/-/
— Уф-ф-ф... Жон прищурился от солнечного света и поднял руку, чтобы прикрыть глаза. При этом он увидел довольно крупного и агрессивного паука, примостившегося на нижней стороне его руки. Он огляделся. — Аргххх! Паук пролетел по воздуху, ударился о каменную стену, приземлился и удрал, а Жон подскочил на кровати и завизжал, как маленькая девочка. Все эти напоминания о том, что пауки боятся тебя гораздо сильнее, нежели ты, были ложью, иначе у паука случился бы сердечный приступ. Задыхаясь, Жон огляделся вокруг: каменные стены, с которых капала вода, ветхий навес, служивший потолком, и кровать — не кровать, а скорее матрас, уложенный на несколько ящиков. Это был не Ансель. Я в Вейле, напомнил он себе. Я здесь, чтобы присоединиться к Бикону и... и я... Воспоминания вернулись, вместе со здоровой порцией абсолютного ужаса. Белый Клык. Адам. Этот сон был таким реалистичным. За исключением той части, где он считал, что не чувствовать вину за случайную смерть того, кто пытался тебя убить, вполне разумно. — Эй, босс! — позвал знакомый голос. — Вы там в порядке? Оказалось, что в неком канализационном коллекторе есть небольшая комната. Она была круглой и сырой, но, к счастью, находилась на более высоком уровне, чем настоящие канализационные стоки. Правда, в ней слабо пахло дерьмом, что объясняло тот запах, который он ощущал с момента возвращения сознания. Двери не было, скорее, вместо неё вел туннель, в другом конце которого находилось слегка загорелое лицо в очках и с огромной улыбкой. — Кто...? — Кто? Ах да, без маски. — Мужчина рассмеялся и сдвинул очки набок. — Это я, Перри. Вы в порядке, босс? Я слышал, как вы кричали. Перри. Водитель. Кроме очков, ничего больше не отличало его, когда он был в костюме: лицо скрывала маска, а рыжеватые волосы — капюшон. В этом-то и смысл маскировки, идиот. С точки зрения определения особенностей фавна, он вообще не видел никаких. — Босс...? — Паук, — сказал он. — На моём лице. — Это было не так, но небольшое преувеличение никогда не повредит. — Ооо. Да, прошу прощения за это. У нас здесь не самые лучшие условия. Мы установили несколько барьеров от крыс, но ничто не остановит решительного паука. — Перри подскочил с кружкой чего-то дымящегося в руках. — К счастью, в Вейле нет ни одного ядовитого вида. Горячий шоколад? Он поможет избавиться от запаха. Не обращая внимания на безумие, с которым террорист предложил ему горячий шоколад, Жон взял его, согревая руки в холодной канализации и зарываясь лицом в пар. Запах вытеснил более ужасающий. Вкус был божественным. — С пауками у вас проблем нет, не так ли? Жон бросил на него взгляд. — Не больше и не меньше, чем у других. Но почему ты спрашиваешь? — Просто. Просто. Я тут подумал, что было бы неловко, если бы вы были арахнофобом. Как вы себя чувствуете? Вчера вы были совершенно не в себе, не то чтобы кто-то мог винить вас за это после драки с Адамом, охотником и того приземления. — Перри потëр плечо и поморщился. — Мы все немного помяты после вчерашних событий. После того, как он возглавил их и принял участие в ограблении? Он был великолепен! Потрясающе. Но не настолько, чтобы оказаться в канализации с террористами. Террористами, которые, однако, посчитали его своим новым лидером. Ну всё было... ну, плохо, конечно, но это означало, что он выжил. Мне нужно просто подыгрывать им, пока они не доставят меня обратно на поверхность, а потом я смогу найти оправдание и сбежать в Бикон. Инициация должна состояться через несколько дней, если, конечно, я не проспал дольше. — Как долго я был в отключке? — Только ночь. Сейчас четыре утра. Идеально. У него ещё было время. Но сейчас ему нужно было подыграть. — Что произошло после приземления? — После