Подарок судьбы

*** - Агрх... - плюхаясь на стул больничного кафетерия, вздыхает Шан Цинхуа, с недавних пор мед.брат в этом крупнейшем госпитале города. - Я больше так не могу. Сил моих больше нет. - Что на этот раз? - едва сдерживаясь от ответного вздоха, отзывается кардиолог Шэнь Цинцю сидящий напротив, который и пристроил своего непутевого друга сюда. - Если опять на своё начальство будешь жаловаться, то лучше потрать это время на еду. - Но... но. - возмущенно пыхтит Цинхуа, но после протяжного стона своего пустого желудка тут же сдувается, бурча, прежде чем набить рот едой. - Из-за этого тирана мне и поесть некогда. - Вот и ешь, пока есть возможность. - с легкой улыбкой, но искренним сочувствием произносит в ответ Цинцю, пока продолжает степенно поглощать свой обед. - Но... но... - всё же продолжает свои возмущения Шан, прожевав. - Я, конечно, не рассчитывал, что эта работа будет легкой, но на ТАКОЕ не подписывался. Ты не говорил, что мне придется быть ещё и личным прислужником, и громоотводом для господ Цзюнь. - Сочувствую, но ты не забыл, кто оплатил тебе курсы? Я не привык заниматься пустой благотворительностью. - со строгим взглядом осаждает его Шэнь, но всё же с сочувствием продолжает. - Я ж не знал, что тебя определят именно к Мобэю. Не моя вина, что от "мистера ледышки" всё разбегаются как от чумы, и только там было место. Их эпическая война с его дядюшкой уже всем надоела, но никто не решается противостоять Линьгуану, зная мстительность "его величества заведующего хирургией" Цзюнь, кичащегося, что основная часть этого заведения принадлежит их семейке. - А Я почему должен ТАК страдать? - с истерическими нотками тихо шипит Цинхуа, так как замечает, что их охочие до сплетен коллеги за соседними столиками уже "развесили уши". - Считай это судьбой, если тебе так будет легче. - пожимает плечами Цинцю, поджимая губы, чтобы сдержать улыбку от через чур уж театральных страданий друга и не обидеть его хрупкую творческую натуру писателя-неудачника. - Да пошла эта судьба куда подальше. - фыркает Цинхуа, после чего продолжает набивать щеки едой словно хомячок, и едва прожевав бурчать. - Тебе то легко говорить со своей судьбой. Ни проблем с деньгами, ни с работой, ни с личной жизнью. - Опять ты. - вздыхает Шэнь, уже давно привыкший к таким периодическим "тычкам" в свою сторону, поэтому спокойно начинает "отрепетированную речь". - Никто не выбирает, в какой семье родиться. - Да я не про твою богатую семейку. - перебивает его Шан с несколько виноватым взглядом. - Хватит уже. Я про другое. В смысле. Тебе в отличии от меня всегда везет. Даже здесь. Начальник в тебе души не чает, коллеги или уважают или побаиваются, а уж про то как тебя обожает твой любимый интерн и упоминать не стоит. - Так и упоминай Бинхэ. - выдыхает Цинцю, невольно потирая пальцами висок, как и всегда при упоминании пусть и любимого, но дико прилипчивого интерна (и бойфренда по совместительству). - Наставник. - тут же раздается радостный голос Бинхэ из-за спины Шэня, заставляя того слегка дрогнуть от неожиданности, пока интерн Ло стремительно приближается к своему любимому. - Помяни черта. - шепчет одними губами Шэнь, закатив глаза, пока Шан не может удержаться от улыбки. - Цинхуа. - в тот же момент гаркает Мобэй Цзюнь, остановившийся у входа в кафетерий, и пристально глядит в их сторону, заставляя упомянутого Цинхуа подавиться и подпрыгнуть на стуле от испуга. - Беда не приходит одна. - откашливается Шан, после чего спешно запихивает за щеки как можно больше оставшейся еды и бежит на зов своего начальника, который ненавидит ждать и любит наказывать. *** - Я на это не подписывался. - раздраженно шипит себе под нос Цинхуа, пока шагает в кабинет заведующего вместо своего непосредственного начальника с кипой папок в руках, которую вместо "вишенки на торте" украшает дурацкое цветастое приглашение на новогоднюю вечеринку, которым его нагрузили "любимые" коллеги, как самого крайнего и "везучего". Мало того, что Шан проиграл в местной ежегодной лотерее и теперь костюм на этот корпоративный маскарад ему выберут придурки-коллеги, что с их извращенной фантазией грозит тотальным позором, так ещё и доставить приглашение на этот "шабаш" их жуткому начальнику выпало тоже несчастному Цинхуа. - А, это ты. - с пренебрежительной ухмылкой произносит Линьгуан Цзюнь, лишь на мгновение отрывая взгляд от бумаг на столе перед собой, когда Цинхуа не слишком уклюже проскальзывает в его кабинет. - Господин Мобэй Цзюнь слишком занят. - натягивает вежливую улыбку Шан, внутренне матеря обоих Цзюней за весь тот лишний стресс, что ему пришлось пережить за эти месяцы, пока осторожно опускает свою гору папок к остальным в углу стола заведующего и берет в руки приглашение, протягивая его мужчине. - И меня ещё просили передать вам приглашение на новогодний корпоратив. - А, да, давай. - не глядя отзывается Линьгуан и протягивает одну руку, в которую Цинхуа тут же вкладывает приглашение, которое заведующий Цзюнь, так же не глядя, отправляет в верхний ящик стола. - Свободен. - Да. - икает в ответ Цинхуа, пулей вылетая из кабинета и только в этот момент свободно выдыхая. Видимо, давящая аура ужаса у Цзюней - это семейное. И, если Мобэй просто "морозит" взглядом, то его старший родственник внушает настоящий ужас, особенно после всех тех слухов, что Шан наслушался о нём (вплоть до покушения на убийство). Цинхуа, конечно, не в восторге от характера своего непосредственного начальника, так как Мобэй не отличается терпением и может гаркнуть так, что душа в пятки уйдет, или залепить легкий подзатыльник Шану "для профилактики", но по сравнению со своим дядюшкой, он сущий ангел. По крайней мере понятно откуда растут ноги у всех его ментальных проблем и дрянного характера. По тем слухам, что успел услышать Цинхуа, семейка у них та ещё (с красивым фасадом и гнилой душой). Не то, чтобы у Цинхуа с "семейным положением" было лучше. Когда в пылу юношеского максимализма он сказал родственникам, что собирается стать писателем, его подняли на смех, а когда признался в ориентации, началась откровенная травля, от которой Цинхуа предпочел сбежать на другой конец страны, к тому единственному, кто помог и поддержал, к Шэнь Цинцю. Благо доходов от того, что он к тому моменту публиковал в интернете, хватило и на дорогу, и на съемное жилье, и на какую-никакую жизнь. Какое-то время было важнее, что у Цинхуа есть его творчество, и Цинцю, с которым они подружились много лет назад на одном из писательских форумов, и который снова пришел на помощь, когда стало совсем туго. Помощью оказались курсы младшего мед.персонала, после которых Шэнь пристроил Шана к себе в госпиталь, чтобы у того была стабильная работа. Гордость Цинхуа к тому моменту уже давно похоронил. Примерно тогда, когда понял, что его творчество ради быстрого заработка, чтобы не помереть с голоду, превратилось в бульварную похабщину, от которой его самого воротит, потому и принял помощь друга. Цинхуа не мнит себя святым, или даже просто хорошим, человеком, уровень его цинизма за последние годы возрос лишь сильнее, но дружбой с Цинцю Шан искренне дорожит. И именно потому продолжает работать в этом аду, чтобы вернуть деньги за курсы, так как не желает портить их с Шэнем отношения денежным вопросом, пусть иногда и подтрунивает над обеспеченным другом. *** - Ты специально меня из себя выводишь? - рычит Мобэй, одной рукой прижимая за плечо к стене перепуганного Цинхуа, а второй упираясь в стену над его макушкой. - Н-нет. - едва икает Шан, не зная куда деть взгляд и сжимая ладонями дурацкую меховую окантовку на шортах дебильного костюма Санты, который его придурки-коллеги точно купили в секс-шопе, ибо он больше показывает, чем скрывает. - ЧТО. ТЫ. НА. СЕБЯ. НАЦЕПИЛ? - со злостью цедит Мобэй, сильнее склоняясь над невысоким Шаном, едва не соединяя кончики их носов. - Я... это... я... проиграл... это... не я... выбирал. - заикаясь пищит дрожащий Цинхуа, проклиная тех идиотов, которые купили этот костюм, пока с нервной улыбкой заставляет себя поднять взгляд на злющего Мобэя, чтобы, не смотря на страх, безбожно залипнуть на этом чертовом божестве, которое Шан впервые видит ТАК близко. Не судите одинокого неудавшегося писателя и не самого расторопного мед.