did you hear me? | or i know your secret

Полуденное солнце, лучи которого гуляли по всей комнате, слепило раздраженные после бессонной ночи глаза. Юнги разминает затекшую спину, поднимаясь со своего стула и окидывает взглядом мольберт. Теплые цвета, тонкие, искусные мазки краски придавали некую глубину картине, заставляя всматриваться в маленькие детали. В то, как лежит шерсть бездомного котёнка, в то, как бликует солнце в его зеленых глазах. Телефон в кармане фартука вибрирует, отвлекая от созерцания. Юнги моргает пару раз, фокусируясь снова на реальном мире. Глаза немного болели, а голова слегка кружилась. Художник всматривается в уведомление, пока его сердце ухает куда-то вниз, начиная биться быстрее обычного. tae<3: хён, я зайду сегодня? m.y.: конечно, я оставлю дверь открытой. tae<3: тогда я буду через час!! Юнги улыбается тепло, закусывая губу, пока внутри словно солнце загоралось. Парень ещё раз окидывает картину взглядом, поднимаясь со своего рабочего места и делая лёгкую разминку. Сонливость, что преследовала его последние два часа медленно исчезает, стоит прохладному, свежему воздуху заполнить комнату из открытого окна. Юнги ходит по квартире, то тут, то там убирая разбросанные в беспорядке вещи, поглядывая изредка на часы и прикидывая, успеет ли он принять душ до прихода младшего. Когда художник выходит из душа, Тэхён уже орудует на его кухне, заваривая кофе — для старшего, а чай — для себя. Юнги улыбается, легонько стукая по столу, чтобы привлечь внимание друга. «Привет, хён, я тут хозяйничаю, ты не против?» Тэхён ярко улыбается, подходя, чтобы заключить Юнги в крепкие объятия. Старший лишь качает головой, прикрывая глаза и растворяясь в родном тепле и приятном запахе вишни. Возможно, их объятия длятся чуть дольше, чем нужно, но это абсолютно точно не волнует двух парней. «Ты опять не спал всю ночь?» Тэхён хмурится, смотря на своего хёна, как на врага народа. Вероятно, младший заметил темные круги под глазами Юнги и парочку грязных чашек из-под кофе в раковине. Мин прикрывает на долю секунды глаза, отвечая, что снова стал пленником вдохновения и ничего не смог с ним поделать. Тэхён ещё больше хмурится, становясь похожим на обиженного ребенка, которому не дали конфетку. Очаровательно. «Все в порядке, Тэхён, я буду спать сегодня, обещаю. Как дела в универе? Ты сдал тот проект?» «Нужно спать каждую ночь, хён.» — Глупый хён, — это Тэхён бубнит себе под нос, присаживаясь за кухонный стол вслед за Юнги, а после улыбается широко, рассказывая старшему в подробностях о защите своего проекта, о том, как Чимин, кажется, глупо влюбился в Чонгука. О том, что Гук, по всей видимости, давний тайный поклонник неугомонного Чимина. И о том, что эти двое такие глупые. Юнги улыбается ярко, пока на щеках друга расцветает легкий румянец, а напитки в их чашках не заканчиваются. Тэхён «замолкает», рассматривая уже родную небольшую кухню в светлых оттенках, свои руки и словно что-то хочет сказать. Юнги сказал бы, что повисла странная тишина, но тишина — это мир, в котором он живет. Так что, повисла некая пауза, за которую Юнги внимательно разглядывал лицо младшего, подмечая про себя все тонкие детали, плавные изгибы и очаровательные мелочи: родинка под глазом, под нижней губой, длинные ресницы, карамельные глаза. У него руки чесались сесть сейчас за краски, забыться в взмахах кисти, цветах и мерном дыхании, пока на свет появляется новый шедевр. «Я хочу тебя нарисовать.» Тэхён вздрагивает, когда его предплечья касаются чуть прохладные, длинные пальцы в следах краски. Глаза его округляются, а щеки окончательно розовеют, делая его образ похожим на ангела, что сошел в бренный мир, чтобы сотворить чудо, сразить всех своей красотой. Парень с минуту смотрит на своего хёна, очаровательно моргая в недоумении. «Нарисовать меня? Хён, это слишком большая честь для меня.» Руки Тэхёна немного дрожат, делая его жесты немного резкими, словно он только учится этому языку. Художник наклоняет голову вбок, словно кот, прищуриваясь. «Пожалуйста, всего один портрет, Тэхён, для личной коллекции.» Тэхён сдается, тая от мягкой улыбки своего хёна. Кивает, смущенно улыбаясь. Он ведь никогда не мог отказать этому невероятному мужчине. Стоило Юнги ему улыбнуться — он терялся, разбивался и больше не принадлежал себе. По правде говоря, Ким Тэхён с первой встречи отдался во власть глухонемого набирающего популярность художника. Сначала он поразил его глубиной своих работ, красотой восприятия мира и счастья в мелочах. После, Тэхёна сразила улыбка, а ещё позже эти невозможно красивые руки с россыпью вен, изящностью пальцев. Он и подумать не мог, что спустя какой-то год, этот самый невероятный мужчина будет просить его написать самого Тэхёна. Его, Тэхёна — местами несуразного, странноватого парня, что учил язык жестов по урокам в ютубе. Лишь бы иметь возможность общаться с Юнги на его языке, чтобы стать чуточку ближе. «Но сначала, мистер, вы хорошенько выспитесь.» Тэхён хмурится, показывая, что отступать не планирует. Юнги на это лишь улыбается, смотря на него теплыми, лисьими глазами. Тэхён раз пятый за день ловит микро сердечный приступ, забывая как дышать. — Не улыбайся так, иначе я не сдержусь и поцелую тебя, — бубнит в пустую кружку Тэхён, исподлобья смотря на старшего. Юнги отчего-то щурится, улыбаясь хитро, но Тэхён не замечает этого, погруженный в собственный бешеный стук сердца и потерянный в теплых глазах напротив.

