Дядя заберёт и накажет

      Солнце начало заходить за горизонт. На улице тёплое лето, иногда слегка дует прохладный ветерок и колышет кудрявые волосы Антона. Рядом с ним идёт его мама, прекрасная дама в лёгкой кофточке молочного цвета. Парень уже давно не маленький мальчик, ему недавно стукнуло 19, но прогулки с родителями хороши в любом возрасте, не правда ли? Вот и Антон так думает, поправляя постоянно спадающую на глаза чёлку. — Антош, ну ты же уже взрослый мальчик, а твоя забывчивость никуда не ушла за эти годы, - мама Майя не умела злится вовсе, но так отчаянно пыталась уже который раз, чтобы хотя бы на секунду пробудить голос совести в этом вечно улыбающемся парнишке. — С кем не бывает, мам, я же не специально. И вообще, отпусти меня уже в самостоятельный полёт, я не хочу быть под вечным контролем и надзором — Отпускаю, Антош, отпускаю, - отвечает мама с насмешкой. Куда это чудо собралось такое самостоятельное? — Только веди себя хорошо, а то дядя заберёт и накажет — Ну мам, - тянет парень, оглядываясь на родительницу, — мне же не 5 лет, какой дядя? — Увидишь, - её улыбка была замечательна, Антон всегда это подмечал, а сегодня она была какая-то особенная, ярче, чем обычно.       Майя заключила сына в объятия. Так по-родному, как обнимала его в детстве. Женщине нужно было бежать к своей подруге, а потому, заставив Антона наклониться поближе, она чмокнула его в нос и устремилась во дворы. Парень же, попрощавшись с матерью, погрузился в свои мысли. Что за фразочки про дядю? Ощущение, что для мамы её солнышко никогда не вырастет и будет бояться этого неизвестного никому персонажа всегда. Антон слегка улыбается своим мыслям и видит на асфальте едва заметную тень.       Это же улица, тут может ходить кто угодно. Но этот человек вызывает тревогу. Сердце парня начинает биться быстрее, а глаза внимательно следят за тенью. Антон ускоряет шаг и начинает загнанно дышать. Тень явно не отстаёт, а кажется, что она становится только ближе. Шастун заворачивает за угол, уже перейдя на бег. Он петляет, ходит зигзагами, лавирует между дворами, пока не чувствует, что преследование закончилось.       Парень пытается отдышаться, улыбка вновь начинает появляться на его лице. Но она быстро сменяется выражением страха и паники, когда на своём запястье Антон чувствует сильную мужскую руку. Он не успевает обернуться, как его голова ловит удар и словно раскалывается. В ушах стоит звон, ноги ослабляются и уже не держат парня, а в глазах всё плывёт. Антон теряет сознание.

***

      Шастун открывает глаза и пытается понять, что происходит. Голова болит неистово, перед глазами лёгкая пелена. Последнее, что помнит парень, это то, как он отбился от преследования, а потом дыра, пустота... В помещении приглушённое освещение. Антон замечает перед собой силуэт мужчины. У него был обнажённый торс, кубики пресса были отчётливо видны. Свет игрался с мышцами, делая тело более рельефным. Человек был в явно хорошей форме. Антон оглядел его руки, прекрасно накаченные. В одной из них виделся ремень. Глаза Шастуна округлились, а рот приоткрылся в выражении удивления, смешанного со страхом. — А вы... Кто?.. - заикаясь, спросил Шастун. При виде такой машины не напряжётся только дурак. А Антон не дурак. По крайней мере, он так думает. — Дядя, - мужчина усмехнулся, оглядывая испуганного мальчишку, заметно сжавшегося. — А так Арсений — Какой ещё дядя? Тот, который заберёт и накажет?.. Но я вёл себя хорошо, правда! Честно! Я прям клянусь! - быстро залепетал Антон, запинаясь на каждом слове. — Зато даже желания больше не будет, - Антон заметил невероятно голубые глаза мужчины напротив. В них была какая какая-то искра, которую мальчишка не мог понять, но она ему сильно не нравилась.       Арсений делает пару шагов вперёд и становится впритык к дивану, на котором ютится Шастун. Тот в свою очередь снова пытается уменьшиться в размере или слиться с диваном, что, разумеется, не выходит. Парень начал дрожать и заметил одну мелочь. Руки у Антона были связаны. Они всё это время были перевязаны верёвкой, а Шастун в страхе и не обратил внимание. На мальчишку накатила новая волна паники, и он начал дрыгаться на этом диване, пытаясь сделать хоть что-то. В ответ Антон получил заливистый смех дяди, наблюдающего за этой картиной.       Арсений садится на диван и кладёт к себе на колени ноги Антона, оставляя ремень около себя. Шастун вскрикивает и произносит все известные ему маты, пока его подтягивают поближе. Стадия отрицания накрывает с головой, когда парень чувствует, как сильные руки с лёгкостью стягивают с него спортивки, а следом также быстро слетают и боксеры. И вот Антон лежит голой жопой всем на обозрение и тихо молится, что он с дядей один на один решает все вопросы, и никто больше его не видит. — Тебя когда-нибудь хлестали ремнём? - неожиданно обращается к Шастуну Арсений. — Ну иногда ударяли, но это было много лет назад, - Антон ещё надеется, что всё обойдется, он не был готов к такому повороту жизни. — Ты главное не волнуйся сильно и расслабься, тебе понравится — Это секс-просвещение? - вопрос повисает в воздухе, оставаясь без ответа.       Арсений проводит своими ладонями по ягодицам парня, оглаживая их. Он заходит руками выше, залезая под толстовку, вдоль талии, и касается спины, вызывая у Антона мурашки. Уши Шастуна уже пылают огнём, но это остаётся незамеченным. Парень не сопротивляется, он не видит смысла в этом, пока над ним дядя, причём накаченный, что мама не горюй.       Арсений берёт в правую руку ремень и поглаживает им бёдра Антона. Потом не большой замах и первый удар нанесён. В воздухе раздался звук шлепка, а после крик шастуна. Дядя заглаживает место удара, периодически немного сжимая его своей рукой. Второй шлепок. Антон снова вскрикивает и слегка сползает с колен. Арсений подхватывает парня рукой и возвращает на место. Затем третий и без паузы четвёртый удар. Оказывается, получать по уже ушибленному месту больнее. Дядя откладывает ремень на время, начиная вновь заглаживать ушибленные места. После чего Арсений проводит рукой между половинками, указательным пальцем пройдясь несколько раз по колечку мышц вперёд-назад. Глаза Шастуна стали шире, чем, казалось, вообще могли бы.       Кисть дяди снова оказывается под толстовкой парня. Пальцы обводят несколько торчащих позвонков. Дав Антону немного расслабиться, Арсений снова берётся за ремень. Пятый удар сразу нежно заглаживается. А вот следующие шестой, седьмой и восьмой оставляются без пауз, красные полосы от этих шлепков оказываются самыми яркими, и Антон кричит на каждом, на последнем начиная хныкать и стонать от боли. Ремень откладывается вовсе. Арсений шлёпает ещё трижды своей ладонью легко, так, что Шастун почти не чувствует их на контрасте с ударами ремнём. Но следующий, последний шлепок оказывается сильнейшим. Антон вскрикивает громче и прогибается в спине. Сильные руки вновь опусаются на ягодицы, но в этот раз не с ударами. Дядя гладит ласково, словно успокаивая. Однако каждое прикосновение отзывается сильной, ноющей болью, и Шастун шипит сквозь зубы.       Наказание закончилось. Но Антон не знал, что его сейчас волновало больше: разболевшаяся задница или же... его колом стоящий член?