О том, кому и с кем по пути

Назар берёт пару баночек с напитками, кидает в выданный продавцом пакет. Кивает кратко и уже думает о том, что будет делать вечером, под каким предлогом сбегать. Звучит глупо, но по факту есть в этом перчинка. Ане он говорит, что идёт с Марком в клуб — просто и честно, без изворотов, но душу греет тот факт, что гулять они будут не просто как друзья. Ровно в десять он стоит, ждёт его в холле отеля. Одетый легко, но при этом с иголочки. Любимое кольцо, пара цепок, белые носочки — специально нарядился так ради Марка, зная, что он оценит. Ладони схлопываются по-дружески у всех на виду. По дороге Назар рассказывает о месте, в которое они идут: тащиться далековато, через всю главную улицу. Вотяков неприязненно морщится на призывы проституток-трансов обратить на них внимание, подхватывает руку Марка внизу, сжимает его пальцы и приподнимает подбородок. Кажется, из фанатов их никто не должен тут спалить. Хотя в это время года Таиланд — место популярное, но обычно все тащатся сюда в январе, а не в конце декабря. — Надо будет че-нить на Новый год замутить, — шмыгает носом и усмехается. — Только там отмазаться от девчонок не получится, — резко тормозит, поворачиваясь лицом к Марку, касается пальцами его щеки и смотрит в глаза. Вокруг ходят люди, говорят на разных языках. Вдали проститутки продолжают призывно кричать, предлагая секс по дешёвке. А у них тут ебучая романтика. — Может, выберемся куда-нить и периодически будем отходить на пару минут? — усмехается. — А то мне и так слишком мало тебя, — убирает руку от чужого лица, снова берёт за ладонь и сжимает, продолжая идти дальше. Марк сразу, как приходит к Юле, то говорит, чтоб на вечер ничего не планировала, потому что он идёт тусить с Назаром в клуб. На вопрос "а мне можно?" отвечает вполне логичное "нет" и добавляет, что ей там не понравится, потому что он собирается напиться. После этого она больше не возражает, но видно, что расстроилась: да уж, эти отношения однозначно надо заканчивать, потому что они им обоим ничего хорошего не приносят. Юле нужен другой человек, который будет разделять её интересы, а Марку нужен только Назар: только с ним он может чувствовать себя собой. С ним не нужно прикидываться другим человеком. Вечером он одевается по простому, но старается со вкусом, вешает цепку на шею, пару колец, берет очки...и кладёт обратно, потому что ночью они не нужны. По вечерам вообще вся духота сходит и даже просто по улице прогуляться очень приятно. Назар действительно ждёт его в холле, Марк жмёт чужую ладонь и улыбается чуть ли не во все 32. На улице действительно не так уж и жарко, но прям очень людно, будто днем все сидели по домам, а сейчас вылезли в надежде отдохнуть. Главное вообще не потеряться тут: прям на улице играет музыка, пестрят всякие вывески, громко общаются люди, а ещё слишком близко ошиваются мужики, которые называют себя бабами и предлагают типа необычный экзотический секс – и много ли туристов на это ведётся? Марку это кажется мерзким, а от этих челиков в пестрящих костюмах вообще некомфортно: все-таки некий страх толпы у него ещё не прошёл. И он прям выдыхает, когда Назар берет его за руку. Становится легче. Марк улыбается. Как же давно он ждал этого момента. Момента, когда они только вдвоём, а что там происходит вокруг, вообще не важно. — Придумаем че-нить, — Марк останавливается, когда Назар тормозит, делает шаг к нему, чтоб быть ближе, смотрит в глаза. Так трудно думать о чем-то в эти моменты, что Марк аж теряется и не знает че ответить: он тупо тает от его нежных прикосновений, — Эээ..., — выдаёт Марк, реально очень старается думать, — Обсудим это потом? Может девочки хотят че-то..., — он снова сжимает чужую ладонь и идёт рядом с Назаром, до клуба ещё немного совсем, — Хотел бы я уделять тебе все свое время, — вздыхает и пожимает плечами, — Может однажды так и будет, — дальше они идут молча, потому что осталось