***

«Хён, я хорошо выгляжу?» Тэхён снова поворачивается к большому зеркалу, стряхивая с себя невидимые пылинки и в сотый раз поправляя прическу. Художника веселит это очаровательное волнение младшего. Мужчина мягко разворачивает Тэхёна к себе за локоть, улыбаясь и поправляя непослушные прядки мягких волос. «Ты прекрасно выглядишь, Тэхён. Расслабься, это всего лишь я.» Верно, это всего лишь Юнги. Юнги, человек в которого Тэхён влюблен, словно школьник, уже год. Юнги, что смотрит так мягко на него, улыбаясь всегда своей очаровательной кошачьей улыбкой. Юнги, что будет смотреть на него в течение нескольких часов, чтобы написать его портрет. Тэхён дуется недовольно, пытаясь дышать ровно и отворачиваясь обратно к зеркалу. — Я волнуюсь, потому что это ты, глупый хён. — Парень вдыхает и выдыхает пару раз, прежде чем последний раз окинуть придирчивым взглядом свое отражение в зеркале. «Я включу музыку?» Юнги лишь пожимает плечами, подготавливая свое рабочее место. В конце концов, какая ему разница будет играть музыка или нет, если он все равно ничего не услышит. Хотя хотелось бы, хотя бы раз, услышать то, от чего люди вокруг довольно улыбаются или плавно двигаются. Хотелось хоть раз услышать мелодию, которая заставляет сердце биться чаще, а в глазах зажигает непонятный блеск. На самом деле Юнги хотелось лишь услышать голос Тэхёна, его смех и то, как он, расслабившись, начинает подпевать песне. И он почти жалеет, что предложил младшему написать его портрет. Потому что рука с кистью застывает, так и не коснувшись мольберта, пока взгляд застывает на пушистых ресницах, мягких губах, которые так соблазнительно двигались, формируя слова песни. Юнги отводит взгляд, делая набросок из полутонов, мысленно считая до десяти. — Мин Юнги, ты чертов сердцеед, — бубнит Тэхён, пользуясь тем, что его не слышат. Наблюдать за мужчиной, что так красиво выглядел, сосредоточившись на своей работе. Что смотрит так внимательно, вызывая чертовы мурашки по всему телу. Его взгляд пронизывал словно насквозь, выискивал все потаенные местечки в душе, чтобы изобразить их в тонких линиях краски, в мягкости теней и бликах глаз. Тэхёну почти физически больно под этим взглядом. Даже любимые песни не помогали расслабиться. «Тэхён, расслабься, может сделать тебе чай?» Конечно же, от внимательного взгляда глупого Мин Юнги не укрылась его нервозность. Глупая его внимательность и заботливость. Кто вообще может расслабиться под чарующим, темным взглядом объекта безответной любви? — Расслабиться мне бы помогли твои губы на моих губах, — Тэхён отчаянно делает вид, что подпевает песне, мотая головой. «Все в порядке, просто я не привык сидеть неподвижно.» Юнги делает вид, что поверил, проводя языком по губам и усмехаясь самому себе. Художник переводит свой взгляд на полотно, где уже вырисовывались первые мягкие черты лица Тэхёна. «Скоро сделаем перерыв, потерпи немного.» Во время перерыва Юнги всё-таки делает своему другу травяной чай и угощает пончиками из любимой пекарни Тэхёна, которые заказал ещё перед приходом парня. Он садится в кресло, ставя свою чашку кофе на кофейный столик, пока его взгляд устремляется куда-то на улицу, где легкий ветер колыхал зеленые листья деревьев. Тэхён утопал, задыхался и умирал каждый раз, когда удавалось застать Юнги за созерцанием. Расслабленный, домашний, со следами красок на лице и руках — Юнги сводил с ума. Особенно сводили с ума чуть блестящие от кофе пухлые губы, которые хотелось поцеловать до жжения под кожей. «Что-то не так, Тэхён?» Он замирает, пойманный с поличным за разглядыванием чужого лица. Парень краснеет, чуть хмурясь и мотая головой. Он выдавливает из себя