Таньжелика

      Все-таки у Воропаева интуиция работает! Наверное, почуял, что дело пахнет керосином, и шантажу скоро конец, и решил проверить, как там Катя. Сегодня он снова пришел звать ее на ужин, был согласен даже на унылую униформу, но отказалась уже она. Она обещала родителям срочно бежать домой, оказывается. Я подозревала, что побежит она к Коле, а то и сразу ко мне. Так что набрала Вике СМС: «Быстро предложи Пушкаревой довезти ее до дома!» Звонок мобильника прозвучал буквально тут же. — Да, Вика. Отлично! Спасибо! — с видимым облегчением ответила Катя. — Значит, выходим? Всё, у лифтов… — Значит, поедешь с Клочковой? — зло усмехнулся Воропаев. — Ее общество тебе приятнее? — Мы уже давно договорились. Нам еще надо заехать в один бутик… — Зачем тебе бутик, ты же в униформе? Ладно, потом поговорим. Счастливо!       И он выскочил из нашего коридора. Мы перевели дыхание. И засобирались. Урядов подписал мне в журнале, Катя написала Свете. И мы пошли. Вика вышла к нам довольная, а из бокового коридора — очень злая Кира в сопровождении брата. Их пропустили вперед, они уехали первыми. Потом вышли Андрей с Романом. И устроили импровизированный митинг у лифтов. — Дамы! — обратился Жданов. — Я понимаю ваше стремление к свободе выбора. И даже поддерживаю. Но мне не нужны конфликты в коллективе. Давайте как-то полюбовно решим этот вопрос? — Так вы приказ отмените — всё само и решится, — высказалась я. — Я понял ваши условия. Что ж, пока это невозможно, но может быть, мы найдем какие-то другие точки соприкосновения? — Нет, это единственное условие, Андрей Павлович, — сказала я. Может и правда в профсоюз?.. — Ну девчонки, на президента давят, и очень сильно! Ну войдите в его положение! — попытался вступиться Роман. — Да кто ж нам даст-то! — высказалась непосредственная Маша и тут же зажала сама себе рот рукой. — Простите… — Да ничего, Маш. — А вот мне интересно, кто давит на Киру Юрьевну, раз она этот приказ так лоббирует! — не удержалась я. Вот печенкой чувствую, что в тему сказала! — Чтобы кто-то давил на Киру Юрьевну… — усмехнулся Жданов. — Так, митинг окончен, все по домам! — прервал нас Малиновский и утащил Жданова в лифт. Ну точно рыльце в пушку! — Таня, с чего ты взяла, что на нее вообще кто-то давит? — удивленно спросила Амура. — Давайте уже завершим обсуждение, а? — вздохнула Катя, спасая меня от ответа на этот вопрос. — А то мы сейчас до такого дорассуждаемся!       И верно. Разбежались. Завтра всё решится!       Катя с Колей приехали ко мне в восемь. Попросились переночевать. Я не отказала, постелила им на полу. То есть Коле на полу, на надувном матрасе, а мы с Катькой уместились на моей кровати. Утром Зорькин поехал домой, а мы с Пушкаревой — сразу на фитнес, потом переоделись в униформу — и в «Зималетто». Даже раньше девяти приехали! Встретились с девочками и Ольгой Вячеславовной и пошли на рабочие места. Машка уже устраивалась за столом ресепшна, а мы еще от нее не отошли, как вдруг двери лифта выпустили Ждановых-старших! Мы конечно все завизжали от радости. Да и они были рады нас видеть. Вот только наш внешний вид… — Девочки! Что это на вас? — ошалело разглядывала униформу Маргарита. Видимо, Павел ее не предупреждал. — Так дресс-код! А у нас денег-то мало покупать новое в дорогих магазинах, вот мы и купили со скидкой сразу на всех! — объяснила Маша. — Но это же… модная компания! Нет, я понимаю, рекомендовали бы свое носить, но офисный дресс-код… Нет, я поговорю с Андрюшей! Безобразие, вводить вас в дополнительные расходы! — Спасибо, Маргарита Рудольфовна! Только это не его инициатива, он Кире Юрьевне просто ни в чем отказать не может! — сдала свою начальницу