Ataashi

      До сих пор оставалось загадкой само существование человеческой постройки, достаточно древней, чтобы превратиться в развалины, погребённые под слоями земли и корней многовековых деревьев. Обилие скелетов на полу говорило ровно ничего о том, что здесь произошло: все кости отличались как по времени разложения, так и по строению; свежие останки неосторожных искателей приключений соседствовали с самыми древними — эльфов и, судя по трухе ржавой брони с ромбами, тевинтерских магистров, а в глубине нашлись растерзанные пауками трупы животных и сами панцири пауков. Достаточно крупные, чтобы напугать, но недостаточно, чтобы бояться быть проглоченным. Драго на фоне восьмилапой, шипастой твари имел размеры лишь немногим меньше, поэтому когда арахниды встречались на пути, их ждала беспощадная прожарка до состояния углей. К сожалению, у меня не имелось с собой достаточно мяса, чтобы отвлечь пауков и пройти без сражения, равно как и не хватало в лесу дичи, испуганной Мором, однако такой способ в теории тоже мог сработать. Если верить словам Соласа, что сытые пауки никого не трогали.       Сомнительно, но проверять я буду это как-нибудь потом.       Порождений тьмы, вопреки моей интуиции, оказавшейся банальной паранойей, не наблюдалось, ведь в затхлости воздуха не ощущалось характерного моровым монстрам смрада разложения. Также была опасность, что из-за тонкой Завесы местные скелеты восстанут и накинутся на единственное живое существо в катакомбах, однако моя сущность вновь сыграла мне на руку. Демоны даже и не думали подходить близко, исчезая в тот же миг, стоило перевести внимание на их призрачные образы в потрёпанных складках Завесы.       Чем дольше я шла, спускаясь по обвалившимся лестницам вслед за отголосками Тамлена и Лины, тем больше осматривала коридоры и залы этой, полагаю, крепости. Хотя смотреть, честно признаться, здесь не на что. Голые стены из крупного каменного кирпича без единого следа фресок или украшений, огромные трещины в стенах, откуда слышалось беспокойное копошение и клёкот пауков — нога живого сюда ступала очень давно, не считая погибшей пары долийцев, Дункана и Меррилл.       Сама атмосфера руин будто предупреждала не оставаться здесь дольше необходимого, негостеприимно пугая посторонними звуками и тревожным ощущением наблюдения в спину.       По внутренним часам с моего входа в катакомбы успело пройти около тридцати с лишним минут осторожного, тихого передвижения с перерывами на борьбу с пауками, когда очередной поворот вывел меня в длинный коридор. Из него имелось сразу три выхода: путь назад, где-то далеко впереди переход в другую часть здания, а так же ровно посередине аппендикс с большой каменной дверью. Тяжёлую открытую створку украшали барельефы лозы поверх тевинтерских ромбов, что смотрелось, мягко говоря, странно. За дверью же оказался небольшой зал с невысоким потолком. В противоположном конце виднелся сквозной проход, сейчас заваленный камнями и землёй. Снег сыпался из дыры, которую пробили огромные корни, тянущиеся ещё и по стенам помещения, но они не затрагивали возвышение в центре.       Коснувшись холодного, пыльного камня двери, я задумчиво перетёрла грязь между пальцев и обернулась на статую в коридоре, что слишком подозрительно находилась прямо перед входом. Изображение женщины в метр высотой имело позолоченные драконьи крылья и высокий головной убор, в правой руке она держала золотое копьё. Тяжело вот так сказать, кто это — возможно, Андруил, а возможно и Митал. Если это был охотничий форт, учитывая аскетичную обстановку залов и нахождение здания в лесу, то вопросы отпадали сами собой. Могла же богиня Охоты отвоевать у людей крепость и занять её, демонстративно выцарапав на символике Тевинтера эльфийские символы?       