В объятиях красного заката

      Иногда наша жизнь меняется как лист календаря. Сегодня еще лето, не успеешь моргнуть, а за окном уже падают листья, выпадает первый снег, дети играют в снежки, а завтра они уже с надувными кругами бегут к водоемам. И ничего не сделаешь, жизнь течет очень быстро.       Марина стояла в своей квартире перед зеркалом и думала, как ей жить дальше. Вроде бы ничего не случилось. Ну с кем не бывает. Она призналась, он не понял. Значит не любит. Бывает. В нашей жизни вообще любовь чаще всего не взаимная, тут уже ничего не поделаешь. Ты не влюбишь в себя человека, и сама не полюбишь, если сердце не принимает. Нужно идти дальше и ни о чем не думать.       Но Нарочинская думала о нем каждый день. И ничего с собой не могла поделать. Каждое утро, думая о нем, она считала себя слабой. Но потом брала себя в руки и ехала на работу.       На посту встретила Нина, улыбнувшись подруге. За последнее время они очень сблизились, и стали настоящими подругами. Марина расписалась в журнале и уже была готова отправиться в свой кабинет, как ее за руку схватила Нина.       — Маринк, ты в порядке? — внимательно всматривалась в ее глаза, которые уже давно не отражают никаких эмоций.       — Нин, в полном. А что? Что-то не так? — она пыталась быть сильной на людях, и у нее это очень хорошо получалось.       — Ты бледная… Ты не заболела? — тут же Нина оказывается ближе к блондинке, сделав пару шагов вперед.       — Нин, не переживай, — Нарочинская кладет свою руку на ее плечо, чтобы бы та успокоилась. — Все в порядке. Если мне вдруг станет плохо, я тебе скажу, договорились?       — Ну ладно, прости.       — Не извиняйся, — сразу же отвечает ей Марина. — Мне приятно, что хоть кто-то переживает за меня, — чуть улыбается, пытается за улыбкой спрятать боль. — Ладно, я пошла работать, если что, я в кабинете, и я сегодня оперирую. Если кому-то буду нужна, позвони мне, хорошо?       — Без проблем, Марин, — отвечает ей Нина, улыбнувшись.       Она сидела в кабинете, перебирала бумаги, уже забыла обо всем, о чем могла думать, и о чем думала с утра. Открыла окно, так как было очень жарко в кабинете, и просто работала. Ей никто не мешал, и она никого не беспокоила. До того момента, пока дверь в ее кабинет резко не открылась.       — МаринВладимировна, — в проходе показался Брагин. Ее самая главная болезнь. — На операции не поможешь? — уже проходит в глубь кабинета, закрыв за собой дверь. — Мальчишка восемнадцати лет, оскольчатый перелом, бригаду уже собрали, но Шейман нам отказывает.       — Через сколько? — спокойно спрашивает Нарочинская у мужчины, отложив папку с документами в сторону, встала иза стола и подошла к окну раскрыв его на распашку. Встала лицом к настигающему ветру. Жарко в кабинете. Очень жарко.       — Минут сорок, как только мы узнаем группу крови, ВИЧ, гепатит, сразу же берем на стол, — отвечает он ей, смотря в глаза блондинки, пытаясь понять, что у нее сейчас в голове. Но Марину так просто не прочитать. Нужно иметь особый ключик при себе. — Ты нормально себя чувствуешь? Чего окно открыла? Холодрыга на улице, закрывай, и давай, жду в операционной.       — Хорошо, — соглашается она и Брагин вскакивает со стула, продолжая разглядывать Марину. — Какая операционная?       — Третья.       — Хорошо, — кивает она, достав кошелек, пока есть возможность, она может сходить с Ниной в столовую, чтобы выпить нормального кофе. — Ждите меня. Она сходила вместе с Ниной в столовую, выпили там кофе с пирожными и разошлись по своим делам. Нина убежала на пост, а Марина в операционную, где собрались уже все коллеги.

