В твоём тихом омуте

Обычно, когда делаешь что-то, что не нравится, кажется, что время идёт слишком медленно, будто насмехаясь над тобой и специально заставляя слишком быстро почувствовать усталость, бессилие. Но почему тогда в этом теле, на этой нудной работе Фёдор такого практически не чувствует? Слишком нравится эта игра? Интересно, что же из этого выйдет и когда это закончится. Интересно настолько, что даже можно забыть, во что играешь и, главное, с кем. Примерно с такими мыслями Достоевский уже который час молча смотрел в потолок. Проснулся он сегодня слишком рано, а уснуть снова никак, к сожалению, у него не получалось. Желание пойти проверить, как там в соседней комнате этот горе-суицидник, уже несколько раз побуждало его встать с кровати, но сделать хоть один шаг за пределы своей комнаты он так ни разу и не решился. Зачем? Разве тот должен его так беспокоить? Да и что с ним там может случиться? Вскоре, а точнее, спустя ещё часа два, за стеной послышались тихие шаги и шорохи. Кажется, Дазай наконец проснулся, так что брюнет, посмотрев на время, поспешил встать тоже и направился в ванную. Шатен, размотав бинты на недавних порезах и обперевшись спиной о стену, разглядывал свои руки. Кажется, только сейчас он понял, что натворил вчера. От этого в груди разрослось непонятное чувство, горькое, неприятное, будто разом высасывая из него всю ту энергию, что он едва успел накопить в себе за ночь. Противно. А тем более от мысли о том, кто увидел его в таком полубессознательном и беспомощном состоянии и кому пришлось обрабатывать его раны. Хотя, конечно, тому, может, было наоборот приятно, оттого что он наконец смог доставить Дазаю хоть какую-то боль. Конечно, не столь много, как он наверняка мечтал принести ему, но хоть что-то. И от этого, Дазай уверен, ему уж намного легче. Дверь ванной неожиданно резко открылась, и Фёдор на пару секунд застыл на пороге. Дазай обернулся в его сторону и поспешил намотать бинты обратно, но тот в пару шагов подошёл к нему и остановил, беря его руку и поднося ближе к лицу, рассматривая. — Ты ничего с ней опять не делал? — спросил тот, недоверчиво и внимательно осматривая руку со всех сторон в попытке убедиться, что ран на ней не прибавилось. Дазай лишь отвёл взгляд, вздыхая. — Нет. Я только хотел… Не успел он окончить, как почувствовал на коже еле ощутимый холодок, который вскоре пропал так же быстро, как и появился. Шатен перевёл взгляд на руку, в удивлении приподнимая бровь. Тот же едва дрожащими пальцами медленно проводил по исполосованному запястью, пристально и внимательно изучая взглядом каждую отметину. Губы его были чуть приоткрыты в лёгкой, даже слегка безумной ухмылке, и, кажется, он совсем не заметил на себе изумлённый взгляд Осаму. Захотелось сразу же отдёрнуть руку и забрать её, выбивая из мыслей брюнета, но почему-то Дазай так и остался неподвижно стоять на месте, лишь молча наблюдая за ним. Да и не знал он, что чужие прикосновения к его шрамам окажутся даже настолько приятными… «Нет, мне всего лишь интересно, что он задумал», — попытался сразу же мысленно оправдать себя детектив, продолжив даже с еле заметной улыбкой следить за действиями Достоевского. Внезапно, проморгавшись, Фёдор поднял оторопелый на секунду взгляд на шатена, после чего сразу же выпустил его руку из своей. — Вижу, раны зажили уже немного, — безразлично бросил он, будто его это, в принципе, совсем и не волновало. Дазай хмыкнул, поспешно заматывая бинты обратно и провожая того взглядом из комнаты. «Хм, так вот что тебе ещё нравится… Я запомню, Фёдор». На кухне уже витал ароматный запах чая, когда шатен вышел из ванной и направился