несколько минут. И сказать то больше нечего: просто наслаждаются друг другом и атмосферой этого города, а она тут очень уж интересная. Что на улицах, что в клубах. Музыка там странная, людей просто тьма, но у них получается найти себе свободное местечко, чтоб отдохнуть здесь и сейчас только вдвоём – можно будет выпить немного, а потом пойти и покурить в каком-нибудь парке, где не будет столько людей. — А ты думаешь, зачем я выбрал место подальше от отеля? — усмехается Назар, вдали, видя вывеску с фотки в трипэдвайсоре, а значит, им туда. Место колоритное, чувствуется истинный дух вечернего Таиланда, возле бара крутятся проститутки обоих полов, много отдыхающих, но место им всё же находится. Подходит миловидная тайка и говорит на хуёвом английском, что даже Вотяков её понимает, даёт одно меню и одну карту бара, потому что больше нет. Из выпивки несколько сортов пива, текила, бренди, абсент, виски, джин и десяток коктейлей. Без особого согласования оба тыкают в более-менее приличный тут Джек, просят колу. Назар хочет, чтобы на столе было красиво, и просит нарезку из свежих фруктов. Он и так плотно поужинал в номере, заказав доставку из ресторана отеля, так что не должно снести с пары стаканов по пятьдесят. Алкоголь и колу приносят сразу, фрукты через пару минут. На огромном подносе чего только нет, одного манго два или три вида, а ещё красная питахайя. Хочется сделать фотку и отправить Ане, но раздраконивать её не стоит. Вотяков не мешает виски и колу пьёт практически чистым, иногда разбавляя одним или парой глотков. Вторую руку держит под столом не коленке Марка иногда теребит края шорт. — Охуенно тут. Я давно хотел выбраться, — поворачивает голову в сторону и сталкивается со взглядом Марка. — Че ты так на меня смотришь? Люди, музыка, разноцветные огоньки. Вроде обычный клуб, но атмосфера совсем не такая, как в любых из клубов Лондона, Питера или Москвы. Может дело в том, что тут больше местных, чем туристов. Но Марку даже нравится – да и самый большой плюс в том, что они тут вдвоём с Назаром, могут делать все, что захотят, ведь людям вокруг будут похуй. Они выбирают себе бутылку виски, бутылку колы – Марк может бить и чистым, но сегодня предпочитает мешать, чтоб не набухаться сразу, а насладиться моментом. Иногда алкоголь разбавляется свежими фруктами. Приятный вечер. И рука на его коленке. Марк улыбается, смотрит на Назара – наверное, в его взгляде сейчас самое настоящее обожание, любовь. Он даже сам этого не осознает. — А че? — отводит взгляд и усмехается, — Как это я смотрю? Нравишься ты мне, вот и смотрю, — тянется ближе, целует в щеку, потом кратко в губы и улыбается, кладёт ладонь на его бедро, гладит медленно, потом снова целует, но уже за ухом, — Любуюсь я тобой, — усмехается и отстраняется, берет в руки свой стакан и делает пару глотков. Назар, который не любит публичного проявления эмоций, сейчас абсолютно расслаблен и спокоен. Наклоняет голову вбок и даёт себя целовать за ухом. Только дураку подобное не будет приятно, наверное, Марк определённо знает, как сделать ему приятно, что не особо удивительно — они всегда находили общий язык буквально во всём. — Рад, что избавился от своей тёлки и можешь любоваться? — усмехается, сам ведёт ладонью от колена до бедра, сначала легонько, а потом с явным нажимом. — Я так-то тоже, — откидывается на спинку и тянется за своим стаканом. Благородный напиток согревает изнутри, обжигает малость, и, чтобы сгладить это, он тянется к тарелке с фруктами и берёт четверть драгонфрута. Он оказывается чересчур сочным, и Назар едва успевает подняться, чтобы не накапать сок на себя. Облизывает губы и усмехается. Если бы заляпал сладким соком штаны, то это была бы расплата за обман девушки. — Любоваться тобой я могу и при ней. Мне нравится на тебя смотреть, — Марк усмехается. Он ведь действительно почти постоянно смотрит на Назара, думает о всяком: чаще всего о том, что очень хотелось