того, как вы отключились? — Перри рассмеялся. — В основном мы просто отступили сюда. Если учесть, что охотник был пьян, а Буллхед подобрал его, то мы могли свободно сбежать. Кстати, здорово придумано, я до сих пор не могу поверить, что мы выбрались из этой передряги. Придумано? Не так уж много я и думал. Жон отвёл взгляд. — Пожалуйста. — Эй, если вы уже очнулись, как насчёт того, чтобы встретиться с остальными? Вы ведь встречались с остальными прошлой ночью, но тогда мы все были в масках. Мы должны закончить знакомство, а потом можно и позавтракать. — При упоминании об этом у Жона заурчало в животе. Похоже, ему бы тоже не помешало поесть. Его уложили спать прямо в одежде, так что оставалось только проверить сапоги, чтобы убедиться, что в них нет никаких жутких гадов, и последовать за Перри обратно в туннель. Всё оказалось не так ужасно, как он ожидал. Лагерь Белого Клыка располагался преимущественно в большой круглой комнате с двумя туннелями на другом конце. Звук движущихся сточных вод был слышен только в этих двух туннелях. Здесь их не было. В самом помещении у задней стены были расставлены кровати и ящики с вещами, а центр комнаты был превращен в миниатюрный кафетерий с двумя ветхими столами, один из которых представлял собой перевернутый кусок металлического листа, балансирующий на двух пивных бочонках, бочке и четырёх ящиках, поставленных друг на друга. Вокруг него, сидя на стульях или на бочках с накинутой на них тканью, расположились ещё четыре фавна. Пятый (или шестой, считая Перри) сгорбился над печкой, работающей на прахе. Его он ещё не видел. Такой огромный парень никак не мог быть в машине. — Эй! — Симпатичная девушка с ярко-голубыми глазами, рыжевато-каштановыми волосами и белыми рогами обернулась и энергично помахала им рукой. — Доброе утро, босс! — Доброе утро. — Он неловко помахал в ответ, когда все взгляды обратились на него. — Дири? Серебристоволосая девушка толкнула Дири локтем в ребра. — Ооо. Он запомнил твоё имя. — Скорее, он старается понять, является ли это кодовым именем или нет, — сказал мужчина. У него были тëмно-каштановые волосы, заколотые на макушке, и козлиная бородка. Он был одет в чёрную форму с закатанными до локтей рукавами и поднял кружку в сторону Жона в молчаливом приветствии. За спиной у него торчали пара крыльев. — Поверьте, это её настоящее имя. Хотя кто из родителей может настолько ненавидеть своего ребенка, чтобы называть его Дири, я не представляю! — Он вздрогнул, когда Дири шлёпнула его по руке. — Никто не спрашивал твоего мнения, Юма! — А. Так жестоко... — Как будто ты этого не заслужил, — сказала серебристоволосая девушка. Когда она повернулась к Жону, он с удивлением увидел, что по небольшой обнажённой части груди, расходятся странные отметины. Как корни или вены, но серого цвета. Похоже, они её не беспокоили; он поднял глаза к её голубым глазам, прежде чем она успела заметить направление его взгляда. — Добро пожаловать в нашу маленькую неблагополучную семью. Я — Трифа. — О. Жон. Приятно познакомиться. — Только одно слово, а он уже дружелюбнее Адама. — Не то чтобы это было сложно. Если вы не поняли, я — Юма. Недавно прибыл из Менажери вместе с Трифой. — Он хлопнул девушку по плечу, и та закатила глаза. — Вы уже знаете Перри и Дири. Они совсем недавно присоединились к нашей весёлой компании. А вот старая гвардия, — он указал на двух оставшихся человек, один из которых был пожилым мужчиной с чёрными волосами и длинными бакенбардами. — Это Таксон. Мужчина склонил голову и пробурчал: — Приятно познакомиться. — А разве не было ещё одного? — спросил Жон. — Да. Я позволю ей представиться позже. Она выбралась, чтобы узнать, что происходит в городе, и