брата за то, что он падок на красоту. Тем более, что в противовес дурному нраву Мобэй поистине божественно красив, словно сошел с искусной картины великого мастера. Пронзительные голубые глаза, изящные, но в при этом мужественные черты лица, неизменный хвост из длинных темных волос, исполинский рост и "контрольный выстрел" в бурное воображение Цинхуа - шикарное мускулистое тело, которое к тому же сегодня облачено не в униформу, а в черные обтягивающие брюки, темно-синюю рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами и черный же шелковый плащ, делающий Мобэя похожим толи на благородного графа, толи на холодного вампира, которому не одна сотня лет. Да, Цинхуа не впервой залипает на этом шикарном мужчине (и он не одинок в симпатии к внешности Мобея). И да, возможно, он слегка запал на своего своенравного босса, который почти сразу стал главным героем влажных снов Шана. Ведь "мистер ледышка" - почти идеальный мужчина мечты Цинхуа, не считая характера, который Мобэй сейчас и демонстрирует, разозлившись на пустом месте. Какое ему дело, в чем на эту дурацкую вечеринку приперся его невзрачный подчиненный? Можно, подумать у Цинхуа был выбор. Ему самому не в радость демонстрировать "на потеху публики" своё тощее тело, благо хоть бардак пшеничных волос, которые вечно некогда подстричь или нормально уложить, лишь слегка выбивается из-под идиотского колпака. - За мной. - рыкает Мобэй, после чего срывается с места в сторону выхода из зала арендованного для вечеринки, таща за собой шустро семенящего Цинхуа, которой и рад бы возразить, но стальная хватка начальника на предплечье и явный перевес в силе не оставляют выбора. Когда Цинхуа едва ли не забрасывают на сиденье автомобиля Мобэя, Шан надеется только на то, что его не повезут в ближайший морг в качестве пациента, и меньше всего ожидает, что это шикарное авто остановится у обшарпанного подъезда многоэтажки, в которой Цинхуа снимает жилье. - Г-господин Цзюнь? - неуверенно произносит Шан, переводя взгляд с входной двери подъезда на уже не настолько сердитого начальника. - Иди домой. - не глядя на Цинхуа, строго выдает Мобэй в ответ. - Но... я проиграл... я должен появиться на вечеринке в этом костюме. - сбивчиво отзывается Цинхуа. - Если меня там не увидят, то... потом жизни не дадут. - Ты уже появился там, тебя увидели. - раздраженно обрывает "блеяние" Шана Мобэй. - Увидели достаточно. Если кого-то что-то не устроит, это их проблемы. А теперь иди домой. Не хватало, чтобы ты себе что-нибудь отморозил в этом костюме. - Хорошо. - икает в ответ Шан, не найдя слов, чтобы возразить, после чего неуклюже выбирается из автомобиля, забегает в подъезд и с феноменальной скоростью несется вверх.. Сердце продолжает бешено колотиться и после того, как дверь съемной квартирки закрывается, а в голову спешно разувающегося Цинхуа наконец прилетает куча вопросов. Какого черта сейчас вообще произошло? С какого перепугу Мобэй так разозлился? Как Шану теперь объясняться с коллегами? Будут ли над ним потешаться из-за того, что он сбежал, пусть и не по своей воле? Или начнут сплетничать о том, как хирург Цзюнь уволок своего подчиненного в неизвестном для этих сплетников направлении? И самое главное: с каких пор Мобэй беспокоится о здоровье Цинхуа и знает его адрес? - Пиздец. - плюхаясь на кровать, шепчет Шан, не находя ответа ни на один из вопросов, пока невольно вдыхает морозно-мятный запах, впитавшийся в костюм. Тот самый запах, который всегда исходит от Мобэя, от которого разрывающуюся голову Цинхуа ведет от наслаждения, пока Шан сильнее зарывается носом в ткань и мех этого дурацкого костюма, повторяя свою привычную мантру. - Не смей влюбляться в Мобэя, не смей... не смей... не смей... - медленно затихая от понимания, что, похоже, ни черта она не работает. *** Стать звездой сплетен - сомнительное удовольствие. Не такой славы хотел Цинхуа, ох, не такой. И косые взгляды с перешептываниям "любимых" коллег, ещё не самое противное, противнее стало, когда Шан узнал, что его записали к Мобэю в любовники. Слухи о том, Цинхуа взяли на работу "по блату" уже давно ходили, и на них было как-то начхать (ведь по сути это правда, но к самой работе Цинхуа не имеет отношения), но, когда они превратились в слухи о том, что Шан пробился сюда через постель Мобэя, и поэтому не уволился до сих пор, игнорировать это так же просто уже не получалось. Цинхуа не противна мысль о том, чтобы оказаться в постели с Мобэем, далеко не противна, Шан был бы очень даже не против такого расклада. Вот только с его "везением" Цинхуа такое точно не светит, он уже давно это уяснил. От того на душе и паршиво от сплетен, что делают из них страстных любовников, когда в реальности всё, что остается Цинхуа, это страдать от неразделенной влюбленности в своего "ледяного" босса. Такие шикарные мужчины чаще всего предпочитают таких же шикарных партнеров, а не невзрачных писателей-неудачников. Мобэй же и вовсе предпочитает никого к себе не подпускать, оставаясь в гордом одиночестве, полностью отдавая себя работе, как Шан успел заметить за эти месяцы. Всё, что их связывает - это работа. Мобэй раздает команды, Цинхуа исполняет. На том дурацком корпоративе Шан впервые услышал от своего босса что-то, к их работе не относящееся, и после ничего не изменилось. Их по прежнему связывает только работа. Ну, может, ещё и новое произведение Цинхуа, за которое он недавно взялся после долгого творческого кризиса. Героическая история о холодном и сильном правителе северных земель и его верном слуге, который сначала боится своего господина, но потом влюбляется в него, и эта любовь толкает слугу на подвиги во имя его короля. В этих черновиках Цинхуа куда смелее, чем в реальности. Ведь в реальности первые недели Шан едва заставляет себя поднять голову рядом с Мобэем. Ему не хватает духу даже посмотреть в глаза своего "любовника" или задать вопрос не о работе, не то, что на подвиги. Цинхуа старается игнорировать слухи, надеясь, что они постепенно угаснут, когда им не найдется подтверждения. Вот только эти "подтверждения" продолжают находиться. Шан продолжает работать уже седьмой месяц, в то время как его предшественники не выдерживали в подчинении Мобэя и трех. Мобэй продолжает наводить ужас на всех вокруг, но к Цинхуа вроде бы начинает относится теплее, что только подогревает сплетни. Ну, подзатыльники и впрямь стали прилетать реже, но скорее из-за того, что Цинхуа стал меньше косячить, а не из-за особенного отношения Мобэя. А вот чем объяснить внезапно возникшую привычку начальника похлопывать Шана по макушке "за хорошую работу", Цинхуа и сам не знает, поддаваясь иногда мечтам, что Мобэй на самом деле относится к нему чуть лучше, чем к остальным. - Доктор Цзюнь. - раздается противный голос заведующего справа от Цинхуа, стоящего в этот момент у поста и усердно сверяющего документы с назначениями пациентов вместе с Мобэем по левую руку, после чего Линьгуан Цзюнь добавляет, опуская на правое плечо Шана свою ладонь. - И брат Шан, естественно. - Что вам надо, господин заведующий? - отгрызается в ответ Мобэй, мгновенно напрягаясь всем телом, пока Цинхуа боится даже шелохнуться, невольно оказавшись в эпицентре новой битвы этих "венценосных особ". Мало того, что Шан и без того в первом ряду этой бесконечной войны, так в последние недели ещё и стал слишком часто оказываться непосредственно меж этих двух огней. "Везение" Цинхуа, кажется, пробило своё дно. Можно подумать, одних сплетен на несчастную голову Шана мало. - Всего лишь отчет о состоянии пациентов в стационаре. - притворно вежливо отвечает заведующий и добавляет, наклоняясь ещё ближе к Цинхуа