на поиски чего-нибудь съестного. Честно, в желудке урчало ещё с самого утра, так что на данный момент единственными мыслями Осаму было лишь найти что-нибудь, что можно было бы пожевать. За кухонным столом уже хозяйничал Фёдор, так что шатен тихо проследовал за небольшой обеденный, по пути заглядывая, что же тот там такое готовит. Сев и отпив из одной из уже расставленных на столе чашек чёрный чай с лёгким малинным ароматом, который, кажется, брюнет уже успел где-то купить, он посмотрел на часы. Что ж, сегодня он сам проснулся довольно-таки рано, что не могло его не удивить. Через пару минут на столе уже стояли две небольшие картонные коробочки с горячей лапшой, а напротив детектива сидел Достоевский. — И откуда же ты стырил эту еду? — в шутку спросил Осаму, с жадностью набивая голодный рот лапшой и поднимая взгляд на него. — Не стырил вообще-то, а купил, — приподняв брови, тот вздохнул. — И что за жаргон у тебя? Стырил… Ты бы спасибо мне лучше сказал за то, что я удосужился вчера после работы ещё зайти в магазин и купить нам еды, пока ты любезно портил мои руки лезвием здесь. А то совсем бы с голоду сейчас помер, — тот с лёгкой ухмылкой наблюдал за энергично поедавшим лапшу Дазаем. — Не фматри на мьеня, — с полным ртом еды тот замахал перед собой свободной рукой, жестом прося отвести от него взгляд. — Спасибо мне сначала скажи. — Не дафдёфся. Хмыкнув, Фёдор принялся за свою порцию. Какой же Дазай смешной. Когда с едой наконец было покончено и времени до начала рабочего дня оставалось не так и много, Достоевский начал как можно быстрее собираться, не став даже дожидаться шатена. Вероятно, тот ещё много времени проведёт в здешнем логове, так что ждать его практически не было смысла, а подгонять совсем не хотелось, даже несмотря на то что тот, будучи теперь «Достоевским», мог опоздать, что он наверняка и сделает, и вызвать тем самым к своей персоне кучу вопросов. Но всё же это сейчас только пустая трата сил и времени для него. Подбежав к зданию агентства, еле как уложившись при этом во время, Фёдор поспешно зашёл. Коридоры были абсолютно пустые и тихие, зато со второго этажа время от времени доносились голоса, шуршание бумаг и другие звуки, так что, вероятно, остальные уже начали свою работу, даже несмотря на то что рабочий день только-только начался. Дверь тихо открылась, даже не привлекая собой внимание. В офисе уже сидели работники и что-то активно либо печатали на компьютерах, либо писали на листах, не поднимая даже взгляд на пришедшего Фёдора. Тот же тихо проследовал к своему месту, садясь за стол и включая компьютер. Нет, кажется, его всё же заметили. — А сегодня ты кое-как уложился, — Доппо отодвинул край своего рукава, взглянув на наручные часы. — Уже более на тебя похоже. После этих слов несколько пар других глаз тоже оторвались от работы и приковались взглядом к нему. Спустя буквально полминуты, когда все, в том числе и Куникида, принялись обратно за работу, до его плеча что-то легко дотронулось. Даже гадать не надо было, чтобы понять, кто это. — Дазай-сан? — шёпотом произнёс беловолосый парень, убирая руку от его плеча и улыбаясь. — Давайте я помогу Вам написать отчёт? Мне кажется, Вы выглядите сегодня слишком усталым. Можно я Вам помогу? — тот слегка обеспокоенно посмотрел на него, неспеша протягивая руку к листу, лежащему перед брюнетом. — Спасибо, Ацуши-кун, ты меня очень выручаешь, — также шёпотом ответил он, снова заставляя себя нацепить на лицо эту противную маску-улыбку, — но позволь мне в этот раз написать отчёт самому. Сегодня я не так устал, — тот сразу же для вида взял ручку и повернулся к лежащей перед ним