засчитан судьями как сильное ранение…       – Есть! Они сравнялись! – Люмин выкрикнула это, когда Тобимару за секунду потерял сто пятьдесят очков. Но она слишком рано обрадовалась…       Когда настал момент для четвертого взмаха, то Аяка дала осечку, словно не смогла справиться с собственной рукой, а затем – промахнулась. Хоть Катаяма и был шокирован, но его рефлексы работали за него и, оказавшись прямо за спиной своей противницы, он в панике начал делать удар с разворота. Камисато попыталась сделать то же самое, чтобы исправить свой промах, но было уже слишком поздно. За мгновение до того как я понял, что сейчас произойдет, мои глаза поневоле закрылись.       Эфес вражеского меча со всей силы влетел Аяке в голову, где-то близ виска, и ударил настолько сильно, что ее тело отлетело на метр или два. По глазам испуганного Тобимару я понял, что он и сам не рассчитывал на подобный исход, а уж небольшая толпа зрителей – тем более. Я также заметил, что на лицах парней появились округленные глаза, а девушки так и вовсе не стали сдерживаться, и прижали ладони ко рту.       – Эй, а с ней все в порядке??       – Он ей что, голову пробил сейчас?!       Судья, который до этого момента просто наблюдал за проходящим боем, в моменте подбежал к упавшей Аяке. Не знаю, была ли она в сознании, но ее волосы распустились, из-за чего я не мог увидеть ее лица. В чем заключался первичный осмотр я тоже не знал, но уже через десяток секунд судья выпрямился в полный рост, подавая какие-то немые знаки всему остальному составу судей.       – К-кошмар… – Ху Тао уже во второй за сегодня сказала это слово. – Она ведь без сознания, да? В таком случае – это авто-поражение…       – Ты так думаешь? Не слишком спешишь с выводами? – не знаю, что заставило меня это сказать, но я определенно улыбался, пока говорил это.       – Что…       В это время судья уже успел отойти от ослабевшего тела Камисато, а Ху Тао смотрела на меня с ничего не понимающими глазами. Что же, я бы тоже посмотрел на себя как на безумца, но сейчас я просто не мог промолчать.       – Поединок объявляется завер… – но судья так и не успел договорить, потому что сзади послышалось какое-то движение. Стоило ему обернуться, как его поразил шок, сравнимый с шоком зрителей меньше минуты назад. А вот я, который не сводил глаз с «поверженной» Аяки, все еще улыбался как полный дурак.       – Как бы ветер не вился, перед ним гора – никогда не склонится.       Не знаю, почему я сказал именно эти слова, но мне очень хотелось сказать что-то подобное, пока ребята также предавались состоянию полного шока. Камисато Аяка, которая, как казалось, потеряла сознание, теперь медленно поднималась на ноги. Отсюда я прекрасно видел, как с ее головы стекают небольшие капли крови, но она все равно медленно поднималась. Опорой для ног ей теперь служила собственная катана, кончик которой упирался в пол. Даже не знаю, кого больше шокировал такой поворот событий: самого судью, или противника Аяки.       – Я еще, не проиграла… Я не… Проиграла… – у нее явно кружилась голова, да и слова давались с трудом.       – Хватит уже! Ты себя вообще видишь?! У тебя же сотрясение! – надо было отдать Тобимару должное, ведь сейчас он искренне беспокоился о состоянии оппонентки.       Но Аяка не стала ничего ему отвечать. Не знаю, может быть, все дело в том, что сейчас ей было тяжело говорить лишние слова, а может, она просто не собиралась его слушать. Так или иначе, хоть и с дрожащими ногами, но Аяка явно не собиралась заканчивать поединок вот так.       Травма не обошлась Камисато так просто, и она явно испытывала головокружение. Да конца боя оставалось чуть больше трех минут, да и разрыв в очках был не менее чем в сотню очков. Я был уверен, что Эи, которая сейчас следила за ходом поединка, обдумывала точно те же мысли, что и я: мы с ней прекрасно понимали, чем закончится этот бой. Если говорить точнее, то каждый, кто хоть немного умел читать ситуацию, понимал, насколько мизерны шансы Аяки…       – АЯКА! – этот резкий голос вырвал меня из одного транса, и сразу же ввел в другой. Я увидел нечто такое, чего вообще не ожидал сегодня увидеть, да еще и со стороны Фурины. – Не сдавайся!!!       