доложить лидеру Хан об Адаме и тебе. Белый Клык должен докладывать о таких вещах, как смена руководства. Смена руководства. Это был очень вежливый способ сказать, что он убил Адама. Он не мог понять, готовы ли они принять его потому, что он выручил их из беды, или потому, что никто не хочет бросать вызов парню, который победил предыдущего босса. — Ой. Ты забыл Бэйна! — укорила его Дири. Вскочив на ноги, она взяла одну руку Жона в две свои и потащила его к гиганту, сгорбившемуся над плитой. — Бэйн, представься. Фавн выпрямился. И ещё раз, а потом в третий раз, пока не стал возвышаться над Жоном настолько, что у того сводило шею судорогой при одном взгляде на него. Два-двадцать? Два-сорок? Он всегда считал себя довольно высоким, но этот парень... Чëрт возьми. Он мог бы раздавить мою голову одной рукой. И в самом деле, рука мужчины уже двигалась к его шее. Жон зажмурил глаза. Большие пальцы коснулись его воротника, что-то проталкивая сквозь него. — Вот, — негромко произнес глубокий голос. Первое, что изменилось, — это запах. Цветов и трав. Открыв глаза, он заметил, что к его толстовке, или к той её части, которая выглядывала из-под доспехов, был приколот небольшой пучок сушёных листьев. Он был ароматен и сразу же вытеснил вонь канализации. Он заметил, что у гиганта тоже есть такой. — От запаха, — сказал мужчина, и на его лице растянулась мягкая, почти застенчивая улыбка. У него был шрам, идущий вдоль одного глаза, другой — сбоку, через переносицу. Верхняя губа также частично отсутствовала, что придавало его нейтральному выражению нечто вроде угрюмости. Но эта улыбка, как ни парадоксально, была самой милой и самой страшной из всех, что он когда-либо видел. Жон опустил взгляд на травы, а затем снова поднял на человека. — Спасибо. — Нет. Это вам спасибо. Он моргнул. — За что? Медленно, великан указал на остальных за столом. — За спасение. — Затем он указал на Жона. — Спасибо. — Бэйн — просто прелесть, — сказала Дири, прижимаясь к огромной руке мужчины. Его ладонь, наверное, была размером с её голову. — Он ещё и флорист, отсюда и все эти цветы. Без него здесь было бы слишком вонюче, чтобы жить. А ещё он наш штатный шеф-повар. Крупный мужчина отвел взгляд. Его щеки начали розоветь. Несмотря на все усилия, Жон не мог не смотреть на него. Прелесть. Такого человека не должно было быть, но он был. В какую параллельную вселенную я попал, где двухметровые террористы — застенчивые флористы? Разве такие парни не должны быть закоренелыми преступниками? Перри похлопал его по плечу. — Ну, вы уже познакомились с семьей — он, кстати, Бэйнсоу, но это его имя, данное ПКШ. Он предпочитает Бэйн. Вы, наверное, ожидали увидеть больше людей, я знаю. Их было больше, но мы — ядро. — Ядро...? — Белый Клык состоит из различных отрядов, — пояснила Трифа, хлопнув по столу, чтобы он сел. Жон занял место напротив. — Налить? — предложил Юма, протягивая потрёпанный термос. Жон кивнул. — Пожалуйста. Пока Юма наливал, Трифа продолжала: — Белый Клык — это скорее добровольческая группа, чем профессия. У большинства членов есть жизнь вне работы, и они просто приходят, чтобы сражаться за правое дело. Мы — ядро — люди, которые управляют членами группировки Белого Клыка в Вейле. Всё планирование, организация и логистика осуществляются через нас. — Так безопаснее, — сказал Юма, продолжая рассказ своей напарницы. — Меньше людей, которые могут предать или подвести нас. Чем меньше людей знают личности тех, кто за них отвечает, тем безопаснее для всех. Именно это и произошло с ячейкой в Вейле до нашего прихода. Жон отпил горячего шоколада. — Что пошло не так? Таксон отодвинул своё кресло и встал. — Я остался здесь для знакомства. Мне нужно