Бункер

Две недели пролетели в привычном для молодоженов формате, но лагерь еще не привык к переменам. Чимин старался проснуться раньше прихода Джихена и разбудить своего альфу самостоятельно, папа же стал просто стучать, не заходя в комнату. Он стал чаще ощущать запах секса в комнате детей и боялся спугнуть их, очень надеясь на внуков. Другие папы удивлялись, что Джихен не заходил в комнату и практически не вмешивался в семейную жизнь сына. По правилам лагеря, все папы давали советы омегам сына и только Ильён - папа Хосока, только он поддерживал Джихена. Ильён открыто рассказывал другу о своих переживаниях, ведь Тэхён не хотел делиться семейной жизнью и совсем не задавал вопросов. Чимин тоже не был особенно откровенным, но без конца интересовался детством мужа, его любимыми блюдами и расплывался в улыбке, слушая рассказы Джихена. Ильён поделился с другом своими наблюдениями, его сын всегда был открытым и внимательным к папе, но в последнее время грустил и молчал. Ильён был рад, дружбе Хосока и Чимина, а Джихен немного нервничал. Юнги пропадал в тоннелях и был сильно уставшим, а Чимин все больше проводил время с Хосоком. Джихен доверял другу сына, но боялся что маленький омега может влюбиться в улыбчивого Хосока. Чимин ловил себя на мысли, что подсел на секс с Юнги, часто думая о нем во время работы, во время еды и даже наедине с альфой. Юнги уставал все чаще. Альфа молча прижимал мужа и слушал его рассказ про насыщенный день. Если Юнги боролся со сном каждый раз, когда Чимин приступал к рассказу, то омега сразу замечал усталый взгляд альфы и сразу же укладывал его спать словно он его папа, поэтому Юнги старался взбодриться, умываясь ледяной водой перед встречей с Чимином. Первый завал они уже расчистили, сразу приступив ко второму, а вторая группа только закончили расчищать первую преграду. Намджун нервничал, он планировал расчистить путь до соседнего лагеря за месяц, но пока они продвинулись только на половину тоннеля и то со входа Юнги, где возможно заблокирован проход в лагерь. За первым завалом оказалось, что балка сверху обрушилась и для продвижения сначала нужно укрепить потолок. К их команде присоединились строители, поэтому процесс затянулся и Юнги приходится контролировать две команды. Строителей в лагере всего 4 и они одновременно и электрики, и слесари, и сантехники. Юнги понимал, что им необходимо быть вдвойне осторожными, чтобы работа двух команд не мешала друг другу. Альфа выполнял условия мужа, стараясь водить Чимина по обещанным местам, но омега чаще предпочитает уединяться в спальне иногда заставляя альфу надеть черный комбинезон на голое тело. Юнги умилялся смущению Чимина, но всегда выполнял его просьбы, наслаждаясь стонами мужа. Лагерь уже привык к странным молодоженам, а Чимин не обращал ни на кого внимания. Он будто не видел никого, как только Юнги появлялся в поле зрения. Альфа никогда не отказывал Чимину, а омега в ответ старался окружить его заботой и вниманием. Хосок начал обедать с Чимином, стараясь отвлечь младшего от тревожных мыслей и они быстро подружились. Хосок часто рассказывал о своих растениях и Чимин многое узнал. Оказалось розы растят не только для эстетического великолепия, но и выращивают специальный вид для употребления как напиток. Еще Чимин узнал о мандариновом дереве, которое дает плоды в конце года и что Юнги их безумно любит. Хосок вообще не рассказывал о своей семейной жизни, но Чимин уже чувствовал неладное. Тэхён ни разу к ним не подсаживался, но периодически посматривал, когда друзья взрывались от смеха. Хосок часто рассказывал каким был Юнги в детстве и Чимин обожал эти истории. Юнги оказался подвижным малышом и Хосок с любовью говорил как ценил защиту друга, принося ему свои игрушки, фенечки и вырезал ему сердечки, а Юнги всегда морщил нос в ответ. Джихен пытался отвлечься детским садом, начав самостоятельно мастерить игрушки и взял в помощники папу Хосока. Ильён был счастлив снова мастерить игрушки и старшие омеги мечтали, что однажды сделают игрушки для своих внуков. Ильён поймал себя на мысли, что скорее всего первым родит Чимин и