Фурина не просто кричала это на весь зал, она встала коленями на перила, рискуя сорваться вниз и свернуть себе шею. Подобная выходка даже Ху Тао не оставила без шока, а ведь эта девочка и сама любит выкидывать опасные для жизни фокусы.       – Сдурела?! Совсем жить надоело??? – параллельно с этим комментарием, наша мисс Тао в панике схватила Фурину за руку, чтобы та не свалилась, но Фурина и тогда не слезла с перил.       – Камисато Аяка! Ты не можешь проиграть вот так!! Слышишь меня???!!!       Фурина кричала это во все горло и, кажется, ее совсем не волновало то, как много внимания она к себе привлекла. Моя сестра, которая смотрела на подобную выходку с долей восхищения, решила присоединиться к подобному «веселью».       – Давай, Аяка! Ты сможешь!       Затем эту идею поддержали и другие товарищи Аяки по кендо, которые тоже смотрели за поединком. Я не успел заметить, кричал ли что-то подобное Скар, ведь все мое внимание сейчас было сконцентрировано на моей лучшей подруге. Несмотря на всю поддержку, которая сейчас ей выказывалась, дева из Камисато продолжала стоять, опираясь на меч словно на трость. Так не пойдет, ведь чтобы не упасть в следующие три минуты, Аяка должна была начать двигаться.       Фурина не побоялась поддержать Камисато перед всеми этими людьми, а ведь они обе были практически не знакомы друг с другом. Тем не менее, Фурина настолько восхитилась стойкостью спортсменки, что забыла о любых возможных страхах. Так почему же я тогда стою в стороне?       – АЯКА!!! – крича это, я встал одной ногой на перила. Не знаю, насколько громкими были мои слова, но именно они прозвучали для Аяки намного громче остальных.       Крики, поединок, соперник перед ней – все это осталось позади, во всяком случае, для нас с Аякой. Услышав мой голос, она медленно повернула свою голову ко мне. Я прекрасно видел, что на ее лице застыло выражение, которое говорило о полном неверии в происходящее. Наши глаза встретились, и в этот момент я сделал то, что должен был сделать с самого начала: я от всего сердца улыбнулся Аяке.       Не знаю, что именно было у нее в голове, но мне показалось, что глаза девушки как-то странно заблестели, увидев меня на трибунах. Я мог бы даже подумать, что она пустила слезу, но отсюда рассмотреть такое было сложно. Зато я отлично рассмотрел ту счастливую улыбку, которой одарила меня Аяка в ответ. Сразу после этого, с трудом приняв боевую стойку, наследница Камисато вновь пошла в атаку.       Тобимару не требовалось прилагать много усилий, чтобы защищаться от слабых попыток Аяки. Больше не было каких-то хитрых уловок, умных планов или тайных приемов, теперь все это осталось позади. Все ее друзья, включая меня, продолжали с волнением и вниманием следить за ходом боя, хоть и результат был уже очевиден. Нельзя сказать, чтобы Аяка двигалась хоть чуть-чуть так же, как это получалось у нее раньше: ее ноги то и дело давали слабину, а руки потеряли точность. Но, тем не менее, Тобимару все равно оставался при своем удивлении до самого конца поединка.       Периодически Аяке все же удавалось достать своего оппонента, но этого было мало. С течением времени, разница в счете только увеличивалась, а затем…       «ПОЕДИНОК – ОКОНЧЕН! ПОБЕЖДАЕТ – ТАКАЯМА ТОБИМАРУ» – эти слова прозвучали примерно за тридцать секунд до окончания боя, когда у Аяки иссякли последние очки.       