Мольба

Снег хрустел под ногами, люди вокруг проходили, чьи то споры, разговоры, обсуждения, всё было шумом в ушах, лица размывались. Немного похрамывая она продолжала идти, спрашивая у прохожих путь. В руках она несла два цветка и конфеты, руки замёрзли, но она не чувствовала этого. Утром Ада проснулась не веря в то, что произошло, и только ссадины, раны, и синяки это подтверждали. Она не помнит как встала, как умылась, помнит только встревоженный взгляд брата. Никто не проронил ни слова, она молча собралась и ушла. Осознание приходило ей в кошмарах которые мучали её всю ночь, не давая заснуть. В холодном поту и с полными ужаса глазами она вскакивала просыпаясь от очередного кошмара, где он всё-таки сумел сделать нечистое дело. Стараясь не разбудить брата она плакала прижав к себе колени, пока не заснёт. Но сколько бы она не пыталась поспать спокойно, ей не удавалось. Зевая, она уже стала подходить к тихому месту, проходя надгробные плиты она искала своего покойного друга. Открыла калитку и на землю положила цветы, конфеты на другую сторону, уселась на снег облокотившись о калитку. — Я скучаю. Тишина поменяла её лицо. — Знаешь, столько всего произошло, а тебя нет, я очень скучаю по тому времени, когда ты был с нами, тогда было как-то легче? Не знаю, но было меньше проблем, Кащея свергли, Андрей отомстил тому, кто нечеловечески поступил с тобой. А я теперь вроде как с Маратом, неожиданно, да? Моё прошлое начинает всплывать, а я не могу скрыть его, наши открыли видеосалон. Подавив подступающий всхлип она посмотрела на могильную плиту. — Вчера домбыт попытался украсть его, я думала, что правильно поступаю, пыталась защитить видеомагнитофон, меня забрали с ним. Рукавом куртки она смахнула капли слёз. — Там один из них, Колик, он, — Ада стала задыхаться. — Он попытался изнасиловать меня, и мне было так страшно, мне и сейчас страшно, но вчера я думала, что умру. И мне пришлось применить оружие, у меня не было выбора! Всю ночь мне снилось то, что у него получилось, я больше не хочу спать. Слова лились из неё, столько обиды и горечи впитывались в каждое высказывание. — Ещё мой отец, он пытается меня увезти, но вчера он меня как-то нашёл. Я так старалась помочь им, а в итоге не видеомагнитофона, ничего, на мне раны, синяки и следы, но они заживут, а внутри уже нет, мне ужасно больно, но никто не поможет, никто ничего не сделает и это съедает меня, — Она затаила дыхание. — Иногда я хочу заснуть, и больше не просыпаться, но мои близкие люди, я не хочу, чтобы им было так же больно, как мне, когда тебя не стало. Время шло, она рассказывала всё, что придёт ей на ум. — Ещё я записалась на уроки гитары, вообще раньше я тоже ходила, а потом перестала, оно начнётся через часа два, я ещё немного посижу с тобой, а потом пойду. Андрей начал меняться, не знаю хорошо это или плохо, всё меняется, наверное вчера я расплачивалась за свои ошибки? Надеюсь я уже расплатилась, я думаю больше я не вынесу. — Дрожа от холода она не уходила. — Миш, а что если бы всё было по другому? Я люблю всех наших, но иногда мне кажется что я копаю себе яму, наступаю на те же грабли, но ведь они другие. На ум пришёл Желтый. — Просто мне вчера их главный, Жёлтый, сказал, что магнитофон был одного из их человека и он им платил комиссию, я знаю, что наши его украли, и я не знаю, что правильно, а что нет, я люблю наших, и мне кажется что эта любовь подведёт меня не туда, она затмевает всю справедливость, совесть меня уже не мучает, но может это её отголоски? Просидев молча несколько минут, Ада встала, последний раз глядя на надгробную плиту. — Спасибо, Миша, я