***
Она всегда сияла. Она была звездой среди всех своих коллег и рабочих. Каждый знал, как она важна для «Челомея», для Сеченова и главное для Захарова, что души в ней не чаял. Он охранял её от любой проблемы, но ему она всегда говорила, что она может постоять за себя. Она была бойкой и сильной девушкой для своих 29 лет.Знала бы она что ей придётся нелегко через пару лет.***
—Тебе повезло с такой женщиной. —говорит Сеченов что-то разбирая в бумагах. —А ты думал, что она не будет моей? —спрашивает Захаров. —Отнять хочешь? Сеченов с улыбкой смотрит на Захарова и говорит: —А может и хочу отнять. —Сомневаюсь в этом. —твердит женский голос. Двое учёных тут же поворачивается в сторону голоса и Захаров начинает улыбаться. Медлинным шагом стуча каблуками к ним направлялась Настя Захарова.Настя подошла к Харитону и поцеловала его в лоб и затем обняла со спины, положив при этом свои руки ему грудь. Харитон тут же начинает обнимать её руки своими. —Какими судьбами, агент «Звезда»? —спрашивает Сеченов. —Да вот по всему «Павлову» своего ненаглядного искала, а он тут у вас сидит. —отвечает Настя опустив свою голову на голову Харитона. —А зачем я тебе был нужен? —спрашивает Харитон удивлённым тоном. —Ты время видел? Рабочий день закончится через 10 минут, домой хочется. —отвечает Настя. Харитон смотрит на часы и хмыкает. —И вправду, что-то я засиделся у тебя Дима. Ну что же, я домой, до завтра. —говорит Харитон и берёт Настю под руку. —До завтра, Дмитрий Сергеевич! —с улыбкой говорит Настя и идёт со своим мужем к выходу из кабинета. Сеченов хмыкакт и смотрит в окно на закат дня. Его печалило лишь одно, Харитон не сказал Насте, что хочет на себе попробовать нейрополимер.***
Последствия всегда имели значения. Он это сделал, не сказал ей, предал её доверие. Она кричала, рыдала и срывалась на истерики, но лишь бы Сеченов помог её мужу выйти из этой ситуации. Но что он мог сделать, если его друг сотворил с собой такое, сделал себя нейрополимером и мог находиться в любом устройстве. —Пожалуйста! Сделайте что-нибудь, Дмитрий Сергеевич! Верните мне моего Харитона! —умоляюще плакала Настя сидя в объятиях Ларисы, которая пыталась её успокоить. —Я… я не знаю, что сделать. Он убил себя таким образом. —отвечает Сеченов. Настя с болью в глазах смотрела на него, её последние надежды рухнули и она ещё сильнее заплакала. Лариса притянула Настю к себе ещё ближе и что-то шептала ей и при этом словно укачивала. Когда Настя успокоилась и, казалось бы уснула в объятиях Ларисы, та спросила: —Правда ничего нельзя сделать? Даже нельзя засунуть его остатки в какую-нибудь систему? Сеченов задумался. —Я не знаю. Я попробую что-то придумать, но спасибо тебе, за такую идею, доктор Филатова.—говорит Сеченов и уходит в сторону «Павлова». Лариса грустно улыбнулась и продолжила поглаживать Настю, чтоб та хотя бы поспала спокойно.***
Даже после того, как она стала вдовой Захарова, она всё так же сияла. Она была всеми любима и все хотели быть с ней знакомы. Настя не всегда могла выйти на свою работу, так как ей нужно было смотреть за её маленьким ангелом, что сейчас сладко спала в колыбели. —Она спит? —спрашивает Лариса. —Да, она так на него похожа. —шепчет Настя смотря на свою дочьку. —Оленька стала твоим чудом, после смерти Харитона Радеоновича .Она была послана тебе с выше. —говорит Лариса так же смотря на малютку. —Он многое пропускает, как хотелось бы, чтобы он видел, как она растёт и говорит свои первые слова. —говорит Настя смотря в окно на закат. —Он всегда с тобой, всегда в ваших сердцах. —отвечает Лариса обнимая Настю со спины. —Да. Спасибо, что у меня есть такая подруга, как ты Лариса. —с улыбкой отвечает Настя поворачиваясь к Ларисе. —Катя тоже бы была рада. —говорит Лариса. —Да. Мир забирает хороших людей, но взамен нам даёт что-то другое.—отвечает Настя и смотрит на фотографию, что весели на стене.***