Впрочем, гадать и строить предположения я могла сколько угодно, а истина навсегда останется тайной, покрытой мраком прошлого. Что действительно меня волновало, так это огромная золотая рама, которую будто охраняли две соразмерно большие статуи. В руках они держали двуручные мечи и одеты в подозрительно знакомые доспехи. Именно такие носили самые старые духи Доблести, Справедливости и им подобные, что составляли компанию Митал. Зеркало между ними, что и стоило ожидать, оказалось разбито полностью, вот только осколков на полу я не видела.       Отсюда и вытекало моё беспокойство.       Если Меррилл забрала элувиан с собой, то что я видела сейчас? Стоящий прямо передо мной объект имел высоту с огра и ширину — пару метров, тогда как относительно компактный элувиан Меррилл больше походил на ростовое зеркало в замысловатой раме с подставкой.       Не приближаясь к устройству, я обошла его по кругу, прислушиваясь к ощущениям и осматривая зал. Помещение казалось пустым, и лишь корни деревьев да редкая паутина по углам кое-как, но позволяли понять, что комната — отнюдь не плод моего воображения. Как-то неестественно выглядела пустота вокруг пьедестала. Искусственно.       О, ну, конечно.       Хмыкнув, я в пару шагов поднялась на возвышение и приблизилась к элувиану, встав перед статуями. Слишком чистыми, слишком светлыми и слишком живыми для общего фона разрухи, где даже демон дышать побоялся бы.       — Это вы одурманили долийку и отдали ей малый элувиан?       Голос эхом отразился от стен и потолка зала. Где-то наверху осыпался камень, а все звуки за стенами вдруг стихли. Вслед за моими словами статуи словно подёрнулись рябью, и перед ними обозначилось присутствие духов. Да столь древних, что у обоих имелись отличительные черты остроухого лица.       Высокий и тонкий воин с уверенным спокойствием держал руку на эфесе спрятанного в ножнах меча. Второй, одетый в более тяжёлую броню, удерживал широкое, но относительно короткое лезвие двумя руками, стоя ко мне открытой стороной тела. Воины элвен без единого следа валласлина одновременно осматривали меня из-под темноты капюшонов, в то время, как я с искренним интересом осматривала их. Золотые вкрапления и текстура нагрудников очень уж напоминали таковые, как у Часовых храма Митал, вот только этих духов всего двое, а более статуй или других вместилищ я здесь не видела.       — Шемлен слишком любопытная, — с ощутимым акцентом всеобщего прошелестел один из эльфов, впервые на моей памяти смотря мне в глаза, а не на рога.       Только лишь за один этот жест уважения я готова была отвесить ему поклон в пол, клянусь. А уж то, как он назвал смертного потомка эльфов «шемлен», в отличие от бессмертных современников самих духов, говорило о нём даже больше, чем внешний облик. Кто и знает смысл языка, то это древние, а не долийцы.       — Слишком настырная, — буркнул второй, пряча лицо за высоким железным воротом брони.       — Нам приказано никого не трогать, — вновь заговорил первый, да так схоже по тону со вторым, что я и не поняла сначала, кто из них продолжил предложение.       Не близнецы ли они случайно? У второго рот и нос скрыты, а по глазам вот так не скажешь. Зеленоватое марево тонкой Завесы не искажало черты тонких лиц, однако духи очень не хотели быть узнанными и это отражалось на их воплощении. Если они ещё и рыжие, то я даже не удивлюсь.       — Пришлось обманом выдать ей одну из реликвий, — вновь подхватил второй эльф.       — Твой вопрос к чему-то ведёт, — первый глянул на меня с недоумением, изобразив хоть какое-то подобие эмоции.       — Такие сущности, как ты, никогда не интересовались элувианами, — добавил второй, хмурясь, как и прежде. И затем вдруг продолжил, нарушив порядок скачущего диалога: — Зачем ты здесь? Скверна затронула всё в этом зале, видящее стекло не подлежит восстановлению в текущих условиях.       