открыть магазин. — Он ушёл, не забыв при этом сказать: — Если что, зовите меня. Остальные отпустили его. — Что сейчас произошло? — спросил Жон. — Он из старой гвардии, — сказал Юма, убедившись, что Таксон ушёл, прежде чем начать говорить. — Проще говоря, в здешнюю ячейку Белого Клыка было совершено проникновение и затем её уничтожили. Таксон и Бэйн были единственными выжившими. Они подобрали Дири и Перри из перспективных курсантов и начали восстанавливаться. — Вот почему Адам, Юма и я пришли сюда, — сказала Трифа. — Местной организации нужна была помощь, особенно в руководстве. — Она вздохнула и откинулась на спинку кресла. — А ещё поэтому мы живем в чëртовой канализации. Старая база была утеряна во время рейда охотников. Вернулись к исходной точке. Какая тягомотина. — Эй, не всё так плохо, — сказала Дири. — К тому же, у нас теперь есть Жон! — Она подняла свою кружку. — За нашего нового лидера, пусть он приведёт Белый Клык к победе. Трифа, Перри и Юма подняли свои бокалы. — Выпьем! — Выпьем! — Слабым эхом отозвался Жон. Вернулся Бэйн и поставил перед всеми еду. Омлет с овощами и ветчиной; на омлете он сделал маленькие смайлики кетчупом. Пахло очень вкусно. Вместо того чтобы сесть на сиденье — не факт, что оно его выдержит, — он опустился на колени рядом со столом, за которым он всё равно сидел на одном уровне со всеми. — Приятного аппетита, — прошептал он. — Если это твоя стряпня, Бэйн, то я буду наслаждаться ею до самой смерти! — величественно сказал Юма. Он без раздумий принялся за еду. — Хм. Как вкусно! Это было вкусно, понял Жон. Яйцо было мягким и пышным, слегка приправленным специями. Мама была хорошим поваром, но скорее в том смысле, что могла приготовить много еды на должном уровне. Вкусно и сытно, но ничего особенного. А это...? Тут было всё по-другому. Еда словно танцевала на его языке. — Вкусно, не правда ли? — сказала Дири, садясь рядом с ним. — Мы были бы обречены, если бы Бэйн не присматривал за нами. — Мы и так живём не очень хорошо, — вздохнул Перри. — Нам действительно нужна база для операций на поверхности и, возможно, ещё несколько сторонников. С тех пор, как старая гвардия была ликвидирована, наша база поддержки пошатнулась. С тех пор люди не чувствуют себя в безопасности, присоединяясь к нам. Может быть, люди только сейчас начали понимать, что становиться террористами — плохая идея, подумал Жон. Он не мог их винить, поскольку его план состоял в том, чтобы удрать в ту же секунду, как только они отведут от него глаза. Хм... Жаль было бы оставлять эту еду, но нет, нет, он собирался присоединиться к Бикону. Полагаю, в благодарность за помощь я могу не раскрывать их личности. Вряд ли кто-то пострадал, когда они ограбили магазин праха. В голове промелькнул труп Адама. Кто-то, кто имеет значение. Они могли бы и дальше пытаться управлять своей маленькой группой, а он мог бы отправиться в Бикон. Честно говоря, им всё равно было лучше без него. А ему, безусловно, было лучше без них. Оставалось только ждать, когда они отведут его наверх. — Итак, — сказал он, стараясь вести себя непринуждённо, — как вы, ребята, добываете здесь еду? Вы просто посылаете кого-нибудь наверх, чтобы он купил её? — В основном, — ответил Перри. — У нас с Дири есть документы здесь, в Вейле, так что для нас это не слишком сложно. У Трифы и Юмы нет документов, и они пробрались сюда вместе с Адамом, так что им не стоит бродить здесь в одиночку. Трифа улыбнулась и пожала плечами — её было гораздо легче узнать благодаря её странным отметинам. Юма с его крыльями был не лучше, и было понятно, почему обоим приходилось прятаться. Хотя рога Дири нельзя было скрыть, она, вероятно, была не столь известной фигурой, в то время