***
— Ты уверен, приятель? Этель, конечно, красотка, но… Она же чертова Герцогиня, помнишь? Не думаю, что она рассматривает кого-то из нас в качестве своего кавалера. — Гоббса, например, рассматривает, — буркнул Мадари, пнув валявшийся на дороге камень. Тим присвистнул. — Ну ты не сравнивай. Гоббс у нас — Светило волшебной Науки, это раз. Бесстрашный экспериментатор, который недавно всех спас, это два. И готичный красавчик, это три… Девушки таких любят, как видишь. А над тобой, если ты завтра вдруг оденешься во все чёрное и с загадочным видом усядешься в библиотеке, все только ржать будут… Без обид, друг. Рейтвайд развел руками, как бы извиняясь за свою бестактность. Но он был честен и не хотел, чтоб Азмат потом расстраивался, став всеобщим посмешищем. Хоть и говорят, что признаться всегда лучше, чем таить чувства к кому-то в себе… Всё-таки в данном случае логичнее быть реалистами и оценить ситуацию критически. А критическая оценка показывала, что богатая высокомерная отличница Этель Хеллоу — запретная территория для олухов вроде них. Рейтвайд давно знал, что Азмат неравнодушен к Этель буквально с первого дня, но не думал, что тот когда-нибудь осмелится что-то предпринять. И сейчас был несколько озадачен. — Слушай, — решил уточнить он. — Год прошел с того момента, когда ты запал на Хеллоу. Ты целый год ничего не делал, а тут вдруг решился. Что изменилось? Азмат задумчиво поскреб затылок, сворачивая к колледжу. — Если поразмыслить… Во-первых, я здорово перетрухал тогда, перед де Мал-Физантом, помнишь? Тим округлил глаза и активно закивал. Ещё бы, он и сам тогда нешуточно обделался, простите за французский… — И первое, что пришло в тот момент мне в голову… — Мадари усмехнулся, — В момент, когда я подумал на секунду, что всё, это конец. Я подумал, что не сожалею ни о чем, кроме одного: что я даже не попытался. Тим удивлённо посмотрел на друга. Их болтовня крайне редко принимала настолько серьезные интонации. Кивнул, приняв к сведению. — А во-вторых? — Что? — Во-вторых. Ты сказал — во-первых, переделка с Шептуном. А во-вторых? — А во-вторых… Вон оно, то самое «во-вторых», — с довольным видом указал Азмат в сторону ворот колледжа, до которых ребятам оставалось метров десять. Мадари пихнул приятеля за угол, чтоб выходящая из колледжа парочка их не заметила. Тим удивлённо ухмыльнулся, наблюдая, как пресловутый Ник Гоббс несёт сумку Милли Хаббл, которая шагает рядом с ним. Молодые люди удалялись в противоположную от парней сторону. — Ого… Внезапно. Куда они, как думаешь? Кафе в другой стороне… — Ага! Миловаться на глазах Бена им не хватало. Вопрос с Беном у Милли явно пока не закрыт, но это не наше с тобой дело. Ребята снова вышли на дорогу. — Ты так уверен, что эта прогулка имеет романтическую направленность? — уточнил Рейтвайд. — Вдруг они, не знаю… Просто обсуждают какую-то общую тему… — О да, — Азмат закатил глаза. — Научную работу… С Милли Хаббл у них, знаешь, только одна общая тема. Давно, прочно и надолго, это же очевидно. Надеюсь, разберутся, наконец, — пробурчал парень, оглянувшись вокруг. Свидетелей не было, и они с Тимом нырнули сквозь запертые ворота внутрь. Рейтвайд признал, что при отсутствии такого соперника, как Гоббс, шансы его друга немного возрастали.***
Этель сидела, поджав ноги, на полу в комнате Ника и сильно злилась. Инструменты, ингредиенты, кристаллы, котел, книги — все давно было готово. Они бы уже треть работы сделали, если бы Гоббсу не приспичило срочно приволочь этот талмуд со средневековыми трудами по алхимии. И куда-то исчезнуть по пути. Прошло уже почти 40 минут. Что он себе думает? Хеллоу ощутила, как сильно затекли ноги, и поднялась. Первой мыслью было мстительно плюхнуться на эту такую уютную с виду, но такую неприкосновенную кровать. Однажды ведьма уже пыталась сесть на нее, но отхватила красочную волну негатива от Ника, которого, как оказалось, от внимания к его кровати буквально наизнанку выворачивало. Возможно, здесь имела место некая детская травма, а возможно… Возможно, он