бумаге. — Конечно, Дазай-сан, ни в коем случае не буду Вас заставлять, — паренёк мило улыбнулся, откатывая на стуле обратно к себе под пристальный взгляд Куникиды поверх очков. Конечно, это было, может, не слишком и правильным решением — отступить от обычного поведения Дазая и начать работать самому, поскольку всё же некоторые подозрения по поводу него у работников могли быть, после чего и ненужные расспросы, но всё же не работать Фёдор не мог. Как это вообще возможно? Сидеть каждый день и совершенно ничего не делать, позволяя другим делать всю работу за тебя. А потом ещё получать зарплату за это ничегонеделание? Интересно, почему же на него ещё никто не нажаловался за это, ведь выходит как-то слишком нечестно. Хм, а что ж, впрочем, когда они с Осаму поменяются телами, он просто обязан будет написать анонимное письмо их директору, чтобы тот как следует воспитал его. Как же весело будет. Когда отчёт был уже дописан и лежал на краю стола, чтобы занимал не слишком много рабочего места, Фёдор всё же решил, что стоило бы изобразить более похожее на Дазая поведение, а потому прилёг головой на стол и, включив музыку в найденных в ящике стола наушниках, закрыл глаза. Всё же, когда он более походил поведением на Осаму, становилось немного легче. И не так тревожно от мысли о возможном разоблачении. Дазай же пришёл в логово достаточно поздно. Хотя всего лишь на восемь минут позже, чем планировалось, так что это его не сильно волновало. Ему ли беспокоиться из-за позднего прихода на работу? Благополучно забравшись в комнату через небольшое подвальное окно, он вышел в коридор. Хоть с начала рабочего дня прошло всего восемь минут, но коридоры и комнаты, судя по абсолютной тишине, царящей в логове, уже были пусты, так что все уже наверняка разошлись по каким-либо заданиям. Ну что ж, это ему только на руку. Не став запирать дверь своей комнаты, он сразу же уселся за рабочее место Фёдора, разом включая все несколько его компьютеров. К сожалению, ни в одном из них не было даже намёка на хоть какую-то игру, в поисках которой Осаму прошарил все компьютеры. Серьёзно? Он тут каждый день только и делает, что пишет коды, и ему от этого даже скучно не стало? И даже мысли не было ничего скачать? Вот уж, конечно, единственное, что удивляет его и так раздражает в нём. Но что ж, не проблема — не скачал Фёдор, скачает он. Найдя в интернете какую-то игру, а если честно, просто тыкнув по первой попавшейся, он загрузил её на компьютер. Самое главное — потом не забыть её удалить, а то вдруг, когда они поменяются телами обратно, Фёдор увидит эту игру? Хотя что, будет даже очень весело. Вскоре, а именно буквально минут через десять, забросив игру, которая, к сожалению, оказалась слишком скучной, Дазай оглядел комнату — и взгляд сразу же уцепился за стоящую в углу виолончель. Хм, Фёдор ещё и на виолончели играет? Вот это уж он не знал, нужно будет у него об этом потом спросить. Встав и подойдя к музыкальному инструменту, он как можно аккуратнее поднял его на руки, сразу же отмечая немалый его вес, и пошёл вместе с ним к кровати. Как там сидят, когда на виолончели играют? К сожалению, в музыке и тех позах, которые нужно принимать, когда играешь на музыкальных инструментах, Осаму особо не разбирался, но, пошарив немного в интернете, он сел так, как увидел на первой же картинке. Эх, чего только не сделаешь, чтобы не заскучать. Взяв в руки смычок и повертев его в руках, рассматривая, шатен поднёс его к струнам. Уже было интересно, что же у него выйдет, если и выйдет вообще. Сделав плавное движение рукой, он сразу же зажмурил глаза от противного скрипучего звука, разнёсшегося по всей