Сердце чёрной кошки

— Маглы проникли в волшебный мир. Распространили о нас в неком "интернате". Ранены наши слуги из какого-то "огневого" оружия. Они считают, что мы не заслуживаем жить и готовят войну, — голос Тома был холодным. Он оглядывал каждого, замечая реакции. Нарцисса и Северус по максимуму не проявляли эмоций, когда Драко, кажется, был готов завопить от несправедливости. Это волшебники отгородились от того мира, а не наоборот, но каждая сторона имела то оружие, против которого не было защиты, что делало битву кровопролитной... Гермиона с Беллатрисой погрузились в раздумья, пытаясь проработать план для победы. Тёмный Лорд же наоборот был хмурым, словно уже знал что проиграет в этой войне. — Через пару часов мы заключаем перемирие со светлой стороной, попрошу Беллатрису и Гермиону пойти со мной, — ещё лучше. Они так много сил приложили к предстоящей победе, сделали столько всего, вытерпели невозможное, продумали всё до мелочей, а теперь все будут на одной стороне. Враг моего врага — мой друг, говорили они, но товарищами их определённо нельзя было назвать. Собственно, после подсчёта сил этот мирный договор имел право быть, ведь так каждая сторона просто бы перебила друг друга, и в конечном итоге волшебный мир пропал... Да ещё и вдобавок Тёмный Лорд был похож на настоящего человека. Его чёрные волосы, аккуратно уложенные набок. Тёмные глаза, не похожие на змеиные, теперь смотрели даже как-то по-доброму. Нос, блять, у него был этот орган! Как же он изменился... Если бы Воландеморт с такой внешностью пытался захватить мир, то мало бы кто его боялся, но это неважно сейчас. Прежнее могущество было с ним, и он всё ещё сохранял свою власть. Да и теперь на Тёмном Лорде были штаны и ботинки, а не обычная масштабная чёрная мантия. Кажется, мужчина был доволен собой, даже гордился. Он сумел избавиться от всех крестражей, кроме Поттера, а это подтверждало пророчество. Как будто даже в параллельных вселенных тёмный маг убивал родителей мальчика и оставлял часть души в нём, дабы будущее предсказание оказалось правдой. Вот что понял Тёмный Лорд. Если бы он не убил тогда родителей Гарри, то вызвал бы временной парадокс и, вероятно, просто бы стёр с лица земли именно их вселенную. — Сэр, Гермионе нужна будет маска, дабы светлая сторона не набросилась на неё, — первая заговорила черноволосая ведьма. — Естественно, Беллатриса, как и тебе, я же предстану перед Дамблдором в своём настоящем обличии, — его речь была закончена, и у мага было ещё пару дел, как минимум он должен раздать приказы слугам и оповестить их о грядущей войне. — Сэр, могу ли я узнать, что конкретно выложили про нас в интернете? Хочу понять насколько маглы осведомлены, — Гермионе хотелось найти возможные подсказки. — Если это получится, то несомненно, — Тёмный Лорд кивнул, собираясь уходить. — Через час встречаемся здесь же, — сказал он, аппарировав. И Гермиона трансгрессирует следом, норовя поскорее решить эту проблему, даже не оглядываясь по сторонам. На кон поставлено слишком много, а потерять это равноценно потере собственного "Я". Знакомый дом до боли сжимает сердце от одного лишь вида, а глаза перестают сохнуть, чувствуя излишнюю влагу от воспоминаний. Гриффиндорка берёт себя в руки, не позволяя минутной слабости захватить себя, и открывает дверь. — Ты! — крепкие руки хватают со спины, блокируя движения. Страх от безысходности. — Хватит решать проблемы самостоятельно, — ах, это Беллатриса. — Девочка, я напомню о нашем договоре: вместе. Если ты ещё раз уйдёшь от меня, то место, в котором я тебя поймаю, станет твоим наказанием, после которого твоя попа будет неистово гореть, и мне плевать, если это будет центр Лондона! — ох, она зла. Очень зла. Гермиона давно не слышала такой властный и строгий тон. Давно не чувствовала столь сильную, даже грубую хватку на талии. Никогда от наказания так не пугалась, хотя, наверное, больше смущалась. Проклятая фантазия уже нарисовала картины с полностью обнажённой гриффиндоркой в людном, очень людном месте и грозную пожирательницу смерти, исполняющую свои угрозы. Женщина, словно чувствуя весь спектр эмоций, прикусывает