***
Найтмер телепортировался прямо к дому скелебратьев. Он был в этой АВ всего несколько раз, но она ему хорошо запомнилась. Не столько окружением, сколько единственным местным жителем. Этот мир казался еще более жутким, чем его родной мир. В его АВ на гостя давит небо и гнетущая атмосфера смерти. Повсюду кровь и пыль. Пришедший туда сразу осознаёт, что здесь его ждет не самый лучший опыт. Но здесь, в Дасттейле, атмосфера отличается. Мир выглядит пусто. Тишина будто более гнетущая. И даже Найтмер это чувствует. Этот мир будто говорил: «Здесь тебе ничего не угрожает... Наверное...» В Дримтейле сразу ясно, что на тебя рано или поздно нападут. А здесь... Нет ничего, кроме пыли. Причем, она была распределена по всем поверхностям этого мира таким тонким покровом, что даже и не скажешь, что здесь кто-то остался. Впервые попав сюда, Найтмер даже не мог поверить, что здесь кто-то есть. Единственное, что наталкивало на чье-то присутствие, это эмоции. Чьи-то уж очень яркие и явные. И будь на месте Найтмера кто-нибудь уязвимый, то был бы мертв. Даст был скрытным. Он следил за каждым шагом Найтмера. Если бы тот не чувствовал эмоций, то не заметил бы его. Сейчас задачей Найтмера было найти тот шарф. Даста, вернее, то, что от него осталось, в любом случае стоит где-нибудь захоронить. Лучше всего вернуть его в родную АВ, к брату. Заглянув за угол, Найтмер увидел тот самый заветный красный шарф в пыли. Похоже, что костяной крест рассыпался, как и говорил Даст. Найтмер бросил его куртку рядом с шарфом и вернулся в за́мок. Хоррор уже стоял с банкой в руках, в полной готовности. — Готов? — спросил того Найтмер. — Я с вами, — встрял внезапно появившийся Киллер с очень серьезным видом. — Как скажешь... — ответил Найтмер и покрыл подчиненных слизью. В следующее мгновение все трое оказались в Дасттейле, прямо перед двухэтажным домом. При виде до боли знакомого дома Киллера пробрала дрожь. Такой знакомый и родной... Найтмер сразу пошел за угол, ибо был очень недоволен точностью своего перемещения. Хоррор поплелся за ним, не забыв обернуться на Киллера, который решил задержаться. Он никогда не возвращался в свою АВ, также как и Даст в свою. Вот только Киллер не хотел туда возвращаться, потому что боялся почувствовать вину за содеянное. Он мог представить, что именно испытал Даст, а также знал, что тот чувствовал вину. И, кажется, поплатился за свои поступки невероятно болезненным способом. Киллер уж точно не хотел бы стать таким же сдвинутым. Он долгое время не чувствовал эмоций, однако его АВ определенно могла их вызвать. Киллер был в этом уверен. Но теперь, когда Киллер может испытывать эмоции, он боится своей собственной совести. Казалось, если он вернется, произойдет что-то страшное. Сейчас Киллер будто выбирается из ямы, рыть которую начал игрок, продолжила Чара, а закончил он сам, после чего добровольно запрыгнул туда и радуется. Каждый этап на пути к этому отпечатался в памяти Киллера. Ему приходилось блокировать воспоминания. А сейчас... Сейчас он должен выбраться. А для этого нужно пройти все этапы с конца. И Киллер прекрасно помнит, что довело его до такого состояния...***
Жил-поживал себе обычный Санс, пока однажды игрок не решил замучить всех цепочкой геноцидов. На первых порах у него не было даже мысли о таком будущем. Можно подумать, что с каждым новым перезапуском Киллер ловил апатию, но это не так. Почему-то он верил, что это вот-вот закончится, стоит только потерпеть. Верил, даже когда десятки раз видел смерть своего брата. Верил и тогда, когда в сотый раз умирал. Но, как оказалось, чем сильнее надежда, тем больнее и страшнее отчаяние. Оно подкралось слишком незаметно. Где-то на четырехсотом перезапуске его посетила мысль: «А что, если попробовать остановить человека?» Раньше он пытался остановить его лишь в зале суда. До этого момента у него нет шанса. Хотя, он и так его не имел, ибо у него был недостаточно большой УР. На этом моменте он мог пойти по стопам Даста. Но у них было одно отличие: Киллер верил сильнее. Он долго терпел. Киллер не стал прибегать к тому, к чему прибегнул Даст. Он не был к этому готов. В конце концов, он сломался. Киллер больше не встречал человека в Сноудине, а сразу перемещался в Зал Суда, ожидая своей участи. Так продолжалось сотни геноцидов, пока Чара не предложила сделку, на которую Киллер согласился, скорее, от безысходности. Он начал убивать. Но, похоже, самая большая проблема Сансов — их братья. Они слишком сильно любят их, в большинстве своем. И здесь брат Киллера был единственным монстром, убивая которого тот хотел сдаться и отступить. Он стал для Киллера неким барьером, перейдя который он окончательно потерял эмоции. А вскоре его нашел Найтмер... В команде Киллер ни к кому не чувствовал симпатию. Он надеялся однажды убить кого-нибудь из них. Особенно Даста, с 20 УР. Хотя, с УР, равным 999999, ОП Даста были бы бесполезны. Жажда крови Киллера была воистину