комнате. Хах, жалко, что это не слышал Фёдор, он бы обязательно оценил. Повторив немало попыток сыграть что-то ещё, не имея при этом даже ни малейшего понятия о нотах и тому подобном, он отложил музыкальный инструмент на положенное место и вернулся к компьютерам. Скукота так скукота, сказать больше нечего. И не думал он, что логово врага будет настолько скучным. И так прошла неделя. Целая. Чёртова. Неделя. В один из таких же скучных вечеров, когда все в логове уже собирались на боковую, то и дело ходя туда-сюда и мешая Дазаю спокойно «уснуть», после того, как всё наконец-то стихло, детектив пробрался через окно на улицу. По правде говоря, это всё уже начинало его немного утомлять — утром проснись, пойди в логово врага, там помайся бездельем и поскучай, а потом вечером вылезай через окно и беги к Фёдору. Жуть как нудно и муторно всё это. На этот раз — кажется, за эту неделю это было впервые — он даже не заметил, как дошёл до нужного полуразрушенного дома и как спустился в логово. Это было немного странно, поскольку обычно он фокусировал всё внимание на дороге к их логову, да и по несколько раз оборачивался и осматривался, ведь всё же бдительность терять было нельзя, поскольку он теперь в облике Достоевского. Скорее всего, усталость от этой рутины оказала на него своё влияние, заставляя уйти в мысли с головой и не замечать вокруг себя ничего. Спустившись, пройдя идентификацию и зайдя в помещение, он сразу же окликнул Фёдора. Судя по времени, его рабочий день должен был закончиться ещё полчаса назад, в то время как Дазаю не давали выйти из логова постоянно снующие туда-сюда работники Небожителей. — Где ты был? — донёсся внезапно голос сбоку, когда Осаму, не дождавшись ответа, проходил мимо открытой двери, ведущей в кухню. Шатен сразу же обернулся. — Ой, а я думал, ты ещё не пришёл, — улыбнувшись ему, он прошёл в комнату и повесил плащ на спинку стула, садясь напротив брюнета, что мирно сидел и пил чай за обеденным столом. — Мне пришлось немного задержаться. — Мм, понятно, — тот лишь вздохнул, отпивая немного из кружки. — Кстати, а… — Как там дела в агентстве? — перебил его Дазай, беря себе чашку и наливая себе из небольшого заварного чайника зелёный чай. — Вполне неплохо, — спокойно ответил Фёдор, всё же с ноткой недовольства косясь на детектива. — Но, честно говоря, я слишком удивлён, как ты можешь не выполнять свою работу там каждый Божий день. И что больше раздражает, так это то, что бездельничать вместо тебя приходится мне, — вздохнув, он перевёл взгляд в полупустую чашку. — Но, как бы я ни старался казаться тобой, всё равно хоть на ступеньку выше по расследованию дела о том эспере, которое, между прочим, если бы я бездельничал так же, как и ты, не удалось бы, мне кажется, расследовать никогда, я вывел. И, что естественно, все удивились тому, что ты наконец выдал что-то полезное. Дазай лишь хмыкнул, хотя, конечно, вместо этого стоило бы сказать «спасибо», но, будь бы на месте Фёдора какой-нибудь другой человек, он бы обязательно это сделал. — А в логове как всё проходит? Ты ничего там ещё не сломал мне? — усмехнувшись, Достоевский перевёл взгляд с чашки на шатена. — К моему сожалению, ещё ничего не сломал, — тот пожал плечами, ухмыльнувшись. — А так всё проходит вполне себе нормально. Иногда меня посылают на задания, и уж зная твой характер, пытаюсь всегда отказываться от «командной работы». А так… в остальное время всё настолько скучно, что, мне кажется, более оптимальным вариантом было бы повеситься, а то сидеть у тебя в комнате каждый день и ничем не заниматься — просто слов на это уже не хватает. Ведь в твоих программах для вирусов