в добавок мочку уха, посасывая, заставляя гореть от желания. — Думаю, предупреждения тебе хватит, — Беллатриса грубо разворачивает её, прижимая к ближайшей стене. Она прикусывает нижнюю губу, будто раздумывая о дальнейшем плане действий, полноценно игнорируя глаза, наполненные желанием, интересом и долей страха. Невербальное заклинание закрывает дверь за ними, а пухлые губы чувствуют напористый натиск других. Властный поцелуй, где Гермиона полностью теряет контроль, раскаиваясь в содеянном, стонет от неожиданного касания, ощущая, с какой скоростью холодные пальцы черноволосой ведьмы проникают под одежду, царапая рёбра. Они стонут в унисон от трепетного поцелуя, слишком соскучившись, но Беллатриса зла и не собирается так легко давать девушке желанное. Она без предупреждения аппарирует прямиком к кровати гриффиндорки, бросая ту на матрас, буквально разрывая проклятую рубашку, слыша лишь протест, который обрывается полукриком, полустоном, и хруст бедной ткани. Застёжка от лифа будто желает быть использованной по назначению и способствует наготе до пояса. Напористые поцелуи начинают переходить к шее, превращаясь в кровожадные укусы, вырывая весь воздух из груди. Эта властная женщина практически подвела её к краю одними ласками, даже не раздевая полностью. Гермиона пытается снять проклятый корсет, затянутый на несколько узлов, но ловкие пальцы Блэк не позволяют это сделать, блокируя и дальнейшие движения. Девушка собирается вырваться из связывающего заклинания и поучаствовать в удовольствии возлюбленной, но пожирательница с умеренной силой выкручивает горошину соска, замечая, как молодая девушка выгибается в спине, прошёптывая её имя. Штаны с трусами буквально испаряются, а между бёдер слишком много влаги, что вызывает хищный оскал. — Ты только моя. И мы вместе, — от возбуждения голос занижен на пару тонов, вызывая ещё большую эйфорию. Тёмные глаза встречаются с ониксовыми напротив, которые от удовольствия закатываются, когда ловкие пальцы проводят меж складок, огибая клитор и дразня. Всхлип порождает ещё большее желание завладеть горячим телом под, но пожирательница не спешит, желая услышать мольбы своей гриффиндорки, которая, кажется, не в силах терпеть столь опытные, но медленные мучительные ласки. — Прошу... — едва слышимо проговаривает она, чувствуя, как один палец погружается внутрь, начиная очень плавно двигаться, но слишком мало! — Трахни меня уже! — срывается от нетерпения Гермиона, чувствуя мурашки от горячего дыхания ведьмы и легкую щекотку волос, скрывающих всё самое сокровенное. — Пожалуйста, — уже не в силах держаться шипит волшебница, добиваясь своего. Юркие пальцы проникают с долей грубости по самые фаланги, сгибаясь внутри, вырывая гортанные звуки из недр лёгких, заставляя срывать голос, произнося одно чёртово имя своей мучительницы. И минуты не проходит, как вот-вот эйфория захлестнёт сполна, но темп изменяется, перетекая в плавный и умеренный. Внутренняя поверхность бедра чувствует дразнящие поцелуи, но Беллатриса не торопится, явно довольствуясь слабостью девушки, которая отчаянно стонет с немой просьбой продолжать, и наконец-то черноволосая женщина сжаливается. Большой палец начинает вырисовывать уже отточенные узоры, пока другие опытно изгибаются внутри, а искусанные губы накрывают пухлые губы, оттягивая с нежностью нижнюю, получая в ответ тихий всплеск удовольствия и благодарности. Спазмы наступившего оргазма окутывают тело, а последний стон срывается с раскрасневшихся губ, награждая уши возлюбленной великой симфонией. Поясница хрустит от уровня изгиба в порыве страсти, а бёдра продолжают дрожать ещё мгновения, когда разум отключается, испытывая невероятное удовольствие. Белла падает на обмякшее тело, целуя в щёку дьявольски улыбаясь и любуясь видом: растрёпанные волосы дорожками лежат на лице, щёки слишком красные, глаза прикрытые, грудь быстро вздымается, пока слегка приоткрытый рот впитывает необходимый кислород. Беллатриса всё бы отдала за возможность запечатлеть такой момент не только в воспоминаниях, но и на колдографии, рассматривая в будущем её часами, любуясь своей второй