Вне поля зрения

Давным давно, в 1957 году, в Китае истребили всех воробьев. Способы убийства маленьких пташек сильно разнились, но мне запомнился следующий: несчастным попросту не давали возможности приземлиться, и те, проболтавшись в воздухе какое-то время, падали замертво от усталости. Воробей — птица маленькая. Её крошечные крылья не предназначены для долгих полётов, она не может держаться в воздухе более 15 минут. Кто-то возможно осудит птицу за то, что она ест посевы. Напрасно. Ведь съеденные ею семена — ни что иное, как плата за охрану урожая от более опасного вредителя. К сожалению, убийцам этот факт известен не был. И поэтому воробьёв убивали массово, а их мертвые тушки увозили на грузовиках. Вскоре в стране не осталось ни одного мелкого пернатого, зато появились более опасные вредители. Саранча, черви, тля и гусеницы плодились в геометрической прогрессии. Они так густо покрывали все сельскохозяйственные культуры, что со стороны это выглядело так, будто поля укрыты огромным живым одеялом, за которым не видно самих всходов. Поскольку все воробьи были мертвы, никто не смог качественно выполнять воробьиную работу — защищать растения от вредителей, которые в мгновение ока сожрали весь урожай, а после принялись уже за леса. Черви, гусеницы и саранча сытно питались, порождая всё больше и больше подобных себе. В начале шестидесятых годов в стране началась нехватка еды, за этим последовали массовые смерти от голода и случаи каннибализма. Так природа наказывала людей за жестокость и отсутствие человечности. Когда число жертв достигло отметки в 30 млн человек, людям пришлось признать — воробьев убивать не стоило. Во всей этой истории мне больше всего запомнилось то, что крылья некоторых птиц не приспособлены для больших полетов. А ещё то, что ни одна птица в мире, даже самая сильная и выносливая, не способна быть постоянно в воздухе. Так же и человек. Даже сильные личности с крепкой психикой не могут бесконечно противостоять давлению со стороны. Сломать, увы, можно кого угодно. Сами люди зачастую этого не признают, искренне веря в то, что кто-то другой может и не выдержит, а вот он-то уж наверняка со всем справится. У меня никогда не было иллюзий по поводу самого себя и окружающего меня мира. Я смотрел на реальность трезво и старался не заниматься самообманом. Возможно именно из-за того, что я чересчур отчетливо видел изъяны реального мира, мне всегда хотелось куда-нибудь от него сбежать или спрятаться. Лучшим укрытием мне всегда казалось творчество. В особенности музыка и рисование. Ни к тому, ни к другому особого таланта у меня не наблюдалось. Вернее, талант был, но его было не так уж и много. В лучшем случае, на 25-30% больше, чем у среднестатистического человека. Я мог с уверенностью сказать, что Сэм талантливее меня в музыке, а Лея рисует гораздо круче, чем я. Данный факт никак не задевал меня, так как я творил лишь с одной целью — сбежать от реальности, спрятаться от неё за музыкальными инструментами, графическим планшетом и строками кода. В свободное время я в тайне ото всех создавал собственную видеоигру. Сам писал сценарий и музыку для неё, рисовал персонажей и фон, возился с движком. Моего скудного таланта вполне хватало для того, чтобы порождать свой собственный мир. Крошечный, далеко не идеальный, но простой и понятный. Подобно тому, как воробьи приземлялись на землю, чтобы отдохнуть, я садился за стол и начинал писать код, создавая пиксельных людей с собственными судьбами. Я едва слышно стучал по клавиатуре, пока окружающие находили счастье в дружбе, долгих прогулках, общении с родней. В какие-то моменты это заставляло меня впадать в отчаяние, сменяющееся радостью. Знаю, звучит странно. Попробую объяснить: я чувствовал себя хорошо, когда творил. Но на меня очень сильно давило то, что я будто бы говорил с самим собой. Ведь когда ты занят работой над каким-либо крупным проектом (видеоигрой или книгой), ты должен выкладываться на все сто и с головой погружаться в то, что ты делаешь. Это отнимает практически всё твое время, и у тебя не остается времени ни на что иное. Давит ещё и то, что ты работаешь как бы сам на себя, но при этом не получаешь за свой труд никаких дивидендов. И поэтому ты должен как-то совмещать работу над своим проектом с подработкой, чтобы закрывать свои потребности. Иными словами — приходится работать круглосуточно, напрочь забыв про весь остальной мир, который настойчиво говорит тебе, что ты (якобы) должен обращать на него больше внимания. Творчество отнимает много сил и времени, долгое время не принося никакого отклика, и всё же ты не можешь перестать творить, так как тут же потеряешь самого себя. Есть ещё один нюанс. Певцы, актёры и танцоры ощутят его не так явственно, как писатели, программисты и художники. Если вы всерьёз увлечены своим делом, вы наверняка с уверенностью скажете что-то вроде «Когда я пишу/рисую, бывает такое, что я забываю есть, спать, общаться с людьми». А теперь представьте, что вышеупомянутое «бывает такое» растянулось на целый год. Вы буквально окажетесь в «королевстве изоляции»* (*прим.автора — отсылка на песню Let it go, имеется в виду «A kingdom of isolation»*), на которое согласились добровольно. Окружающие будут слабо верить в ваш успех, и на вас будут давить их действия, слова, взгляды и даже мысли. В какой-то момент вы уже не способны будете объективно оценить качество вашего детища. Ваши оригинальные картины будут казаться вам уродливыми, ваша новаторская музыка — бездарной. Всё это очень сильно ударит по самооценке и по психике. Наверное поэтому я столько курю. Я не жалуюсь и не пытаюсь свалить вину на кого-то другого. Просто в какой-то момент всё начинает раздражать настолько сильно, что я успокаиваюсь лишь тогда, когда выкуриваю пять сигарет за раз, глядя на реку. В дождливый день я промокаю до нитки, но это меня ни капли не смущает. А теперь представьте, что среди всего этого ужаса появляется человек, который говорит, что всё это далеко не бесполезно, и что ваш труд имеет какое-то значение. Этот человек постоянно приносит вам то, что вы любите, не требуя ничего взамен. Этот человек смотрит на вас так, будто в вас действительно есть нечто интересное и нужное миру. А потом он внезапно исчезает. И вы снова становитесь «королем в королевстве изоляции». При этом у вас вроде бы есть друзья, но они не могут дать вам и десятой части того, что вам предлагал тот, с кем вы больше не общаетесь. Представили? А теперь представьте, что после всей этой хуйни вы внезапно оказываетесь у него дома, смутно помня то, чего бы вам помнить не хотелось. Проще забыть? Возможно. Но тогда это уже будет похоже на некий самообман. А так ли плохо обманывать самого себя? Именно с этими мыслями я стоял в пять утра у плиты и варил себе кофе. Итальянский кофе, который нашел в подвале. В чужом подвале. Но помимо кофе там было ещё кое-что...