испытывает такую сильную неприязнь конкретно к ней. Но раз так, зачем же предлагать вместе работать? Девушка хмыкнула. Очевидно, затем, что у нее всегда были деньги на любые котлы и ингредиенты, а ещё — готовность выполнить за него всю черную работу? Даже ползать под кроватью, если придется?.. Злость, уже, было, отступившая, вернулась вновь, ещё и с обидой вместе. Он столько раз унижал ее, какого лешего она все ещё… Да известно, какого. Этель удручённо присела на диван, секундой позже залезая на него с ногами. Просто Ник ей нравился. И степень того, насколько он ей нравился, явно превышала ту, насколько ей было обидно от его отношение к ней. И это было совсем не правильно. Всё в этой ситуации было неправильно. Вот что с ним не так? Она красива, умна и богата. Они здорово работают вместе. Она ещё и терпит без возражений (ну почти) все его выкрутасы. Так почему бы не встречаться? Она буквально сама предлагала ему такую потрясающую себя, в чем дело-то? В ком. Дело в ком. Милдред. Чертова Милдред Хаббл с этим ее дурацким «особым талантом». Этель не сомневалась: дело исключительно в нем и ни в чем другом. А в чем ещё? Милли красивее? Нет. Умнее? Не смешите. Более амбициозная, целеустремлённая? Дисциплинированная? Нет, нет и нет. Про деньги и говорить нечего. Ничего. Совсем скоро это досадное недоразумение будет устранено из Колледжа к чертовой матери, и всё точно, однозначно станет… Как и должно быть. Настроение резко улучшилось, и ведьма плотоядно улыбнулась. Ник Гоббс и Этель Хеллоу. Звездная пара и ведущая научная команда Кембриджского Колледжа Волшебников. Кто знает, каких высот они смогут достичь в перспективе, в масштабах страны и всего мира… Этель не заметила, как дофантазировалась до красных щек и сияющих глаз, уже вытянувшись на диване Гоббса во весь рост и с удовольствием потягиваясь. Дотянулась до диванной подушки, чтоб подложить ее под голову, и нащупала вдруг под ней что-то твердое. Ухватив предмет, девушка вытащила его из-под подушки и села, облокотившись о спинку дивана. Ежедневник. Черный, кожаный, красивый. Этель покрутила его в руках, бросая косые взгляды на дверь и прикидывая, чего ей будет стоить ее любопытство, если Ник внезапно войдёт. Решив, что в случае чего успеет сунуть его обратно, Этель села к двери спиной и азартно открыла ежедневник. И через пару секунд закрыла. На странице, заложенной закладкой, было вклеено фото. Гоббс обнимает Милдред в Мизериз, в тот день, когда был джазовый вечер. Видимо, там был и фотограф. Девушка зажмурилась и сжала челюсти. Спокойно, Этель… Она вернула злосчастный блокнот туда, где взяла, поднялась и стремительно вышла из комнаты, оставив там все свои вещи. Иди ты к черту, Ник. Как минимум, на ближайшие пару часов. Надо проветриться.***
— Привет, Этель! — радостно поздоровались парни. Хеллоу, стремительно стучащая каблуками по коридору к своей комнате, едва не врезалась на повороте в Рейтвайда и Мадари. Все же успев притормозить, она уставилась на ребят со смесью подозрения и презрения. — Мерлин, вы хоть где-нибудь когда-нибудь появляетесь по-отдельности? — осведомилась она с кривой гримасой, ожидая, когда кто-то из них сдвинется, освобождая проход. Плохое настроение негативно сказывалось на ее коммуникативных навыках. Рейтвайд поднял брови и красноречиво глянул на друга. «Удачи, я помолюсь за тебя», — подумал он. — Вы что же, уже уходите? — продолжала срываться Хеллоу. — Ещё даже не ночь. Неужели у Кэс кончился чай? Мадари грустно смотрел на девушку, совершенно не собираясь отвечать на ее грубость. Этель, не понимающая, почему эти двое молчат, решила больше не тратить на них время. — Я пройду? — с вызовом спросила она, намекая на то, что коридор довольно узкий. — Конечно, — спохватился Азмат, отходя в сторону. Не успела ведьма сделать и нескольких шагов, как ее окликнул Тим: — Вообще-то… Этель обернулась. — Вообще-то, мы действительно думали выпить с девчонками чай, но у вас там никого не оказалось. Быть может, ты нас угостишь?.. Хеллоу