сильна. Правда, в один момент его отношение к товарищам изменилось, к Дасту в том числе. Это случилось, когда пришлось выбирать между друзьями и боссом. Он выбрал Найтмера. Конечно, за это он получил похвалу и уважение, но то, что он увидел в тот момент... Когда слабый и с горем пополам открытый портал начал закрываться за его спиной, тот успел обернуться и встретиться взглядом с Дастом. Его выражение лица было таким потерянным и отчаянным... Молящие белые точки в глазах так и говорили: «Я верил тебе». Киллер бы позлорадствовал, но он слишком привязался к своим товарищам. Даст был слаб и ранен. Истекая кровью он стоял, опустив руки и глядя на Киллера. Он не был способен открыть портал. За ним без сознания лежали оставшиеся члены банды — Кросс и Хоррор. Те твари окружили их, а после портал закрылся. Он оставил их там, наедине с чудовищами. Киллер не знал, как те тогда выжили. Они в конце концов встретились, но доверие Даста вернуть так и не вышло, и уже никогда не выйдет. Найтмер, конечно, поменял своё отношение к тогда единственному оставшемуся подчиненному. Всё это и послужило главным толчком к изменениям Киллера. Теперь он понимает Даста, который ненавидел себя за собственные грехи. А если бы у Киллера был шанс попасть в таймлайн, где этого всего не произошло, то что бы он сделал? Смог бы вернуться в роль обычного Санса? Нет, вряд ли. Сансу никогда не доставляла удовольствие боль, в отличие от Киллера. От этого качества вряд ли можно избавиться.*** /Настоящее время/
Хоррор аккуратно высыпал пыль на бугор из одежды. Теперь это выглядит как куча пыльного хлама. Тогда Хоррор поднял одежду Даста в сопровождении непонимающего взгляда Найтмера и вызвал свою атаку — острую кровавую кость. После чего он повесил одежду на нее. Вот, уже поприличнее. — Ну, долго мы тут стоять будем? — бросил только что доковылявший Киллер. Заметив незамысловатую, импровизированную могилу, Киллер ухмыльнулся, на что Хоррор буквально зарычал. Найтмер лишь тяжело вздохнул и покачал головой, а после телепортировался в за́мок, захватив с собой подчиненных. В конце концов, они не горевать сюда пришли, а скорее соблюсти формальность. Не пооткровенничай Даст тогда в библиотеке, валялась бы его курточка в кучке пыли все на том же месте.***
В за́мке было пусто и невыносимо одиноко. Киллер никогда бы не подумал, что будет скучать по ненавистному сбрендившему скелету. Конечно, раньше они уже теряли друг друга, но тогда Киллер не мог ощущать эмоции. Сейчас же все было по-другому. В конце концов, терять кого-то для него тяжело. Именно в такие моменты начинаешь жалеть, что вновь обрел чувства. Теперь кажется, что и в них нет ничего хорошего. Серьезно, стоило только по-настоящему привязаться, как что-то сразу произошло. Киллер не испытывал физической боли, зато эмоциональная была сильна. Она будто приумножалась после долгого перерыва. Хотя откуда ей взяться? Он ведь бесчувственный садист. Как он умудрился привязаться к нему? Да и не только. Киллер привязался к Хоррору, и даже Найтмеру. Он даже сам не понял, как это произошло. Только когда он потерял Даста к нему пришло это осознание. Нет, потерять ещё и их он не готов, даже если ему казалось, будто был рад избавиться ото всех. Казалось, он радуется их боли и страданиям. Киллер знает все их слабые места, но старается не трогать их, не ковырять старые раны. Только нащупав «запретные» темы, он сразу дает заднюю. Киллер даже не замечал этого. Почему он так поступал? Раньше убийца не думал об этом. Может, это какой-то необычный способ проявлять заботу? Ни один его подкол или шутка не доходили дальше «смертельных» взглядов. И дело не в том, что тот боялся босса и своих товарищей, вовсе нет. Похоже, Киллер действительно дорожил ими, и это было... паршиво. Сентиментальность — это слабость. Киллер случайно обратил внимание на Хоррора, который шел прямо к нему. — Что, скучаешь? — вдруг сказал тот. — Нет, с чего ты этот взял? — Киллер ответил вопросом на вопрос. — У тебя зрачки светятся, — заметил Хоррор. — И что? Это не аргумент! — прикрикнул Киллер, глядя в налитый кровью глаз Хоррора. — Ты вертишь его кружку в руках, — скептическим тоном ответил Хоррор. И только сейчас Киллер заметил у себя в руках любимую кружку Даста. Как она вообще тут оказалась? В смысле, зачем она здесь? Киллер нахмурился. Похоже, он действительно скучает... Нельзя привязываться! Просто нельзя! Ни в коем случае. Это боль, это тяжесть, риск и, в конце концов, слабость. Но в то же время... Быть любимым кем-то... Способность довериться... Киллер знал: он не привяжется к тому, кто предаст его, даже несмотря на пережитое вместе, будь то смертельная опасность или пять минут, проведенные вместе. — Ну так, ты вернешь к... — начал Хоррор, но Киллер заткнул его, впихнув кружку ему в руки. — Сам неси, — привычно улыбнувшись сказал Киллер, а после закинул руки за голову и сложил их в замо́к, провожая Хоррора взглядом.