***
феликс тыкается в минхо уже как пять минут, настойчиво прося внимания к своей персоне. он чуть ли не лежит на последних рядах аудитории, даже не пытаясь угомонить свою гиперактивность. голос преподавателя теряется где-то в шумных вздохах и напускной грусти, отвлекая не только профессора от лекции, но и минхо от бездумного скроллинга соцсетей. тот с раздражением оборачивается на своего друга, вопросительно поднимая бровь. феликс в свою очередь в ту же секунду оживает, быстро набирая что-то на своем смартфоне и тыкая экраном прямо в лицо ли. — что это? — недовольно спрашивает он. — да прочитай ты уже! как оказалось, он показывал новый пост сплетницы из их вуза, в котором говорилось о новеньком, который только на этой неделе перевелся и уже обратил на себя внимание своим бэкграундом. — солист группы? серьезно? держу пари, что от одного этого словосочетания большинство девушек моментально словили на него краш. не вижу в нем ничего особенного, — пожимает плечами, закатывая глаза, — ты зря пытаешься заинтересовать меня поучаствовать в этой вашей санте барбаре. на последних словах улыбка ликса медленно сползает с лица, преобразовываясь в щенячьи глазки и стараясь умело манипулировать слабостью минхо над таким выражением лица своего друга. — феликс, прекра. — ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! минхо! меня вышвырнут, если я не получу это дурацкое интервью. ну пожалуйста, он на меня не поведется, клянусь, я сделаю все что ты хочешь! — слезно умоляет он, складывая ладони в просьбе. — это последний раз. после этой фразы друг взрывается от счастья, но его быстро затыкает раздраженный сосед, несильно ударяя его книгой по плечу и прося заткнуться. тот в этот же момент замолкает, и, возвращаясь к своему телефону, печатает в нем что-то с очень радостным выражением лица***
минхо просыпается от невозможной головной боли и сухости во рту. не сразу понимая где находится, он распахивает шторы и встречается со зловещей безлюдностью зимнего утра. даже звезд не видно. разноцветные огни давно погасли, оставляя после себя только воспоминания в глазах в виде слепящего блика. передвигаться невозможно, поэтому парень на минуту-две аккуратно возвращается к кровати, осматривая комнату, на этот раз освещенную светлостью сумерек от белоснежного снега. пространство, будто заброшенное, не источает ничего приятного, а наоборот — навевает тревогу. «он может вернуться» — думается ему, и поэтому собрав все оставшиеся силы в кулак, он пытается быстро отыскать свои теплые вещи и выйти. ища дверь из квартиры, он не замечает ни одного источника света или даже звука, теряясь в пространстве, но, приняв это за знак, минхо, уже не заботясь о шуме, быстро покидает это место и уже на улице пытается ориентироваться. ослепляющие сугробы способствуют сумбуру в голове. ни одно деревце, здание или даже вывеска ни кажутся знакомыми, поэтому ноги просто несут, не задумываясь куда. попытки выбраться хоть на какую-то дорогу остаются надеждой, пока минхо все же замечает мимо проходящая молодая пара, помогая ему определить где он. — да уж, в сеуле можно потеряться даже находясь в самом центре города, — пытаясь пошутить произносит мужчина, но... сеул? он в сеуле?***
в многолюдном коридоре стоит переполох: студенты так и норовят разбрестись каждый в свою аудиторию, не желая опоздать. минхо переминается с ноги на ногу, раздраженно поглядывая на часы на стене и пытаясь хоть как-то скрыться от назойливого весеннего солнца. «он должен подойти с минуты на минуту» — как бы подтверждает факт, отвлекаясь на неожиданное сообщение феликса. феликс (не брать трубку): я видел его проходящим к главному корпусу, ты уже там? ответить он не успевает, как резко оборачивается на шум сзади себя. оказалось, что за эти считанные минуты холл опустел, и минхо был единственным оставшимся, не считая мужскую фигуру в конце коридора. неуклюжая походка выдавала в парне алкогольное опьянение, и ли приходится собраться со всеми силами, чтобы не уйти в ту же секунду. все же, обещание другу важнее. — хан джисон? это вы? — едва заметные нотки раздражения в голосе, которые тот, к счастью, не