и поглаживая плечо едва едва живого Шана. - Брат Шан, ведь принесет его мне? Цинхуа замирает на месте от страха и отвращения из-за двусмысленного поведения заведующего. От мысли, что этот псих может к нему подкатывать, Шана начинает подташнивать. Противно до ужаса. - Я принесу. - рычит в ответ Мобэй, в то же мгновение вырывая Цинхуа из лап своего дяди, за талию прижимая застывшего уже от шока Шана вплотную к себе. - Я буду ждать. - хмыкает на это Цзюнь старший и уходит так же внезапно, как и появился, пока Шан окончательно теряет связь с реальностью от такой близости с Цзюнем младшим (и речь сейчас не о Мобэе, а том, на что натолкнулась задница Цинхуа при соприкосновении со своим начальником). Святые хомячки! Там спрятано настоящее орудие, причем крупнокалиберное! Цинхуа нервно сглатывает, молясь всем известным ему богам, чтобы не его собственное орудие не подавало признаков заинтересованности хотя бы до того, как Шан успеется скрыться из зоны видимости Мобэя. Для начала, из его хватки бы вырваться... *** Из крепкой хватки Мобэя Цинхуа, конечно, вырвался, точнее вывалился, когда начальник его отпустил, и даже не спалился со стояком, от которого быстро избавился в ближайшем туалете. Но с этого дня его и без того не сладкая жизнь превратилась в сущий кошмар, ведь Шан стал не только оказываться "меж двух огней" но и сам оказался целью новых "атак" заведующего. - Брат Шан. - расплывается в приторной улыбке Линьгуан Цзюнь, стоит только Цинхуа выйти из палаты после проверки показателей пациента. - Господин Цзюнь. - испуганно икает Шан, проклиная и этого урода, и своё "везение", пока натягивает дежурную улыбку. - Вам что-то нужно? - Я как раз шел на обед. Не составите мне компанию? - продолжает свою игру заведующий, заставляя Цинхуа зависнуть в нерешительности. Обед? С ним? Да Цинхуа кусок в горло не полезет рядом с этим психом! И даже пустой желудок Шана полностью с этим согласен. Ещё неизвестно, что этот старый извращенец может Цинхуа незаметно добавить в еду, и что после этого с Шаном сделает. Даже если большая часть слухов про "подвиги" Линьгуан Цзюня лишь фикция, интуиция подсказывает Цинхуа, что этот дым не без огня. И становиться жертвой этого пламени как-то совсем не хочется, Шан любит свою жизнь, пусть это и не особо взаимно. - Цинхуа уже обедает со мной. - внезапно раздается над ухом резкий голос Мобэя, после чего на талию Цинхуа опускается тяжелая ладонь "мистера ледышки", заставляя Шана слегка вздрогнуть, но в тоже время облегченно выдохнуть. Перспектива обеда с Мобэем не так пугает, скорее смущает, как и все подобные знаки внимания от него, появившиеся в последнее время. - Жаль, но ничего не поделаешь. - наигранно безразлично пожимает плечами в ответ Линьгуан Цзюнь, с неприкрытой ненавистью глядя на племянника. - Приятного аппетита. - И вам приятного аппетита. - натягивая улыбку, выпаливает Цинхуа, так как ощущает мелкую дрожь руки Мобэя и опасается, что это "сражение" может перерасти в настоящую драку, если этих двоих не развести по противоположным углам. Про себя Шан добавляет "чтоб ты подавился, старый хрен", после чего пытается отодвинуться от своего начальника. - Идём. - бросает Мобэй, не отпуская Цинхуа от себя ни на шаг, лишь перемещая руку с талии на плечо, когда они отворачиваются от Линьгуан Цзюня, добавляя лаконичное. - Извини. - пока они так же вместе проходят через всё отделение в сторону кафетерия под любопытные взгляды коллег и пациентов. Шан вообще-то не рассчитывал, что они действительно будут обедать вместе, думая, что это была просто отговорка, чтобы спровадить заведующего. Но вот они здесь. Вдвоём. В кафетерии. Под пристальным вниманием всех сбежавшихся сюда сплетников поглощают свой обед. - Господин Цзюнь. - неловко произносит Цинхуа, когда молчание на фоне шушуканий окружающих становится уже совсем не выносимым. - Я могу поинтересоваться, за что вы извинялись? - За то, что втянул тебя в семейные разборки. - неловко опустив взгляд, спокойным тоном отвечает Мобэй спустя пару минут. - Если Линьгуан сделает тебе что-то, говори мне. А лучше держись от него подальше. - Я бы с радостью. - бурчит себе под нос Шан, набивая щеки едой, чтобы успокоить хотя бы ноющий желудок, раз сердце не получается из-за того, кто всё прочнее в нем прописывается со своей своеобразной заботой, и кто сейчас удивленно смотрит на Цинхуа своими прекрасными ледяными глазами. *** - Я. ТАК. БОЛЬШЕ. НЕ. МОГУ. - ноет Цинхуа, развалившись на диване в квартире Цинцю. Бинхэ в кои-то веки свинтил к своим родителям на выходные, поэтому они с Шэнем решили напиться только вдвоём, как в старые добрые времена. - Я устал это слушать. - вздыхает Цинцю, после чего залпом выпивает оставшийся в бокале "убийственный" коктейль, который они сварганили. - Если всё настолько хреново, увольняйся. Ты сам вызвался отдать деньги как можно быстрее, я не кредитор - подожду. Опыт у тебя небольшой, но ты хороший работник, найдешь другое место. Без Цзюней. - Не хочу совсем без Цзюней. - хнычет Шан, сам не понимая, что с ним творит "мистер ледышка", который в последнее время не такой уж и ледышка по отношению к Цинхуа. - Я... я... кажется... влюбился в Мобэя. - Вот это новость. - саркастически усмехается Шэнь, пока тянется за новой порцией алкоголя. - Только сейчас дошло? - Да иди ты. - возмущается Цинхуа, с трудом принимая сидячее положение. - Я серьезно. Я серьезно влюбился. Впервые в жизни между прочим. - Ну так и скажи это Мобэю, а не мне. - в тон другу отзывается Цинцю, не отрываясь от приготовления нового коктейля. - Издеваешься? - взвизгивает в ответ Шан, нервно тараторя. - Как я могу. Он... он ведь гребаное совершенство, чертово божество, на которое такому как я только молиться. Ну и дрочить по тихому в одиночестве. К тому же Мобей, наверняка, натурал. - Который не спешит опровергать слухи о вашем "ненатуральном" романе. - ухмыляется Шэнь, после большого глотка нового напитка. - И как он их опровергнет? - тут же возражает Цинхуа, обнимая огромную подушку. - Когда они в топе сплетен всей больницы, особенно после его странного поведения со мной в последнее время. - Да уж, странного. - закатывая глаза, отзывается Цинцю. - Мобэй впервые на моей памяти к тому-то проявляет внимание, так что наверняка не силен в ухаживаниях. Но даже так очевидно, что он к тебе подкатывает. - и спешно добавляет, заставляя открывшего рот Шана замолчать. - И хватит ныть по поводу внешности. Да, может, на обложку глянца ты ни не тянешь, но ты симпатичный и милый. А милых и добрых людей в жизни Мобэя как раз и не хватает. - Я? Добрый? - с грустным смешком икает Шан, отбирая у друга коктейль и залпом допивая его. - Да, характер у тебя не подарок, но ты знаешь цену поддержке и преданности. - серьезным тоном продолжает Шэнь, выдирая опустевший бокал из цепких лапок Цинхуа. - А, как я слышал от Бинхэ, Мобэю именно с этим и не везет, потому он никого к себе не подпускает. - А Бинхэ откуда это знает? - удивленно отзывается Цинхуа, от любопытства подаваясь вперед и чуть не падая с дивана. - Их семьи вращаются в одних кругах и типа дружат, если это можно так назвать. - слегка пожимает плечами Цинцю. - Бинхэ даже пытался подружиться с Мобэем, когда был ещё маленьким. Безрезультатно, конечно. - Он всегда был "мистером ледышкой"? - слишком уж внимательно глядя на Шэня, тянет Шан. - Это прозвище прилепилось в универе, и да, из-за того, что он был холодным и отстраненным ботаником, которого больше интересовала учеба, чем студенческая жизнь. - отвечает Цинцю с легкой ухмылкой от умилительного вида друга и воспоминаний своей студенческой поры. - Очень сексуальным ботаником. - прикусывая свою нижнюю губу, мечтательно шепчет Цинхуа. - Вот только избавь меня от твоих сексуальных фантазий. - кривится в ответ на это Шэнь. - Оставь их для Мобэя. - Да пошел ты. - обиженно бурчит Шан, утыкаясь стремительно краснеющим от смущения лицом в подушку. *** Шан уже готов поверить словам друга