половинкой, сумевшей растопить грубый лёд на сердце. — Это было... Вау, — шепчет она из-за сорванного голоса, получая в ответ трепетный поцелуй, чувствуя как руки уже не сдерживает заклинание. — Я знаю, — улыбается женщина, напоминая о миссии пребывания здесь, побуждая двух представительниц прекрасного пола поторопиться. Гермионе пришлось сквозь огромную тучу смущения надевать раскиданную по её детской комнате одежду, сталкиваясь взглядами с пожирательницей, довольствующейся картиной. Вся смелость собиралась по крупинкам, плавясь под горящими чёрными глазами, стараясь сдерживать свои неимоверно быстро краснеющие щёки, которые из раза в раз вызывали победную ухмылку. Хотелось так отыграться на черноволосой женщине, заставить её просить о прикосновениях, умолять о поцелуях, шептать мольбы о большем, но проклятое время и ебучая война! Почему спокойная жизнь была в закрытом доступе? Ей недавно-то стукнуло восемнадцать, а на протяжении практически половины её существования был постоянный страх. Изначально дети, потом родители, пытавшиеся хоть как-то разобраться в мире магии, потом отряд чистокровных, Снейп, едва ли не смерть, пытки и далеко не всё... Но почему после такого Гермиона не могла хоть сутки провести в состоянии спокойствия, не думать о будущем, перестать развиваться и устроить день лени. Вдоволь выспаться за всё время, проснуться рядом с Беллой, выйти в люди и в открытую заявить о любви к ней... Похоже, женщина почувствовала волну грусти, прижимая к себе, проговаривая о скором счастливом конце всего. Она пообещала свозить её в другую страну и на протяжении недели никуда не выходить, кроме кровати. Да, ради такого мотивация делать что-то возросла. Как пожирательница всегда могла найти в ней то умиротворение, те необходимые слова и разлить спокойствие на душе? Неужели, всего один человек способен по крошечному щелчку, одному взгляду, случайному касанию переиначить мысли в позитивное русло. Достать искреннюю улыбку и посеять тепло на душе, когда обстановка всего мира на грани... Беллатриса невероятная волшебница. Женщина, которая владеет не только заклинаниями, но и магией... Её магией... — Так что такое интернАт? — разрушила тишину ведьма, замечая прошедшее время. — Белла, интернЕт, — она смехнулась, чувствуя превосходство. — Это, скажем так, некая платформа, где маглы хранят почти всю информацию о мире. Фото, видео, документы и не только, — кратко ввела в курс гриффиндорка, включая телефон. Этот удивлённый и испуганный взгляд невольно вызвал волну смеха, а после краткого инструктажа черноволосая ведьма даже набралась смелости и взяла в руки гаджет, быстро передавая обратно. Гермиона же повторила тот самый хищный оскал и принялась искать видео, которое сейчас было в топе. Печальная новость. Кликнула на нужную ссылку, десятисекундная запись проиграла, показывая основу: использование заклинаний. Закрыла экран и обратила внимание на количество просмотров, ужас зафиксировался на лице. Больше 500 тысяч... А столько противных комментариев... Это была новая глава в их жизни. Девушка кинула жалобу на видео, надеясь так помешать дальнейшему распространению, крепко обнимая возлюбленную, словно прощаясь с покоем и умиротворением, собираясь трансгрессировать обратно. Поцелуй надежды был запечатан на губах перед аппарацией, которая привела их прямиком в гостиную. Драко с объятиями накинулся на подругу, пока зельевар приветствовал сдержанной улыбкой и кивком в присутствии Лорда. Около двадцати минут объяснений и случилось чудо: видео пропало в интернете, не давая больше каких-либо взаимодействий. Теперь важен контроль, ведь повторно выложить тот же самый фрагмент было не трудно, благо не все маглы были против них. Программисты делали свою работу, а Лондон погружался в чёрно-белую атмосферу. Плана не было ни у кого. Как справиться с оружием, которое не блокируется заклинаниями? А если попрут танки и другая артиллерия, то многочисленные взрывы приведут к... концу. Пришли все пожиратели, которые склонили головы перед своими "королями" и Тёмным Лордом. — Теперь предельная концентрация на речи Гермионы, — Том кивнул, разрешая говорить.