ещё приду, надеюсь тебе лучше там, я заходила к твоей бабушке, она ещё не отошла, но я постараюсь быть рядом с ней, я всегда буду скучать, спи спокойно. Чувствуя себя легче она улыбнулась напоследок, ушла, оставив на земле частичку себя. *** Два часа занятий прошли незаметно, мысли не окружали её, она сосредоточилась на восстановлении своих навыков. Учительница в начале волновалась из-за синяков и ссадин на лице, только спустя десять минут уговоров она сдалась и стала учить. Но Ада видела, как та поглядывала на неё с сочувствием, девушка старалась вести себя как обычно, но даже учительница заметила непривычную для неё закрытость. Время было одиннадцать часов утра когда закончились занятия. Нос и щёки раскраснелись, Ада шла домой всё время неосознанно оглядываясь на машины, боясь увидеть там ту самую ярко салатового цвета машину. Минуту в раздумьях она прошла до поворота, глядя себе под ноги, она завернула за угол. Крепкие руки схватили её и зажали рот, немного подняв над землёй, ключи со звуком упали на снег. В панике Ада стала бить ногой в колено неизвестного, послышался протяжный стон и её опустили на землю. Выставляя кулаки вперёд она обернулась на согнувшегося Марата. — Да я это! — Ты сдурел так хватать?! — Сюрприз, любимая, блять, — Он схватился за колено и медленно выпрямился. — Нехило пинаешь. — Вообще не смешно, я не хочу сейчас ни с кем разговаривать. Ада подняла ключи и направилась к своему дому. Сзади прихрамывая подбежал Марат, стараясь идти в одном темпе с девушкой. — Ладно, косяк, больше не буду. Его встретило лишь угрюмое молчание. — Я просто хотел тебя отвлечь от вчерашнего. Ада остановилась перед своим подъездом когда он с искренним видом произносил слова. — Прости, я просто не хочу вспоминать и я пугаюсь от таких действий, мне, — Она сглотнула тяжелый ком. — Мне правда не хочется сейчас никого видеть, мне даже сейчас мерещится его машина, я боюсь. — Я не подумал, но я не хотел тебя напугать, Ада, не уходи. Это был не первый раз когда они делились чем-то личным, но оба не хотели показывать насколько ранены. К сожалению именно подростки стали необходимой жертвой, случайно или по судьбе, но они оба не показывают никому слабость. Только перед друг другом они пытаются научиться. Она указала на его ухо, всё ещё обмотанное, немного прикусив нижнюю губу из-за волнения. — Болит? Он за запястье притянул её к себе, без раздумий Ада обняла его в ответ. — Пока ты со мной, у меня ничего не болит. — А вчера? Сильно было больно? — Я жив, и его не отрезали, остальное не важно. — Мне было больно, знаешь, меня не напугало то, что я умру, меня пугало то, как я умру. Утром когда я проснулась всё тело болело, я даже не поспала спокойно, ночью я просыпалась от кошмаров, хочу, чтобы вчерашняя ночь была сном. Марат прижал её ближе, вдыхая её запах, слушая её дыхание и зная, что она рядом и никуда не денется. По крайней мере сейчас. — Мне тоже было больно, это не то же самое когда тебе прописывают, ухо болело будто у меня его не было, я уж было подумал отрезали, но они стали тянуть, медленно сволочи. Тонкие пальцы сжали плечи Марата, с открытыми глазами она не чувствовала землю под ногами. — Что произошло вчера? — Много чего, брат на коленях извинялся, брату твоему голову чуть не проломили, мне, вон, ухо чуть не отрезали, батину машину отжали, тебя украли. — Последние слова он произнес с опаской ожидая реакции. — Домбыт пиздаболы, сказали пару человек придёт, а сами всех собрали. — Твой брат извинялся? — Они ему сказали извиниться, он извинился, а это низ у пацанов. — Я знаю Вову, он бы не стал просто так, ты не