о том, что Мобэй к нему подкатывает, но именно в этот момент заведующий Цзюнь уезжает на конференцию и большая часть странного поведения Мобэя как по волшебству исчезает. Остаются только уже привычные похлопывания по макушке, и новая "привычка" Мобэя подходить к Цинхуа со спины практически вплотную, когда нужно что-то взять или прочитать. Шан в такие моменты чаще всего замирает словно испуганный зверёк, пока внутри разрывается от порыва сбежать в то же мгновение и безрассудного желания, чтобы Мобэй не останавливался, чтобы обнял Цинхуа, чтобы и он смог обнять "мистера ледышку" в ответ. Вот только мечты остаются мечтами, а в реальности Мобэй почти сразу отстраняется и они оба продолжают работать и вести себя, словно ничего не произошло. Сердце Цинхуа отбивает чечетку от мимолетной близости и медленно разбивается от невзаимных чувств, пока Шан привычно натягивает улыбку, чтобы не расплакаться. - Брат Шан. - расплывается в хищном оскале Линьгуан Цзюнь, когда Цинхуа неожиданно сталкивается с ним в коридоре утром, когда идёт домой с ночного дежурства. - Я как раз хотел с вами поговорить. - П-поговорить? О чём? - заикается от нехорошего предчувствия Шан, с трудом заставляя себя не оглядываться испуганно по сторонам, ведь на помощь ему всё равно никто не придет. Пациенты не станут, "любимые" коллеги побоятся, а Мобэй, как назло, ушел десятью минутами ранее, и наверняка уже уехал. - За мной. В мой кабинет. - слегка наклоняясь к уху Цинхуа, тихо рыкает заведующий. Предчувствие вместе с интуицией буквально орут Шану, бежать отсюда со всех ног, но тело не успевает среагировать, когда Линьгуан Цзюнь больно хватает Цинхуа за предплечье и тянет за собой. "Да уж, точно одна семейка" мелькает в голове Шана, невольно вспоминающего, как Мобэй почти также тащил его на буксире пару месяцев назад с корпоратива. Но ключевое слово тут "почти". Ведь хватка Мобэя хоть и была крепкой, но от неё не прошивало болью всю руку, как от клешни его злобного дядюшки. - Где этот выродок? - выплевывает Линьгуан Цзюнь, фактически забрасывая Цинхуа в свой кабинет. - К-кто? - икает Шан, оступаясь и едва не падая, пока потирает горящую и пульсирующую от боли руку. - Твой любовничек. - надменно ухмыляется заведующий, снова подходя к Шану, заставляя его пятится до тех пор, пока Цинхуа не упирается спиной дверцу шкафа. - Где этот ублюдок? Что? Перестал охранять тебя? Не уж то думал, что в этот раз ему повезет, и вы будете жить вместе долго и счастливо? Я заставлю его страдать. Снова. - Я... не... понимаю... - лепечет Цинхуа, действительно не понимая, что происходит, но всё же пытаясь выкрутиться из этой откровенно опасной ситуации. - Вам нужен Мобэй? Мне позвонить ему? - Позвонить? Ну, да. Можно и позвонить. - со злостью хмыкает Линьгуан Цзюнь, не отрывая от и без того испуганного Шана своего злобного взгляда. - Скажешь, что бросаешь его ради другого, кого-то гораздо лучше, чем такое ничтожество, как он. Разбей ему сердце, если тебе дорога твоя жизнь. - Он не ничтожество. - огрызается в ответ Шан. Жизнь ему, конечно, дорога, даже очень, но больше оскорблений своего идеала Цинхуа не в силах стерпеть, потому выпаливает быстрее, чем успевает сообразить. - Мобэй прекрасный человек, и я скорее умру, чем причиню ему боль. Лучше него для меня никого нет. - Раз так, от мертвого тебя будет даже больше пользы. - раздраженно бросает заведующий прежде, чем резко схватить Цинхуа за шею, заставляя Шана судорожно глотать воздух с пугающими хрипами и цепляться пальцами за руку этого урода в попытках оторвать её от своей шеи, пока заведующий, не обращая внимания на трепыхания Цинхуа, продолжает. - Надеюсь, твой труп заставит его плакать. Цинхуа хочется послать его куда подальше, но всё, на что хватает стремительно исчезающих сил, это продолжать попытки вырваться из смертельной хватки. Шан не привык так легко сдаваться, он не сложит лапки на радость этому говнюку, пусть шансы выжить и ничтожны. Радует разве то, что горевать из-за него Мобэй не станет, а значит этот урод останется ни с чем. Жаль только, что Цинхуа этого, к сожалению, не увидит, судя по тому, как постепенно размывается подобно акварели зрение вместе с сознанием. - Сволочь. - едва слышит Шан со стороны двери, после чего давление на шее резко пропадает, одновременно с глухим звуком падения в стороне окна, заставляя Цинхуа жадно глотающего воздух закашляться, пока перед ним словно из ниоткуда возникает дико испуганный Мобэй, подхватывая Шана под плечи и взволнованно тараторя. - Ты как? Жив? Дышать можешь? Что-то болит? Цинхуа лишь кивает или мотает головой в ответ, цепляясь за рубашку Мобэя как за спасательный круг, после чего изо всех оставшихся сил прижимается к тяжело дышащему мужчине, и звук его быстро бьющегося сердца потихоньку возвращает Шана в реальность, где он всё ещё жив - Ты ведь понимаешь, что после этого тебе конец. - цедит медленно поднимающийся с пола Линьгуан Цзюнь, с неприкрытой ненавистью глядя на них. - Тебе повезло, что он жив и у меня сейчас есть более срочные дела, иначе ты был бы уже мертв. - рычит в ответ Мобэй, после чего подхватывает дрожащего Цинхуа на руки и стремительно выходит из кабинета. *** - Гортань цела, серьезных повреждений, к счастью, нет. - с очевидным облегчением выдыхает Мобей, после того как заканчивает осмотр едва успокоившегося Цинхуа, сидящего в одном из закутков приемного покоя, куда Мобэй его притащил как в каком-то фильме или сериале, держа на своих руках словно невесту. Благо, не вопил о том, что ему нужна помощь врача, а просто усадил Цинхуа на кушетку и отгородил их занавеской от любопытных глаз, за что Шан ему особенно благодарен. Сейчас не хочется ни видеть кого-то, ни представать перед всеми в таком виде. Ещё меньше хочется, чтобы его полуживого и перепуганного видел Мобэй, но тут уж ничего не поделаешь. Он уже увидел всё и даже больше, пока отшвыривал Линьгуана, пока несся с дрожащим Шаном на руках через половину больницы, пока тщательно осматривал краснеющего уже от смущения Цинхуа. - Спасибо. - едва слышно хрипит Цинхуа, когда Мобэй снова наклоняется к нему, чтобы нанести мазь. - Прости. - с виноватым взглядом отзывается Мобэй, после чего обессиленно опускает руки на кушетку, а лбом утыкается в плечо Шана. - Если бы не я... если бы ты... если бы с тобой что-то случилось... - Я не понимаю, что произошло. - через боль саднящего горла проговаривает Шан, так как у него слишком много вопросов, на которые, похоже, может ответить только Мобэй, которого уже не получается бояться, не после того, как он спас Цинхуа жизнь. - Почему ваш дядя напал на меня? - Вчера огласили завещание деда, в котором он оставил большую часть своих акций мне, вот Линьгуана и перемкнуло. - слегка дрогнув, но не поменяв своего положения, отвечает Мобэй. - Прости. - А тут я причем? - всё ещё не понимающе шепчет Цинхуа, лишь в этот момент вспоминая, как тот урод назвал его любовником Мобэя, и добавляя. - Из-за слухов о нашем романе? - Да. - тяжело выдыхает Мобэй в ответ, крепко сжимая свои кулаки от злости. - Прости. - Но ведь это не правда. - с грустью тихо сипит Шан. - Почему не опровергли слухи? Не сказали ему? - Я не против этих слухов. - поднимая голову отвечает Мобэй, уже глядя в глаза опешившего Цинхуа. - И не против, чтобы они стали правдой. - Ч-чего? П-почему? - заикается шокированный Цинхуа. - Ты мне нравишься. - слегка смущенно шепчет Мобэй. - Разве не очевидно? - Оч-чевидно? - удивленно икает Шан, после чего закашливается из-за боли в горле, пытаясь в то же время понять, в каком месте было очевидно, что он нравится Мобэю. - Ты против? Извини. - с грустью выдыхает Мобэй отстраняясь. - Нет. - сквозь кашель резко отвечает Шан, испугавшись, что Мобэй уйдет и больше у него не будет и малейшего шанса на подобный разговор, потому снова хватается за рубашку Мобэя, и собрав остатки мужества сбивчиво признается. - Я... не против. Просто... удивлен. Вы мне тоже нравитесь. Очень