бы его раздеть. Взглядом он может только представлять это, но как же хочется сделать это в реале – да так, чтоб Назар больше не говорил, что не помнит, был ли у них секс. Марк съедает дольку манго, потом снова пьёт и смотрит на Назара. И смеётся, потому что тот чуть не уляпался соком от фрукта. — Дашь попробовать, а? — тянется к Назару в чьих-то руках ещё остался кусочек, но он не ждёт разрешения и сам же забирает у Назара этот кусочек: прям ртом, да даже чуть облизывает чужие пальцы языком и откидывает обратно на спинку диванчика – есть в этом момент что-то очень соблазнительное, Марк чувствует, что внутри у него скоро начнётся самый настоящий пожар, и даже не из-за алкоголя, — Иди сюда, — тянет Назара за рукав его футболки к себе. Ему вообще похуй на все вокруг, потому что он хочет все и сразу: и так слишком долго терпел, а сейчас они только вдвоём. Марк тянется к Назару, целует его в губы: сначала кратко и осторожно, будто проверяет, можно ли, и вроде не видит сопротивления, поэтому продолжает уже увереннее. Ладонь кладёт на шею сбоку, продолжает целовать – привкус на чужих губах одновременно сладкий и горький, выходит очень даже приятно. В итоге он отстраняется, усмехается и облизывает свои губы, после чего допивает из своего стакана, — Ты тоже мной любушься, да? Назар наблюдает за происходящим будто со стороны, и его это пиздец заводит. Марк делает вид, что немного пьян, иначе его действия чем-то другим объяснить сложно. Хотя он никогда не был робким мальчиком, но тайский воздух делает с ним что-то невероятное. Ответив на поцелуй, Вотяков с неохотой отстраняется, носом утыкается в шею Марка, обнимая его, но не трогая одежду сладкими и липкими руками. А когда отстраняется, вынимает из напоясной сумки влажные салфетки. — Всегда, — признаётся честно, косит взглядом вбок. Ему кажется, что на них смотрит куча народу, но всем кристально поебать. Но всё же не уходит боязнь того, что их спалят, и только алкоголь помогает расслабиться, ну и осознание того, что Тай охуеть какой прогрессивный и разрешил однополые браки ещё в пятидесятых годах прошлого века. Кинув салфетки на столик, Назар пьёт из стакана и снова прижимается к спинке сиденья. Двигается к Марку и тянет его на себя, ладонь запуская ему под тишку и поглаживая живот: — Я любуюсь тобой новым, без депрессии, — шепчет не ухо и слегка прикусывает мочку. Марк хмыкает и наливает себе в стакан ещё, но на этот раз не мешает с колой – он ещё совсем не пьян, но так развозит...Это точно влияет атмосфера и компания Назара. Ибо как ещё объяснить все его действия? Марк точно осмелел, когда смог справиться с депрессией и хоть немного, но полюбил себя. Если ты себя любить не будешь, то и люди к тебе не потянутся – вот так Марк и стал увереннее, ему вообще не стремно целоваться при всей этой толпе: людям всегда просто похуй. Особенно здесь, где даже разрешены однополые браки. Марк улыбается, двигается ближе к Назару, прям забивается к нему под бок и кладёт голову ему на плечо. Так хорошо. Он наслаждается прикосновениями, оставляет пару поцелуев у него на шее. — Депрессия..., — усмехается, гладит Назара по бедру, лезет выше к паху, водит пальцами у ширинки, — Я научился справляться с этим. Всё стало лучше, — забирается рукой Назару под тишку, гладит по животу, чуть забирается пальцами под шорты, но все-таки убирает руку и поднимает голову, смотрит в глаза, — Жаль, что тебя не было рядом. Но я иногда думаю, что может и к лучшему – мы бы в тот момент точно ничего не сохранили. А сейчас...