Амура. — О, господи! Да что тут творится? — Ой, мы побежали, а то нам штраф за опоздание влепят! — встрепенулась Света, и мы с ней погнали почти бегом. Я как раз успела сделать запись и ровно в девять постучалась к Урядову. Он сразу принялся на меня орать. — Вы приходите впритык! А если у меня срочное задание, вы же еще полчаса будете переодеваться и краситься! Еще раз такое повторится — и я засчитаю вам опоздание! — В таком случае, мне придется напомнить вам о правилах внутреннего распорядка, в которых нет такого пункта, чтобы приходить на рабочее место за полчаса, — парировала я. — Вот, подпишите!       Он нехотя черкнул. — Дождетесь вы увольнения, Панкратова! — Это угроза? — Это — предупреждение! Марш работать, болтушка!       Я вышла из его кабинета и столкнулась с Павлом Олеговичем — он стоял в нашей приемной. — И давно так? — Это у них с Кирой Юрьевной такой ответ на наши костюмы. Остальные-то нормально себя ведут… — Да… Ладно, работайте, не буду отвлекать. Совещание в десять, передайте Георгию Юрьевичу. — Конечно, Павел Олегович.       Жданов развернулся к Катиному кабинету. — Светлана, я могу поговорить с Екатериной Валерьевной? — Да, Павел Олегович, она вас ждёт, — ответила Локтева. И Жданов зашел туда.       А я позвонила Вике — она с нами не пришла, вероятно, раньше или только сейчас. Но увы, ее все еще не было. Тогда я набрала мобильник — телефон недоступен. Может, случилось чего? Я попробовала домашний — тоже нет ответа. Блин! У кого бы спросить-то? Но увы, оставалось только ждать. Вот точно что-то случилось, раз она не пришла и на связь не выходит!       Я сидела как на иголках, даже всем девчонкам позвонила, но никто сегодня Вику не видел. Урядов покинул свой офис без пяти десять, как и Катя. А мы со Светой, конечно же, решили подслушать. А Света еще и подработать: Вики-то не было. Катя попросила ее раздать материалы для совещания, когда наступит нужный момент. Видимо, они с Павлом условились. Конспираторы великие! Я заняла пост у входа в конференц-зал со стороны холла, но, увы, подслушать мне ничего не удалось. Хотя директора, президент и Ждановы-старшие были внутри, оказалось, что кое-кого не хватало. Спустя пять минут я увидела несущегося от лифта к месту проведения совета Воропаева. Он был какой-то встрепанный, вид имел сумасшедший и даже страдающий. Как будто у него горе случилось. — Здравствуйте, Александр Юрьевич, — выпалила я, уставившись на него. И он на меня точно так же уставился. Потом выдавил хриплым, срывающимся голосом: — Я… сейчас быстро тут… и нам поговорить надо… десять… пятнадцать минут… не уходите далеко… — Х-хорошо… — просипела я. Что-то подсказывало мне, что дело серьезное и вряд ли связано с нашими терками с руководством и унылой униформой. Вика! Вика не пришла! Может, с ней что-то случилось, и он в курсе? Я аж похолодела от ужаса… Что с Викой?! Какое тут подслушать! Я мандражировала, расхаживая туда-сюда около двери.       В зале было шумно, крики какие-то… Ну да, вскрылась правда. Но какое это теперь имело значение, если что-то случилось с подругой… И наконец дверь открылась, я услышала громкий голос Воропаева: — Пусть остается, если вы так решите. Но по мне лучше пусть Екатерина Валерьевна. У нее уже и свой финансовый директор имеется. А вице-президент ей не нужен, она и так за двоих пашет с самого начала. А эти два охламона пусть франшизы толкают, как написано в их проекте. Всё! Если будет голосование, учтите мое мнение. Как и то, что у меня два голоса! — Саша! Но ты же хотел сам… — это был голос Киры. — Перехотел! Хорошего дня всем! — он выскочил, как был в пальто, хлопнув дверью, мотнул мне головой, указывая в направлении моего коридора, и мы