Двое в большой стране.

Саша, немного подумав, согласился. В любом случае делать было нечего, к тому же в чужом городе. —Тогда я подожду. —А мне где быть? -поинтересовался Александр. —Александр Петрович, можете остаться тут. —Называй меня просто Саша. -попросил Невский. Не то чтобы ему не нравилось, а так, просто. —Саша? Хорошо. -слегка улыбнувшись, Родион продолжил свою работу. Сейчас почти у каждого второго, если не первого, города куча всякой работы: от всяких бумаг до шахт. Они находились в небольшом кабинете, напомнавшем кабинет Московского. Отличия были лишь в цвете стен, на которых так же висели портреты Ленина и Сталина. Да и человек другой, естественно. За столом сидел молодой человек с чёрными волосами, они были чем-то похожи на сашины. А ещё у него изумрудные глаза, настолько яркие, что не описать словами, даже у Руслана не такие, у него они совсем другие. Саша смотрит в окно, ничего интересного, всё как у всех: жители куда-то идут, едут машины, города живут. Всё как везде. Какая разница, где Невский сейчас находиться: в Ленинграде или в Чернобыле, главное всё спокойно. —Ты не против если я включу радио? Александр повернулся к говорящему: —Нет, так даже лучше. -Саше было и вправду спокойнее слушать музыку или передачи, чем сидеть в полной тишине. Наверное, это всё ещё работал некий страх, выработанный в годы войны. Из динамика звучала мелодия. Это передавали концерт симфонического оркестра из Ленинграда. По всей стране миллионы людей слышали это. "Миша обещал мне, что мы пойдём туда, вживую услышим эту музыку",-подумал Невский. Миша обещал, но он опять занят. Занят делом. Каким? Саше знать не дано. Саше дано лишь сидеть тут, в совершенно незнакомом городе, где даже никого своего нет. Внезапно концерт прервали на новостную программу. Ради одной, самой важной, новости: "Сегодня, 5 марта 1953 года умер Иосиф Виссарионович Сталин....." Дальше звучали слова траура и прочее. Никто и не думал, что такое может случиться. Жизнь всего СССР как будто раскололась на "до" и "после". —Да уж. Опять правитель умер. -сказал Саша, ему не в первый раз слышать такое, хотя при малолетстве Алексашка воспринимал подобное иначе. —Да, умер. Ну, ничего, новый придёт к власти. -Родион продолжал что-то делать. При советской власти ему стало жить несколько лучше. Прошло больше часа, прежде чем наступил вечер. За окном потемнело. Пора уходить домой. —Ты уже нашёл место, где ночь проведёшь? -спросил Родион, посмотрев на Невского усталым взглядом. —Нет. Как-то забыл об этом. -признался Саша . —Тогда давай ко мне. Тут недалеко. -предложение было принято, так как других вариантов не оставалось: слишком позднее время. Выйдя на улицу, они оба ощутили холодный ветер. Прогулка должна быть короткой, на большее не хватит сил. По пути они рассказывали о себе, своём окружении. Саша, конечно, упомянул о Мише. Вскоре они вошли в небольшую квартиру. Всё обычное, как и по всему Союзу. Ничего такого. Родион проходит на кухню и оттуда говорит: —Шурик, ты чай будешь? —Давай. -согласился Невский. "Шуриком" его ещё никто не называл, так странно услышать это впервые. Двое на кухне. Чай. Ночь. Опять разговоры. Кажется, скоро наизусть друг друга выучат, а ведь совсем недавно были незнакомы. —Я завтра уеду домой. -сказал Саша. —Может, и ты когда-нибудь приедешь в Ленинград, Родь? —Обязательно. А пока что можно забыть об этом. Впереди целая ночь разговоров и приятных чувств. Поезд, прощание. Часы не вернуть назад. Тихое обещание: "Я приеду к тебе в Ленинград."