как Таксон, Перри и Бэйнсоу вообще не демонстрировали никаких признаков принадлежности к фавнам. Разве что рост у Бэйна был одним из признаков. Медвежий фавн? — Понятно. — Жон наклонился вперед. — Вам нужна моя помощь в следующем походе за продуктами? — Хм... — Перри посмотрел на Трифу, которая посмотрела на Юму, который посмотрел на Бэйна, который посмотрел на Дири, которая снова посмотрела на Перри. Пройдя полный круг, Перри вздрогнул. — Это... не совсем хорошая идея, босс. Я имею в виду, что прошлой ночью на вас не было маски. Если учесть, что я не террорист, то да. — И что такого? — Вот у меня тут газета, — сказал Юма, потянувшись за спиной. Он бросил слегка заплесневевшую газету на стол. На ней красовалось лицо самого Жона. — Поздравляю. Вы попали на первую полосу. Самый разыскиваемый преступник в Вейле. Новый лидер Белого Клыка. Очень опасен. Международный преступник. Не приближаться. При обнаружении звоните в полицию. Вознаграждение за информацию, способствующую его поимке. Убийца. Преступник. Террорист. Чрезвычайно опасен. Что ж, подумал Жон, впадая в истерику. Это помешает моим планам поступить в Бикон, не так ли?/-/
Перри, Бэйн и Дири отправились на поверхность, оставив его, Трифу и Юму. Все они были очень милы, обещали принести еду, питье и постельное белье получше — даже телевизор, чтобы они могли жить как можно лучше. Но это не очень-то помогло Жону, который сидел почти в кататоническом состоянии после полученных новостей. Он был террористом. Это недоразумение. Меня втянули в это дело и решили, что я этого хочу. Я такая же жертва, как и тот парень, чей магазин ограбили. Разве это имеет значение? Если люди встретят его, им рекомендовали не подходить близко и вызвать полицию — скорее всего, и охотников тоже. Это было нормально, верно? Ему нечего было скрывать, так что посадить его в тюрьму не могли. Он пойдёт в суд, расскажет свою историю, и все поймут, что это было одно большое недоразумение. Так ведь? Правда? Не может быть, чтобы они просто так решили. Верно...? Капающая вода была его единственным ответом. — Может быть, будет лучше, если я докажу свою невиновность, прежде чем сдаваться... Если он этого не сделает, есть шанс, что его бросят в тюрьму без лишних вопросов. Согласно статье, его семья уже была задержана для допроса. Если они убедят полицию в том, что он никогда не совершит ничего подобного, это должно было послужить основанием для того, чтобы он связался с кем-то важным и заявил о своей невиновности. — Не может быть, чтобы они действительно решили, что я могу быть террористом, когда узнают обо мне больше. — Ему стало смешно от одной только мысли о том, что кто-то вроде него может возглавить Белый Клык. Когда они проверят его биографию и поговорят с его родителями, они поймут, что что-то не так. — Я просто должен продержаться так долго. Это нормально. Разве может быть хуже? Конечно, он жил в канализации с террористами, но они были относительно нормальными и не похожими на террористов, когда снимали маски. Они шутили и разговаривали как обычные люди. Он ещё ничего не слышал о том, чтобы заживо поджаривать людей. Они даже не спрашивали, к какому виду фавнов он относится. Да и был ли он таковым. Они были гораздо менее чокнутыми, чем он мог предположить. Впрочем, они, вероятно, думали о нём то же самое, раз он убил Адама. — Всё будет хорошо. Одна, максимум две недели, и всё закончится. И я готов поспорить, что они примут меня в Бикон в качестве извинения за то, что на меня навесили ложный ярлык. — Это была та вещь, которая могла разрушить его жизнь. — Или за убийство Адама. Таковы обязанности охотников. Бить плохих парней, спасать город — всё как обычно. Формально он делал то же самое, даже если при этом ему и пришлось побить охотника. Но я его не убил. А это уже кое-что значит. С тяжёлым вздохом он опустился на матрас и уставился в потолок. Люди наверху сейчас занимались своими делами, совершенно не замечая тех, кто живёт под ними. Где-то там, наверху, Дири, Перри и Бэйн вернулись к своей роли среди населения, и люди даже не подозревали о том, кто их окружает. Жон закрыл глаза. — Надеюсь, с мамой и девочками всё в порядке.../-/