пошли ко мне. Там никого не было, так что какое-то время можно было говорить спокойно. — Что случилось? Что-то с Викой? — сразу спросила я. — Догадались, значит… — Так что?.. — Я не выдержал, пришел к ней вчера. Думал, помиримся, начнем все сначала. Не удержался, и… Да мы и сделать-то ничего не успели! А она сознание потеряла. — Боже… — у меня аж сердце в пятки ушло. — Я скорую вызвал, Вику увезли, она так и не пришла в себя. В палате уже очнулась… — он рвано выдохнул и скривился в странной гримасе. — Да что с ней случилось-то? Из-за чего обморок? — я была вне себя от ужаса. — Она беременна, — медленно произнес он. А потом заговорил быстро и сбивчиво. — Она сама не знала, срок небольшой совсем. И теперь… врачи сказали, что там какая-то отслойка, но есть все шансы сохранить ребенка. Я не знаю! Это все как-то… Моя вина, что с ней это все случилось! И этот наш с Катей маскарад этот наверняка на Вику подействовал… В общем, я подумал, что вы должны знать. Вы же остались подругами, несмотря на то что я пытался этому помешать… — Конечно остались. Не переживайте. Вы же тогда от обиды наверняка всё это наговорили, — принялась я его успокаивать. Ну нельзя держать зло на человека, когда он так переживает! — И с Катей у меня ничего не было, мы это… специально… — кажется, он оправдывался. Или просто надо было кому-то выговориться. — Мы уже догадались, не беспокойтесь. Вы сейчас к Вике опять пойдете? — Да. Поеду. Ночью ей что-то вкололи, она уснула, должна уже проснуться. Я вот хочу совета у вас попросить… а что мне теперь делать?       Он поднял на меня совершенно безумные глаза. Красные от недосыпа, вероятно. Так жалко его стало! И ведь держится, молодец! — Да вы уже всё правильно делаете. Вы же любите ее, правда? — Правда… — выдал он, помедлив. — Ну и она вас любит. Ничто не мешает вам быть вместе. — И раньше не мешало! Но я так и не понял, почему она решила порвать-то со мной! — Ей показалось, что вы не любите ее, а только позволяете ей о вас заботиться. Думаю, ей не хватало уважения. Отношения как к равной. Кажется, она сказала, вы относитесь к ней снисходительно, как к глупому ребенку… — Предельно ясно. Это конечно бред, но я наверное понимаю ее. Спасибо, Татьяна Владимировна. Я вам обязан. — Да ничего, я же хочу, чтобы у Вики всё хорошо было. А вы с ней любите друг друга. Главное, чтобы с ней и с малышом всё в порядке было… — Да, да… — Если врачи сказали, что шанс есть, они будут делать всё возможное. — Да, мне тоже хочется верить, что зря обнадеживать не станут. Я оплатил отдельную палату и круглосуточный уход. Что я еще могу сделать — я не знаю… — Вы можете говорить ей, как любите ее. Это очень поможет, уверяю. — Да, это само собой… — Скажите ей, что я зайду после работы. Или пусть звонит, если надо что-то принести. У нее просто мобильник сейчас отключен. — Скажу. Лучше после работы. — Я буду. И пусть позвонит. Мне же нужно сказать руководству, что она на больничном. — Да, только пока никому… — Ничего не скажу, не переживайте. Сами, если или когда решитесь, все скажете. — Да, рано. Еще рано. Спасибо. — Пожалуйста. Обращайтесь. Адрес-то какой?       Он взял со стола листок для записей и набросал. — Хорошо, я поняла. Я уверена, всё будет хорошо. Держитесь, Александр Юрьевич! — Да… держусь… — Вам бы тоже отдохнуть и поспать. — Да я сейчас к Вике, потом уже. — Ну да. Вы им с малышом здоровый и бодрый нужны! — Нужен ли… — Даже не сомневайтесь! Вы не имеете права сомневаться! — я даже повысила голос. Сколько уже можно фигней страдать, а? — Ого! Грозно как прозвучало… — он слабо усмехнулся. — Пойду. Еще раз спасибо. — Всегда пожалуйста. Я провожу.       