договариваешь. Её руки сжали плечи Марата, после упорного взгляда он всё-таки сдался. — Один из Домбыта мне ухо резать начал, ну Жёлтый угрожать стал и там Вова извинился. Ада моментально отстранилась назад скрещивая руки на груди. — Марат, ты в себе? Он тебя защитить пытался, у него на глазах калечили младшего брата, ты думаешь ему было легко? Ваши законы в таких случаях не работают, отключи принципы и пойми, на что он пошёл. — Пацаны не извиняются. — Ну да, а лучше бы тебе ухо отрезали? Я будто со стеной разговариваю! Ты думаешь Вова этого не знает? Он ради тебя пацанский закон нарушил, а ты не на его стороне? — Он мог бы оставить меня. — Но не оставил. От возмущения сжимались пальцы, она не понимала как можно было жертвовать отношениями с родным человеком ради уличных законов. — Я не ссорится пришёл, сам с братом разберусь, пошли тебя врачу покажем, у Вовы там в больнице знакомая она осмотрит нас. — Ладно, но мы не закончили. Марат видел как девушка держалась на расстоянии, он не мог понять было ли это из-за слов сказанных о брате или она опять вспоминала вчерашнюю ночь. — Сходишь со мной погулять в среду? Я тебе обещал свидание. Лицо девушки взбодрилось и он мысленно себя похвалил. — Чуть не забыла про это, только не забудь сказать мне время, место и что вообще туда надеть, далеко или нет, что с собой брать? Энтузиазм стал литься за края, такой перемене настроения Ады он улыбался, слушая как она обдумывает все варианты. — Но если мы пойдём гулять, то я оденусь потеплее, но тогда волосы будет сложнее уложить, а если пойдём в помещение, то нужно подобрать правильную одежду! — Ты и так красива. — Спасибо, но я хочу это ещё и подчеркнуть, у нас же ещё школа, мне интересно, что ты готовишь, даже если мы пойдём просто сидеть на лавочке, то это будет уже самым лучшим свиданием! — Чё думаешь я не могу быть романтичным? Сидеть на лавочке не изобретательно. Марат с наигранной серьёзностью взял девушку за руку, пока та смеялась. — Откуда ты такие слова выучил? — Ты ещё не знаешь моих возможностей. — Конечно, а что за знакомая? — Да там девушка которая с нами Вову подшивала, помнишь, вы с Турбо тогда огнетушителем отбивались. — Я плохо её помню, она в маске была, но глаза у неё красивее. — Я знаю человека, у которого они ещё красивее. С довольной улыбкой на лице он даже и не думал смотреть на неё. — Ты мне льстишь. — Чё, я вообще-то про себя родного. Украдкой он всё-таки взглянул в её сторону, насмешливая улыбка растянулась на лице Ады, а его лицо озарила искренняя улыбка. Лёгкие шутки на протяжении нескольких минут поднимали настроение, на пороге больницы их уже ждал старший Адидас. — Чё так долго ходите, давайте заходите. *** — А я не знал что бывают такие красивые ангелы хранители, — Девушка закончила обрабатывать ухо Марата. — Второй раз жизнь спасаешь. Тон Вовы был спокойным, Ада догадывалась о его возможной симпатии к кучерявой девушке. — Хватит, это вообще врач должен делать. — Там очередь до утра, чё делать то, завтра зайдёт проверится, да? Он встал возле Ады проигнорировав слова брата. — Слышь, ты спасибо хоть скажи. — Сказал уже, садись Ада. Марат облокотился о стену, пока Ада садилась перед Натальей. — Как ты умудрилась так пораниться? — Долго рассказывать, — Ответ был непривычно холодным. — Ничего серьёзного. — Всё равно проверить надо, — Вова встал со своего места. — Брата волновать зря не будешь. — Оно пройдёт. Дабы осмотреть Аду получше медсестра попросила подождать Марата и Вову снаружи. — Сними верх, мне нужно посмотреть. Она сложила в стороне аккуратно сложенную одежду, оставаясь в белом топе. — У