В мире людей всегда холодно

Жизнь на Небесах явно отличалась от того, что так красочно описывали в сказках на Земле, я поняла это довольно быстро. Ни поющих ангелов, ни горящих чертей, ни взвешивания сердца на весах. Бессмертные до ужаса похожи на людей: такие же безразличные, но надеющиеся на благосклонность злодейки-судьбы. Бессрочная жизнь казалась порой наказанием. Война с Мальбонте убила моих близких в одночасье, а время убивало боль внутри медленно и коварно, выжигая куски в сердце. Я часто задумывалась о том, сделала ли я правильный выбор, когда приняла сторону в той войне. Мне снились сны о произошедшем, я бесконечное множество раз видела возможные варианты будущего. Это сводило с ума поначалу, но человек – удивительно живучее существо, привыкает ко всему, и я привыкла к боли тоже. Первые несколько лет было особенно тяжело: ежедневная работа в Цитадели не приносила облегчения, но требовала холодной головы, и было несложно притворяться, однако по возвращении домой хрупкая иллюзия спокойствия неизменно рассыпалась. Эмоции, накопляясь, сцеплялись крепкими узлами в клубок ненависти: к себе, другим, судьбе. В каждую ночь я входила наполненной жгучей злостью, и выходила разрушенной самой своей сущностью, чтобы утром построить каскад из хладнокровия и сдержанности вновь, пока тот не стал достаточно прочным, чтобы сдерживать новые порывы к деструкции. Я винила себя во всём; чувство злости сменялось стыдом перед слабостью, а то изменилось со временем на холодное опустошение. Спустя столько лет Земля всё ещё оставалась единственным пристанищем для меня. Холодным, неприветливым домом, но домом со своей историей. Я возвращалась туда в дни особого беспокойства. Когда знаешь, что не увидишь знакомых лиц, когда тебе некого искать в толпе, раствориться в ней проще. Я шла по холодной улице, не отрывая взгляд от особенно яркого сейчас здания впереди. Сила, подаренная мне бессмертием, приятно согревала изнутри. Я привыкла появляться в больших городах, приятное воспоминание о земной жизни, но в темноте ночи сейчас я, наверное, впервые почувствовала особенный трепет перед величественным многоэтажным зданием, охваченным огненной стихией. Мой взгляд был прикован лишь к ней. Я не знала причин пожара, происходящего там, однако сейчас, среди всего этого хаоса моей душе было удивительно спокойно. Оранжевые хлопья пепла, осыпающиеся с высоты, быстро остывали на лету и не представляли опасности. Мне хотелось прикоснуться к ним, но ветер осторожно, едва касаясь, уносил их от меня, распространял по округе всё дальше и дальше. Языки пламени, бушующего там, наверху, кажется, никого не заботили, и люди продолжали жить, не озабоченные последствиями разрушений. Они, словно запрограммированные роботы, продолжали свой путь из точки А в точку Б, взволнованные лишь тем, что им придётся удлинить свой путь из-за ограждений возле полыхающего здания. Десятки, сотни людей проходили мимо меня. Всего в нескольких метрах от центра действия я заметила молодого парня, судя по всему, офисного работника этого небоскрёба. Его одежда была грязной, белая рубашка местами чёрной, волосы растрёпанными, кожа бледной. Однако глаза его горели в непонятной смеси безумия и искренней радости. Он сидел на скамейке, обхвативший голову руками, шатался взад-вперёд и что-то быстро-быстро говорил. Я остановилась рядом с ним, и он, подняв взгляд на меня, ответил на немой вопрос: —Это первый день в моей жизни, когда я чувствую себя свободным! Никаких отчётов и бумаг! Я слышала в его голосе ликование, но моё сердце отозвалось неприятной горечью. Сегодня, здесь, он может не заботиться о рутинных проблемах, как школьник, радующийся болезни перед контрольной работой. Но уже завтра ему придётся вернуться в клетку рабочих обязанностей, как он делал всегда. Происходящее вдруг показалось мне неестественным, больным. Холодные улицы. Разрушающееся здание. Всего одно мгновение на передышку, прежде чем нырнуть куда-то глубоко. Я стояла в сердце хаоса, недвижимая, нетронутая, бессмертная. Чувство приближающейся беды отзывалось покалыванием на кончиках пальцев.