В холле толпились секретарши, которые следили за нами удивленными взглядами. — Сочувствую, — он попытался пошутить. — Вас сейчас будут допрашивать с особым пристрастием. — Ничего, я стойкая. Меня вот сейчас Георгий Юрьевич работой загрузит… — Очень сомневаюсь, — он усмехнулся, — им вообще сейчас не до вас будет. Возможны кадровые перестановки. Это я так, по секрету говорю. — Спасибо, — серьезно сказала я. — Значит, буду врать. — Это о чем же? — Скажу, что вы мне признались, что вы разбежались с Катей, — я пожала плечами. — Так вам и врать не надо! — Ну да. — И думаете, после этого от вас отстанут? — От меня — да. Пару часов им хватит на обсуждение и построение версий, причем после первого вброса информации я уже практически буду и не нужна, а там обед, потом будут Катю пытать, если не сбежит. — Вы гениальный стратег! Уверен, так все и будет! — Скорее всего. Удачи! — И вам…       Воропаев уехал на лифте, а я повернулась и конечно попала под обстрел вопросов подружек: Маши, Шуры и Амуры. — Таня! О чем это вы с Воропаевым говорили? — первой спросила Маша. — О личном, Маш, — вздохнула я. — Он сказал, что они с Катей расстались. — Да ты что? — охнула Маша. — Этого и следовало ожидать! — обрадовалась Амура. — Карты так и показали, что ненадолго у них. — А все равно жаль, когда пары расстаются, — вздохнула Ольга Вячеславовна. — Ничего, зато теперь новые появятся, да? — оптимистично сказала я. — А в конференц-зале что слышно, Тань? Нас всех сюда пригнали, запретили подслушивать… — Я слышала, как Воропаев крикнул, когда уже уходил, что он не собирается становиться президентом, — отчиталась я о том, чему стала свидетелем. — И что либо пусть Жданов остается, либо еще лучше Катя, у нее уже финансовый директор есть, а заместитель ей не нужен, потому что она и так за двоих пашет с момента поступления на работу. А Жданов с Малиновским, он назвал их «эти два охламона», пусть вдвоем идут в коммерческий отдел и продают франшизы, как написано в их проекте! Вот что я слышала! — Ого! Это что же там такое случилось-то… — растерянно проговорила Амура. — Наверное, скажут. — Александр Юрьевич потом еще мне лично сказал, что возможны кадровые перестановки, — вбросила я еще. — Значит, Андрея Павловича хотят снять? — принялась рассуждать Шура. — А Воропаев, получается, сам отказался… Это вообще странно! — Вообще — да, он ведь так хотел быть президентом, — кивнула Уютова. — Слушайте, так может у нас всё так плохо, что он не хочет даже связываться? — предположила Машка. — Типун тебе на язык! — окрысилась на нее Шура. — Всё у нас хорошо! А Воропаев молодец, что отказался! Он же все равно ничего не понимает… ну, в смысле, Андрей Павлович-то лучше и производство знает, и вообще… — Послушайте, а про Катьку он что, серьезно? И проект какой-то… — рассуждала Шура. — Точно что-то случилось! И что-то нехорошее, раз начальство меняют! — Ну раз никто не психует, наверное, ничего страшного и всё под контролем, — продолжила нить рассуждений Амура. — Да, мне тоже так кажется, — согласилась я. — Если бы всё было так уж плохо, то все бы нервничали! А они ничего, с нами вот воюют… — Ну да, были бы всё плохо, все бы на ушах стояли! — Так может, просто не все знали? — сказала Ольга Вячеславовна. — Катюша и Саша могли быть в курсе. — И Андрей Павлович с Романом Дмитриевичем тоже, скорее всего, — кивнула я. — А вот Кира Юрьевна, мне кажется, как раз нет! — покачала головой Амура. — И Павел Олегович в курсе был, ну или недавно узнал, вот потому он и приехал, — продолжила Маша. Какие умницы! Всё сами раскрутили и в сторону от опасной для меня темы увели! Мне и делать ничего не пришлось! — Пойду я на рабочее место, девочки, — сказала я под шумок, в самый разгар обсуждений. — Вдруг кто позвонит? — О, и мы пойдем! — встрепенулась Амура. — Мало ли?       