меня рука немного болит, и нога хромает. — Тебе не страшно? — Что вы имеете в виду? — Можешь на ты, Наташа, — Тон медсестры был другим, нежели во время общения с Вовой. — Тебе не страшно с ними ходить? Я тебя и в прошлый раз видела, ты же ещё ребёнок. — Меня это обижает, скорее нет, я уже привыкла, — От воспоминаний по коже прошлись мурашки. — Но иногда всё же не очень приятно, последствия дали о себе знать. — У тебя тут лёгкий ушиб, тебе надо было сразу придти, — Наташа тяжело вздохнула принимаясь за дело. — Ты не понимаешь как это серьёзно, подростки в твоем возрасте должны быть подростками, а они втянули вас не пойми куда. — Мне нравоучений хватило, давай без них, мне нужно будет что-то делать? — Я тебе на листочке напишу что и как, будет проходить недели две или три, это уже зависит от твоего организма. — Ладно, спасибо, — Наташа продолжила осматривать Аду. — Как ты решилась стать врачом? — Ну не врачом, просто решила что мне нравится помогать другим, поэтому после школы поступила в медицинское училище, ты тоже хочешь? — Не знаю, я ещё не решила точно кем буду работать, в идеале я бы путешествовала, но вряд ли получится с нашими законами. — Кто знает что будет через несколько лет, покажи мне ногу, — Ада продолжала беззаботно делиться мыслями о будущем, а девушка напротив поддерживала разговор. — Ты осколками поранилась? — Да, я их вчера сама убрала и всё обработала. — Молодец, не первый раз? — Ага, уже есть опыт вроде как. После пары наставлений о том, как правильно обрабатывать раны, дабы они прошли быстрее, Ада натягивала обратно одежду. — Я пойду, спасибо ещё раз, пока! — Пока, только будь осторожнее, ладно? — Постараюсь. Ада вышла из кабинета когда Наташа позвала Вову, видимо оба брата так и не поговорили, учитывая недовольное лицо Марата. За окном уже стемнело, она попрощалась с Вовой и поплелась за парнем. — Куда ты так бежишь, боже. — Это ты медленно идёшь. — Погруби мне ещё, — В этот раз вперёд ушла Ада, закрывая дверь перед его носом. — Нашёлся обиженный. Со звуком дверь сзади отворилась, Ада даже не вздрогнула, всеми силами подавила это. С гордо вздёрнутым подбородком она шла домой, Марат шёл молча за ней. — Я сама в состоянии дойти домой, можешь идти, не буду тебя утруждать. — Палку не перегибай. — Какие мы сердитые. — И кто из нас сердится, а? — Суворов, не я первая начала, — За разговорами Ада свернула не в тот переулок, света практически не было. — Никто тебя не просил со мной ходить, видите ли медленная я. Марат оценив обстановку вокруг подбежал ближе к девушке, несмотря на попытки идти подальше от парня она понимала, что ей будет безопаснее с ним. Ада шла дальше, людей практически не было, но в углу всё-таки мелькнула тень, она крепче вжалась в руку Марата, как перед ними из тени вышла женщина лет сорока. «Цыганка?» — Дай руку, погадаю. — Нет, она в такое не верит Марат отдёрнул Аду в сторону и они хотели уйти, но та загородила им выход, сбоку она увидела как Марат сжал челюсть. — За пару копеек, будущее узнаешь, кто знает что тебя ждёт? — Ладно, — Когда Ада стала протягивать руку Марат взглянул на неё и крепче сжал её ладонь. — Ничего страшного не будет. Она протянула свободную руку цыганке и та медленно начала опускать свою руку сверху, а как опустила резко отдёрнула, поменялась в лице и отошла на шаг назад. — Бедное дитя, затянули они тебя с собой, сами потонут и тебя заберут, оглянуться не успеешь, первая на красную нить вступишь. Стоявший рядом Марат выдохнул и опять потянул девушку, но то встала как вкопанная. — Пошли, говорил же что ересь несёт. Женщина взглянула на него и коснулась