различает. он на секунду останавливается, вслушиваясь в слова. голова невозможно гудит, а тут еще и какой-то неизвестный увязался следом. посмотрев на минхо, джисон пытается удержать свою челюсть на полу, не давая ей упасть. неужели сам боженька, сын афродиты спустился специально за ним, забрать его, отвезти до райских врат? он, как оказалось, даже забыл, как красиво выглядит ли. — автографы не даю, — прикидываясь, отвечает на отвали, наивно считая, что образ факбоя точно покорит эту неженку. минхо на такую самоуверенность лишь в очередной раз закатывает глаза, буквально «надевая» улыбку на свое лицо. — к сожалению, или к счастию, я не за этим. мой друг попросил меня взять у тебя интервью. он пишет разные статьи для школьной газеты, и, думаю тебе тоже не помешает очистить свою репутацию после позорного выгона из прошлого училища,не так ли, хан джисон? хан на это лишь потирает свои виски, моля всех богов чтобы это поскорее закончилось. — сегодня у меня, пойдет? — кивок, — не опаздывай, я буду стоять у главного входа. и уходит, пройдя через минхо так, будто его и не существовало вовсе. а ли застывает, не понимая, что за странное ощущение возникло после этого разговора.***
руки дрожат от холода: идти некуда. он в осенней куртке, зимой, во время снегопада утром, один в незнакомом городе. это кажется шуткой, ведь так? кажется каким-то глупым, сюрреалистичным и антиутопичным сном, но пробежав несколько кварталов и зацепившись глазами на указатель метро, снизу которого маленькими буквами было написано «сеул», минхо перестает надеяться на свою бушующую фантазию. руки начинает жечь от невозможного холода, а ноги в кроссовках давно промокли, пропитывая носки сплошным напоминанием о том, в какой ситуации он оказался. один. один в неизвестном ему городе. один в неизвестном ему городе, не имея даже элементарно денег или смартфона.***
— так, где ты, говоришь, последний раз давал концерты, джисон? — спрашивает минхо, обновляя заметки очередным вопросом. они сидят у того в квартире уже около часа, а все из-за глупого похмелья и несносного характера солиста. — кимпхо, слышал о таком городе? — джисон откидывает свою голову на спинку кресла, очевидно не видя в их разговоре чего-либо интересного. по телу ли бежит небольшой табун мурашек, слыша такое родное до боли название города. вопросы сами появляются в голове: как там мать? что нового? хочется вернуться туда, взглянуть на свой дом, школу.. но с этим городом его сейчас не связывает абсолютно ничего, и возвращаться некуда. — слышал. можешь рассказать подробнее, пожалуйста? о том концерте идет много слухов, и мне бы хотелось их прояснить, особенно причину вашего долгого хиатуса после его проведения. атмосфера между ними обоими не лучшая: нервное раздражение минхо и просто скука джисона создавали не лучший симбиоз. квартира оказалось простой, ничего интересного. казалось, что тот даже и не жил здесь толком, а только ночевал. это было понятно по слишком ухоженному виду квартиры для такой безбашенной персоны как хан. они сидели на кухне: минхо за барной стойкой, а джисон прямо напротив, готовя какой-то замудренный ужин для них обоих. минхо, конечно, предлагал тому заказать доставку, но этот упертый черт на это лишь ухмыльнулся и в очередной раз начал флиртовать, говоря о том, что прекрасно готовит. так и решили. — не слишком ли многого хочешь знать, неженка? — усмехается хан, разворачиваясь и подходя поближе к минхо так, чтобы их разделяла лишь барная стойка. тот на такие решительные действия лишь испуганно отстраняется, возвращая свою ворчливую мину. — это не мне. если бы не феликс, чихал бы я на тебя и твою группу, если честно, — ли проделывает несколько шагов от кухни до гостиной, объединенных в одну комнату, садясь на диван куда подальше. честно — было страшно некомфортно. причина даже не в джисоне, а в не самом лучшем его опыте с парнями. он просто не хотел повторять этого, хотя и предпосылок вроде и не было, — будешь отвечать или я могу идти? — записывай пока я добрый, неженка.***
