***
Мине казалось, что время до их встречи с Чеён тянется тяжёлыми, словно Скалистые Горы, десятилетиями. Она старалась сосредоточиться на обыденных делах: помощи отцу, заботе о брате, церкви, но мысли то и дело возвращались к забавной девушке с вечно взъерошенными волосами. Сейчас она скорее всего за кассой в магазине. Дахён с Цзыюй, возможно, с ней, хотя владельцу не нравится, что они приходят. Старик считает, это отвлекает Сон от работы. Хотя… можно ли назвать работой двенадцатичасовую смену в магазине, в который почти никто не заходил? Когда стрелки часов переходили отметку в девять вечера, Мина становилась ещё более беспокойной. Что Чеён планировала делать после закрытия магазина? Снова поехала бы купаться? Или встретилась с подругами, чтобы повеселиться? Думали ли Чеён о ней сегодня? Мине этого хотелось, но разум напоминал, что требовать подобного – эгоистично. Всю жизнь круг её общения ограничивался только Саной, Момо и женщинами из церкви. Они проводили вечера в их домах, слушая долгие проповеди и разговоры о том, что современные женщины едва ли похожи на женщин. Все те тётушки тратили часы на причитания о том, что никто из тех молодых дам, которых они знают, не умеет готовить, а большинство из них даже не собирается замуж, стремясь сосредоточиться на карьере. Отцу это нравилось. Он всегда говорил, что истинное предназначение женщины – создание семье. Мине казалось, что он прав ровно до того момента, пока одна из тех «милых тётушек» не влепила Сане звонкую пощечину за то, что она неправильно закрепила нить в швейной машинке. В ту секунду в них троих, кажется, что-то сломалось. Мина закрыла глаза, сосредотачиваясь на чувствах. Она хотела вспомнить тот день, но перед глазами, словно кадры кинофильма, пролетели сцены их последней встречи с Чеён. Боже, эта девушка была так красива тогда. Солнечный свет огибал её тело, танцуя на загорелой коже, пока она танцевала так, словно мира не существовало. Интересно, были ли губы Чеён такими же мягкими, какими казались? «О чём ты думаешь?!» – Прокричал внутренний голос, и Мина распахнула глаза. Она не… вернее, она не знала, нравились ли ей девушки на самом деле. Возможно, отсутствие любви привело к тому, что она начала искать её у других. Сана и Момо действительно любили друг друга, но Мина не могла определиться, действительно ли то, что она чувствовала к Чеён, было любовью. Что, если она просто ошибалась? Это могло разрушить их едва сложившуюся дружбу. Чеён представлялась Мёи морем. Спокойным, но бескрайним, наполненным тайнами. Раньше Мина мечтала жить рядом с океаном, чтобы по утрам чувствовать на коже соленый воздух и солнечные лучи, но теперь ей было страшно. В моменты штормов бушующие волны поднимались на километры, топя корабли и тех несчастных, которые оказывались слишком близко. Мина боялась стать ещё одной Атлантидой, навсегда пропавшей где-то в глубине холодной воды. Ей нельзя было тонуть, по крайней мере сейчас. Аки нуждался в ней. – Мина, – брат постучал в дверь. – Папа зовёт к ужину! – Иду, малыш. В этот раз мама приготовила для них гороховое пюре с говяжьей вырезкой, щедро политое соусом. Из духовки по кухне разносился аппетитный аромат яблочного пирога. В такие моменты Мина забывала, сколько плохих вещей сделал отец. Он выгнал Сану и Момо, когда по вине Мины увидел, как они целуются, организовал в их прошлом городе класс для «излечения от гомосексуального поведения». После воскресной службы он забирал от церкви детей, с которыми родители не могли справиться, и отвозил их в частные лечебно-учебные заведения