его руки, медленно улыбка на ушах растянулась и она покачала головой. — Судьба тебя ждёт нелегкая, ой не думаете головой вы дети, один раз зайдёшь больше не выйдешь, ошибки прошлого всю жизнь преследовать будут. Любишь ты близких, а ведь всё могло сложиться иначе, то что происходит сейчас не правильно. Ты ошибка, — Цыганка указала пальцем на Аду и нахмурилась. — Не правильно всё идёт, забрала ты судьбу её, помешала всему, вмешалась в то, что нельзя было менять, жизнь тебя так просто не отпустит. — Пошли Ада, ей бы денег заработать. — А ты куда торопишься? Не с той ты гуляешь, чувствую что не правильно, но не вижу что не так. Ты то может и выберешься из красного круга, но жалеть всю жизнь будешь, помяни мои слова, судьба тебя не пощадит, расплатишься ты за все поступки втройне. Не будет смысла в твоей жизни, не будет любви, много людей вокруг тебя вижу, но не вижу крепкой связи. Потерь много вижу, горя, но избежать можно, если на путь чистый встанешь. — Я в такое не верю. Женщина рассмеялась, а Марат скрестил руки на груди, и встал ближе к девушке. Видно было, что в его взгляде что-то поменялось, хоть и внешним видом не показывал, но глаза не лгут. — Бедная девочка, и так уже обошлись с тобой ужасно, не учишься ты на ошибках, жестокость мира не видишь, жизнь больше подножек не поставит, в следующий раз задушит, будь аккуратней, вижу бед много, очень много. Одного из ваших не стало уже, под землей лежит, холодный, а ты живая ещё, бежать тебе отсюда надо. Она вновь оглянулась на Марата и обратно. — Погубят тебя эти люди, уезжай, не оглядывайся назад, иначе пожалеешь. Ненадолго счастье твоё продлиться, не правильно вы сделали, можно было избежать их конца, — Она схватилась за голову. — Нельзя было его подпускать, тщеславие его погубило, и тебя погубит, любит тебя, как много крови! Вы запустили цепочку, нельзя было красть у мужчины того! Нельзя, нельзя! Что же вы наделали, нет ни у кого из вас счастливого конца. Она схватилась за две руки Ады, когда та хотела из отдёрнуть, Ада начала дрожать, испуганные глаза косились за цыганку. — Но ты! Ты спастись ещё можешь, уезжай! Не заслужила ты судьбы такой жестокой! Не жалей ни о чём, уезжай и оставляй их, никто из них о тебе не подумает когда всё на тебе отыграется! А когда землёй будут засыпать — поздно слишком будет, сколько людей будут жалеть! Этот путь не приводит ни к чему хорошему, их страна родная прокляла, а ты глаза закрываешь, себе всё плохое забираешь. Беги, ребёнок, пока не поздно. Та продолжала говорить, но речь стала несвязной, и вот тут Марат всунул ей несколько копеек в руку и за локоть вывел девушку. Когда они прошлись и оказались возле знакомого ларька он обнял девушку, та дрожала и с напряжением глядела вперёд себя, словно в пустоту. — Ты же не веришь ей? Она резко повернулась, чем и испугала Марата, тому самому было неприятно, но он относился к этому более скептично, чем девушка. — Нет, конечно нет, я просто испугалась. — Успокоилась? — Я и не нервничала, просто напряглась, мне сны часто снятся, ну и она столько наговорила. — Им бы побольше денег заработать, что в голову взбредет, то и несут, пошли лучше, до дома чуть-чуть осталось. *** Попрощавшись с Маратом она зашла домой, брат был дома, его обувь стояла в прихожей. — Валер? Я дома! Послышались шаги, он помог ей снять куртку с подозрительно напряженным выражением лица. — Что случилось? — Ты почему не сказала что тебя отец увезти пытался? На мгновение она застыла, но сняла обувь и прошла на кухню. — Это не так важно, у него не получилось. — Он тебя в машину затолкал, нашёл тебя в той дыре! — И что? Я