Бесполезно задавать вопросы, что это за место и кто такие эти стражи. Во-первых, что бы здесь не случилось, это произошло слишком давно. Свидетелей и потомков свидетелей уже нет в живых. Во-вторых, это не поможет мне разузнать больше об элувианах. О таком спрашивать следует либо саму Митал, либо — очень осторожно — Морриган. В-третьих, у меня есть другие заботы, как бы сильно меня не распирало любопытство. Всё успею. Всё потом. Мор бы пережить, а там можно будет разгуляться и поэкспериментировать, на ком не жалко, потому что не придётся контролировать себя в присутствии компаньонов и — особенно — Стэна.       — Элувиан нужен не мне.       Осмотрев потёртую временем раму, я наконец заметила почернения на поверхности золотой основы. Будто пятна копоти или гуталина, движущиеся и… Бр-р! Даже не поняв, испугалась я или ощутила приступ брезгливости, сделала шаг назад и потёрла покрывшиеся мурашками плечи. Если это и впрямь Скверна, то ближе, чем на пару метров, я к этой штуке точно теперь не подойду!       — Я здесь по просьбе Митал.       Духи шире распахнули глаза, услышав имя богини, и переглянулись. В их глазах читалось откровенное недоверие к рогатой чужачке, что отразилось даже в позах эльфов: второй страж перехватил меч и повернулся ко мне ведущей рукой, а второй приготовился отступить назад. Они пристально смотрели на меня, словно ожидая подставы.       Они не рады упоминанию эвануриса или считали, что я несла бред? Честно говоря, я понятия не имела, что мне необходимо сделать. Митал сказала, что мне нужно позвать её, когда я найду элувиан. Однако здесь, кроме зеркала, нашлись ещё и два духа-охранника.       — Докажи, — второй эльф прищурился, — докажи, что Она, — выделил страж слово каким-то особым оттенком тона, — тебя послала.       — Если ты клевещешь, то поплатишься за это жизнью, — щёлкнул ножнами первый, шаркнув по полу сапогом, готовым сорвать тело в рывок.       Их опаску можно понять, поэтому против почти открытой агрессии я не имела ничего против. Раз они стражи — охрана или какое-нибудь другое слово, означающее дозор, — то долг они свой выполняли на совесть, что невольно вызывало уважение. Всё ещё трудно было утверждать, являлись ли они слугами Митал, потому как валласлина, присущего даже Абеласу, у них не имелось, но при всём этом им нужно было доказательство, что я не вру насчёт причастности богини к моему здесь присутствию.       — Мне нужно её позвать, — задумчиво протянула я, озадаченно почесав основание рога и мельком осматриваясь. — Однако я понятия не имею, что именно делать.       Оба эльфа вновь переглянулись, а интуиция, уловив перемены в Завесе, завопила об опасности. Что-то, что связывало меня с Тенью, почувствовало активность в существах передо мной. Короткий жест одного, лишнее движение второго — только и взметнулись каменные клинки, сверкнув в тусклом освещении тушек виспов, ударив по обе стороны барьера с силой, равной плети Гордыни.       Сразу на две точки концентрации большие статуи обрушили своё оружие.       На мгновение мелькнула привычная мысль: «Не справлюсь, я ничего не умею в одиночку!» И тут же, едва успела закончиться старая, как новая напомнила:       Теперь — умею.       После уроков Морриган, после книг башни Круга, после похождений по Тени и общению с духами — я умела. Я могла. Без разрывов, без лимитов, полностью осознав себя как магическую сущность, ограниченную лишь набором известных заклинаний. «Умений» было совсем немного, но и изучались они с тщательным подбором под мой стиль боя.       Стиль сэрабаза, колдующего с двух рук с упором на защиту.       