в ста километрах от города. Он любил цитировать Элизабет Моберли, говоря, что таким, как Сана и Момо, нужен только «исправляющий импульс». Что бы это ни значило. – Пап, можно мне завтра вечером покататься с Чеён? – С Чеён? – Нахмурился отец. – Зачем тебе с ней кататься? – Она умеет ездить без рук. Она сказала, что может научить меня паре таких штук, когда я буду достаточно большим. – Не думаю, что тебе стоит общаться с ней, Акира. – Почему? Она милая! – Да, дорогой, – Мина удивлённо посмотрела на маму. Обычно за ужином она просто молчала и лишь изредка поддакивала отцу. Странно, что упоминание Чеён заставило её вмешаться. – Она показалась мне вполне очаровательной юной леди. Почему она так тебе не нравится? – Девушки не должны носить короткую стрижку. А ещё эта мешковатая одежда… ты видела, как она приходит в церковь? – Многие современные подростки так одеваются. Всего лишь веяние странной современной моды. – Я просто не хочу, чтобы Аки поддался её дурному влиянию. – Милый, ему всего лишь шесть, – улыбнулась мама, – К тому же Мина всегда за ним присматривает. Не будет ничего плохого, если Чеён научит Акиру кататься на велосипеде перед школой. Это укрепит его здоровье. – Мне это не нравится. – Пап, – Мина вцепилась пальцами в стул, стараясь удержать себя в руках. – Чеён действительно приятная девушка. И она очень талантлива. Разумеется, её внешний вид может казаться немного странным, но это не значит, что она не любит Бога. Думаю, ей просто нужно указать правильный путь. Если бы она не искала спасения, то не помогала бы с твоим классом, верно? Отец кивнул, явно размышляя над словами Мины. – Я планирую организовать дополнительные уроки богословия в школе. Если она действительно ищет помощи, я буду рад её видеть. – Я скажу ей об этом. – Хорошо. И… не оставляй Аки наедине с ней, ладно? Сейчас ему лучше видеть перед собой не такие… кхм… примеры женственности.***
Мина пришла к магазину Чеён в восемь вечера, когда отец уехал на очередной семинар, а мама стала слишком слаба, чтобы запретить ей прогулку. Чеён с улыбкой позвала её за кассу и усадила на мягкий стул, накрыв ноги мягким клетчатом пледом. Восхитительный аромат кофе постепенно напомнил пространство торгового зала. Керамическая кружка приятно грела руки. Взгляд упал под прилавок, на жестяную коробочку с шариками и блокнот. Рядом лежал набор простых карандашей разной твёрдости, ярко-жёлтая точилка и стёртый почти до конца розовый ластик с какой-то мультяшкой без лица. – Итак, добро пожаловать в мой кабинет, – Чеён обвела рукой полки с едой. – Студия начинающего художника. – Выглядит… мило. – Абсолютно дерьмово, да? – Когда Мина рассмеялась, Чеён расслабленно выдохнула. – Когда-нибудь у меня будет студия лучше, чем дурацкий магазинчик. – Тут тоже неплохо. Просто не для художника. – Абсолютно не для художника. Чеён сделала глоток, и капля кофе соскользнула с уголка губ. Смущённо улыбнувшись, Сон кончиком большого пальца смахнула её. Мина почувствовала, как ярко-оранжевая магма потекла по венам. В голову влезла мысль о том, как чертовски сильно ей бы хотелось оказаться на месте этой капли или смахнуть её, провести пальцем по губам, почувствовать, насколько же они на самом деле мягкие. Мёи показалось, будто всё тело неожиданно закипело, превратившись в бурлящий чайник. – Может, это прозвучит странно, но могу я тебя нарисовать? – Меня? – Удивлённо переспросила Мина. – Да, – улыбнулась Чеён. – Ты кажешься мне красивой. – К-красивой? – Да… я… это было грубо? Мне казалось, я говорила тебе это раньше. – Нет, я просто… я не