— А его семья заговорила? — Что? — спросил Озпин.— Ты не хочешь поговорить о прошлой ночи, Кроу? У меня есть прекрасное письменное извинение от пилотов Буллхеда, которые влетели в тебя. — Его губы поджались. — Там даже есть маленькая строчка о том, что они сожалеют, что задействовали стеклоочистители, чтобы избавиться от тебя, и что это скорее произошло больше под воздействием инстинкта, чем намерения. Кроу прорычал себе под нос, лицо его покраснело. — Я не хочу об этом говорить! — Очень жаль. Это было записано, понимаешь? У меня есть прекрасная видеозапись... — Покажешь её Тайянгу, и я позабочусь о том, чтобы в следующий раз, когда ты будешь появляться на публике, нацелить свой птичий кишечник тебе на голову. Так что сказали родители? Я видел фотографии; это точно тот ребёнок, который напал на меня. Улыбка Озпина сползла с лица. — Да, похоже, что так и есть. — Он переложил несколько бумаг на столе, показав различные фотографии Жона Арка, сделанные в доме его семьи. — Запись погони подтверждает это. Камеры Буллхеда смогли сделать отличный снимок, когда ты вытаскивал его из машины. Кроу взял предложенную фотографию. На ней был изображен он с широко раскрытыми глазами, в процессе ареста, с кейсом с прахом, засунутым между ног. На фотографии также был изображен ответственный за это мальчишка, держащий кейс. Он был так молод, ровесник Янг, и всё же возглавлял группу опасных террористов. Как бы ни была уязвлена его гордость, ему было жаль родителей этого парнишки. — Как они это восприняли? Его семья...? — Неоднозначно. Я сам с ними не разговаривал, но они отказываются принимать то, что им говорят. Они, конечно, на свободе. Как только не было найдено никаких доказательств их причастности, все обвинения были сняты. Тем не менее, они не в восторге. Похоже, никто из них не готов поверить в то, во что он превратился. По мнению Кроу, это говорило о них хорошо. Он знал, каково это, когда родной человек бросает всё, что у него было, и становится чудовищем, и как трудно с этим смириться. Рад, что не моя работа — сообщать людям плохие новости. — Есть кое-что ещё, — сказал Озпин. Он порылся в папке с документами в верхнем ящике стола. — Имя Жон Арк было мне знакомо, и я пытался понять, почему. Потом я вспомнил вот это. — Он пододвинул к себе папку. — Заявление о поступлении в Бикон в этом году. Кроу взял его и совершенно не удивился, увидев перед собой то же самое лицо. — Он хотел присоединиться... — Действительно. Вероятно, это попытка проникновения Белого Клыка, и она вполне могла бы увенчаться успехом, если бы не наводка, позволившая нам поймать их на месте преступления. Радуйся, Кроу. Как бы ни была неприятна твоя потеря, она не позволила ему присутствовать в Биконе вместе с твоими племянницами. Чëрт. Разве это не повод задуматься? Такой монстр, как этот, с Руби и Янг. — Эти документы. Они проверены? — Да, после его разоблачения. Все они фальшивые, а учебные заведения, которые он указал, открестились от своих сведений о нём. Причём довольно тщательно. Они даже разрешили мне удалённый доступ к своей базе данных студентов. Там нет никаких сведений о том, что Жон Арк проходил какое-либо обучение. По словам его матери, отец также отказался его обучать. — Он