улыбку, отпивая слишком горячий чай. «Просто задумался, все в порядке.» — Задумался о том, как сильно я хочу поцеловать тебя, — бубнит, мелодично растягивая губы, чтобы казалось, что он подпевает давно выключенной песне. «Тебе так нравится эта песня? О чем она?» Тэхён снова застывает, чувствуя непонятное волнение в груди. Парень судорожно пытается вспомнить любой текст из того множества, что знает. Но в голове пусто, а сердце сходит с ума от взгляда теплых, любимых глаз. «Она о неразделенной любви между лучшими друзьями.» «Или все же о поцелуях?» Юнги улыбается, хитро щурясь. Тэхён перед ним чуть не давиться своим чаем, моргая слишком часто. Художник рассматривает своего красного друга, улыбаясь тепло, мягко, ведя безмолвный диалог одним лишь взглядом. «Из тебя плохой лгун, Тэхён.» «Хён? Я… я могу объяснить.» Юнги опускает свою большую, красивую ладонь на трясущиеся руки парня, мягко поглаживая, успокаивая. Мин вовсе не хотел пугать Тэхёна, лишь слегка поддразнить и переступить, наконец, эту грань «лучших друзей». Но парень перед ним — хлопает потерянно своими невозможными глазами, пытаясь дышать ровно. «Тэхён, я умею читать по губам. Хотел сказать ещё раньше, но ты так забавно вел себя. Мне хотелось посмотреть, как далеко ты готов зайти и сделаешь ли первый шаг.» У Тэхёна сейчас сердце выпрыгнет из груди, не меньше. Дышать спокойно получается только после теплого касания к руке. Но в груди все по-прежнему сводило от чего-то непонятного. Тэхёну страшно, ведь Юнги, по всей видимости знает всё. «Скажи то, что ты давно хотел мне сказать, Тэхён.» Чужие движения спокойные, плавные, успокаивали не хуже травяного чая. В глазах напротив загоралась целая вселенная, а собственное сердце, наконец, приходило к единому ритму, больше не билось хаотично. — Я люблю тебя, хён, больше, чем что-либо ещё в этом мире, — собственный голос на удивление твердый, но такой странный, казалось, что слишком громкий. Но сердце громче, ведь на чужих губах расцветает такая красивая улыбка, в чужих глазах плещется океан нежности, обожания и восхищения. Тэхён сглатывает, проводя языком по пересохшим вмиг губам. Внутри все замерло, как и мир вокруг. Все сжалось до одних единственных глаз, до одной единственной улыбки, что днями и ночами сводили с ума. «Я тоже тебя люблю, Тэхён, больше, чем вся наша вселенная. А теперь, поцелуй меня наконец.» И Тэхён не смеет ослушаться, придвигаясь ближе, горячо выдыхая в мягкие губы. Он целует осторожно, словно боится, что все это — хрупкий сон. Но чужие губы отвечают, так же осторожно, не спеша, а любимые руки зарываются в волосы, притягивая ближе. Тэхёну кажется, что весь мир сейчас взорвался, исчез, оставив их одних. Чтобы выжить — им нужно делить один воздух на двоих, чувствовать под руками горячее тепло друг друга. Юнги кажется, что время остановилось, оставляя их наедине, чтобы в мягких касаниях губ к губам, в горячих, почти обжигающих прикосновениях рук к голой коже высказать все, что было скрыто тишиной. Чтобы наконец показать то, что было скрыто где-то глубоко в душе, проблескивало изредка в темных глазах, мягких улыбках и долгих объятиях. В скрытых портретах на задних страничках скетчбука. Чтобы наконец-то быть вместе, чтобы сердца бились в унисон, а чужое «люблю» перестало быть мечтой. — Ты невыносимый, знаешь? Тихий шепот и такой же мягкий смех растворяются в шелесте листьев за окном. Растворяются в очередном поцелуе и теплейших объятиях. Ведь все тайное станет явным, а ненавистная тишина обретет покой. Два сердца, наконец воссоединятся, а души сольются в одну. Юнги обещает, что не выпустит ладонь Тэхёна из своей. А Тэхён клянется показать Юнги музыку.