голубоглазый омега будет искренне рад этому, в отличие от Тэхёна, но не решился высказать свои мысли. Джихен не замечал грусти друга и повторял, что хотя бы внуков они обязаны поженить. Ильён улыбался такой мечте и сам хотел этого. Джин начал помогать Намджуну, рассказывая о прожитых разрушениях старого лагеря и о проблемах, которыми делился его муж. Альфа сначала приходил на кухню с большой тетрадью и записывал каждое важное слово, но Ирсен без конца влезал и задавал вопросы. В итоге альфа предложил общаться в кабинете и Джин был только рад. Ирсен часто задавал личные вопросы и за три дня Джин узнал об аллергии Намджуна, его непереносимости лактозы, его бессоннице и доброкачественной родинке прямо на ягодице. Намджун стал намного мягче, иногда рассказывая о правилах, чтобы Джин больше не попадал в неловкие ситуации. Так Джин узнал, что стариков переселяют в отдельный корпус лагеря, что к детям доступ только по разрешению и лекарям, что в их часть спален никто не может приходить ни ночью, ни днем. Их комнаты считались самыми защищенными, хотя в лагере и было спокойно. Джин узнал, что так было не всегда. Пять лет назад были случаи изнасилования одиноких омег, пока те спали. Тогда были беженцы, но так и не выяснили кто был виновником. Омега также узнал, что вдовцы и разведенные не были в почете и чаще всего были внизу социальной лестницы. Джин нервно сглотнул, сильно надеясь на выживание Мингю, Намджун тут же успокоил, что у Джина особый статус родственника главы и поэтому его это не касается. Правда, после Намджун рассказал и об обязательной свадьбе таких "одиночек", если они детородного возраста. Альфа сразу попытался перевести тему, заметив как Джин напрягся. Они подружились и Намджун стал заходить к омеге просто без причин. Ирсен часто просил "приглядеться к Намджуну", а Джин все время отвечал, что у него уже есть муж. Джин боялся сам себе признаться, что его привлекает сильный альфа, который часто ронял предметы и случайно ломал все вокруг. Джин пытался прогнать эти мысли, но все равно тянулся к нему и обманывал себя, что помогает Намджуну ради Мингю. Но стоит альфе улыбнуться, как Джин тонул в этих детских ямочках и забывал как дышать. Сегодня был обычный день и Чимин как всегда с нетерпением ждал ужина, ждал своего мужа. Сирена аварии внезапно оглушила все вокруг. Главный лекарь тут же приказал подготовить бинты и антисептики. Бомгю судорожно вынимал носилки и принялся собирать сумку. Помощник лекаря суетился, доставая антисептики и нашатырь. Один Чимин стоял на месте и не мог пошевелиться. Чимин задыхался от страха, а когда увидел бегущего к ним Мину все поплыло перед глазами. Бомгю тут же бросил все из рук, увидев как Чимин падает на пол. Весь лагерь был на ушах. Шихек схватился за сердце, когда ему доложили, что в одном из тоннелей случился обвал. К сожалению, именно в этот момент Джихен решил наведаться к мужу и услышал одним из первых о плохих новостях. Сердце омеги разлетелось на мелкие кусочки, когда следующий охранник сообщил, что обвал случился в тоннеле с Юнги. Джихена накрыла истерика и он обвинял мужа в том, что случилось с их сыном. Шихек еле стоял и принимал каждый удар своего супруга, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Омегу пришлось отрывать и уводить в комнату. Джихен продолжал истошно кричать на мужа, зовя своего сына. Шихек упал на колени и рыдал. Крик мужа остался звенеть в ушах, а образ его сына в раннем детстве не покидал его голову. Глава кричал от боли, разрывающей его изнутри. Он не просто потерял сына, он потерял свою душу. Джин сразу же отпросился у главного повара, сильно боясь что обрушился тоннель Юнги. Хосок бежал впереди него и по виду парня было ясно, что он выбежал прямо с полива грядок. Джин забежал в лазарет и увидел как Чимина пытаются успокоить и привести в чувство, а маленький омега как в бреду повторяет имя мужа. Джин чуть не умер от этой картины. Его маленький брат был бледен и потерянно смотрел сквозь людей. Джин прижимал его плакал, пытаясь забрать его боль себе. Джин пытался успокоить его, пытался обмануть что все будет в