Я точно знала, что достаточно легко уклониться от атаки нескольких врагов, ведь причина была до смешного проста: они бьют в одно место. Оба клинка прорезали барьер и, продолжив замах, должны были попасть по мне, как минимум, разрубив шею и плечи. Вот только я намеренно позволила атаке продолжиться, выигрывая крохи секунд в инерции обоих ударов. Мне же потребовалось куда меньше времени, чтобы применить шаг в Тень. Оказавшись за спинами воинов, я с непривычки замешкалась, пошатнувшись от быстрого перемещения, но эффект неожиданности сгладил результат. Оба меча в нижней позиции, эльфы ещё не успели их поднять, тылы открыты, а каменные оболочки вселившихся обратно в статуи духов довольно-таки неповоротливы. В следующий момент противников смела хорошая такая оплеуха ладонями из Тени, что прижали стражей к полу надёжно и тяжело, раздробив добрую часть нижних частей изваяний с диким грохотом брызнувшей каменной крошки.       Быстро, грубо, эффективно. Есть, над чем работать, потому как с реакцией и ориентированием в пространстве у меня, ой, как плохо. Будь противников больше и уровень чуть-чуть повыше, то мне бы наваляли от души.       — Митал не должна добраться до элувиана, я правильно понимаю? — запыхавшись из-за кучи лишних телодвижений, я присела на корточки между эльфами, поддерживая заклинание ладоней, и заглянула сначала в каменное лицо одному, затем — второму. — В чём причина?       — Предательница не имеет права даже находиться здесь!       Если второй, не переставая пытаться вырваться из-под тяжести ладони, отвечал мне, то первый цедил подозрительно похожие на ругательства слова на эльфийском, игнорируя моё присутствие и спрятавшись в статуе. У обоих наконец прорезался валласлин Андруил, более не скрываемый от чужих глаз, что подтвердило один из нескольких вариантов, кому же служили стражи.       Задумчиво посмотрев на свои ладони, цокнула.       На кончиках когтей сияло заклинание, подсвечивая маревом Тени вены прямо сквозь кожу. Мне даже показалось, что когда Свобода давала о себе знать, само тело подстраивалось под духа, меняясь. А ещё что-то внутри меня подсказывало как можно навсегда избавиться от недружелюбно настроенных сущностей. Они ведь не такие, как Абелас. Это именно духи, которые не имели тел.       Обречённые тысячелетие охранять элувиан, привязанные к этому залу…       — Знаете, а ведь с охраной вы не справились, — скучающе протянула я, наблюдая за эмоциями первой статуи. Каменное лицо ожило, исказилось в ужасе, и эльф судорожно забегал взглядом по сородичу, ища поддержки. — Вам стоит покинуть пост. Вы ведь наконец… — голос вдруг обрёл оттенки эха, а эльфы уже хотели было что-то вскрикнуть, — свободны.       В миг Завеса успокоилась. Чужое присутствие пропало. Каменные статуи рассыпались в многовековую пыль.       Возможно, это было жестоко, — размышляла я, отряхиваясь от осевшей извести на одежде. Возможно, злоупотреблять способностями, о которых я ничего толком не знала, не стоило. Однако от моего поступка зависело, помешают ли мне стражи снова, потому как я не могла бросить элувиан и нарушить сделку с Митал. Она не богиня, но эванурис. Каждый из них грешен и имеет свойство мстить. Особенно — мать мести.       Из груди наконец вырвался усталый вздох, когда я, немного посидев перед зеркалом, осознала своё полное одиночество в комплексе. Пауки не считались, конечно. После сражения даже духи не рискнули приблизиться, обходя стороной место смерти древних стражей, а Морриган и Дюран должны находиться сейчас примерно в полукилометре отсюда. Пора бы и делом заняться.       Поднявшись на ноги, я вновь взглянула на элувиан.       — Ну и как тебя позвать? — заворчала я, обходя зеркало по кругу. — Ритуала я не знаю, артефактов нет, заклинания не существует…       О, — остановилась я на полушаге и спиной вперёд вернулась обратно к лицевой стороне элувиана. А заклинание-то как раз существовало. Точнее, не само заклинание, а посыл эльфийской песни, которая прошла через тысячелетия почти в неизменном виде. Та самая песня, слова которой использовала Меррилл, чтобы возродить из амулета Флемитал. Песня Лелианы.       