я, к сожалению, не понимаю практически ничего, а ты, кажется, только и делаешь каждый день, что залипаешь в них. И после последнего его же слова Осаму в голову внезапно пришла одна мысль. — Хм… — тот задумчиво посмотрел на Достоевского. — А я кое-что придумал. — Я тоже… — тот подпёр подбородок рукой, внимательно смотря на собеседника. — Начни-ка. — Если нам так скучно на этих работах, то почему бы… Фёдор понимающе закивал. — Почему бы просто… — Не пропасть… — С работ на время… — Чтобы проводить больше времени друг с другом?.. — выпалили они вместе, словно скороговорку, на одном дыхании, слегка даже удивлённо, но с еле заметной ухмылкой смотря друг на друга. — Нет, это слишком глупая идея, — сразу же отверг их замысел брюнет, откидываясь на спинку стула. — Если мы просто «пропадём с работ на время», даже никому ничего не сказав об этом, а естественно, что мы в любом случае не можем никому об этом сказать, то потом ведь будет слишком много вопросов к нам, нет? — Ой, да брось, кому мы нужны? Кого будет волновать, где каждый из нас пропадал? — Может, агентству будет на тебя и всё равно, но меня, ты не знаешь, могут чуть ли не с собаками пойти искать по всей Японии. — А тебя уже искали? — Ещё нет, но исходя из того, насколько я ценный участник в Небожителях, мою пропажу просто так не оставят. — Ну вот, если ещё не искали — не парься, вряд ли они настолько забеспокоятся о тебе! — Думаю, вряд ли они обо мне не будут беспокоиться. — Но это всего лишь предположения, ведь этого пока не было. — А вполне может быть. — Может, может… — передразнил его Дазай. — Но ведь проводить как можно больше времени вместе — не это ли нам надо больше всего на данный момент? Или ты хочешь, чтобы прошли эти три месяца, а потом навсегда остаться в моём теле? Если честно, мне такая перспектива тоже не нравится. Русский устало посмотрел на него, закатив глаза. — Ладно, идёт. Сбежим из агентства и логова и переместимся на время сюда. Но только учти, если Небожители будут искать меня чуть ли не в каждом закоулочке Японии — я тебя собственными руками придушу. — Идёт! — тот протянул ему руку, радостно улыбнувшись. Брюнет глубоко вздохнул, неспеша протянув ему руку в ответ и пожав. — Только, кстати, мне тогда нужно будет забрать пару вещей из логова, а то ведь здесь практически ничего нет… А ты будешь что-нибудь из своей квартиры забирать? — тот отрицательно помотал головой. — Тогда поможешь мне забрать из логова ноутбук и виолончель? — Конечно, — Дазай радостно вскочил с места, отправляя кружку в мойку. — Пойдём прямо сейчас или уже завтра? — Лучше будет пойти сейчас. Ведь если мы пойдём завтра, то есть вероятность того, что мы можем столкнуться с кем-то из Небожителей, а этого, сам понимаешь, нам как раз-таки и не нужно. Фёдор также встал из-за стола и, помыв кружку, направился к выходу из кухни, бросив: — Собирайся быстрее, пойдём сейчас и заберём из логова пару моих вещей. Дорога до логова, благо, прошла вполне спокойно. На улице уже было достаточно темно, так что волноваться, что их кто-то заметит в такое время суток, практически не было смысла. Включив фонарик, что они на всякий случай взяли с собой, и, видимо, очень даже не зря, Дазай открыл окно, ведущее в комнату Фёдора, и залез через него в помещение. Посветив фонариком вокруг, он сперва взял стоящую в углу виолончель, вспоминая, что забыл задать один вопрос по поводу неё брюнету, и аккуратно передал её через проём окна Достоевскому. Тот, бережно переняв её из рук в руки, поставил на землю рядом с собой, указывая Осаму в сторону, где должен был лежать ноутбук. Тот, кивнув, быстро направился к указанному месту. Раскопав