порядке, но сам в это не верил. Мингю часто рассказывал об обвалах и еще ни разу не было выживших. В замкнутой территории даже небольшой обвал калечил людей, а в тоннеле он легко убивал, разбивая людям головы камнями. Хосок не стал задерживаться в лазарете и кивнув Чимину, сразу рванул к тоннелям. Хосок отгонял плохие мысли и сильно надеялся застать Юнги у входа. Альфа уже знал, что друг не стал бы рисковать чужими жизнями, но сильно на это надеялся. Хосок был соткан из этой надежды. Сухен с охраной разгоняли толпу зевак, пытаясь освободить проход. Внутрь тоннеля также ушли Кимбом и Манхи, а Мину объяснял Намджуну, что строители пытались укрепить опору для потолка, но задели важную балку. Мину дрожал всем телом и повторял, что Юнги был глубже всех, что альфа не хотел меняться с ним местами. Юнги уже три часа разгребал завал и Мину по времени должен был его сменить, но старший приказал младшему остаться у входа. Мину чувствовал вину, это он должен был быть там. Это его должно было завалить. Это он должен был погибнуть. Хосок с ужасом присел и схватился за голову. Его трясло мелкой дрожью и он до жути боялся поднять глаза на дверь тоннеля. Хосок не был готов терять друга. Не сейчас. Никогда. Он был общительным и многие часто подходили к нему бросить шутку или рассказать о последних новостях, но Хосок считал единственным другом именно Юнги. Этого ворчливого, закрытого и грубого парня. Именно его и никто другой ему не нужен. Хосок звал его мысленно, умолял его не бросать его, просил вернуться. Каждая минута шла как часы. Команда Юнги далеко продвинулась и полчаса пути до завала были самыми тяжелыми часами ожидания всего лагеря. Джихену вкололи успокоительное и омега молча проливал слезы на своей кровати, шепча имя сына. Рядом сидел Ильён и нервно вытирал свои слезы. Шихек лежал на полу своего кабинета в полном одиночестве. Альфа уже не кричал и не рыдал, он будто спал с открытыми глазами, не представляя как ему дальше жить. Тишина давила на уши. Хосок держался из последних сил, когда услышал шум позади себя. - Нет, Чимина, туда нельзя! - Отпусти меня, Джини! Я маленький, я смогу помочь, я пролезу! Отпусти, я уже не ребенок! Я смогу помочь! Чимин вырывался из рук старшего и с сумасшедшим взглядом смотрел на дверь. Все альфы смущенно опустили глаза. Было больно смотреть на этого малыша, который еще в обед сиял своей наивной улыбкой и желал им легкой работы. Было тяжело видеть его агонию, но каждый из них понимал его боль. За две недели Юнги стал им старшим братом, другом и почти отцом. Альфа чувствовал когда им нужно отдохнуть, слушал и поддерживал их, а сейчас он принял удар на себя. Он на самом деле был командиром, а не сыном главы, который с легкостью мог отсидеться, раздавая указания. Маленький омега истошно кричал и отчаянно вырывался, разрывая душу каждого присутствующего. Хосок медленно подошел к омеге, пытаясь успокоить себя в первую очередь как услышал знакомый бас позади. Хоби резко обернулся. - Сегодня некого хоронить, мы выжили. Чимин замер и распахнутыми глазами смотрел на Юнги, полностью покрытым пылью и с окровавленной рукой. Альфа улыбался мужу и раскинул руки для объятия. Хоби смеялся сквозь слезы, нервно вытирая глаза. Как бы он ни старался держаться, но слезы предательски полились, стоило увидеть друга на ногах и почти целым. Джин медленно отпустил брата, который тут же сорвался к альфе, истерично смеясь и плача одновременно. - Ты живой...живой... Чимин прижимался и рыдал в грудь Юнги, который жадно вдыхал его макушку. - Конечно живой, ты ведь меня ждал. Кимбом вышел следом, придерживая хромающего Манхи. - Если бы не опоры Юнги, мы бы не выжили. Мы успели спрятаться за ними и затащили туда этих безруких... - Манхи... Юнги сразу же прервал друга, отчего первый замолчал и опустил взгляд. Кимбом хотел сам задушить строителей, которые не послушали указание Юнги "быть осторожными с опорами". Один из строителей изначально строил из себя главного специалиста и допустил ошибку, которая чуть не стоила им жизни. Именно он единственный и пострадал. Кимбом до сих удивляется реакции Юнги, который