нравитесь. - Что? - икает Мобей с настолько удивленным выражением лица, что Цинхуа не удерживается от улыбки Шан впервые видит настолько явные эмоции обычно спокойного Мобэя, потому, сам того не осознавая, прикасается своей рукой к его идеальному лицу, чтобы лишний раз убедиться, что всё это реально. Мобэй слегка вздрагивает от неожиданности, но в следующую же секунду накрывает ладошку Цинхуа своей, крепче прижимая её к своему лицу, не отрывая своего светящегося взгляда от Шана. - Я влюбился в вас, господин Мобэй Цзюнь. - чуть смелее шепчет Шан, по ощущениям краснея от макушки до пят от столь пристального взгляда. - Я... влюблен в тебя, Шан Цинхуа. - с облегчением выдыхает Мобэй, тут же заключая Шана в свои объятия. - Ай. - пищит Цинхуа от резкой боли в неудачно застрявшей между ними травмированной руке. - Извини. Где больно? - взволнованно выпаливает Мобэй, мгновенно отпуская и оглядывая Цинхуа. - Рука. - выдыхает Шан, после чего Мобэй резко задирает длинный рукав толстовки Цинхуа, открывая вид на огромный синяк от лапы Линьгуан Цзюня. - Его мало просто убить. - со злостью рычит Мобэй, осторожно ощупывая руку Цинхуа под тихие писки её обладателя. - Тогда посадят вас, а не его. - хрипит Цинхуа, морщась от боли, и понимая, что не хочет спускать всё на тормоза. Этот урод должен поплатиться за то, что пытался его убить. Потому самым твердым тоном, на который Шан сейчас способен, он добавляет. - В этой больнице есть кто-нибудь, к пойдет против заведующего, чтобы зафиксировать мои травмы? Кто-то кроме вас? - Нет. - удивленно отзывается Мобэй, не слишком уверенно продолжая. - Ты хочешь подать на него заявление? - Этот старый хрен пытался меня убить. - со злостью цедит Шан. - Я не дам ему так просто отделаться. - Хорошо. - твердо произносит Мобэй, задумавшись добавляя. - Я знаю того, кто может помочь. - после чего быстро фиксирует шею и руку Цинхуа, прежде чем они покидают здание госпиталя. *** Вторая поездка на авто Мобэя проходит не намного спокойнее первой, но сейчас Цинхуа хотя бы не боится, что его повезут в морг. Вот только именно туда Мобэй его и привозит. Цинхуа испуганно оглядывается на Мобэя, но тот в ответ лишь успокаивающе поглаживает его по спине, пока они подходят к центральному моргу города. - Господин Му. - вежливо произносит Мобэй, когда к ним навстречу выходит высокий мужчина с легкой сединой. - Нужна ваша помощь. - Я надеюсь, это не твоих рук дело? - скептически оглядывая Цинхуа, интересуется господин Му у Мобэя. - Он меня спас. - возмущенно хрипит Цинхуа, резко закрывая собой Мобэя, прекрасно осознавая настолько смехотворно это выглядит, учитывая их разницу в размерах, но не в силах сопротивляться желанию защитить Мобэя если не физически, то хотя бы словесно. - Линьгуан напал на него. Нужно снять побои. И ваше заключение. - твердым тоном объясняет Мобэй. - Ясно. - вздыхает господин Му, после чего обращается к Цинхуа с легкой улыбкой. - Я не хотел никого обидеть. Не бойся, я умею обращаться не только с мертвыми пациентами. Проходите. Особенного доверия этот господин Му Цинхуа не внушает, но и страха тоже не вызывает. К тому же этот человек готов выступить против Линьгуан Цзюня, а за спиной Цинхуа возвышается Мобэй, так что Шан довольно смело проходит вслед за этим господином. На благо и без того пострадавших за сегодня нервов Цинхуа, пока господин Му фотографирует, осматривает, обследует и лечит раны Шана, трупов в зоне видимости не наблюдается. - У меня есть знакомый полицейский. Молодой, но профессиональный и въедливый. - произносит господин Му, когда уже фиксирует мягкий шейный бандаж на Цинхуа. - Могу позвонить ему. - Он точно не струсит на пол пути? - недоверчиво уточняет Мобэй, лишь на мгновение отрывая свой внимательный взгляд от Шана. - Ты главное ему такие вопросы не задавай. - усмехается господин Му. - А то подеретесь. Он как питбуль. Если вцепится, не оторвешь. Тем более когда дело касается такой сволочи как Линьгуан Цзюнь. - Звоните. - с трудом хрипит в ответ Цинхуа, не сдержав улыбки от такой краткой, но красочной, характеристики заведующего. - Звоните. - согласно кивает Мобэй, когда господин Му переводит на него свой взгляд. - Хорошо. Подождите в моём кабинете, пока он приедет. - с улыбкой отзывается господин Му, после чего усаживается за стол в углу и переводит всё своё внимание на ноутбук. - Идём. - произносит Мобэй, подавая Цинхуа свою руку. Шан в ответ лишь робко улыбается и вкладывает в нее свою ладошку, с трепетом принимая помощь Мобэя, не желая отпускать его крепкую руку, даже когда они усаживаются на диванчике в кабинете господина Му Цинфана, как гласит табличка. Цинхуа немного неуклюже облокачивается на плечо Мобэя, не в силах сопротивляться желанию быть ближе. В голове до сих пор не совсем укладывается, что его чувства взаимны, но раз Мобэй его не отталкивает, а, наоборот, мягко поглаживает тыльную сторону ладони Цинхуа своим пальцем, и осторожно чмокает в макушку, то похоже всё действительно так. Цинхуа успокоившись успевает задремать окутанный запахом и близостью Мобэя, когда громкий звук резко открывшейся двери его будит. - И гдё тут жертва? - громогласно произносит вошедший, застывая на месте стоит только ему увидеть Шана. - Цинхуа? - Цинге? - удивленно хрипит в ответ Цинхуа, пытаясь сморгнуть остатки сна. - Вы знакомы? - растерянно уточняет господин Му. - Это дружок-неудачник Цинцю. - презрительно хмыкает Цинге, с который терпеть не может Шана (больше он ненавидит только Бинхэ) за то, что их отношения с Шэнем гораздо ближе, чем у Лю с "тайным объектом его воздыханий". - Во что ты на сей раз вляпался?. - добавляет он, постепенно переключаясь в "рабочий режим" и оглядывая сначала Цинхуа, а потом Мобэя. - Любовничек что-ли избил? - Мобэй меня спас! - рычит через боль Цинхуа, откровенно уставший за сегодня от постоянных оскорблений в сторону Мобэя. - Не перенапрягай горло. - осаждает Шана Му Цинфан, после чего, строго глядя на Цинге, произносит. - А ты не нервируй его лишний раз. На него напал Линьгуан Цзюнь. Я подготовил фотографии и своё заключение. Так что прими заявление о попытке убийства. - Этот упырь уже совсем оборзел? - возмущается Цинге, тут же переключив свой гнев на другую персону. - Мало ему просто портить людям жизнь, он теперь и её отнимать решил? - Так ты поможешь? - прерывает его Мобэй с тяжелым взглядом. - Я давно искал повод всерьез прицепиться к этой твари. - ухмыляется Цинге. - Так что я в деле. - Хорошо. - кивает в ответ Мобэй, поднимаясь на ноги и, помогая подняться Цинхуа, добавляет. - Идем. *** После всей нервотрепки и бумажной волокиты в отделении Цинхуа засыпает прямо в автомобиле Мобэя, надеясь, что тот его разбудит, когда они приедут, но просыпается Шан в большой удобной кровати явно не у себя дома. Ведь одна эта кровать размером с половину спальни в съемном жилище Цинхуа. Цинхуа осторожно поднимается, осматривает сначала себя, всё ещё одетого в джинсы и толстовку, а потом окружающую обстановку, отмечая слишком уж лаконичный интерьер этой сине-серой спальни, и решает пойти на звуки, доносящиеся со стороны одной из дверей. За дверью оказывается просторная гостиная в таких же тонах и с минимумом мебели, совмещенная с кухней, из которой и доносятся звуки. - Вы готовите? - шепчет Цинхуа, удивленно глядя на Мобэя, стоящего у плиты. - Ты проснулся. - с легкой улыбкой оглядывается Мобэй, шокируя Шана ещё сильнее, ведь это впервые, когда он видит улыбку на этом идеально прекрасном лице. - Сильные боли не мучают? Сможешь поесть? - Да, наверное. - тихо сипит в ответ Шан, не удерживаясь от смущенной ответной улыбки. - То есть... больно, но терпимо. - Давай, я тебя осмотрю. - убирая с плиты небольшую кастрюлю, произносит Мобэй более серьезным тоном, после чего подходит к застывшему Цинхуа. Мобэй осторожно снимает бандаж и ощупывает шею Шана, проверяя реакцию Цинхуа на каждое своё движение. Не смотря на чисто профессиональный осмотр, Шан смущается