сбежала, это главное. — Ты больше не будешь ходить одна. От возмущения Ада вскочила со стула подходя к Валере. — Ты же шутишь, да? — Я на полном серьёзе. — Ты не запретишь мне, это полная чушь! Я могу о себе позаботиться и я доказала это! — Ты не понимаешь? А если они опять захотят что-то сделать? А меня не будет рядом? — Как будто это что-то изменит. Она сложила руки на груди вспоминая то, как её украли при брате, она выпалила это не подумав и в следующую секунду уже жалела. Лицо Валеры сменилось на более отстраненное, громко выдохнув он ушёл оставляя её со своей совестью. Она слышала только то как захлопнулась дверь в его комнату, от раздражения она хлопнула рукой по столу. Кот лежащий под ним вскочил и умчался подальше, усталая Ада закрыла дверь своей комнаты на замок. Она чувствовала себя катушкой сырых нервов и плотно намотанных проблем. Последние события, вина за необдуманные слова, страх из-за кошмаров и слов той женщины скручивались в узел душа её изнутри. Ада жалела, но она слишком устала, чтобы пытаться понять других. Даже погода, казалось, стала холодней, брат так и не вышел с комнаты. Напротив в зеркале она перестала замечать, как стала меняться, знакомое ощущение ударило в голову, было ли это дежавю? Но она продолжала уверять себя, что сейчас всё по другому, люди другие, время другое и она сама другая. Вот только Ада продолжала упорно игнорировать главное. Погружаясь в сон она готовилась к новым кошмарам, молясь увидеть лишь пустоту вместо пугающих картинок. *** Одета она была в своё любимое платье, парадное, на ней не было макияжа, но были её любимые украшения. Барс исцарапал дверь в ванну, пытаясь остановить хозяйку, но дверь так и не открылась. Нашёл её родной брат, сердце его разрывалось от отчаянья, в этот день он не скрывал своих слёз. Он вёз её в больницу, её исхудавшее тело, где погасала последняя капля света. Размытое, непонятное, мозг не соображал где иллюзия, а где реальность. В тот день он молился первый раз, первое место куда он пошёл, это к своему близкому другу и брату Вове. С девушкой на руках он бил в дверь, пока ему не открыли, Адидас понял сразу, взял ключи от машины отца и оба выбежали без курток. Картинка сменилась на более мутную. Они гнали в ближайшую больницу, а он прижимал к себе тело младшей сестры, проверял дыхание, очень слабое. Он боялся хоронить свою сестру, он бы не смог. Никогда в жизни он так сильно не жалел, как сегодня, что пришёл домой так поздно. В это время на соседнем сидении Вова вжимал газ как только мог. Боялся терять время, впервые он видел Турбо таким, что уж и говорить, он сам боялся за своего младшего брата. Он бы сделал всё ради него. Казалось всё теряется, расплывается, но боль была слишком сильной, была ли эта боль её? Время шло, дыхание прекратилось когда они были в больнице, он не хотел отдавать её, но по другому было нельзя. Они забрали её, он смотрел как его родную младшую сестру увозят. Она выглядела будто спала, вот-вот очнётся и снова начнёт спорить. А засыпала ли она вообще? Он сидел напротив палаты, вставал и обратно садился, ходил, садился, и так по кругу, а врачи всё не выходили. Двое друзей прибежали вместе с Зимой, Адидас молчал, он поднялся на этаж выше, так и не сказав не слова посмотрел в сторону Турбо. Бледный и испуганный, тот метался в воображаемом квадрате. Он хватался за голову, нервно вытирал слёзы. А в конце бессильно сел на пол, закрывая лицо. Почему Ада всё это видит? Разве её не увезли? Должно ли так быть? Парни поняли сразу и побежали к двери, никого из них не впустили, теперь пятеро парней молились, теперь все они