за секунды оттащил всех за опоры, не обращая внимания на свою кровоточащую руку, на которую упал огромный валун. - Все хорошо. Мы живы. Надо обработать раны, а один из строителей поймал камень головой. Вот ему нужна помощь. Чимин взял окровавленную руку альфы и пообещал обработать ее самостоятельно. Юнги улыбался в ответ, он был только за. Чимин снова прижался к груди альфы и не хотел его отпускать. Он чувствовал руку мужа на своей спине, но боялся что ему это снится. Джин с облегчением выдохнул и на ватных ногах ушел снова на кухню. Хосок шел рядом и будто сам не верил в спасение друга. Юнги смущался от внимания, прося Хосока не беспокоиться и идти на работу. Друг взял обещание встретиться позже и радостно убежал, продолжая вытирать слезы с улыбающегося лица. Чимин обработал рану и тут же принялся дуть, чтобы альфа не почувствовал боли. Юнги не выдержал и резко потянулся за поцелуем. Губы бантиком и голубые пуговки глаза - это все, что видел альфа. Кимбом и Манхи тут же присвистнули, а Чимин смущенно вспыхнул. - Думаешь так раны лечат, командир? Кимбом улыбался во весь рот и поймал бинт, брошенный Юнги. - У меня свое лекарство. Юнги прикусил губу и погладил по щеке Чимина, который смущенно опустил голову, бинтуя руку мужа. Бомгю обрабатывал ссадины Кимбома, а главный лекарь накладывал шину на ногу Манхи. Пострадали все, но раны были незначительные. Даже строитель оправится спустя пару недель. Все выжившие благодарили за это Юнги, но так и не сказали это вслух. - Надо зайти к папе, я даже боюсь представить что с ним сейчас происходит. Чимин поднял глаза на Юнги, закончив бинтовать его руку. Юнги кивнул в ответ. - Если ты упал в обморок, то Джихен сейчас точно при смерти. Я думаю вам надо идти сейчас, но осторожнее. Не усугубите ситуацию. Бомгю посмотрел на Чимина, подавая знак что справится один. Чимин тут же встал и потянул альфу за собой. Юнги весь путь спрашивал правда ли Чимин упал в обморок и настаивал провериться у главного лекаря. Альфа искренне переживал за омегу. Чимин итак не самый крупный среди омег, так еще и совершенно не набирает вес. Юнги часто проводил пальцем по его ребрам, мечтая откормить, но еда в Чимине уходила неизвестно куда и он так и не поправился за полмесяца. Юнги тревожился за Чимина, он понимал что тот пережил большой стресс и альфа сильно боялся за его здоровье. Альфа с охраны радостно поприветствовал Юнги, а Чимин удивился что тот стоит у двери комнаты Джихена. - Я же сказал, дайте ему успокои... Ильён обернулся и замер. Он начал задыхаться от радости, не веря своим глазам. Юнги стоял в проходе и с тревогой смотрел на папу, отвернувшегося к стене. Чимин заставил опустить рукава и прикрыть бинты на руке. Омега посмотрел на Юнги и сделал шаг вперед. - Пап, Юнги живой. Джихен прекратил шептать и замер, но не обернулся. - Его опоры спасли всю команду, представляешь? Они все выжили и сейчас в порядке. Чимин с Юнги смотрели как папа тяжело задышал, явно скрывая рыдания. - Он... он в сознании? Джихен с болью ждал ответ, боясь напугать Чимина своим заплаканным лицом. - Я же твой сын, конечно в сознании, да еще и сам пришел к тебе... Джихен резко обернулся и присел на кровати, не веря, что слышит голос сына. Юнги с болью смотрел на красные опухшие глаза папы, на его дрожащие губы и дорожки слез, стекающих с подбородка. Джихен громко разрыдался, пытаясь встать с кровати. Юнги тут же бросился к папе, повторяя что он рядом и живой. Чимин рыдал у двери, тут же зажатый в объятия Ильёна. Спустя час, Юнги уже не чувствовал половины тела. Ильён уже давно ушел, а Джихен и Чимин кажется не собирались выпускать альфу из объятий. Юнги немного пошевелился, но папа еще сильнее прижал его, втягивая запах сына и щупая плечи Чимина, чтобы он тоже не выпал из этих объятий. - Я живой. И я по прежнему хочу кушать... Может сходим на ужин? Юнги еле выдавил слова, зажатый между двух омег. Из-за разницы в росте, омеги как раз давили на грудную клетку, от чего Юнги еле дышал. - А сколько у нас еще времени? Джихен нехотя бросил взгляд на часы. - Может поедим остатки на кухне с Джини? Джихен