в небольшой куче бумаг нужный ноутбук, он поднял его со стола и таким же быстрым шагом направился обратно к брюнету. Но внезапно раздался громкий хлопок, отчего оба дёрнулись. Кажется, на пол упала зарядка от ноутбука. — Дазай, ты не мог потише? — шёпотом со злостью произнёс Фёдор, опираясь обеими руками о раму окна и всматриваясь в дверь. В проёме под ней показалась полоска света, после чего недалеко от двери замельтешила тень. Послышался стук. — Дост-кун, что там такое? — спросил слегка сонный голос за дверью, после чего ручка пару раз дёрнулась. Вот чёрт, ещё и Гоголя им тут не хватало. — Всё хорошо, Гоголь-кун, просто упал телефон, — Дазай как можно спокойнее тому ответил, надеясь, что тот просто уйдёт. — А, хорошо, но будь аккуратнее, — Николай, зевнув, кажется, отошёл от двери, после чего и полоска света под дверью потухла. — И нечего сразу мне претензии ставить, — передразнивающим голосом сказал шатен Достоевскому, поворачиваясь к нему и подходя к окну, чтобы вылезти обратно. — Я ж не виноват, что у кого-то руки не из того места растут, — пожав плечами, тот отошёл от окна на пару шагов назад, давая пространство детективу. — А я не виноват, что в твоём логове настолько темно, — продолжал упираться Дазай, но, посмеявшись затем, он передал ноутбук в руки Фёдору. — На, нести его будешь ты. Я понесу виолончель. — Нет, ты её сломаешь. Я… — Ой, и я хотел спросить: не сыграешь мне как-нибудь на ней? — тот же, хитро улыбнувшись, уже держал в руках музыкальный инструмент, с любопытством его разглядывая. — Обязательно, но только если ты мне настроение не испортишь, — тот, вздохнув, всё же позволил ему нести виолончель. — Но если ты её сломаешь, пока будешь нести — я тебе руки отрежу. — Но это ведь твоя внешно-о-ость~ Фёдор фыркнул, беря ноутбук в руки поудобнее и далее молча направляясь в сторону их логова. Дазай же, на всякий случай покрепче ухватив виолончель, весело побежал за ним. Вещи уже лежали на своих местах в теперешней комнате Достоевского, в то время как тот уже сидел за ноутбуком и что-то печатал. Дазай, проходя мимо его комнаты, приоткрыл дверь и усмехнулся, закрывая обратно и идя к себе. Фёдор даже не обратил на него внимание, продолжая что-то увлечённо печатать на клавиатуре. Кажется, среди техники — которой, впрочем, было немного — Осаму его теперь потеряет совсем.

***

Наутро Дазай, проснувшись, открыл глаза и просто пялился в потолок, не желая даже вставать. Чёрт знает почему, но на душе было как-то слишком паршиво. То ли оттого, что он теперь на несколько месяцев будет «заперт» со своим врагом, видимо, только сейчас осознав это, в то время как вчера ему это казалось лишь очередной не менее весёлой игрой. То ли оттого, что всё же начал обдумывать, что же будут говорить в агентстве, когда спустя три месяца он вернётся туда. Ведь всё же это довольно долгий срок, и за это время, он уверен, его вполне могут начать искать. Хотя, конечно, и не факт. — Куникида-сан, а Вы звонили сегодня Дазай-сану? — беловолосый паренёк сидел за своим рабочим местом в офисе, обеспокоенно смотря на экран своего телефона. — Ведь он сегодня не пришёл и даже никому об этом не сказал, а я никак не могу до него дозвониться… Я очень волнуюсь, Куникида-сан. — Не волнуйся, шкет, мало ли этот маньяк-суицидник снова куда-нибудь влип. Он скоро придёт, я уверен, — Доппо, не отрывая взгляда от листа перед ним, что-то писал. — Хорошо… — Накаджима принялся писать свой отчёт, иногда с беспокойством поглядывая на свой телефон. Вдруг Дазай сам ему позвонит, ведь он по любому должен будет увидеть пропущенные от него. Но прошло уже около четырёх часов, как от него