опешила. Как, кстати, и Мадари. У них был, конечно, план относительно Этель, которую они и искали в женском крыле, но, встретив такой прием, Азмат решил, что план отменяется. Теперь они вместе с девушкой смотрели на Тима, будто у него не все дома. А у него все было отлично, парень веселился и отменять ничего не собирался. — А что? — не понял он. — Ты очень занята? — Я?.. М-м… Нет… — Ну вот и прекрасно! — Тим хлопнул друга по плечу. — На самом деле, мы придумали классную штуку и хотим заявить ее на Приз Коперника. Было бы круто, если бы ты оценила. Может, посоветуешь что-нибудь! За тобой нам, конечно, не угнаться, но… Этель вдруг опустила плечи и рассмеялась. У парней отвисли челюсти. И в эту секунду они поняли, что вообще ни разу не видели, как Этель Хеллоу смеётся. Эта девушка, ярко накрашенные губы которой были растянуты в широкой улыбке, была очень красивой. Намного красивее высокомерной принцессы, которую все привыкли видеть. Азмат отчаянно покраснел, глядя на Этель как на восьмое чудо света. Тим, хоть и не покраснел, но прекрасно его понимал. — Ну вы и клоуны, — отсмеявшись, заявила ведьма, которую заметно отпустило какое-то напряжение. Совершенно не обидно заявила, надо сказать. — Идёмте посмотрим, что у вас там за очередная дурацкая штука… Она хотя бы меньше, чем знаменитый Дискомиксер?***
— Где мы, Ник? Пребывая в своих невеселых мыслях, шагая на автопилоте, Милли очнулась, когда готическая архитектура исторического центра уже сменилась небольшими частными домами. Девушка никогда не была в этой части города. Строго говоря, она вообще нигде толком не была в Кембридже, кроме нескольких магазинов, их любимого Кафе, риелторского офиса, в который пыталась устроиться как-то на работу, и ветклиники. И кино. С Беном. Волшебник рассмеялся: — Ты совсем не слушала? Я уже полчаса рассказываю, где мы. Мы прошли Крафт Маркет, где я покупаю всякую ерунду, мою любимую кондитерскую Хардис, Кембриджскую школу визуальных искусств, прошли парк Джезус Грин и через Честертон вышли на Милтон Роуд… Милдред хихикнула: — Любимую кондитерскую? Ты не производишь впечатление человека, который любит сладкое… Гоббс ухмыльнулся: — Не выдавать же сразу все свои тайны. Парень внимательно посмотрел на спутницу, которая стала уже совсем бледной. Немудрено, что ей не до Кембриджских достопримечательностей. Нужно было взять такси… Закралась мысль, а не отвести ли ее для начала к врачу. «Нет. Сначала пусть хоть что-нибудь расскажет.» — Строго говоря, мы почти пришли. Сейчас ты станешь хранительницей ещё одной тайны Ника Гоббса. Придется взять с тебя торжественное обещание, что это останется между нами, — нарочито серьезно провозгласил волшебник. — Даёшь ли ты мне торжественное обещание? Милдред вымученно улыбнулась: — Даю тебе торжественное обещание. И для убедительности приложила руку к груди. Ник усмехнулся, остановился и чуть поклонился в приглашающем жесте: — Это мой дом.***
Ведьма хлопала глазами, рассматривая аккуратный кирпичный серый домик с черной крышей, окружённый каменной оградой. Ворота заперты на висячий замок. — Как — твой?.. У тебя есть дом? Здесь, в Кембридже?.. — Да, — Гоббс просто пожал плечами, стоя у ворот. Милдред улыбалась, не веря: — Серьезно?.. Но почему тогда ты живёшь в кампусе?.. Она подошла ближе к воротам. Замок выглядел так, словно к нему не прикасались лет 20. — Ты меня разыгрываешь. Недвижимость в Кембридже — это ведь целое состояние… Парень огляделся и сделал несколько шагов, пройдя сквозь ворота точно также, как они делали это в Колледже. Все сомнения у Милли тут же отпали. — Вот это да! С ума сойти! Милдред прошла ворота вслед за Ником, которой стоял и улыбался, наслаждаясь произведенным эффектом. Ведьма озиралась с таким восторгом на лице, словно очутилась в сказке, а не в запущенном дворе старого особняка. — Я живу в кампусе, потому что это куда интересней, — пояснил Гоббс. — Всё близко. Можно работать в лаборатории ночами. И мне не хочется, чтобы кто-то знал про дом. Чтоб было место, куда я могу