Аяка не потеряла сознание, и не упала без чувств, но ей определенно было трудно и дальше оставаться на ногах, так что она позволила себе упасть на колени. Сидя в таком положении, девушка вновь опустила голову, из-за чего ее волосы свесились вниз, и я не мог оценить выражение ее лица. Впрочем, а надо ли мне было видеть ее лицо? Я итак знал, с какой физиономией она сейчас там сидит…       Когда прозвучал завершающий гудок, то в первые секунды над нашей компанией нависла гробовая тишина. Никто не осмеливался сказать хоть слово, все смотрели на проигравшую Аяку. Так продолжалось до того момента, пока моя сестра не выдержала, и не сорвалась с места. Не знаю точно, чего она хотела добиться, но ее тут же перехватил Сяо.       – Стой, Люмин! – но сестра моя была непреклонна, и отчаянно пыталась вырваться из рук своего парня. Кто-то мог бы подумать, что Люмин и вовсе хочет спрыгнуть вниз, лишь бы побыстрее оказаться рядом с Аякой.       – Пусти! Я должна быть рядом с ней! Так что отпусти меня!!!       С каждым сказанным словом, речь Люмин потихоньку превращалась в истерику, это чувствовал как я, так и Сяо, который крепкой хваткой обнял Люмин сзади. Похоже, что Сяо все отлично понимал…       – Чем ты ей сейчас поможешь, а?!       – Плевать! Ты не знаешь, как сильно она старалась для сегодняшнего дня! Как она ждала и как надеялась. Это… Это НЕЧЕСТНО!!!       Бросив на Люмин короткий взгляд, я успел заметить, с какой силой она зажмурилась, пытаясь сдержать нахлынувшие слезы. Моя сестра всегда была такой, всегда ценила дружбу превыше всего, и всегда волновалась о наших друзьях как о самой себе. Это и было той причиной, по которой она отказывалась даже думать о поражении Камисато. Возможно, именно это и стало причиной той боли, которая передавалась Люмин от проигравшей Аяки. Но Сяо тоже был непреклонен, и он прекрасно понимал, что сейчас нельзя пускать Люмин к Аяке, а потому и хватку свою не ослаблял. Даже напротив: как ее парень, он обнял ее крепче, но при этом и заботливее, чем прежде.       – Ну а ты?! Как ты можешь стоять с таким спокойным видом!!??       Больше у Люмин не осталось сил сдерживаться, и когда она обратилась ко мне, то я увидел на ее глазах горячие слезы. И в самом деле, почему же я так спокоен, видя поражение своей подруги? Я смотрел на противоположную часть зала, где до сих пор стояла Эи и о чем-то раздумывала. В своих мыслях я поневоле попытался представить, а как бы в таком случае ответил мой классный руководитель? Что бы сказал Чжун Ли, окажись он на моем месте?       Чувствуя некую тяжесть от подобной атмосферы, я прикрыл глаза. Я прекрасно знал, что в этот самый момент дежурные врачи помогают Аяке встать и тихонько уйти с арены. Кто-то из зрителей еще смотрел на поле боя, но большинство уже собиралось ее покинуть для просмотра другого поединка.       – К сожалению, в жизни бывает и такое… – Люмин точно захочет порвать меня на куски за такие слова, так что я поспешил продолжить. – Иногда случается так, что как бы сильно ты не старался – ты все равно проигрываешь. Но дело тут вовсе не в таланте или способностях, просто в жизни на каждого сильного бойца всегда найдется еще сильнее…       Мои глаза вновь открылись, чтобы увидеть ту картину, которую я и ожидал увидеть: медленно шагающая Аяка. Наверняка врачи предлагали ей помощь, а то и вовсе носилки, но Аяка отвергла все эти предложения, чтобы пройти весь путь самостоятельно. Это зрелище только укрепило мою веру в собственные слова.       – Аяка очень сильна и способна, но сегодня ей просто не повезло. Я мог бы сейчас спуститься к ней и начать ее жалеть, но если я так сделаю, то лишь обесценю все усилия моей подруги. Ведь Аяка заслуживает нечто большее, чем дешевая жалость – это наше уважение.       Настал момент тишины. Момент, когда каждому следует обдумать произошедшее, и вынести какой-то урок из увиденного. На глазах Люмин все еще присутствовали слезы, но теперь она не пыталась вырваться, и просто устремила свой печальный взгляд к полу. Подобные взгляды я наблюдал и у всех остальных, даже всегда хладнокровный Дилюк теперь казался каким-то печальным. Возможно, я смог донести до каждого из них мысль, которую им придется рано или поздно усвоить. Как я говорил не один раз, жизнь никогда не стоит на месте, и в ней все мы периодически будем испытывать разочарование, так уж устроена вселенная, но если позволить какому-то падению себя сломать, то ты рискуешь никогда не увидеть момент своей победы.       