минхо еле доходит до этой проклятой станции, спускаясь вниз. практически безлюдное пространство было со всех сторон освещено, и лишь редкие охранники по всему периметру помещения попадались на глаза, то куря, то просто нахаживая шаги. одинокая фигура парня никого не удивила: такие же безликие люди, проходящие мимо, даже не обращали внимания на своего, казалось бы, сообщника в таком незначительном деле. вот, например, совсем рядом с одним из магазинчиков со всякими сувенирами стояла женщина лет двадцати. она была на удивление одета во все красное, держа в одной руке большой пакет, а в другой — ладонь своего маленького ребенка. они шли не спеша, но женщина то и дело одергивала своего сына, который так и норовил в очередной раз шлепнуться на холодный пол. за десять метров от нее стоял охранник, докуривающий, скорее всего, двадцатую сигарету за день. тот смотрел вслед той парочки, и, не отводя взгляда, стряхивал пепел от окурков на пол, «убирая» их, выметая ботинком за полосу на краю платформы. он случайно замечает буквально дрожащего от холода минхо, сначала долго наблюдая за ним, пытаясь убедиться в своих догадках, а потом все же подходя к нему и интересуясь о самочувствии: — ты потерялся, сынок? выглядишь уставшим, — спрашивает мужчина. ли замечает россыпь морщинок на лице напротив, гадая о его возрасте. — я.. извините, да. я совсем не разбираюсь в городе и, кажется, замерз, — дрожащий голос только подтверждает ранее сказанные слова. — еще бы ты не замерз, зима ведь, а ты так легко одет! — восклицает охранник, направляясь вглубь метро и указывая парню о том, чтобы тот следовал за ним. мужчина неизвестно откуда вытаскивает куртку и сажает бедного на стул поблизости, вновь исчезая, кажется, в вестибюль. минхо в свою очередь не теряет времени, надевая куртку поверх своей, чтобы быстрее согреться. через несколько минут он видит все того же мужчину на горизонте, но на этот раз он держит у себя в руках два пластиковых стакана, кажется, с чаем. ли охотно принимает напиток, грея им свои руки прежде, чем как выпить. мужчине, кажется, хочется спросить о чем-то: он то и дело поглядывает на минхо, который просто молча смотрит вдаль. — как тебя зовут, сынок? — ли минхо. — а меня до ун. я тут уже лет пятнадцать как работаю, - отвечает он с энтузиазмом, надеясь выстроить разговор. но, к сожалению, их диалог, нежеланный продолжиться, заканчивается именно на этом моменте. ли молча допивает свой чай, глазами хватаясь за каждую деталь станции: он пытается найти в ней хоть что-нибудь схожее со своим родным городом, но ничего не получается. все кажется таким другим, чуждым ему, ведь он ни разу за все свои семнадцать лет не бывал в сеуле. зацепившись взглядом за платформу, он сначала с вниманием осматривает выражения лиц тех, кто ждет своей посадки. плавно переходя на вывески и плакаты, его интерес почему-то захватывает небольшой постер. из-за расстояния, прочитать текст полностью не удается, но минхо улавливает главное: небольшая селфмэйд рокгруппа объявляет о своем мини туре по городам кореи. в списке идут пусан, тэгу, кимпхо, сеул и инчхон. сердце невольно сжимается на таких родных буквах своего города, что хочется взвыть: будто весь мир сговорился против него и пытается напомнить ему, что произошло. он неловко поднимает голову и сразу же встречается с заинтересованным взглядом до уна. тот, кажется, был взволнован после оборванного диалога. — вы не знаете что это за группа там? вон, слева постер. до ун с усердием пытается вглядеться в картинку, удивляясь такому вопросу. — ничего не знаю, сынок. здесь каждый день кто-то расклеивает разные объявления, а нам потом отчитываться перед начальством за рекламу в неположенном месте. а тебе зачем? минхо на вопрос лишь пожимает плечами, мол, неважно. он сидит так еще некоторое время, в конце концов вновь обращаясь к мужчине, прося позвонить. на отчаянные попытки оправдаться истеричная мать лишь орет о безалаберности сына, говоря о том, что тот может даже не возвращаться. она наотрез отказывается принимать тот факт, что ее сыном «воспользовались», и выгоняет его из дома буквально по трубке. — меня мать из дома выгнала, — совсем тихо говорит ли, отдавая кнопочный телефон. — у тебя есть друзья? позвони им и попроси провести ночь у них, — до ун обратно протягивает телефон, но минхо отказывается, отвечая: — а они в кимпхо. тот, явно не ожидавший такого ответа, оказывается сбитым с толку. по выражению его лица отчетливо видны проносящиеся в голове вопросы, но он решает тактично промолчать. — если дождешься окончания моей смены, ты можешь переночевать у меня. и минхо дожидается.***