вроде как есть шанс. — Хорошо, что меня рядом не было, — усмехается в ответ Назар, откидывая голову назад, и сосредотачивается на прикосновениях, а на происходящее вокруг похуй. Вообще, им стоило бы подумать о возможности уединиться, вернее, о том, как это лучше сделать? Снять ещё где-то номер на ночь, если вдруг захочется? Пиздец, они как подростки. После очередной пары глотков виски Назар предлагает выйти на танцпол, позажиматься там. Пьяненький Марк соглашается, и они прячутся в толпе, где стоят под музыку и трогают друг друга. Потом Вотяков предлагает пойти курнуть, а по возвращению алкоголь уже не хочется, хочется только жрать. Он снова берёт в руки меню. — Хочу креветки. И все соусы мира, — глаза бегают по меню, а рука тянется привлечь внимание официантки. Марк задумывается над словами Назара: а может, и не хорошо вовсе? Вдруг бы так Марк оправился быстрее? Хотя в этот же момент он меняет свое мнение – они бы действительно не вывезли это все и возненавидели друг друга на всю оставшуюся жизнь. А так у них есть возможность быть вместе сейчас. Все-таки выборы прошлого действительно очень сильно влияют на будущее. Ещё несколько стаканов и Марк уже пьяненький. Даже соглашается выползти на танцпол, хотя в танцах он вообще бревно. Но тут и танцевать не надо – они просто зажимаются, лапают друг друга просто везде и целуются. Целуются долго, много и страстно, что в итоге аж губы побаливают. А потом Назар тащит его на улицу, чтоб там курнуть. После этого развозит ещё сильнее. Они возвращаются обратно за свой столик. Назар хочет заказать еды, а Марк на это только кивает – он сейчас хочет только любви, хочет внимания и побольше. Назар делает заказ, а Марк просто смотрит на него и улыбается. — Давай поедим и пойдём куда-нить? Снять номер где-то на ночь я не хочу возвращаться. Хочу быть с тобой всю ночь, — он уже даже телефон поставил в режим "не беспокоить", чтоб ему никто не мешал наслаждаться этим вечером, — Или возьмём всю еду с собой. Тут так шумно, — держит Назара за руку, прижимается к нему и целует в щеку, — Пусть эта ночь будет нашей, Назар. Подаришь мне её? — усмехается, шепчет это прям на ухо и чуть прикусывает мочку. — Ты романтик, смотрю, — Назар приобнимает Марка сбоку, прижимаем к себе, а тот будто приклеивается к нему и не хочет отпускать. Мыслительные процессы идут быстро, но сам себе Вотяков кажется жутко тормозным. Но это не мешает ему принять решение, наплевав на всё, и официантку он просит положить креветки, тайский рис с заправкой, водоросли и даже фо бо с собой. Из бара, наперевес с бухлом и едой они ходят по улице и находят небольшой мотель. Дешёвые номера, никаких документов для оформления, всё идеально создано для тайных любовников. Назар снимает кроссовки и носки, открывает на столике коробку с креветками и все соусы, что там, смотрит на вальяжно развалившегося на кровати Марка и усмехается: — Я думал, мы будем смотреть на звёзды или типа того, а оказывается, предел мечтаний — накуренными хавать креветки в дешевом мотеле, — чуть наклоняет голову и макает креветку в кисло-сладкий соус. Все руки в масле, но одежде снова везёт, а то обидно было бы запачкать её трудно выводимым маслом. Подходит к столику и берёт ещё одну креветку, макая уже в острый соус. — Ты будешь? У них в пакетах еда и алкоголь. Хотя пить Марк сегодня точно не будет – ему и так слишком хорошо, в нем вроде энергии дохуя, но вместе с этим так лень идти по этой улице. Но все же они идут, чтоб найти свой уголок на эту ночь. И находят: весьма дешёвый мотель, где ниче кроме денег не надо. Так себе выбор, но сейчас похуй. Да и номер не кажется таким уж и страшным – вполне чисто и никаких страшных тараканов и другой живности не ползает. Марк падает на кровать, которая оказывается жестковатой, но терпимо. Ему действительно хорошо. Назар расставляет на столике все то, что они накупили, а Марк просто смотрит. И хоть они не смотрят на звезды где-нить на пляже, но в этом тоже что-то есть. — А чем не романтика, а? Ты, я и дешёвый мотель. Как в фильмах, — усмехается, чуть приподнимается на локтях, чтоб лучше видеть Назара, — О таком можно было только мечтать, — вздыхает и поднимается с кровати. Берет в руку креветку и макает в один из обилия соусов, — Меня вот все устраивает, — говорит, когда уже все прожевал, и берет вторую. Потом