Я помню, как полюбила его впервые. По-детски, так глупо, с привычкой отводить в сторону глаза, но при этом так отчаянно ждать, когда же взгляды наконец пересекутся.
Бог знает, какой это был год. Давно было время, когда мне встретился этот новичок. Высокий. Гораздо выше меня. Весь такой неловкий и смешливый. Мы сразу не поладили. Глупо шутил этот балбес. Только и умел, что комментировать каждое мое действие...
Я не успела обернуться, как мы подружились. Месяц или два глупые шутки стали сменяться будничными вопросами и совместными играми на поле. "Ты же девочка!" — кричала злая матушка. А как тут удержаться, когда круглый, разноцветный шар летал туда-сюда. Мне всегда мальчишеская компания была интересней. Может, потому я своему Чуду и понравилась. Он хихикал над моей боязнью взбираться по крыше и неловко отводил глаза, когда мы жевали клубнику у меня дома. Весна перетекала в лето. А потом учеба, а потом снова лето. Наше второе лето вместе.
Она стерла с лица слезы. Тяжело, пожалуй, вспоминать времена, когда ни о чем не надо волноваться. Так легко на душе. Уроки можно сделать завтра, а сердитая, любимая матушка уже смирилась с тем, что каждая новая юбка будет измазала грязью, пылью и еще Господь знает чем.Почему то никто не предупреждал меня, что одного года может хватить для того, чтобы привязаться и наивно влюбиться в какого-то неаккуратного мальчишку. Ему только звания хулигана не хватало, настолько была полна дури его башка.
Вот только далеко не все было так хорошо. Не всегда. Скоро все изменилось. Помню, тогда мы разошлись спокойно и решили больше не дружить. Не помню, в чем было дело. Мать была против, злые одноклассники смотрели косо, а он не понимал, что я, будучи глупой дурочкой, просто боялась этой детской любви.
Помню, что долго плакала. После этого я окунулась во "взрослый мир". Со временем я начала узнавать, что такое алкоголь и почему нельзя доверять доброжелательным мальчикам держать твой бокал. Время учило меня тому, что люди — твари поверхностные. Наверное, почти никто из них не воспринимал мои пламенные речи из мира литературы и астрологии всерьез. Я перешла в другую школу, стала избирательной ко всем, кто меня окружал. Годы разлуки с моим Чудом вынудили меня заточить стержень. Жаль, что они не научили меня любви. Особенно больно было, когда пришлось познать унижение от предательства. А еще я не знала, что далеко не все мальчики будут сдувать с меня пылинки. Я то уже привыкла, что Чудо меня спрячет от всего мира и никогда, повторяю, никогда не сделает мне больно. Как оказалось, кроме Чуда в этом мире были... другие. Некоторые из них до сих пор не знают о моей любимой книге. Они не слушали, когда я о ней рассказывала. Их интересовали совсем другие вещи. Чуждые мне.
Сломало.
Потерянная в урагане наступившей осени, разбитая, растоптанная после очередной попыткой любить, я заметила нечто странное. Среди толпы незнакомых мне теней я увидела до боли в сердце знакомые глаза. Карие. Я не смогла разлюбить их. Пронесла эту болезненную любовь через года. Отрицала. Пыталась стереть из памяти. Мечтала возненавидеть этот взгляд. Но раз за разом сны с ними дарили мне давно забытое тепло.
И вот. Я нашла это лохматое Чудо снова. Правда, свои кудряшки он отрезал. Да и ладно. Я до сих пор помню, что они быстро отрастают.
Тот, от кого я время от времени получала весточки. Видела его в чужих районах и не решалась подойти. Судьба из раза в раз сталкивала нас там, где мы бы никогда не увиделись.
А он все тот же.
Девушка отложила записи и осторожно встала с дивана. Тихо, чтобы никого не разбудить. По дороге в прихожую она задела пальцами стеклянный шар, откуда ей приветливо подмигивал снеговик. Над головой висела гирлянда. Прямо под потолком переливались разными цветами лампочки. Наконец-то босые ноги остановились возле елки. Девушка наклонилась и положила забавный розовый пакет под нее. На записке было ее рукой нарисовано несколько каракуль. "Для Кики. Спасибо за завтрак, мое Чудо". В спальне раздалось бормотание. Юношеский, нежный голосок позвал Свое Золотце. Вместо девушки на зов выбежал котенок, снося со своего пути несколько новогодних носков.Он, наверное, меня не сразу узнал. Рваные штанишки с потрепанными сандалиями сменились классической одеждой. На моей переносице теперь строго сидели очки. Волосы, ранее торчавшие во все стороны, стали виться в аккуратной укладке. Больше не было наивной девчонки. Теперь перед моим нежным Чудом стояла я. Я разучилась верить людям. Разучилась доверять. После нашей разлуки я потеряла себя. Кто же я? Горе-писатель? Мои черновики давно сгорели после несколько сказанных слов, которые сводились в одно и то же: я бездарность. В ящиках покоилась пряжа, из которой я мечтала связать сумку, в ящике повыше я забросила стихи и рисунки.
Колючий ежик, каким я тогда предстала, был не готов сбросить иголки. Даже ради него. Но мы почему то решили узнать друг друга заново.
И влюбиться снова. По-взрослому. Я, кладя руку на сердце, пообещала себе стать ему опорой, какой не стала годами ранее. Он вернул мне мою искренность. Я перестала прятать улыбку ладонью. Мой задорный смех вернулся на наши улицы. Наш парк. Наша булочная. Наши дороги. Наше поле, по которому мы когда-то бегали. Сейчас же мы наворачивали вокруг него круги и рассуждали о том, есть ли в космосе жизнь.
На этот Новый год я снова завела его в тот парк, где мы много лет назад впервые взялись за руки. Как сейчас помню, что я бросилась к сугробу и стала завороженно наблюдать за тем, как мои короткие ножки по щиколотку тонут в снегу. А мой милый мальчик, как раньше, кувырками скатываться по ледяной горке. Он угодил в сугроб в сопровождении моего хохота. Мы бродили около двух часов, кидались снежками и смеялись, когда падали с очередной возвышенности. Я вернулась домой с опозданием. Ноги мокрые. Из обуви вываливались льдинки. На носу экзамены, а я впервые за всю зиму почувствовала предвкушение праздника. Прямо как тогда, когда я не боялась за свое будущее и за предметы, которые порой тяжкие в понимании.
Тогда нам было где-то семнадцать.
— Розовый? — Юноша звонко рассмеялся, повалившись на спину. Он любовался нарисованной карикатурной девочкой на пакете. Явно эта упаковка предназначалась какой-нибудь маленькой принцессе. — Золотце. Кошечка моя. Лучшей упаковки не сыскать. Подожди, я сбегаю за твоим подарком. Ой, и надень носочки!Сейчас я гораздо старше. Мой муж слушает, как я ласково отзываюсь о нашем детстве, а сам делится неловкостями, которые испытывал, когда я целовала его щеки. Тогда он был еще мальчишкой. Моим другом. А сейчас мы семья. И эту семью мы пронесли через морозы, зной и беспощадные дожди.
Забили куранты. Я сделала глоток из своего бокала после того, как стукнула им о бокал мужа.
Я не загадываю других желаний. Оно у меня одно.
Пусть мое Чудо будет рядом всегда.