поднял глаза на сына и получил кивок в ответ. Чимин радостно взвизгнул и вскочил на ноги. - Надо умыться, пап. У тебя глаза как два пельмешка. Юнги усмехнулся и поцеловал лоб возмущенного Джихена. - Нет, Чимина, ты слышал? Я его пятнадцать часов рожал, а он как со мной? Юнги увернулся от шутливого удара папы и сразу же спрятался за мужем. Чимин удивленно распахнул глаза. - Пятнадцать часов? Пятнадцать? Это так долго рожают?! Джихен нервно сглотнул и перевел взгляд на Юнги, ища спасение в сыне. - Ну может и меньше, я так сильно и не помню... Давно это было, да и как родил, так память ушла... - Еще и память уходит?! Джихен шлепнул себя по лбу, не зная как выкрутиться, но Чимин никак не хотел отставать. Весь путь до кухни Юнги еле сдерживал смех. Джихен пытался увести Чимина от темы родов, но омега с шоком на лице продолжал задавать ему вопросы. Юнги шел по середине, держа под руку своих самых дорогих омег. Джихен пытался отвлечь Чимина, рассказывая о прохожих, но маленький омега думал только о пятнадцати часах схваток и боли, которых он до жути боялся. Чимин прошептал Юнги "а нам точно нужен ребенок?" и теперь уже альфа пытался увести диалог, помогая отцу. Джин и Ирсен радостно встретили гостей, тут же ставя перед ними тарелку с едой. Юнги сильно удивился Намджуну, который уже доедал свой ужин, но не торопился уходить. Альфы тут же принялись обсуждать опоры, спасшие жизни команды Юнги, а Джихен нежно поглаживал спину сына, не отрывая от него взгляд. - Теперь будет сложнее разбирать завал. Потолок обвалился и опасен. Намджун постарался потише высказать свои мысли, но заметил как Чимин замер и прислушался, распахнув глаза на Юнги. - Нет, как раз проще. Нам остается вытащить обвалившееся и закрепить балки, самое опасное уже выпало, теперь нам надо быть немного осторожнее. Мы уже на половине пути. Юнги сжал ладошку прижимающегося Чимина. - Я уверен, что последний завал у двери не дал им выйти, а дальше будет легче. Джихен громко сглотнул. - Ты туда больше не пойдешь. Юнги тяжело выдохнул и обернулся на папу. - Пап, я обещаю тебе, я выживу. Ради вас. У меня есть цель. - НЕТ! Нет! Я не пущу! Джихен нервно вытер слезы, сжимая губы в тонкую линию. Юнги отпустил руку Чимина и прижал папу к себе. Джихен тут же разрыдался, прижимая сына в ответ. - Это не ради меня или тебя, это ради всего лагеря. Я выживу, потому что должен. Просто поверь в меня. Мы целые благодаря опорам, а моя опора - это вы. Джихен с болью сжал глаза. Он понимал, что не переубедит сына. Он понимал, что Юнги снова уйдет в тоннели. Он понимал, что сын прав. Но Джихен эгоистично не хотел отпускать его. Юнги еле оторвал от себя папу, который проводил их до самый двери, продолжая прижиматься и повторять "мой малыш". даже шутки альфы типа "не позорь меня перед мужем" не помогали стереть слезы с лица папы, но омега все-таки взял себя в руки и ушел. Чимин сразу же прижался к Юнги, как только они вошли в комнату. - Я тоже не хочу, чтобы ты шел в тоннели... - Чимина, ну ты то меня поддержи. Юнги шутливо свел брови и поцеловал омегу в нос, прижимая его к себе. Чимин улыбнулся в ответ и поцеловал. По его щекам текли слезы, отчего поцелуй получился соленым. Юнги отстранился, стирая слезы с пухлых щечек, а омега просил поцеловал его еще раз. Чимин шептал, что не боится пятнадцати часов родов, но для этого ему нужен только Юнги, а альфа медленно снимал с него вещи, разрываясь от чувства беспомощности. Он пошел в тоннели ради Чимина. Он хотел спасти Мингю. Он уже чувствовал, что на половине пути перед удачей, но сейчас его маленький омега страдал и просил бросить затею. Юнги медленно опустил голого Чимина на постель и сгорал от разрывающих чувств. Чимин был нежен и будто прощался с альфой. Он ласкал тело Юнги и прижимался пахом, рвано дыша. Чимин чувствовал как побеждает Юнги и был уверен, что завтра Юнги не пойдет в тоннель. Юнги двигался медленно, ловя губами стоны омеги и на просьбу "обещай мне" со стоном выдыхал "обещаю". Вот только Чимин не догадывался что обещал ему Юнги. Альфа все обдумал. Альфа все решил. И его решение повлияет на многих.