Трудный возраст

      Киллер… не самый приятный пират на Гранд Лайн. Однако по сравнению со своим капитаном, Юстассом Кидом, он просто молчаливый душка.       Капитан не просто ведëт себя, он даже живëт вызывающе. В нëм столько агрессии, страсти, огня и ярости, что Киллер не может не восхищаться своим капитаном. Бушующего алого пламени в груди с лихвой хватает на всю команду.       Кид приказывает потопить целую флотилию Морского Дозора. Кид убеждает всех, что выступить против одного из йонко, Рыжеволосого, — отличная идея. Кид не оставляет ни шанса любому, кто посмеет смеяться над его мечтой. Кид по ночам вжимает Киллера в дверь капитанской каюты.       В первую очередь самому себе, а потом уже всем остальным Киллер говорит, что у их капитана просто трудный возраст. Он отлично помнит себя в его годы, хоть было это и не так давно, и уж точно знает, о чëм говорит. Двадцать три года — конечно, кровь попросту выкипает из Кида!       По обыкновению Киллер молчит, но про себя слабо кивает головой, скрестив руки на груди. Да, всë дело именно в этом. Их капитан всего-навсего подросток, у которого на уме лишь одна, или в лучшем случае две вещи. Первая — Ван Пис. Вторая — …       Кид наваливается всем телом, и в такие моменты Киллеру просто некуда сбежать. Он уже в капитанской каюте, которая ощущается неприлично знакомой.       Конечно, ему хочется разнести весь чëртов мир на кусочки, разломать, размолотить, стереть в пыль и на руинах старого мира построить новый. За этим они и вышли в море, для этого собрались на одном корабле. Но порой капитан бывает слишком уж жесток, и… Неужели дело и правда в том, что он ещё слишком юн? Молодые люди в этом возрасте слишком внушаемые и непременно принимают всë близко к сердцу.       Например, как-то раз небрежно обронëнные слова старпома:       — Давай, возьми меня, если сможешь.       Киду никогда не следует говорить такое в лицо. И Киллер не смеет забывать об этом ни на секунду.       Тяжëлое обжигающее дыхание ощущается даже через шлем. Кид весь такой, целиком и полностью, весит будто бы целую тонну, а внутри с трудом сдерживает огромный извергающийся вулкан. И дабы ничто не мешало внимать разгорячëнным вздохам капитана, шлем Киллера тут же тянут вверх.       — Только я могу так поступать с тобой, — шипит Кид, словно ледяную воду выплеснули в бушующее пламя.       Киллер ничего не отвечает. Он, вообще-то, не самый общительный парень. Конечно, и любой другой за попытку сделать то же самое немедленно лишился бы руки; правда, у капитана еë и так больше нет. Но он здесь ни при чëм, честное слово.       Едва затянувшиеся следы от укусов на шее Киллера стремительно заменяются новыми. Кид, как всегда, непреклонен и по-капитански требователен. Его запал чувствуется в каждом движении, его энергия захлëстывает с головой. Он буквально вгрызается в чужую небритую шею, но ощущается это всë не так уж и больно. Можно сказать, даже приятно.       — Не сотри об меня всю помаду, капитан, — с абсолютно серьëзной интонацией напоминает Киллер.       — Не переживай, не сотрëтся, эта помада стоит больше, чем моя и твоя задницы вместе взятые, — раздражëнно отзывается Кид. — И если ты всю не сожрëшь…       Ох, а ведь Киллеру только этого и хочется, раз уж он всë равно оказывается без шлема. Мир вокруг — капитанская каюта, погружëнная во тьму, лишь глаза самого капитана горят адским пламенем.       Киллеру не впервой ловить на себе изумлëнные взгляды остальной команды. Даже если вся их команда, как на подбор, близка к безумию, что-то неизменно будет вызывать удивление.       — У нашего капитана трудный возраст, — с каплей неловкости отвечает на это Киллер.       Наутро вся его шея в засосах, огромные руки в бороздах от ногтей, очередная футболка безнадёжно испорчена.       Капитан, впрочем, не спешит показываться команде; ему уж точно нужно привести себя в порядок. Мальчишки вроде него слишком сильно заботятся о внешнем виде, даже если стараются показывать, будто это не так.       Киллер знает его как свои пять пальцев. Вспыльчивый, агрессивный и такой страстный, особенно когда не желает этого признавать. Киллер знает, что если дразнить, Кид будет распаляться лишь сильнее. И даже если этот огонь когда-нибудь сожжëт их всех… что же, оно будет того стоить.