не было никакого ответа. — Я всё же очень волнуюсь за Дазай-сана… — отложив ручку и взяв в руки телефон, беловолосый снова набрал ему. Гудок. Гудок. Абонент сейчас не в сети. Что ж такое… — Куникида-сан, позвольте мне, пожалуйста, по-быстрому сбегать к Дазай-сану. Может, ему снова стало плохо, а я тут сижу… Пожалуйста, Куникида-сан. Доппо перевёл строгий взгляд с бумаги на него, но всё же, смягчившись, разрешил. Этот парень слишком привязан к Дазаю, чтобы просто так оставить его пропажу. И он сам, конечно, не такой жестокий, чтобы не позволить этому пареньку проведать его, где бы тот сейчас ни был. Пока Ацуши не удостоверится, что с Осаму всё в порядке — он, Куникида уверен, не отступит. Поблагодарив Доппо и быстро выбежав из здания, Ацуши в таком же темпе направился к месту жительства Дазая, продолжая по пути попытки до него дозвониться. Но уже которая попытка обернулась провалом. Благополучно добежав до его дома и поднявшись на нужный этаж, парень нажал на дверной звонок, ожидая уже вот-вот увидеть выходящего из квартиры Дазая. Даже поправив галстук и пригладив слегка взъерошенные от беготни волосы, Ацуши уже заранее улыбнулся, чтобы, если вдруг тому стало плохо, он мог его хоть как-то подбодрить. Но ответа не было. Повторив это действие ещё пару раз, он снова набрал его номер. Поднеся к уху гаджет и ожидая ответа, он вдруг услышал где-то в глубине квартиры знакомый звук. Кажется, это как раз та самая мелодия, поставленная на его звонок Дазаем. «Ох, может, он спит… — подумал Ацуши, уже заметно успокоившись от таких мыслей. — Значит, с ним всё в порядке». Положив телефон в карман и уже собираясь спускаться и идти обратно в агентство, он услышал тихий скрип сзади. Обернулся — дверь в квартиру Осаму была открыта. — Дазай-сан, наконец-то вы тут! — радостно крикнул паренёк, поднимаясь по ступенькам обратно к квартире и чуть ли не залетая в неё — но, к удивлению, в прихожей никого не было. Он уже так быстро ушёл в комнату? И даже не поздоровался? — Дазай-сан? Позвав его ещё раз, Ацуши осторожно прошёл дальше, аккуратно переступая через небольшие кучки вещей, валявшихся на полу. Странно, но почему-то складывалось ощущение, что в квартире никого не было. — Дазай-сан? — на смену спокойствию слишком быстро пришло чувство тревожности, отчего парень даже поёжился. Зайдя в одну из комнат, судя по всему, как раз комнату Осаму, он огляделся — никого. Снова достав из кармана телефон, он набрал ему. Из соседней комнаты послышалась мелодия, отчего Накаджима сразу же успокоился — точно, Дазай же просто в другой комнате! Весело побежав к звуку, он залетел в кухню — снова никого. Только на краю стола лежал светящийся телефон, на экране которого было написано «Ацуши-кун». Несколько раз поморгав и подойдя к столу, он взял телефон в руки. На уголках глаз отчего-то сразу выступили слёзы. И где же теперь искать Дазая, раз единственный источник связи он не взял с собой? Вдруг с ним и правда что-то случилось? Обойдя все остальные комнаты и удостоверившись, что ни в одной из них никого нет, он бегом отправился обратно в агентство. — Куникида-сан, Дазай-сана нет в квартире! Телефон дома есть, а его нет! — на обеспокоенного Ацуши уже смотрели все остальные работники агентства, время от времени о чём-то перешёптываясь. — Не волнуйся ты так, Ацуши-кун, ты ведь знаешь, что он мог просто найти себе очередной способ самоубийства и пойти его пробовать. Уж когда-когда, а завтра он точно должен будет вернуться. Ты помнишь хоть один случай, когда его не было больше двух дней? И я нет. Так что не беспокойся о нём и садись работать. — Хорошо, Куникида-сан… — уже чуть