Петь я, разумеется, не буду из-за уважения к местной флоре и фауне. Медведь однажды весьма ощутимо наступил мне на горло, поэтому даже если слух у меня был, то вот голос контролировать я не умела. Обойдёмся строчками, что врезались в память надёжнее, чем любые формулы и стихотворения.       — О, Старейший, твое время пришло.       Слова отскочили звонким эхом от стен зала, а голос вновь обрёл эти странные нотки потусторонности, когда Свобода дала о себе знать.       — Теперь я полна скорби.       Завеса крупно дрогнула, и рискнувшие ступить в комплекс духи вновь отпрянули куда-то за грань восприятия.       — Усталым глазам нужен отдых.       Пространство вокруг ощутимо заволновалось, и без того тонкая Завеса трещала по швам.       — Сердце наполнилось мраком и усталостью.       В миг всё утихло.       — Бодрствуя, спит свобода.       Элувиан вспыхнул настолько ослепительно, что даже закрыть руками глаза не помогло. За веками плавали цветные пятна, а волна магии чуть не сбила меня с ног. Она бы и смогла, если бы мне не удалось опуститься устойчиво на колено, защищаясь барьером от порыва энергии. Когда же я открыла глаза, то прямо перед собой увидела одновременно знакомую и незнакомую женщину. Она стояла перед активированным элувианом, щуря золотые, мистические глаза, а её благородные седые волосы, заплетённые в замысловатые «рога» с алыми концами, будто светились в полумраке из-за ореола зеркала. Алая изящная броня на статной фигуре напоминала чешую дракона, и я не удивлюсь, если так оно и окажется.       — Гляди-ка, помнишь, как позвать, — хмыкнула Митал и плавным жестом подала мне руку, — но произношение хромает. Больше не пытайся, ладно?       Я тут же вспомнила, что так-то стояла на одном колене, однако так же понимала, что протянутая рука являлась не сколько любезностью помочь подняться, сколько жестом, проверяющим моё доверие. За спиной Митал сиял элувиан, в перламутровых разводах поверхности которого проглядывались очертания яркой, такой заманчивой и иномирной Паутины Троп. Потребовалось несколько мучительно-долгих мгновений, пока голова в аварийном режиме соображала, принять ли предложение богини.       Эванурис, сильный маг. Та, что связана с Фен’Харелом. Та, что являлась женой первого «бога» эльфов, а так же, весьма вероятно, когда-то являлась даже самой Андрасте. Состоит во вражде с остальными эванурисами и имеет какие-то свои планы насчёт души текущего Архидемона.       Нужны ли мне неприятности настолько глобального масштаба? Нужна ли мне связь с бесконечным источником знаний о магии и о мире?       Разумеется, всё мне нужно.       Раньше я старалась держаться подальше от эпицентров рассадников Хаоса в Тедасе, потому как желала спокойно закончить поход Героев и найти тихий уголок, где можно провести остаток существования. Однако раз уж с самого начала этот мир принудительно сделал меня своей частью, то и в ответ его придётся познавать настолько, насколько возможно, лишь бы взять от этой жизни всё.       Я приняла протянутую руку, не ожидая силы, скрытой в тонкой старой женщине, вздёрнувшей двухметровую тушу на ноги, и на тонких губах Митал отразилась весёлая, но понимающая улыбка. Железная перчатка, покрытая алыми чешуйками, потянула меня ещё дальше, пока богиня не оказалась одной ногой в элувиане.       — Ищешь ты новых знаний, но готова ли бросить своих друзей ради них? — прищурилась женщина, пристально наблюдая за эмоциями на моём лице. — Долго ты к ним не вернёшься. Они будут волноваться, придумывать сказки одна другой страшнее.       — Я ведь всё равно вернусь, по твоим же словам, — склонив голову набок, в ответ посмотрела на не-богиню. — Лишь бы не опоздать.       — О, не волнуйся, Герои всегда появляются вовремя! — задорно засмеялась Митал.       И, подмигнув, затянула меня в элувиан.