—Она ушла, Харитон. — кое-как говорит Сеченов, лёжа на полу в крови. —А ты откуда знаешь? —спрашивает Захаров в новом теле. —Она сказала мне перед тем как уйти, что ей жаль покидать это место, но так будет лучше. —шепчет Сеченов. —Она и от тебе знала всю правду и тебе кое-что оставила, придурок. —через силу со злостью шептал П-3. —И что же? —спрашивает Захаров. П-3 достаёт из кармана какую-то камеру и кидает её в сторону Захарова и теряет сознание. Захаров поднимает её и рассматривает её. —И что же на ней такого? —спокойно спрашивает Захаров. —Запись для тебя от неё. —отвечает Сеченов удерживаясь за рану на груди. Захаров включает камеру и с помощью новых технологий увеличивает запись. «Здравствуй, милый. Я знаю, что ты наверное сейчас уже не тот, которого я знала, но я записала эту запись специально для тебя. Уже прошло 4 года после твоей «смерти» и знаешь, через пару дней я узнала тогда, что беременна. Через 9 месяцев я родила девочку, назвала её Оленькой, она знаешь, так на тебя похожа, я не могу не нарадоваться ею. Она мой ангел. Я всегда ей рассказываю о тебе, говорю какой ты был хороший и, что мог бы быть любящим отцом для неё. Её первое слово было не мама, а знаешь какое? Папа. Её первое слово было папа, которого она с самого рождения не видела, представляешь? Я была так рада, я плакала очень долго, а она сидела рядом и пыталась утешить меня по своему. А сейчас мы уже не в Москве. Я не захотела оставаться в том месте, где всё о тебе напоминало и решила уехать куда-нибудь далеко, где никто знать нас не будет и мы будем в тишине, а не в центре всех событий. Не ищи нас, пожалуйста, милый. Я хочу подарить нашему ангелу счастливую жизнь и детство, но пока что без тебя. Я знаю, что ты в будущем найдёшь нас, но не сейчас, я не выдержу тогда, когда увижу тебя. Я так тебя люблю, с каждым годом всё больше и больше. Ни за что не поменяю твою фамилию на свою, я всегда буду Анастасией Захаровой. До скорой встречи, любовь моя.» Запись заканчивается. Харитон положил камеру на стол и подошёл к Сеченову. —Тебе её не жалко? —шепчет Сеченов, когда Захаров поднимает его в воздух. —Жаль, я бросил её в самой важный момент в наших жизнях, и в будущем я это исправлю. —отвечает Захаров и ломает шею Сеченова.***
«В момент прибытия в кабинет Сеченова следов последнего не обнаружено. Согласно восстановленной видеоинформации, человекообразный нейрополимерный объект черного цвета приблизился к телу Сеченова и поглотил его целиком.» —говорит телевизор в гостиной. Настя стояла на балконе своей квартиры и думала о чем-то. Он ищет их, но вот облом, не сможет. Она спряталась так, что он не скоро их найдёт, да и может вообще не в этой жизни они встретятся вновь. Настя не знала, она ушла с балкона и с лёгкой улыбкой пошла развлекать своего маленького ангела.***
Харитон стоял в пустой гостиной и держал в руках записку с фотографиями и плюшевого мишку. Его руки тряслись и записка выпала и упала на пол. В ней было стихотворение, написанное когда-то Настей, скорее всего перед уходом из квартиры: «Наверное, можно взять и не помнить. И новая жизнь, и как-будто с нуля. И старые дыры взять и заполнить, И вроде бы вместе, и вроде семья. Наверное, чувства тем и прочнее, Чем больше им выпало преодолеть. Но я никогда не смогу, хоть убейте, Любить и предательство с ложью терпеть. Хотелось бы взять и включить перемотку И все передряги скорей пережить. Но нужен ли тот, кто общую лодку Так хладнокровно хотел потопить? Наверное, проще поставить все точки. Наверное, проще уйти без борьбы. Но тот, кто уходит, тот знает, Легко ли уйти по любви. Любовь — всегда двое. Любовь — всегда вместе. Взаимность, забота, трепет, тепло. А если всё мимо, какое семейство? На месте пустом не сберечь ничего. Наверное, нужно забыть и не помнить, И вроде семья и с нуля всё начать, Предателя мужем назвать эталонным, Но я не умею прощать.» Харитон бросил всё и поджог квартиру. Среди огня не горела лишь одна фотография, на которой была Настя и маленькая Оля с подписью в углу: «Мы тебя очень любим и ждём».***
Она сияла, сияет и будет сиять. Её все будут помнить. Она идеал, она её мама, которая дала ей всё самое лучшее в жизни и рассказала ей о отце, который до сих пор пытлася их найти.