***

      — Коллеги, спасибо за операцию, — закончив накладывать швы, говорит Олег, сняв с себя перчатки. — Мы оперировали его десять часов, и, я очень надеюсь, что не зря, спасибо.       Все вышли из операционной. Остались только Лена и Олег, они разговаривали о своем. Он сделал ей предложение несколько месяцев назад, но расписаться они до сих пор не могу. То Олег на смене, то Лена. То у них отсыпной, в общем, просто не нашли общего выходного. Хотя, Лене казалось, что Олег специально берет ночные смены так, чтобы эта роспись отодвигалась все дальше и дальше.       Марина вышла из операционной, и первым делом вдохнула свежий воздух, все-таки десять часов на ногах в душном помещении — очень тяжело. Начала скатываться по стенке вниз: голова закружилась, а в глазах потемнело.       — Марина! — из операционной вышла Лена и заметила свою начальницу, подбежала к ней. — Давай я тебе помогу, — взяла ее под локоть. — Садись на стул, тебе плохо? Воды?       — Лен? Что тут случилось? — к ним подходит Брагин, замечая, что с начальницей что-то не так. — Марин, как себя чувствуешь? Что беспокоит? — он кладет руку ей на плечо и она приоткрывает глаза, которые до этого были закрыты.       — Да все нормально, ребят. Сейчас немного посижу и поеду домой… Вы тоже давайте поезжайте, смена тяжелая выдалась, — шепотом, почти неслышно, говорила Марина, пытаясь вглядеться в глаза Олега, который не на шутку испугался за Нарочинскую.       — Так, Лен, — Брагин смотрит на медсестру, взяв руку Марины, чтобы прощупать пульс. — Давай-ка нам анализы устрой, МРТ, и… энцефалограмму, — заканчивает Олег свою фразу и помогает подняться Марине, придерживая её за талию, медленно и аккуратно ведет в смотровую, где их снова ждала Лена.       — Олег, я со всеми договорилась, только там на МРТ очередь, придется подождать, — сообщает она Олегу, взяв шприц в руку.       — Хорошо. Лен, ты поезжай домой, я тогда тут закончу и тоже приеду, ты устала, — смотрит он на нее и замечает, как она меняется в лице, не хочет оставлять его с Мариной на едине. — Тебе нужно отдохнуть… Ну я не хочу еще и тебя потом откачивать, — целует ее в щечку и Михалева соглашается с ним, выходит из смотровой и уходит в ординаторскую. — Ну? — смотрит на Нарочинскую, пока та ещё в сознании. — Где у тебя болит?       — Я не знаю… слабость какая-то… голова гудит, и морозит, холодно очень, Олег… — жалобным голосом отвечает она ему, прикрыв глаза. — Спать хочу…       — Так, Нарочинская, подъем, — помог ей встать с кушетки и усадил на стул, подал ей градусник. — Давай, температура у тебя похоже, — комментирует он и начинает брать кровь у Марины.       — Держи, — отдает ему градусник, обнимая себя двумя руками.       — Холодно? — замечает Олег, и приобнимает ее за талию, ведет в сторону ее кабинета. — Давай переодевайся, я тебя домой отвезу, — они заходят в кабинет и она подходит к шкафу.       — Олег Михайлович, идите к жене, я сама доеду до дома.       — Марин, давай все наши вопросы мы решим потом, когда ты поправишься, — спокойно говорит ей Брагин, но Марина только улыбается.       — Брагин, у нас с тобой никаких вопросов нет, и запомни это, пожалуйста.       Она садится на диван, который стоял у стенки, держа в руках свою блузку, которую достала из шкафа. Прикрыла глаза, все-таки сейчас она поняла, что лучше бы осталась сегодня дома. Давно она не болела, а тут, в самый разгар работы. Олег подходит к ней и помогает снять халат, видит, как ей плохо, сил совсем нет, и в сон клонит. Снял с нее халат и повесил на вешалку в шкаф.       — Марин, давай, переодевайся и поехали, — провел рукой по ее нежной щеке и она открыла глаза, послушавшись его, переоделась.       Он помог дойти ей до машины, усадил на пассажирское место и сам сел рядом, направляясь в сторону ее дома, куда дорогу знал прекрасно.       Сколько всего там произошло, сколько раз он приезжал на помощь, когда ее отцу было плохо, сколько раз он приезжал посоветоваться с ним, да и просто приезжал, когда Марина просила приехать.       Марина уснула, пока на дорогах творился кошмар. Пробки были под девять баллов, несмотря на то, что полдень буднего дня. Олег подъехал к ее дому и взял Нарочинскую на руки, неимоверно сильно хотелось ее поцеловать, она манила его как магнит. Он прикоснулся губами к ее лбу, оставляя там поцелуй, понял, насколько она сейчас горячая, ей срочно нужно в кровать и выпить жаропонижающее.       — Олег? — она открывает глаза, когда они оказываются у двери ее квартиры, Олег нашел ключи в ее сумке и уже был готов открыть квартиру, но Марина проснулась и встала на ноги. — Почему ты меня не разбудил?       — Ты спала очень сладко, не посмел, — улыбнулся он, взяв ее за руку. — Ты очень горячая. Тебе нужно в кровать и выпить таблетки. Пошли, — приобнимает ее за талию и ведет в глубь квартиры. Но у спальни Марина останавливается.       — Брагин, поезжай к жене, я сама справлюсь, хорошо? — смотрит на него и уходит в спальню, закрыв за собой дверь, оставляя Брагина одного на кухне, тот постоял пару минут, убедился, что блондинка в порядке и уехал домой.