и покрывается мурашками от такой близости. - Отек не очень сильный, но пока лучше подходить с бандажом, чтобы не перенапрягать мышцы. - проговаривает Мобэй, не отрывая своих пальцев от шеи Цинхуа. - Сходи в душ, потом оденем его снова и будем ужинать. - Душ? - удивленно выдыхает Цинхуа, смущаясь ещё сильнее от потока мыслей, что тут же врываются в едва проснувшийся мозг. От него так сильно попахивает? Или это предложение подготовиться к сексу? И что-то ещё? - Это поможет расслабить мышцы и... - словно читая мысли Шана, отвечает Мобэй на мгновение замолкая, словно осекая себя и раздумывая над продолжением фразы, после чего продолжает привычным ровным тоном. - Это поможет. Дверь в ванную рядом со спальней. Я подготовил там чистые полотенца и одежду. Пользуйся чем хочешь. - Хорошо. - соглашается Шан, всё ещё не уверенный, что всё это значит, но решающий не спорить, так как кожа действительно немного зудит после всех "приключений" этого утра. Только от одного взгляда в большое зеркало над раковиной желание, смыть с себя весь этот ужас, стремительно увеличивается, хочется стереть с себя все следы от лап Линьгуан Цзюня, содрать вместе с кожей, но к шее больно даже просто прикоснуться, а рука от каждого движения начинает сильно ныть, так что смыть удается только пот и часть нервного напряжения. Вдыхая свежий аромат шампуня и геля для душа, Шан и успокаивается и трепещет от осознания, что теперь от него пахнет так же, как от Мобэя, от Цинхуа пахнет Мобэем (словно они на самом деле парочка). Надев после душа на себя ещё и его одежду, Шан усмехается, разглядывая своё отражение в зеркале, из-за того, как на нём всё висит, но в то же время внутри пищит от восторга, из-за самого факта, что это одежда Мобэя. Цинхуа с довольной улыбкой сушит волосы, пока уже нестерпимая боль в руке заставляет остановиться и выйти за помощью. - Поможете высушить волосы? - смущенно шепчет Цинхуа, останавливаясь за спиной продолжающего что-то готовить Мобэя, заставляя того резко развернуться и застыть, с несколько странным взглядом уставившись на Шана, пока стремительно краснеющий от смущения Цинхуа добавляет. - Рука болит. - А. Да. Конечно. - отмирая тараторит Мобэй, на щеках которого Цинхуа замечает легкий румянец, когда он проходит мимо в сторону ванной. - Сейчас принесу фен. Через минуту уже более спокойный Мобэй возвращается с феном в одной руке и бандажом в другой, осторожно одевает его на Шана, и только после включает фен, обдавая замершего в удивлении Цинхуа теплым потоком воздуха, после чего принимается аккуратно перебирать пальцами влажные пряди волос, чтобы они быстрее высохли. От каждого мимолетного прикосновения Цинхуа покрывается мурашками, что пронзают невероятно приятными ощущениями от макушки до пят. Шан невольно млеет от такой, пусть и вынужденной, заботы со стороны дорогого ему человека. Утром он дал слабину, признавшись на эмоциях, и теперь немного стыдно, что его симпатия к Мобэю открылась именно так. И ещё немного страшно, что похожие мысли могут терзать Мобэя. Что, если успокоившись, он поймет, что Цинхуа ему не нравится на самом деле? Цинхуа не привык к взаимности в чувствах, привык, что всегда находится кто-то лучше, любимее, но всё же хочет надеяться, что с Мобэем всё будет иначе. Ведь он не прогоняет, помогает, и сам, кажется, получает от этого удовольствие. По крайней мере легкий румянец возвращается на идеальное лицо, когда Цинхуа поднимает взгляд, после того как фен выключается. - Теперь ужин. - сглатывая произносит Мобэй, после чего разворачивается и уходит ванную. Цинхуа провожает его взглядом, после чего осматривается и замечает на стойке, разделяющей кухонную и гостиную зону, и служащей ещё по всей видимости вместо обеденного стола, тарелки с едой, чашки и чайник с чаем. Немного устав от стояния на ногах, Шан не без труда усаживается на высокий барный стул и бегло осматривает ужин. Стейк пусть и выглядит очень соблазнительно, но и без подсказок понятно, что с поврежденным горлом съесть его вряд ли получится, а вот мягкую теплую кашу вполне, потому Цинхуа и подтягивает тарелку с ней поближе к себе, вдыхая на удивление приятный аромат. Не удержавшись от любопытства и голода, Шан зачерпывает немного каши в ложку и отправляет к себе в рот, мыча от восторга, ведь это нереально вкусно, ну или Цинхуа настолько проголодался. Да, она сильно переварена, но это скорее всего для того, чтобы было легче пережевывать и глотать, приправ немного, но они идеально сочетаются и в тоже время не вызывают лишнего дискомфорта в горле, когда Шан не без труда проглатывает эту пищу, приготовленную его личным богом. - Не сильно больно? - неожиданно возникает рядом Мобэй, заставляя Цинхуа вздрогнуть от испуга. - Нет. - всё же взяв себя в руки, отзывается Шан, отправляя в рот ещё одну ложку, после чего с довольной улыбкой добавляет. - Это очень вкусно. Не знал, что вы умеете готовить. - Не люблю доставки. - тут же отвечает Мобэй словно заученной фразой, но, присаживаясь напротив Цинхуа, немного сбивчиво добавляет. - Меня не один раз пытались отравить, так что.... пришлось научиться готовить себе еду. Я... не привык доверять другим. Цинхуа на мгновение замирает, удивленный такой откровенностью, ощущая как сжимается сердце от обиды и сочувствия. Что за твари попадались на жизненном пути Мобэя? Понимая, что сочувственными речами он только будет "сыпать соль на раны", Цинхуа натягивает улыбку и самым беззаботным тоном, на который сейчас способен произносит: - Ну, я смогу отравить только нечаянно, так как совсем не умею готовить. - Я буду готовить для тебя. - с легкой улыбкой отзывается Мобэй. - Ч-чего? - удивленно икает Шан. - Ты мило кушаешь. - смущенно отводя взгляд, продолжает Мобэй. - И улыбаешься, когда тебе нравится еда. - Да? Я и не замечал... - шепчет Цинхуа, любуясь новыми эмоциями на идеальном лице напротив. - Я замечал. - выдыхает Мобэй, возвращая своё внимание Шану. - Ты милый и теплый. Как утреннее солнце. Ты... ведь останешься со мной? - В смысле? Сегодня? Или?... - непонимающе лепечет Шан, отчаянно краснеющий от таких комплиментов. - Хотя бы сегодня. - мгновенно грустнея отзывается Мобэй, отвлекаясь на ужин. - Вот, выпей чай, он успокаивающий. - А, да, спасибо. - принимая чашку с теплым чаем, сбивчиво отвечает Цинхуа, после чего начинает сипло тараторить. - Вы не хотите? То есть... хотите, чтобы я остался? То есть, я вам нравлюсь, и я счастлив от этого. Но... сейчас я не совсем понимаю. Мне остаться? Или после ужина уезжать? Или... вы предлагаете мне переехать? Это серьезный шаг даже для людей в отношения. Мы ведь не в отношениях? Или?... - Ты не хочешь... отношений со мной? - перебивает Шана Мобэй с особенно грустным взглядом. - Я не говорил, что не хочу. Я сомневаюсь, что вы хотите. - опустив взгляд, сдувается Шан, боясь, что его отвергнут как обычно. - Я хочу. Хочу, чтобы ты остался со мной, чтобы стал моим возлюбленным, чтобы работал и жил со мной, чтобы не бросал. - на выдохе проговаривает Мобэй, пока Цинхуа, всё же не удерживаясь от слёз, поднимает на него свой взгляд. - Я тоже этого хочу. - всхлипывает Цинхуа, после чего оказывается в объятиях молниеносно переместившегося к нему Мобэя. *** Цинхуа остается и в квартире, и в жизни Мобэя и в эту ночь, и в следующую, и все последующие, так же как и дни. Первое время Шан с трудом верит в реальность происходящего, но оставаться одному немного страшно, мало ли что может взбрести в голову психованному заведующему, поэтому Цинхуа перебарывает своё смущение и неловкость ради безопасности. Но, постепенно, наблюдая за новыми сторонами своего идеального мужчины, находя неидеальности в том образе, что был в мечтах, узнавая настоящего Мобэя, Шан лишь сильнее влюбляется. Не без труда привыкая к мысли, что этот мужчина действительно ЕГО, Цинхуа обживается и в статусе бойфренда, и в новом жилище, наполняя его своими вещами, делая более уютным и похожим на место, где действительно