привыкла к комплиментам. – О, ну… я люблю их делать, так что, боюсь, тебе придётся к этому привыкнуть. Извини. – Если это будешь ты, я сделаю всё, чтобы привыкнуть, – выпалила Мина, почти сразу плотно сжимая губы. Щёки Чеён стали ярко-розовыми, и Мёи подозревала, что сама выглядела так же. Время тянулось медленно, словно горячая карамель. Отставив кружку, Чеён встала. Взволнованный взгляд опустился на часы. Руки сжались в кулаки. – Ты… ты не хочешь поехать со мной за город? – Сейчас? До закрытия ещё час. – Неважно. Я просто… мне очень хочется, чтобы ты увидела кое-что. Чтобы мы вместе это увидели. – Л-ладно… Выплеснув кофе в раковину, Чеён потянула её за собой. Солнце уже опускалось за горизонт, и Мина догадывалась, что в город они вернутся, когда станет уже темно, но впервые в жизни это не волновало. Плевать, что подумает мама! Плевать, если отец вернётся раньше! Она заслужила свой счастливый час, возможность провести время с девушкой, о которой не может перестать думать. Ей тоже можно побыть обычным подростком. Через полчаса Чеён табличка «Добро пожаловать» скрылась за их спинами. Они ехали по узкой тропке, которую окружали сухие от бесконечной жары, чахлые деревья, на обочине не росла даже трава, только выжженные солнцем жёлтые куски каких-то растений. – Ещё немного, и я начну думать, что ты серийная убийца, – сказала Мина. – Я? – Чеён нежно рассмеялась. – Нет, не думаю, что могла бы. Я слишком ленива для этого. – Серьёзно? – Да. Я не способна убраться даже в своей комнате, а после убийства мне придётся избавляться от улик, тела, прятаться от полиции. Я устаю, даже думая об этом. – Это очень странная причина не убивать человека, – пожала плечами Мина. – Я знаю. О, мы на месте. Чеён остановилась на вершине холма, с которого открывался сказочный вид на залитый светом заката город. Они сидели на земле, соприкасаясь плечами, пока солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в красивое сочетание оранжевого и розового. От Чеён пахло кофе и апельсинами, и Мина с трудом подавляла желание взять её за руку. Она хотела знать, как ощущается её кожа. Тёплая ли она? Или её руки были такими же холодными, как у отца? Была ли её кожа нежной или огрубела от жары и работы? Мина просто должна была это узнать. – Чеён? – Да? – Могу я взять тебя за руку? – Конечно. Её рука, как и ожидала Мина, была мягкой, очень тёплой. Уверенность на лице Чеён сменилась застенчивой улыбкой. Румянец подступил к щекам. – Мне нравится иногда приезжать сюда, чтобы посмотреть на закат. Это одно из моих любимых мест в городе. – Вы с девочками часто сюда приходите? – С девочками? Никогда. Ты первая, кого я сюда привела. – Почему? – Потому что это место особенное для меня, и ты становишься для меня особенной. Не так, как Цзыюй и Дахён, а по-другому. Как будто… не знаю… как будто я не могу перестать думать о тебе. – Я тоже не могу перестать думать о тебе. – Это странно? – Да, но и я странная. – И я, – секунду помолчав, Чеён переплела их пальцы. – Так что, может, будем странными вместе? – Мой отец придёт в ярость, если узнает об этом. У этого есть… эм… Мёи замялась. – Гомосексуальный подтекст? – Да. – А тебя это пугает? Мина задумывалась, прокручивая в голове ответ. – Нет, – уверенно сказала она. – И меня тоже. – Тогда, может, будем как Гомез и Мартиша Аддамс? – Кто это? – Ты не видела этот сериал? – Нет, – нахмурилась Мина. – О, тогда у меня есть, что тебе показать! А потом ты и ответишь на мой вопрос. Хорошо? – Хорошо. – Но ты захочешь быть как Гомез и Мортиша Аддамс, – уверенно заявила Чеён. – Обещаю.