подуспокоившись и сев на своё место, он сразу же приступил к отчёту. Ведь, правда, его не может не быть на работе дольше дня. Так что всё будет хорошо, по крайней мере, он очень на это надеется. — Дост-ку-у-ун, открывай! У нас новое задание! Время уже близилось к вечеру, когда в комнату Фёдора постучали. Гоголь, постояв около двери ещё около минуты и так и не дождавшись ответа, постучал снова. Ответа нет. — Дост-кун, ты там спишь, что ли? — попытавшись заглянуть в замочную скважину, он увидел в ней лишь темноту. — Если спишь, то я, конечно, очень и очень рад, но задание само не выполнится! Тем более-е-е-е, нас поставили выполнять его вместе! Или ты так не хочешь выполнять его со мной, что решил запереться и не впускать меня? Стукнув по двери несильно пару раз ногой, Гоголь облокотился о неё спиной. Насколько он помнит, такое происходило впервые — раньше дверь в комнату Фёдора всегда была открыта, даже несмотря на некоторые его недовольства по поводу этого. И, к тому же, он не выходил из комнаты сегодня целый день, что ещё более странно. — Гоголь-кун, чего вы с Фёдор-куном ещё не на задании? — Фукучи, проходя мимо, вдруг остановился. — Да вот он, похоже, заперся и не хочет меня впускать! — он слегка раздражённо топнул ногой, ожидая какого-нибудь решения от Оочи. — Отойди-ка, — тот подошёл к двери, постучав. — Фёдор-кун, вам с Гоголь-куном пришло новое задание и вам нужно выполнить его. Слышите? — тот прислушался и, не услышав даже ни единого шороха, отпрянул от двери. — Странно это как-то. Мне кажется, придётся вскрыть дверь. Сходив в другую комнату и принеся оттуда отмычку, он открыл дверь и зашёл. В комнате была полнейшая темнота. — Фёдор-кун, вы меня слышали? — еле как найдя рукой на стене выключатель, он нажал на него, и свет включился. В комнате не было никого. Причём дверь и все окна — точнее, окно — были закрыты. — Что… что это такое? — оглядев всю комнату, он удостоверился, что комната и вправду была абсолютно пуста. — Дост-кун, вот это ты фо-о-окусник! — Гоголь, зайдя в комнату следом за Фукучи, огляделся. — Пропасть из закрытой комнаты — просто невероятно! Оочи же, нахмурившись, огляделся ещё раз — и вправду никого. Но как же он мог исчезнуть из полностью закрытой комнаты? Да и, к тому же, на Фёдора это совсем не похоже. Что-то тут явно не так. — Гоголь-кун, нужно осмотреть всё логово полностью — должен же он где-то быть. Если его нигде нет… то я даже не знаю, что это может значить, — Николай, кивнув, быстро отправился на обыск логова, но, вернувшись минут через десять, оповестил его об отрицательных результатах. Кажется, теперь даже сам Гоголь был в замешательстве, слегка нахмурившись, а губы его по обыкновению не были растянуты в улыбке. — В последнее время я стал замечать, что он стал будто более весёлым и добрым, но я не придавал этому особого значения… Но куда же он мог пропасть? — беловолосый, скрестив руки на груди, внимательно осматривал комнату Фёдора на наличие хоть каких-то вещей, которые помогли бы им понять, что на самом деле произошло и куда он мог исчезнуть. Из полностью, чёрт возьми, закрытой комнаты. — Что ж ты раньше не говорил об этом? Может, это и есть зацепка, которая поможет нам хоть что-то выяснить. Так, — Оочи неспеша направился к выходу из комнаты, — нужно собрать всех и оповестить их об этом. Думаю, кто-то должен что-то придумать по этому поводу. Не можем мы это оставить просто так. — Хорошо! — Гоголь, пулей вылетев из комнаты, сразу же помчался по другим комнатам, рассказывая всем о произошедшем. Ведь, правда, хоть у кого-то должна возникнуть идея, что с этим делать. Слишком уж это всё странно и подозрительно.