нервничали. Подрагивающими руками Валера достал смятую бумажку, открыл и стал читать. Через две минуты он убежал, его начало тошнить. Бумажку подобрал Марат, прочитал, и сел на пол, потирая веки глаз пальцами, он сдерживал слёзы как мог. Андрей сел рядом, и сжал плечо близкого друга, он не стал читать письмо, знал что станет хуже. Пытаясь прочитать строчки своего же почерка, девушка не разобрала ни одного слова, такие знакомые, так почему она ничего не поняла? Почему все так встревожены? Она смотрела на лица, даже они размывались, помнила ли она их? Планов у всех было много, но никто не планировал хоронить Тайгу. Полуживого Турбо принёс Зима, помогающий ему идти, впервые у Турбо посидели некоторые волоски. Кто это был? Столько вопросов у девушки, она смотрелась в их лица, были ли они её близкими? Она не помнит. Они ждали, а когда врачи вышли, все ждали, поджав губы. Вердикт был твёрдый. Смерть от передозировки лекарствами. Истошный крик заполнил всё здание, настолько сильный, что заставлял зажмуриться. Тела стоящие впереди стали рассыпаться образовывая лужу крови, всё крутилось, а когда перестало, то перед ней появилась бледная копия. Она казалось совершенно спокойной, взгляд был настолько расслабленным, что хотелось ощутить каково это. Не помнить ни себя, ни родных. Был ли это один из исходов её истории? Не важно, неживая версия протянула руки ожидая, когда та вложит их. Но она сомневалась, только не помнила почему. Отдалённый голос становился громче, такой знакомый, такой родной. Ада отшатнулась назад, убегая в никуда, её копия рассыпалась точно так же, как и другие, оставляя за собой лужу крови. Всё вокруг окрашивалось в бордовый, не заметила как стала захлёбываться. — Ада… В горле застрял крик. — Ада! *** — Ада! Комнату наполнил громкий крик, испуганная она сжимала одеяло, пытаясь успокоится. Сердце билось так сильно, что она могла слышать его отчетливо громко. — Я здесь, я рядом. Всё ещё дрожащая она оказалась в объятиях брата, два кота встревоженные уткнулись мордой в одеяло. Голос дрожал, страх не уходил, только присутствие брата успокаивало. Так боялась, что это будет вновь сон и она проснется застряв в этом кругу. Но к её счастью паника ушла, воздух стал поступать легче, а брат прижимал к себе. Только сейчас её взгляд зацепился за поломанную ручку двери, она не слышала как он её выламывал. Сон был настолько реалистичным, эмоции в нём обострились и путали голову. — Успокойся, Адель, я здесь, я рядом и никуда не ухожу. — Мне снился ужасный сон! Я больше не могу, они продолжают мне снится! Каждый раз я умираю, каждый раз по разному! — Это кошмары, они пройдут. — Прости меня за то, что выпалила. — Нашла когда вспомнить, ерунда. — Нет, правда я не виню тебя в этом, тебе же тоже досталось. — Лучше ложись и спи, тебе нужно выспаться. Она отстранилась устало зевая. — Не уходи, останься пока я не засну пожалуйста. Брат уместился возле неё под одеялом, пока оба кота легли ему на грудь. — Как ты понял, что мне снится кошмар? — Я проснулся от криков, ты дверь закрыла, дурная, пока её выломал раза три успела покричать. — Надеюсь соседи крепко спят. Ада подрагивала, но пыталась заснуть, только голос брата не давал. — Слышь, мелочь, узнаю, что кому проболталась, что я с котами сплю подгоны делать не буду, будешь на ковре спать. — Договорились, спасибо, Валер. Он так и не заснул, а вот сестра больше не просыпалась по среди ночи, идя к себе в комнату он задумался. Как могла настолько хрупкая девушка пережить столько всего, может это у них в крови. Он никому не говорил, но его всегда мучали кошмары. И всегда умирала она.