живут люди, а не только приходят спать. Оказывается, Мобэй умеет не только вкусно готовить и профессионально "морозить взглядом", но и очаровательно улыбаться, мило смущаться, своеобразно шутить, а, главное, искренне любить и трепетно заботиться. Цинхуа в свою очередь с радостью отдает взамен этому замечательному человеку с большой израненной душой всю свою нерастраченную любовь, всю нежность частых объятий и робких поцелуев, надеясь отогреть своим теплом "мистера ледышку". Дальше объятий и поцелуев у них, к сожалению, так и не заходит. Сначала из-за травм Цинхуа, потом из-за расследования дела Линьгуан Цзюня, из-за которого их с Мобэем тягают в полицейский участок чуть ли каждую свободную минуту. Лю Цинге оказывается действительно цепким и целеустремленным детективом, который не пасует перед трудностями, которые то и дело доставляет по ходу дела изворотливый Линьгуан Цзюнь, которого всё-таки удается упечь за решетку. Во многом благодаря помощи старшего брата Цинцю, одного из лучших адвокатов в стране, и особенно Му Цинфана, который, как выясняется, был однокашником Линьгуан Цзюня до того, как тот, позавидовав таланту господина Му, уничтожил его карьеру перспективного хирурга. Му Цинфан к огорчению бывшего "друга" не стал отчаиваться и стал успешным патологоанатомом, обзаведясь за эти годы хорошей репутацией и связями в полиции. Профессионализм их общей работы, подкрепленный красочными фото и показаниями Цинхуа, сумели завершить это дело в не в пользу уже бывшего заведующего, к его злости и огорчению. Даже когда судебный процесс завершается, Цинхуа понимает, что это ещё не конец их противостояния с этим психом, ведь через несколько лет тот выйдет на свободу, наверняка, ещё более злым. Но прямо сейчас совершенно не хочется об этом думать. Не хочется думать о туманном будущем, которое ещё не известно наступит ли. Когда Линьгуан душил его, Цинхуа уяснил, что может умереть в любой момент, что любые планы и страхи о будущем в тот же мгновение исчезнут. Поэтому теперь Шан больше всего хочет наслаждаться настоящим, каждым его мгновением. Особенно каждым мгновением рядом с любимым человеком. - Мобэй. - произносит Цинхуа, лежа на своём прекрасном бойфренде на диване в гостиной, пока они смотрят фильм поздним вечером после работы. - Мгм? - отзывается медленно засыпающий Мобэй. - Может, сходим на свидание? - спрашивает Шан, слегка приподнимаясь, чтобы взглянуть на лицо Мобэя. - Мы уже не первый месяц живем вместе, но первого свидания у нас не было. - Хорошо. Куда ты хочешь? - чуть менее сонным тоном произносит Мобэй, поудобнее перехватывая Шана в своих объятиях. - Не знаю. - слегка пожимает плечами Цинхуа. - Просто хочу сходить куда-нибудь вместе с тобой. Может, в кино? Или на пляж? - Хорошо. На выходных сходим куда-нибудь. - улыбается в ответ Мобэй, поглаживая Цинхуа по голове. - А сейчас пойдем спать? - Хочу досмотреть фильм. - отрицательно мотает головой Шан. - Хорошо. - зевает Мобэй, после чего с той же улыбкой продолжает. - Досматривай. Разбуди меня, если засну. - Хорошо. - отзывается Цинхуа, чмокая любимого в уголок губ и пряча свою довольную моську на мощной груди своего бойфренда, чьё сердце начинает биться чуть чаще. Фильм не досматривает ни один из них, они так и засыпают в обнимку на диване, слишком уставшие после тяжелого дня. *** В силу увлечения писательством Цинхуа всегда был домоседом, но, медленно шагая рядом с Мобэем, держась за его крепкую руку своей, Шан начинает потихоньку понимать прелести такого времяпрепровождения. Они все же решили выбраться на пляж, пока не стало жарко и сюда не набежала толпа жаждущих охладиться или позагорать. Небольшой пикник, долгие прогулки, согревающие объятия, фото на память и поцелуи украдкой. Цинхуа и не заметил, как наступил вечер, лишь слегка ноющие от усталости ноги напоминают о реальности этого длинного и в кои-то веки мирного и спокойного дня. - Сильно устал? - интересуется Мобэй, когда Цинхуа зевает, пока усаживается в автомобиль своего любимого бойфренда. - Немного. - улыбается в ответ Шан, поворачивая голову в сторону водительского сидения. - Где будем ужинать? - Дома? - с сомнением предполагает Мобэй, принимаясь помогать Цинхуа с ремнем безопасности. - Точно, ты обещал научить меня готовить свою фирменную лапшу. - улыбаясь ещё сильнее, отзывается Цинхуа, пока обнимает Мобэя за шею, притягивая ещё ближе к себе. - Ты ведь отдохнуть сегодня хотел. - непонимающе выдыхает Мобэй, опуская одну руку на талию Шана, а второй опираясь на сидение. - Это отдых. - с довольной моськой произносит Шан, пока осторожно убирает пальцами выбившиеся из хвоста прядки от прекрасного лица Мобэя. - Проснуться в твоих объятиях, вместе готовить еду, ну или любоваться твоей готовкой, провести целый день только вдвоём, обнимать тебя, когда захочется, целовать тебя. - шепчет уже в губы перед тем, как поцеловать своего бойфренда, с радостью отвечающего на поцелуй. Цинхуа уже привычно растворяется в приятных ощущениях, млея от каждого движения губ, соприкосновения языков, объятий Мобэя, которые с каждой секундой становятся всё настойчивее и настойчивее, как и поцелуй. - С-стой. - слегка отталкивает Мобэя Цинхуа, когда начинает задыхаться и от этого паниковать. - Что случилось? - непонимающе выдыхает Мобэй и, увидев испуганного Шана, тут же добавляет. - Извини, я не хотел... - Всё нормально. - между глубокими выдохами, как ему рекомендовал психолог, проговаривает Цинхуа с улыбкой. - Просто людям нужно дышать. Ты, как врач, должен знать это. Мобэй лишь облегченно выдыхает с ответной улыбкой и, смущенно отводя взгляд, произносит: - Я просто подумал, что можно зайти дальше, но... если не хочешь... - Ты про секс? - с не меньшей неловкостью уточняет Шан, перебивая его. - Да. - сглатывает Мобэй, переводя взгляд на краснеющего от смущения Цинхуа. - Да. - повторяет за Мобэем Цинхуа, сбивчиво продолжая. - Я не не хочу... то есть... я хочу.... просто... я... у меня... никого не было... в общем.... да, я двадцатипятилетний девственник. - выпаливает Шан, закрывая своё пылающее лицо ладонями. - А я тридцатидвухлетний. И? - ровным голосом отзывается Мобэй. - Ч-чего? - заикается Шан, медленно опуская руки и удивленно хлопая глазами, пока глядит на невозмутимого, несмотря на легкий румянец, Мобэя. - Т-ты то-же? - Я не привык доверять людям. Сначала учеба, потом работа. Что в этом удивительного? - чуть более смущенно отвечает Мобэй. - Или тебя это смущает? - Нет. - тут же отзывается Цинхуа, сжимая рубашку Мобэя в своих ладонях, не давая тому отстраниться. - Меня не смущает это, я... просто... смущаюсь. Отношения, близость.... для меня всё это в новинку. - Как и для меня. - выдыхает Мобэй, снова приближаясь к Цинхуа, нежно прикасаясь пальцами к щеке Шана. - Теоретически я подкован, осталось проверить эти знания на практике. - Прямо здесь? - немного испуганно икает Шан, не готовый пока на такие эксперименты. Если их кто-то увидит, Цинхуа сгорит со стыда. - Лучше дома. - спустя долгие две секунды раздумий слегка кивает Мобэй, после чего резко возвращается на водительское сидение, ловко защелкивает ремень безопасности и заводит мотор. До квартиры Мобэя они добираются чуть ли не в два раза быстрее, чем до пляжа. Как только автомобиль останавливается на подземной парковке, Цинхуа чмокает Мобэя в щёку, выбирается наружу и на всей скорости несется в ванную, закрываясь там со всем необходимым. В штанах Мобэя не "маленький стручок", размером с вибратор Цинхуа, так что Шану необходимо подготовиться не только морально. *** - М-мобей? - удивленно произносит Цинхуа, укутанный в любимый рыжий халат после того, как выходит из ванной и находит задумчивого и до сих пор полностью одетого Мобэя, сидящего на кровати в спальне. - Почему ты убежал? - тут же отзывается Мобэй, поднимая грустный взгляд. - Мне... нужно было подготовиться. - смущенно отвечает Шан, только в этот момент понимая, что ничего не объяснил Мобэю, и похоже