Так прошло еще минут десять, а может, и больше. Теперь уже никто из зрителей не горел желанием здесь задерживаться, но наша компания все равно продолжала смотреть на арену с печальными видами. Это был первый раз в моей жизни, когда молчание и тишина не казались мне чем-то тяжелым, а напротив – успокаивали. И продолжалось это ровно до того момента, пока Ху Тао первая не решилась сказать то, что сказать было нужно.       – Пойдемте отсюда… Нам надо вернуться в школу, пока нас не потеряли.       – Если отправимся сейчас, то успеем вернуться до утра. Я договорился с охраной, так что нас пропустят и посреди ночи, – наверное, этими словами Дилюк хотел придать нам хоть какое-то утешение.       Никто не стал ничего говорить, да и нужно ли было? Сколько не смотри на эту арену, а результатов поединка это не изменит. Наша небольшая группа успела начать свое движение к выходу, но тут мой взгляд вновь зацепился за одну интересную деталь: Госпожа Эи так и продолжала оставаться на своем месте и смотреть на пустую арену. Она не выглядела подавленной или расстроенной, скорее уж она над чем-то задумалась, и это меня заинтересовало.       – Итэр? – Фурина заметила, что я вдруг перестал за ними шагать.       – Вы идите, я вас скоро догоню.       Возможно, Фурина чувствовала, что сейчас ей лучше не использовать свой заносчивый образ или наигранное самомнение, так что девушка пусть и с сомнениями, но кивнула. Я чувствовал на себе ее взгляд, пока шагал в противоположную сторону, но сделать ничего не мог, сейчас мне нужно было пойти другой дорогой.       Из остальных ребят никто не проронил ни слова на мой уход, и мне оставалось лишь осуществить мою задумку. Для диалога с Эи, мне нужно было обойти половину трибун, но это меня нисколько не останавливало. Только сейчас я заметил, что парой рядов выше от Эи сидел еще один человек, и по виду он совсем не торопился покидать зал. Сначала я подумал, что это кто-то из нашей команды, но незнакомец был одет в спортивный костюм бело-красных цветов, и на его голове висел капюшон, так что мне не представился случай рассмотреть лицо этого типа.       Но к таинственным типам мы еще успеем вернуться, а вот сейчас я продолжал медленным шагом продвигаться к Эи. К сожалению, я слишком поздно осознал, что мой маршрут пролегает и через еще одного человека, который с волнением смотрел за поединком – это был «Скарамучча».       Если честно, я еще никогда не видел его таким убитым. Он создавал впечатление парня, который буквально готов остаться стоять на этом месте до конца дней. Его зубы еще во время поединка были плотно сжаты, но сейчас мне казалось, будто он готов кого-нибудь загрызть.       Я бы мог его проигнорировать, мог сделать вид, что я его не замечаю, а то и вовсе пойти другим маршрутом. Но прямо сейчас, видя его сокрушение, мне впервые за наше знакомство стало по-настоящему перед ним стыдно. Хоть я и убедил себя в том, что другого выбора не было, мне все равно приходилось испытывать угрызения совести перед этим парнем. Интересно, и чего это я так разволновался за него? В общем, простояв в стороне несколько секунд, я все же начал делать медленные шаги в его сторону, пока между нами не оставалось всего пара метров.       – Скар, я… – но я замялся, потому что не знал, что мне дальше сказать. Увидев мою персону, Скарамучча демонстративно отвернулся, не желая даже видеть мое лицо. – В общем, я понимаю, что у тебя нет причин слушать мои слова, но я сожалею.       