— концерт как концерт, ничего необычного. мы с парнями закончили раньше обычного со сборами, вот и решили отдохнуть в оставшееся время. — но вы буквально пропали после того вечера, так и не выступив в сеуле и инчхоне, я прав? — ты готовился? — ухмыляется джисон, удивляясь знаниям парня. — слушай, я, конечно, не профессиональный интервьювер, но и прийти к феликсу с ни с чем не могу. — как я и говорил, после концерта мы решили отдохнуть. нашли какой-то клуб, решили грянуть, а ты сам понимаешь что в таких местах происходит, — пожимает плечи, не придавая своим словам никакого значения, — мы просто напились и каждый разбрелся кто куда, ну а я в свою очередь подцепил какого-то парня. рутина. он вроде не против был. вот и поехали ко мне. — вроде? отвратительно, — очередной триггер действует на минхо как спусковой крючок. он, вроде, не должен волноваться о таком, но однажды оказавшись в неприятной ситуации, ты начинаешь видеть ее везде. — да он вообще невменяемый был. — еще отвратительнее, джисон. пользоваться таким состоянием человека — мерзко и противно. — ты все еще не понял? — что? джисон садится совсем близко, смотря прямо в глаза. — это ведь был ты. минхо застывает на минуту, смотря на хана как на сумасшедшего. сказанное не сразу воспринимается, а слова произносятся быстрее, чем мозг успевает обработать информацию. — чего? — тот парень, это ведь был ты. — прекрати. джисон возвращает на свое лицо свою фирменную, хамскую и будто смотрящую сверху вниз улыбку. — ты был таким пьяным и податливым, даже не понял ничего за всю дорогу до сеула. просто сидел, даже чуть ли не засну.., - его обрывают. — закрой рот, ты шутишь. паника медленно нарастает. тревожность буквально начинает петь мириадами цикад, а кадры из той злосчастной ночи буквально врываются в сознание, руша все то, что попытался построить минхо спустя два года с того дня. он невольно оглядывает всю квартиру, пытаясь убедить себя в отсутствии ее схожести с той, в которой он был изнасилован. и у него это получается, но по большей степени потому, что он не помнил ничего. дыхание захватывает, когда минхо чувствует тепло, исходящее от тела визави. он даже не заметил этого сначала. — ты так мило, блять, рыдал. я не трахал никого лучше после тебя, и уже отчаялся вновь вернуться к ощущениям той ночи. ты молил о пощаде, но был так слаб, чтобы дать нормальное сопротивление. в конце концов ты умеешь выводить людей из себя, не так ли, неженка? — хановы руки захватывают чужие, замеревшие в шоке, — ты даже не помнишь это место? правда, ты был так пьян, но ты опять здесь, и на этот раз я не захочу лишиться тебя вновь. и только чужое мычание, вперемешку с всхлипыванием от слез, раздавалось в слабом свете окон, плотно зашторенных.***
засыпая в маленькой каморке до уна, минхо невольно думает: как же ему жить дальше? мысли не дают покоя бедной голове. и это навсегда. этот страх навсегда. страх того, что это случится вновь. что он не выберется.***
«это случилось», — думает минхо, лежа на кровати с опухшим от слез лицом, — «и на этот раз я точно не выберусь». так и происходит. джисон, только вступивший в вуз, вновь оказывается отчисленным за постоянные пропуски; феликс, потеряв связь со своим другом, пытается его найти, но все без толку. — джисон, привет, ты не видел минхо? кажется, у него была встреча с тобой в две недели назад. — извини, я не посещал пары, и парня с таким именем тоже не знаю, — невинно пожимает плечи, собственно как и всегда. ли отстает от него, но каждый раз, возвращаясь к себе домой и ложась в кровать, он слышит чье-то еле уловимое мычание. «тебе кажется, феликс. совсем уже с ума сходишь с этим стрессом», — успокаивает он себя каждый раз, засыпая с попытками тотального игнорирования его «фантазий».