обидел его. - Прости, что не сказал раньше. Ты обиделся? Я просто... когда нервничаю, или трещу без умолку, или и слова не могу сказать. Извини. - Почему ты нервничаешь? Не хочешь? - непонимающе перебивает его Мобэй. - Если не хочу, для чего тогда готовился? - не удерживаясь от легкой улыбки, произносит Цинхуа, подходя к своему любимому и осторожно залезая к нему на колени. - Для того, чтобы это влезло в меня, нужно не только желание. - смущенно добавляет Шан, прикасаясь к ширинке на брюках Мобэя. - Кто-то говорил, что теоретически подкован. - Я... сам бы... я хотел сам тебя подготовить... - сглатывая отзывается Мобэй, пропуская через свои пальцы слегка влажные волосы Цинхуа, аккуратно касаясь щеки Шана большим пальцем, заставляя Цинхуа невольно ластиться навстречу этим нежным прикосновениям. - Ты всё ещё можешь это сделать. - шепчет Шан, прикрывая от удовольствия глаза. - Ты можешь делать всё, что захочешь. - Я понял. - выдыхает в ответ Мобэй, в следующую же секунду укладывая Цинхуа спиной на кровать и нависая над ним. - Только... говори со мной. Даже когда нервничаешь. Что бы не случилось, говори. - Я понял. - выдыхает Цинхуа прежде, чем Мобей затыкает его нетерпеливым поцелуем. Шан не медля отзывается, подаваясь навстречу, обнимая Мобэя за шею, притягивая его как можно ближе к себе. Не смотря на то, что они прижаты почти вплотную, Цинхуа всё ещё мало, ему хочется ещё больше, ещё ближе. Немного дрожащими пальцами Шан принимается расстегивать непослушные пуговицы на рубашке Мобэя, в то время как полы халата Цинхуа легко поддаются Мобэю, полностью открывая Шана взгляду его возбужденного бойфренда. На мгновение Мобэй замирает, прожигая своим взглядом каждый сантиметр обнаженного тела Цинхуа, после чего одним рывком "расстегивает" (читай срывает) оставшиеся пуговицы на своей рубашке и отбрасывает её в сторону, заставляя смущенного Шана подавиться слюной от шикарного вида. Не то, чтобы Цинхуа не насмотрелся на идеальное тело Мобэя за недели совместного проживания, но сейчас всё воспринимается гораздо острее. Даже объятия, к которым Шан успел привыкнуть, сейчас заставляют не только "растечься довольной лужицей", но и трепетать от возбуждения с предвкушением. Цинхуа медленно проводит пальцами одной руки по накаченной груди своего идеала, слегка царапая кожу от дикого желания, другой спускаясь к каменному прессу, сталкиваясь с рукой Мобэя, спешно расстегивающего свои джинсы. Мобэй лишь на считанные секунды отстраняется от Цинхуа, чтобы снять джинсы с бельем и достать смазку с презервативами, но даже это время кажется Шану слишком долгим, поэтому он сразу же впивается в губы любимого поцелуем, как только Мобэй оказывается рядом. "Мистер ледышка" жарко целует в ответ, медленно оглаживая уже влажным от смазки пальцем чувствительный после подготовки анус Цинхуа, под протяжный стон которого вводит внутрь свой длинный палец, плавно разрабатывая уже свободно поддающиеся мышцы и почти сразу добавляя второй. Мобей тщательно подготавливает Шана к своему размеру, не поддаваясь на мольбы Цинхуа, поскорее приступить к делу. Шан мечется между наслаждением и раздражением, не в силах больше терпеть. Разумом Цинхуа понимает, что Мобэй всё делает правильно, чтобы позаботиться о нём, но сейчас Шаном управляет далеко не разум. Дискомфорт и болезненные ощущения быстро отходят на второй план. Каждый раз, когда Мобэй задевает особенно чувствительные точки, Цинхуа умоляет его заменить пальцы членом, но, пока внутри Шана не начинают свободно двигаться четыре пальца, Мобэй лишь отвлекает своего бойфренда поцелуями, хотя, судя по периодическим рыкам, сам сдерживается из последних сил. Цинхуа был морально готов, что первое проникновение "крупнокалиберного орудия" Мобэя будет не из приятных, но и не думал, что не сдержит слёз. Не столько от легкой боли, сколько от переизбытка эмоций, захлестнувших Шана в этот момент. Год назад о чём-то таком он не мог и мечтать. Даже фантазии Цинхуа хватало лишь на их случайный перепихон по пьяни после какого-нибудь корпоратива, но никак не на настоящую близость с его идеальным мужчиной. Не просто секс ради секса, не только физическая близость, но и забота, нежность, притяжение не только тел, но и душ. Год назад это могло быть только в несбыточных мечтах, но сейчас всё настолько реально, что даже немного страшно. - Больно? - взволнованно выдыхает Мобэй, аккуратно стирая следы от слёз и вглядываясь в лицо Цинхуа. - Немного. - мелко дрожа шепчет Цинхуа. - Но слёзы больше от эмоций. Я просто... слишком сильно... люблю тебя. - Люблю тебя. - дрогнувшим голосом отзывается Мобэй, в следующее мгновение нежно целуя Шана, постепенно успокаивающегося и расслабляющегося от мягких прикосновений. Продолжая мягко и нежно ласкать Цинхуа, Мобэй медленно начинает двигаться, давая привыкнуть, начиная с мелких плавных толчков, постепенно увеличивая амплитуду и темп, вырывая из них обоих сдавленные стоны, что с каждым движением становятся всё сладостнее. Мобэй не перестает целовать и ласкать Цинхуа, не в силах оторваться своего маленького возлюбленного, не с силах насытится им, периодически сбиваясь с ритма от переизбытка ощущений, давая им обоим небольшую передышку, чтобы с новой силой двигаться навстречу друг другу, навстречу яркой разрядке, а потом ещё одной, и ещё, и ещё. *** - Я так больше не могу. - вздыхает Цинцю, скептически оглядывая закуски на столе, рядом с которым они с Цинхуа стоят в ожидании, когда их бойфренды вернуться к ним после разговоров с другими акционерами госпиталя на этой предновогодней вечеринке. - Опять Бинхэ? - с трудом сдерживая улыбку, отзывается Цинхуа. - Что на этот раз? - Он хочет выйти за меня замуж. - закатывая глаза, тихо шипит Шэнь. - Он приперся в дом к моими родителям, чтобы официально просить моей руки. И знаешь, что они сделали? ОНИ. ЕГО. БЛАГОСЛОВИЛИ. - Ты разве против? - немного непонимающе уточняет Шан. - У вас же вроде всё хорошо. - Всё хорошо. - тем же недовольным тоном продолжает Цинцю. - Дело не в этом. Просто... этот мелкий ревнивец и сейчас мне ни проходу ни продоху не дает, а что будет, когда этот прилипала сможет называть меня своим мужем? Мне страшно даже представить. - От судьбы не убежать, а от Бинхэ тем более. Так что смирить и радуйся семейной жизни. - всё же не удерживается от усмешки Цинхуа, похлопывая друга по плечу. - Кстати о семейной жизни. - с ехидной ухмылкой отзывается Шэнь. - Ты всё ещё не придумал, что будешь дарить своему благоверному на новый год? - Есть одна идея. - с лукавой улыбкой взглянув на Мобэя, произносит Шан, после чего снова возвращает внимание другу. - Но ты сам просил, не рассказывать тебе о моих сексуальных фантазиях. - Уже жалею, что спросил. - закатывая глаза, фыркает Цинцю, после чего обреченно вздыхает, когда видит как к ним "на всех парах" приближается улыбающийся Бинхэ. Цинхуа так же не удерживается от вздоха. Наблюдать за "брачными играми" этих двоих то ещё "удовольствие". Но расстроиться Шан не успевает, ведь почти в тот же момент к их разросшейся компании подходит Мобэй, укладывая свою ладонь на поясницу Цинхуа и слегка поглаживая, чтобы успокоить любимого бойфренда. Цинхуа улыбается в ответ и Мобэю, и своим мыслям, снова вспоминая прошлогодний корпоратив, дурацкий костюм Санты, и взгляд Мобэя в тот вечер. Лишь теперь Цинхуа понимает, что за тем взглядом скрывалась не только злость, но и зарождающаяся влюбленность, а так же ревность, от того, кто-то кроме Мобэя увидел Шана в таком виде, и несомненно возбуждение от этой своеобразной ролевой игры. Именно эти воспоминания и натолкнули Цинхуа на идею новогоднего подарка для любимого бойфренда в этом году. Он подарит Мобэю себя. В сексуальной упаковке слегка перешитого прошлогоднего костюма. Довольно банально и пошловато, но от того не менее искренне и символично. Ведь Шан уже подарил Мобэю свое сердце, тело, душу, всего себя. Ведь сам Мобей стал самым главным подарком судьбы для Цинхуа.