Никакой реакции, вот вообще никакой. Скар продолжал смотреть куда-то вниз арены, отказываясь поворачиваться ко мне лицом. Я ошибочно решил, что он не станет со мной разговаривать, и потому продолжил шагать в сторону Эи, но я ошибся. Довольно внезапно этот парень все же заговорил со мной, когда остался уже позади меня, вот только я еще никогда и ни от кого не слышал настолько ледяного голоса.       – Стой, Итэр… – я сейчас имею право обижаться на то, что он будто приказывал мне? Так или иначе, но я все равно остановился. – Из-за тебя я проиграл соревнования…       – Ты имеешь право так думать, но случившегося это не изменит.       – Мне все равно, изменит это что-то или нет, я сказал это по другой причине…       Не знаю почему, но от его слов мне становилось по-настоящему жутко. Сейчас я был готов поверить даже в то, что этот ненормальный готов меня убить, настолько зловещая аура от него исходила.       – Я просто хочу, чтобы потом ты не жаловался, когда я… – но он несколько остановился, прежде чем продолжить.       – Когда ты что?       – Когда я перестану гнушаться любых методов, чтобы стереть тебя в порошок. Даже не сомневайся – ты ответишь мне за то, что произошло сегодня. Так что с этого момента советую оглядываться по сторонам…       Даже не знаю, хорошо это или плохо, но диалог со мной смог заставить этого парня сдвинуться с места. Едва последнее слово слетело с его рта, как он направился к выходу, что был в противоположной стороне. Мне оставалось лишь смотреть в его уходящую спину, ведь Скар так и не повернулся ко мне лицом. Про себя я отметил, что теперь мне, наверное, стоит таскать тренировочный меч при себе.       Стоять тут и тратить время не было смысла, так что я продолжил свой путь по первоначальному маршруту – к «Госпоже Эи». Вот только, чем ближе я к ней подходил, тем сильнее замедлялся мой шаг. Чувство вины перед Скаром не шло ни в какое сравнение с тем, насколько обидно мне было перед Эи. Эта девушка (хотя скорее женщина) согласилась обучать меня персонально, помогла придумать красивую историю для «Инадзумы», и подарила отличный образ «Электро-архонта», а вот я подвел ее в самый важный момент. Оказавшись около нее, я понял, что и сейчас ее лицо остается спокойным, словно она ожидала всего того, что произошло сегодня на арене. Если честно, от такого спокойствия мне было только тяжелее.       Я не сомневался, что она уже заметила мое приближение, но когда я встал сбоку от нее, то слова все равно не желали идти. Того незнакомца уже не было поблизости, и я думал, что наедине мне будет легче извиниться, но я себя явно переоценил. В общем, мне потребовалось не меньше минуты, чтобы открыть рот.       – Простите, что так получилось, Госпожа Эи…       – Ты не виноват Итэр, решение было за мной.       – Да, но ведь это я попросил вас…       – И, тем не менее, это моя ответственность, как вашего учителя.       В такие моменты мне страшно посмотреть на себя со стороны, ведь выглядел я как никогда жалко. С каждой секундой, пока я смотрел на пустую арену, мои глаза все больше и больше наполнялись грустью.       – Вам теперь сделают выговор, да?       – Кто знает, но скорее всего да. Вполне возможно, что меня и вовсе отстранят от дальнейших занятий, – меня поражало то, с каким спокойствием она об этом говорит, когда мои собственные глаза округлились от удивления.       –И… Извините…       Я вновь чуть было не пустился в приступ раскаяния. Возможно, дело было не в Эи, а мне просто хотелось извиниться хоть перед кем-то. Так я хотел унять то бушующее чувство вины, что сейчас разрывало меня изнутри. Вот только наша «Богиня вечности» явно не хотела и дальше слушать подобное, и об этом говорил ее усталый вздох.       – Я ведь сказала, что ты ни при чем.       – Но все же!       – Итэр, я хочу, чтобы ты уяснил одну вещь. Это важно, так что слушай внимательно…       Это остановило меня от дальнейшего самобичевания. Иногда я был тем еще оболтусом или лентяем, но когда какой-то учитель, которого я уважал, собирался дать мне совет, то я всецело его слушал. Эи впервые оторвалась от вида арены, чтобы взглянуть на меня своими фиолетовыми глазами, наполненными серьезностью.       – Запомни вот что: поражение, это не признак слабости. Неспособность принять поражение – вот настоящая слабость, а настоящая сила дается тому… – с этими словами, она вытянула ладонь вперед, чтобы легонько коснуться ею моей груди, и в тот же момент на ее прекрасном лице появилась красивая улыбка. – … кто готов извлекать уроки из своих неудач.       Я ждал, что она скажет что-то еще, но нет, она просто стояла передо мной и продолжала дарить мне свою улыбку. В такие моменты я начисто забывал, что нас с ней разделяет не один год жизни, и мог назвать Эи своей ровесницей. Спустя несколько секунд, эта госпожа убрала руки в карманы, а после и сама двинулась к выходу. Почему-то меня сковала легкая улыбка.       – Вы все такая же, Госпожа Эи. Вы не меняетесь, как сама «Вечность»…       – Боже… – я услышал позади себя еще один усталый вздох с ее стороны, и это заставило меня обернуться в ее сторону. – Итэр, прекрати звать меня «Госпожой Эи», ладно? Ты же знаешь, что мне все эти «деревянные титулы» ни к чему.       – Тогда как же мне вас называть? – хоть я и спросил это всерьез, но до сих пор не убирал своей приветливой улыбки.       – Простого «Эи» будет достаточно. Мы ведь с тобой друзья, разве нет?       С этим сложно было не согласиться, но я все равно был удивлен, что именно она говорит мне подобное. Эи ведь тоже была родом из Японии, а там чтились титулы и фамильные имена, вот только Аяка и Эи почему-то не особо-то придерживались этих правил. Удивительно, не правда ли? Но, в любом случае, после этого «Богиня вечности» оставила меня. Я должен был побыть наедине со своими мыслями, чтобы хоть немного успокоиться.

***

      С тех пор прошли почти сутки. Дилюк вновь оказался прав, и мы приехали обратно в школу ближе к ночи. Охрана не стала задавать лишних вопросов, так что нас спокойно впустили на территорию (видать снова Дилюк постарался). Всю дорогу я пребывал в молчании, а на моем лице практически не отображалось никаких эмоций. Ребята тоже были не особо разговорчивыми. Должно быть, когда они ехали вперед, то поневоле представляли, что в обратную дорогу они поедут вместе с Аякой, чтобы отпраздновать в машине ее замечательную победу. На радостях мы бы с ней помирились, я бы познакомил Фурину со всеми своими друзьями и, может быть, актриса стала бы более открытой для людей. Как бы хорошо могла закончиться эта история…       Хоть нас и пропустили в школу без проблем, но наше отсутствие не осталось незамеченным. Очень мягко говоря – нас потеряли, и по всей школе поднялся шум, который мог нам еще аукнуться. Хотя, чего тут скромничать, никто из нас даже не сомневался в том, что нам это еще аукнется, так что все мы теперь ждали своего наказания.       Однако даже перспектива быть наказанным не смогла меня как следует взбодрить. На следующее утро, будучи максимально уставшим и без настроения, я не удержался от того, чтобы пропустить занятия. Лишь ближе к полудню я набрался сил на то, чтобы выбраться из своей комнаты и отправиться в учебные корпуса. Вот только пошел я отнюдь не на уроки, а прямиком в тренировочный зал. Я знал, что сегодня там не будет никаких тренировок, ведь соревнования закончились, а потому там я мог побыть наедине с самим собой.       Довольно странное чувство, я вроде бы был здесь еще совсем недавно, но по ощущениям прошло не меньше года. Младшие классы, которые на данном этапе брали у Эи лишь небольшие и нечастые уроки, как всегда были верны себе: разбрасывали инвентарь так, что приборка превращалась в отдельную цепочку заданий.       Оглядывая всю эту картину, где мечи, защитные латы и даже чучела валялись на полу – мои глаза упали на ту единственную стойку, которая стояла в порядке. Оно и не удивительно, ведь на ней хранились «иайто» – те самые стальные катаны, что мы использовали на официальных соревнованиях. Младшим классам было запрещено брать оружие с этой стойки, так что она осталась нетронутой, а вот мне в свою очередь, ничего не мешало подойти к этим самым мечам.       