падает обратно на кровать, — Сегодня мы вместе, а завтра все встанет обратно на свои места. Так не хочу этого, — снова вздыхает, поправляет подушку под головой, ибо она какая-то слишком мягкая, — А когда закончится этот отдых, то что будет между нами? Назар откидывает голову назад и вздыхает. Тянется за салфетками и тщательно вытирает руки. Ему не хочется ничего решать щас, ведь столько времени впереди…но отвечать резко он тоже не будет, а то вдруг опять поссорятся. Кинув салфетку на столик, он лезет на кровать, обнимает Марка и ложится ухом к его груди. Становится совершенно спокойно, тепло и приятно. И из головы вылетает вообще всё, даже осознание того, что наутро у их девушек будут вопросы. — Похуй, где быть, главное, что с тобой, — усмехается, поднимая глаза, и смотрит в лицо Марка. Тот вроде не озадачен, понимает, что все важные разговоры можно перенести. Чуть приподнявшись, он целует его пальцами, гладит по плечу, шее, затылку, а потом отлипает и просто смотрит снизу вверх, пытаясь воспроизвести в памяти то, как у них было в постели раньше, но, хоть убей, ниче не помнит, а спрашивать как-то не хочется — потому что странно осознавать, что эти воспоминания он вытеснил из памяти, когда они расстались. Вообще думать о таком сейчас не хочется – они вместе сейчас, и это дожно быть главным, а что там дальше...Можно будет разобраться по ситуации, да и Марк точно знает, что теперь они всегда будут вместе: он Назара больше никогда не отпустит. Больше этот разговор он не продолжает. Гладит Назара по голове и улыбается. Поцелуи приятные, руки Назара такие тёплые, что Марк точно тает от этого всего. Он лезет рукой ему под тишку, гладит по животу, потом по бокам немного, а когда убирает руку, то гладит по паху через штаны – сомневается, что у них может быть что-то сейчас, потому что оба накуренные и пьяные. Ну ничего, они до этого ещё обязательно дойдут, а сейчас можно просто лежать и наслаждаться друг другом. Марк лезет к Назару целоваться, гладит его по щеке, по плечу, потом целует в шею, чуть отгибает ворот футболки, чтобы целовать в плечо. Его переполняют эмоции, если честно. Хочется столько всего сказать и сделать, но он просто прижимается ближе и обнимает его крепче, надеясь, что Назар и так все понимает. Назар закрывает глаза и отправляется в какую-то невнятную нирвану. Не чувствует себя сильно пьяным или сильно накуренным. Просто расслаблен так, как нужно в данный момент. Вот только утром приходится разгребать последствия произошедшего, потому что на телефоне куча сообщений в стиле: «Назар, вы где там?» и «Назар, это уже не смешно». Да уж, не смешно. Вернувшись, он понимает, что Аня на него обиделась. Не принимает его объятия со спины, двигаясь подальше, и Вотяков вздыхает. — Где ты был? — Это важно? — Конечно, важно, мы ведь встречаемся. Назар немного отходит и ниче не отвечает. Аня умнее Лизы, всё-таки не просто рот на сцене открывает, а в Лондоне учится, не в последнюю очередь благодаря своему богатому отцу, но мозги у неё есть, хоть и по размеру не сильно больше силиконовых сисек. — Мы пили в баре. — Всю ночь? — Да. — Окей, — поворачивает голову и смотрит на него, обняв колени. Назару кажется, что девушки рэперов не должны задавать глупых вопросов, но может, это он совсем охуел, считая так и вообще, пидорас ещё тот, только мозги девчонке пудрит. Но меняться не собирается, ибо доволен собой и своим характером, а у его окружения вариант либо принимать и быть рядом, либо съёбывать из его жизни. И народу с ним рядом не так много, это типа избранные. Спустя полчаса Аня оттаивает, и они вместе идут на сувенирами. Она предлагает отпраздновать Новый год вдвоём, устроив романтик на крыше отеля или прям в номере. На что Назар вопросительно выгибает бровь, говоря, что не хочет отбиваться от друзей, а в голове мысль, что под бой курантов хотел бы где-нить в сортире зажать Марка, ведь с кем встретишь, с тем и проведёшь.