деться, если захочу, и никто не найдет. Милли задумчиво улыбалась. — А ты полон сюрпризов. Парень хмыкнул и направился к двери. — Вообще-то это как бы мой капитал от родителей. Вклад в мое будущее, так сказать. Взявшись за ручку, маг что-то пробормотал. Потом потянул на себя дверь, и она отворилась с едва слышным скрипом. — Элементарные охранные чары, но действенные, — услышала Хаббл его комментарий, входя в прихожую. Темные стены и пол, в прихожей никакой мебели. — Проходи, — пригласил голос Ника из соседнего помещения. — Разуваться не нужно: тапочки предложить не могу, у меня их нет… — И что, — Милдред, озираясь, вошла в комнату, которая по всем признакам считалась гостиной, — Об этом не знает больше совсем никто? Даже Этель?.. Дом небольшой с виду, а потолки довольно высокие. Даже чисто, словно здесь регулярно протирали пыль. И, несмотря на пустоту, довольно уютно, это сбивало с толку… Посреди комнаты — большой (кожаный и явно очень мягкий) диван и журнальный стол, у стены напротив — камин, действующий, но сейчас пустой. Несколько подсвечников, на столе и на полу вокруг. И все завалено книгами, свитками, какими-то записями… «Так по-Никовски,» — хихикнула Милли. Гоббс, пытавшийся освободить на диване хоть немного места, поморщился. Этель… Ну и устроит она ему за то, что он просто взял и кинул ее без объяснений. Хоть бы комнату его не разгромила, с нее станется… — Больше совсем никто, — подтвердил он и направился делать чай. — Мебели здесь, как видишь, почти нет, мне пока не охота этим заниматься. Наверху еще несколько комнат, они вообще пусты… Ведьма тоже вошла в кухню. — Ого, — удивилась она, разглядывая лаконичный черный кухонный гарнитур. Стол, единственный стул, холодильник и микроволновка тоже присутствовали. По сути — все, что нужно, чтоб с комфортом проводить здесь время. В одиночестве. Парень поставил чайник на плиту, а Милли присела на край стула, чувствуя лёгкое головокружение. — Ты не планировал приглашать сюда гостей, да?. — Так очевидно? — подколол Гоббс, отмечая, что ей бы нужно что-то сладкое. Мелькнула мысль, что если бы по пути они зашли в кондитерскую, это было бы похоже на свидание. Зря не зашли. «Не о том думаешь, соберись,» — одернул он себя. О том, какими пирожными накормить Милдред, подумаем потом. Достав из шкафчика и поставив на стол две чашки, пачку чая и плитку шоколада, Ник опёрся бедрами о столешницу гарнитура и внимательно взглянул на гостью. — Итак? Девушка моргнула. — Что?.. Гоббс поднял брови. — Что с тобой происходит, Милли? Хаббл вздохнула. Происходит. Точно. Они поэтому сюда пришли. Поговорить о том, что происходит. Ведьма с удивлением поняла, что совершенно забыла о своих бедах, находясь под впечатлением от происходящего. И с благодарностью посмотрела на Ника, который сочувственно хмурился. Если он хотел ненадолго ее отвлечь, у него получилось. Но теперь она вновь ощутила, как наваливается на ее душу эта тяжесть из непонимания, страха и слабости. — Я немогубольшеколдовать, — скороговоркой выдала она, пока чернота внутри не затопила до краев. Страшно не хотелось больше оставаться с этим один на один. Ник опешил. — Что? В смысле — ты не можешь? Почему?.. — Если б знать, — Милли грустно улыбнулась. — Даже мой «особый дар» на сегодня взял выходной. Она пожала плечами. Почувствовала, как снова подступают слезы, но в этот раз удалось их сдержать. Истерическая паника, что бушевала внутри всего какой-то час назад, уступила место тихому отчаянию. Гоббс молчал и думал. Вот и объяснение, что это такое было утром на лекции. Ник представил, как чувствовал бы себя, если бы потерял магию. Дотянулся до шоколада, вскрыл обертку, отломил треть плитки, завернул в кусок обертки и протянул девушке. — Немного серотонина тебе не повредит, — проговорил он, дожидаясь, пока она примет угощение. Милли машинально взяла шоколад, даже не глядя на него. — Кусай, — подсказал парень, оборачиваясь, чтобы заварить чай. Магия так просто, сама по себе, никуда не исчезает, в этом он был абсолютно уверен.