убил Адама Тауруса... — Я знаю. И этот человек так просто не сдастся. Очевидно, мистер Арк получил образование в другом месте — и в группе, с которой ему не следовало связываться. Кто знает, что они сделали, чтобы убедить его присоединиться к их делу, или почему они приняли того, кто, насколько мы можем судить, вовсе не является фавном. — Ты уверен? — спросил Кроу, листая информацию. — У него семь сестёр. Ты уверен, что среди них нет ни одного кролика-фавна? — Возможно. Дети-полуфавны часто не проявляют никаких особенностей. Тем не менее, тот факт, что он захотел проникнуть в Бикон, меня беспокоит. Есть ли в этом какой-то глубокий смысл, или он просто искал правдоподобное прикрытие для своего пребывания в Вейле? — Ты думаешь, что он мог попытаться сделать больше? — Я думаю, что это вполне возможно. Но я не решаюсь его игнорировать... В Биконе было много студентов-фавнов; школа не вмешивалась в расовые вопросы, когда это было возможно. Думать о том, что кто-то из них может работать вместе с новым лидером, было опасно. С таким отношением можно оттолкнуть от себя ни в чëм не повинных фавнов. С другой стороны, если Озпин проигнорирует это, то в результате на учеников посыплются беды. Что ж, такое было бы тоже плохо. И полностью их было бы их виной. — Посмотрю подробнее на окружение, — решил Озпин. — Это лучшее, что я могу сделать. Я предупрежу Глинду, Барта и Питера, чтобы они были начеку, но я не потерплю охоты на ведьм в школе. Я просто не допущу этого. Кроу. Кроу поднялся на ноги. — И? — Найди этого мальчика. — Он коснулся изображения. — Найди и схвати его, пока он не успел оставить свой след на Белом Клыке. Используй любые методы, но, учитывая, что в этом году будет фестиваль Вайтела, мы не можем позволить себе упустить кого-то подобного. Я поручаю тебе разобраться с этим делом. Если что-то понадобится, обращайся ко мне. Эта проблема должна быть пресечена в зародыше. Озпину было не свойственно так переживать по таким поводам, хотя он полагал, что риск, которому подвергаются студенты, делает это более личным делом. Да и для него самого, ведь Бикон был не только его первым настоящим домом, но и местом, где Янг и Руби проведут ближайшие пару лет. — Я прослежу за этим./-/
— Похоже, Адам мёртв. — Как заколоченный гвоздь, — вторил ей несносный мужчина рядом. — Кормит рыб, два метра под землей, отправился на ферму, ушёл в лучший мир. Он такой же мёртвый, как и все остальные, и его тело тоже оставили для властей. Остыл. — Спасибо, Роман. Синдер ущипнула себя за переносицу и в тысячный раз напомнила себе, что Роман хорошо поработал, собирая прах и одновременно прикрывая её собственные, куда более изощрённые, похождения в Вейле. Он был необходимым злом. Очень нужным злом. Но от этого он не становился менее самодовольным и с ним не было легче мириться. — У нас было соглашение с Адамом, — спросила Эмеральд. — Неужели теперь, когда он умер, всё будет под угрозой? Вопрос вполне резонный, хотя и ненужный. За то, что перед Романом была проявлена хотя бы минутная слабость, Эмеральд должна была быть наказана позже. Как и ожидалось, вор вдруг стал гораздо внимательнее. Вздохнув, Синдер отложила газету и взяла в руки бокал с красным вином. Эмеральд хотела как лучше, но порой была такой неуклюжей. Если бы она не была такой всепрощающей хозяйкой, то давно бы уже избавилась от девушки. — Не стоит, — сказала она, излучая уверенность ради Романа. Если бы он почувствовал запах крови в воде, то вмиг бы набросился на неё. — Наше соглашение с Адамом касалось всего Белого Клыка. Если они хотят получить доступ к нашим ресурсам и нашему праху, им всё равно придется удовлетворить наши запросы. И, конечно, наши цели пересекаются. Я