Спустя полчаса после того, как я уселась на свое место, позвонила Вика. На рабочий. — Тань, привет, — сказала она сонным голосом. — Вы там меня наверное обыскались… — Да не то слово! Просто тут такое происходит… но не из-за тебя! Рассказывай, как ты? Что с тобой? — В общем, если коротко, вчера уже поздно вечером Сашка пришел — мириться. И я так рада была! И мы только поцеловались, а я отключилась. И Сашка скорую вызвал, потому что привести в чувство не мог. Он испугался так! Кошмар просто! Он же очень впечатлительный, а тут такое! Ну и потом выяснилось, что я все-таки беременна, но есть небольшая отслойка плаценты. Но врачи дают хороший прогноз и сделают всё, чтобы сохранить ребенка. Уже УЗИ даже сделали! Вот так! — Вика! Ну поздравляю! Подтвердилось же! — Да, спасибо. Только я пока не совсем осознала свое состояние. Срок-то маленький… — Ну классно же! — радовалась я за подругу. — Вик, ты знаешь, он был тут, а сейчас к тебе поехал… — Он говорил с тобой? — Вика оживилась при упоминании Александра. — Да, рассказал. Но я никому, ты меня знаешь. — Да, пока не надо. Да и надо ли вообще. Кто знает, чего там нам с ребенком пожелают твои подружки… — Да только хорошее, Вик. Но на всякий случай — лучше пока им не знать. — Вот и я о том. — Вик, я вечером приеду. Поболтаем. Тебе что-нибудь привезти? — Привези своей запеканки с баклажанами, а? — жалобным голосом попросила она. — Это конечно не причуды беременной, просто хочется очень… — Хорошо, только сегодня наверное не успею приготовить… Или отпрошусь с обеда? Посмотрим. Запрос поняла. Ты мобильник-то включи, а то как я тебя найду? Мне только адрес написали. — А, так третий этаж, гинекология, сороковая палата. Это вип, тебя сразу пропустят! — Договорились! Давай, Вик, береги себя! — Спасибо, Танюш. Ты настоящая подруга! — Ой, кстати о подругах… Я так понимаю, Кире сейчас лучше вообще не говорить о тебе? — Нет! Не надо! Мы с Сашей еще не решили, как ей во всем признаваться будем… — Ну и ладно. А им всем сейчас не до того, заняты очень. В общем, берегите друг друга с ним, хорошо? — А вот он как раз идёт, я его голос слышу! Всё, Тань! Пока! — Пока!       Я повесила трубку, и меня затопило ощущение счастья. За Воропаева и Вику. Пусть у них и у ребеночка всё будет хорошо! Совещание закончилось к обеду. Пришла улыбающаяся Света, за ней Урядов, довольно злой. — Кофе, Георгий Юрьевич? — Не стоит. Я на обед! — буркнул он и скрылся у себя в кабинете, чтобы потом выйти оттуда уже в пальто. Света радостно сказала: — Тань, Катю назначили президентом. Ее кандидатуру поддержали и Павел Олегович, и Александр Юрьевич, и Маргарита Рудольфовна. Роман и Андрей и конечно Кира были против, но Воропаев голосовал от себя и Кристины, так что… — Что-то настроение не праздничное, — вздохнула я. — Хотя Катя, конечно, вполне достойна этой должности. — Да там никто не рад, в том числе сама Катя. Там такая ругань стояла! Я только некоторые слова через стенку слышала, но мне уже не по себе было! Хорошо, что Александр Юрьевич уже ушел к тому времени! — Да уж… Ну и новости! Александр Юрьевич проголосовал за Катю, хотя сам мне сказал, что они расстались. — Да ты что? — Ну да, но это к лучшему! Амура сказала, что и карты так нагадали, так что правильно всё! — Да, наверное. Ну а тут как? Никто не звонил? — Вика звонила, она на больничном. — Да ты что? — она ужаснулась. — А что с ней? — Знаешь, не уточняла. На неделю пока сказала. — Ну значит что-то серьезное… — Да, я тоже так думаю.       Больше мы ни о чем поговорить не успели, потому что в наш коридор зашли Павел Олегович и Катя.