Сейчас в моей голове не было ничего, кроме абсолютной тишины и той картины, которую я наблюдал вчера: вид того, как Аяка с усилием пытается встать на ноги, но все равно проигрывает в конце. Взяв в руки один из мечей, я медленно вынул его из ножен, заглядывая в отражение своих собственных глаз. Поневоле в моей голове возникал вопрос, а что бы было, останься я в кендо? Смог бы я избежать всего того, что случилось с Аякой, нашей с ней дружбой, да еще и сохранить при этом Фурину? Эти мысли были подобны яду, что отравляют сознание человека.       – Простите, вы бы не могли мне помочь? – внезапный мужской голос раздался позади меня, но я даже не обернулся.       – Учительницы Эи сегодня не будет. После соревнований несколько дней не проводиться никаких тренировок.       – Я знаю, но мне кажется, что мне нужны именно вы. Хотя, быть может, это я нужен вам…       Слова этого человека впервые заставили меня обернуться. Когда я только впервые услышал его голос, то мог бы и испугаться от внезапности, но сейчас моя голова была настолько пуста, что я и этого не сделал. Но теперь во мне впервые возникло любопытство к происходящему. Ну, еще бы, часто к вам подходят всякие незнакомцы и делают подобное заявление!?       Как оказалось, мое любопытство было ненапрасным, ведь человек, что стоял позади меня – был тем самым «незнакомцем», что сидел неподалеку от Эи на арене. Я узнал его, так как он до сих пор был одет в свой красно-белый спортивный костюм и прикрывался капюшоном, из-за чего я и сейчас не мог увидеть его лица.       – Кто вы? – спросил я не без осторожности, ведь не любил сюрпризов.       Теперь, видя этого человека вблизи, я смог сделать несколько выводов. Одним из таких стало то, что мы с этим «незнакомцем» примерно одного возраста, это было понятно по его росту и телосложению. От моих глаз также не ускользнуло и то, что теперь этот тип держит на плече небольшую дорожную сумку. Однако больше всего меня привлекал именно костюм этого человека.       Изначально я решил, что это самая обычная спортивка, купленная в магазине, но сейчас я что-то в этом сомневался. Элементов красного здесь было значительно меньше, чем белого, но было кое-что такое, что выбивалось из картины: один красный «символ» был вручную вшит в одежду, и этот самый символ был сразу в нескольких местах на одежде парня. Символ изображал японский красный клен и, глядя на него, я почему-то не мог оторвать от него своего взгляда. У меня было смутное чувство, что я уже видел когда-то этот странный узор.       – Мы с тобой давно не виделись, да? – спросил незнакомец, когда его руки потянулись к краям капюшона, намереваясь снять его.       Но за секунду до того, как этот парень успел снять капюшон, меня поразило озарение, ведь я понял, кто передо мной стоит. Удивление от этого открытия поразило меня настолько, что я открыл рот, а мои глаза широко раскрылись.       Когда мы с Аякой были младше, то она часто рассказывала мне историю феодальной Японии. В давние времена, когда власть была разделена между кланами, каждый известный клан имел свой фамильный герб – символ власти. Так мне рассказывала Аяка, ведь она и сама была родом из древней семьи, но был в нашей школе и еще один представитель старинного клана. Красный клен, порезанный ветром, был символом клана…       – Каэдэхара… Кадзуха…       Шок поразил меня настолько, что я едва мог связать два слова. Тем временем, Кадзуха окончательно снял капюшон, демонстрируя мне одну из самых дружелюбных улыбок, какие мне приходилось видеть в этой школе. Перед моими глазами стоял единственный человек в этой школе, который смог отразить самый быстрый и сильный из ударов «Госпожи Эи».       – Извини, Итэр. Кажется, я немного опоздал, да?