не думаю, что смерть Адама будет иметь большое значение в общей схеме вещей. — Вы уверены в этом? — спросил Роман. — Этот новый парень убил Адама и взял власть в свои руки. Это довольно амбициозная игра; возможно, ему не понравится выступать в роли второй скрипки после вас. Амбициозные люди, и всё же именно ими было так легко управлять. Нужно было только выяснить, чего они хотят, и навязать им это. Синдер хмыкнула и провела пальцем по ободку своего бокала. Им нужен был Белый Клык. Их численность была необходима для осуществления плана, а значит, и для победы. Было неудобно, что Адам погиб, но им никогда не было так легко манипулировать. Его эмоции были слишком бурными и зашкаливали, затуманивая рассудок. И хотя ей удавалось обратить это на пользу, всегда оставалось опасение, что он может разбушеваться, как бык. Этот новый лидер был не только кризисом, но и возможностью. В зависимости от того, как она им воспользуется. — Я просто должна буду встретиться с ним, не так ли? Поздравлю нашего нового коллегу с его неожиданным повышением. — А если он не подчинится? — спросил Меркури. Ах, какой хороший мальчик. Он видел манеры Романа, понимал, что они означают, и теперь пытался настроить её на идеальный ответ, чтобы напомнить Роману, почему он должен выполнять все её приказы. Синдер спрятала улыбку в глотке вина. — Если нет, я уверена, что следующий лидер, который придёт на смену, будет более... лояльным. Роман сглотнул и наклонил шляпу, пряча глаза. Сообщение доставлено./-/
— Адам мёртв. — Увы, — сказала Сиенна с удивительным отсутствием скорби или железного контроля над своими эмоциями. — Это потеря, которую Белый Клык будет оплакивать. Он действительно был лучшим из нас. — Да, — ответила девушка на другом конце провода таким же безэмоциональным тоном. — Его будет не хватать. — Короткое молчание. — В любом случае, у нас новый лидер — тот самый парень, который его убил. Я не уверена, какой он фавн, но, очевидно, один из нас, раз он нам помог и всё такое. — Я не сомневаюсь. — Сиенна Хан постучала ногтями по подлокотнику своего трона. — И он кажется весьма компетентным, если то, что я слышала, правда. Юма и Трифа ручаются за него? — Кажется, они остались довольны его работой. — Очень хорошо. Я позволю ему пока вести вас, но ты должна быть моими глазами и ушами среди них. Убедись, что он знает, что ты наблюдаешь, что ты будешь судить. И что если с тобой случится что-то подозрительное, я буду не в восторге. — Да, Хан. Я прослежу, чтобы это было сделано. А как же тело Адама? — А что с ним делать? Его душа ушла, его жизнь — воспоминание. Он будет жить в сердцах всех нас. — Сиенна зевнула. — Или что-то в этом роде. Как только мы одержим победу, я попрошу кого-нибудь воздвигнуть его статую. Возможно, целую аллею в его честь. Он сможет сидеть у подножия чужих садов и грозно смотреть на соседских котов. — Она ухмыльнулась. — Уверена, ему бы это понравилось. Среди членов Белого Клыка было много тех, кто оплакивал смерть Адама Тауруса. Многие видели в нём следующего в очереди на смену Сиенне или величайшего из них, того, на кого все они должны равняться. Но были и те, у кого были другие причины не любить его. Для Сиенны это был просто здравый смысл, тем более что многие предлагали "убрать" её, и заменить им. Для Илии Амитолы причины были куда менее приемлемыми. — Ты будешь второй по старшинству в Вейле, Илия, — сказала Сиенна. — И будешь подчиняться только мне. Проследи, чтобы должность твоего нового командира не стала ему в тягость, и предупреди его, что я буду ждать результатов. Жду отчёт через неделю. Я буду ожидать прогресса. — Да, Сиенна. — Илия поклонилась перед экраном. — Я прослежу, чтобы всё было сделано.