cherry

***

Сегодня солнце светит особенно ярко, будто знало, когда нужно сильнее освещать парк своими лучами. На голубом небе ни одного облачка, что выглядит очень красиво, и пара фоток такого вида уже сохранена в телефоне. На ветках деревьев сидят птицы, что через несколько месяцев улетят на юг. Высокая вишня защищает от палящего солнца, и помогает вполне. Жара на улице невыносимая. Кому-то это совсем не нравится, ведь дома под кондиционером лежать лучше, чем сидеть где-то в парке на зелёной траве. Да, погода на улице сегодня точно не для прогулок, но сейчас это не волнует. Серёжа готов хоть на край света, чтобы хоть на секунду увидеть друга. Каждый раз сердце начинает пропускать удары, стоит ему появиться где-то в поле зрения. И от таких мыслей становится не по себе, но слишком хочется прижаться и быть рядом, только с ним. Глупые мысли постоянно лезли в голову перед сном, иногда заходили слишком далеко, да настолько, что приходилось позорно убегать в ванную. Но Акума никогда и никому этого не расскажет, слишком стыдно, слишком боязно. Он много хранит от сплита, много хранит в самом себе, разговаривая ночью с самим собой. Но только если он спросит, зеленоглазый все ему расскажет, как под гипнозом. Мимо проходят люди, хоть и не так часто. Далеко не все хотят выбираться под палящее солнце, когда дома есть кондиционер и холодильник с холодными напитками. Серёжа каждый раз поднимает голову, всматриваясь в каждого прохожего. Он ждёт не так много, но время идёт слишком медленно и нудно. По лбу стекает пот, который Акума тут же вытирает рукой, и тяжко вздыхает. Он водит короткими пальцами по зеленой траве, иногда поглядывая на телефон, что рядом лежал. Но на гаджет не приходят никаких уведомлений, что довольно расстраивает. Хочется уйти домой, но больше вновь заглянуть в его карие глаза. Но Серёжа не может подтвердить свою ориентацию. Надеется лишь на то, что Курсед просто друг, но чувства бушуют, доказывая обратное. Он глупо соврет если скажет, что видел в сплитовом только своего бро. Да, он хотел большего, хотя бы тех лёгких поцелуев в щеку на прощание, и нежных объятий при встрече. Только вот Кир не раз осуждал парней, что со своим полом встречаются, называя их только " пидорами ". Акуму расстраивали такие слова, но в компании сплитового он был всегда согласен с его мнением. Он не мог сказать другого, всегда шел на поводу и слушался. Был как пёс, верный и послушный. Акума летает в облаках, выводя узоры на траве, которые только ему были понятны. Пальцы чуть трогают землю, но быстро пачкаются, заставляя обтереть об клетчатые штаны. Темноволосый берет телефон в руки, и быстро заходит в нужный чат. Последние сообщения были пятнадцать минут назад, и гласили о том, что Курсед уже вышел, но его не было до сих пор. Серёжа отбрасывает телефон, что в кроссовок прилетает, и пот со лба стирает. На свою руку опирается, и губу прикусывает. Глаза закрываются сами по себе, но в такое пекло он уснет только дома. В далеке слышаться шаги, что явно приближаются к Акуме. Он с надеждой голову поднимает, и наконец видит полюбившийся сплит. Улыбка сама лезет на лицо, и ее никак не скрыть. Акума вновь голову опускает, стоит телу упасть рядом. Курсед руками протирает лицо, расчёсывая волосы длинными пальцами. Он опирается на дерево сзади, и переводит взгляд на парня рядом, что явно был очень занят. Взгляд опускает, смотря за движениями чужих рук. Улыбается сразу, и закидывает голову назад. Цветные пряди прилипли ко лбу, и ощущаются никак не приятно, только ужасно. Сегодня именно тот день, когда ему пришлось выйти без маски и в шортах, не настолько же конченый. — Я думал ты не придешь. — Акума убирает руки с травы, и сразу поворачивается на Кира. Улыбка слезла с лица, не просто так он смотрел в землю все это время. — Я думал об этом, но мне стало тебя жаль. Курсед улыбается лишь, смотря в зеленые глаза на против. И Серёжа не замечает того, как начинает улыбаться точно так же. Ведь только сейчас они выглядят как дураки, но зато счастливые. В такой компании было приятно даже молчать, будто их связала сама вселенная, и не давала разойтись. Будто сам Амур выстрелил в них свои стрелы, окутывая вечной любовью, и решая все проблемы. Кажется, будто все слишком хорошо, возможно, подозрительно хорошо. Им слишком приятно быть вместе. Акума уводит взгляд, и полностью наклоняется на вишню, как хорошо, что она полностью спасает от солнца. Он сам предложил встретиться, ведь хотел обсудить то, что уже не может держать в себе. Чувства вырываются наружу, надеясь на взаимность. — Кир, — Серёжа боится продолжать, не может сформулировать мысль. Сердце начинает биться быстрее, окутывая в панику с головы до ног. — Те шутки на стримах, только шутки или что-то большее? Акума в словах теряется, начиная глотать буквы. Такой разговор всегда казался чем-то странным, ведь любви между парнями и быть не может, так говорил Кир. Но именно сейчас этот блядский Кир смотрит именно на Серёжу, наблюдая за тем, как кадык каждый раз дёргается. Кажется, что адреналин в крови подскочил до максимума, и его уже не понизить. Кажется, что он сейчас потеряет сознание, ведь эмоции бушуют, не давая возможности успокоиться. Акума смотрит в перед, игнорируя чужой взгляд. Он боится продолжать, боится осуждения со стороны того, с кем будущее представляет. — Я нравлюсь тебе? Курсед слишком прямолинейный, и это иногда помогает. Только такой неожиданный вопрос сбивает с основной мысли. Акума теряется в словах, открывая рот чтобы что-то сказать, но не может. Щеки предательски заливаются краской, и зеленоглазый утыкается лицом в колени, пытаясь скрыть пятна. Но Кир абсолютно спокоен, ведь смотрит на парня с улыбкой лёгкой. Он кладет руку на темные волосы парня, и по ним гладит аккуратно. Перебирает пряди, накручивая на длинные пальцы. Курсед понимает, что действовать нужно самому, ведь Серёже слишком неловко. — Я тоже люблю тебя, Серёг. Больше, чем просто друга. Кир улыбается, и приподнимает голову Акумы за подбородок. Он кладет руку на щеку, и большим пальцем оглаживает нежно. Серёжа улыбается наконец, поворачиваясь к парню. Двигается ближе, почти в притык, и в глаза карие смотрит. Сплитовый притягивает чужое лицо к себе, накрывая искусаные губы своими. Вылизывает сразу, и без замедлений толкается в рот горячий. Языки будто в танце сливаются, заставляя улыбаться в поцелуй, что выходит нежным все-таки. Но им этого достаточно, точно так же как присутствия друг друга. Акума отстраняется первый, и с улыбкой в объятия падает, обхватывая тело Кира руками. — Ты забрал мой первый поцелуй. Но я рад, что это был именно ты.