***
Иногда наилучшим способом проведения времени вдвоём может быть просто отдых и сон. Единственное, что получалось делать Сакуре и Гааре вместе, легко и без катастрофических последствий, это просто спокойно спать. Сакура, не открывая глаз, потянулась, задевая Гаару. Муж что-то пробурчал себе под нос, и девушка почувствовала, как на её живот падает тяжёлая рука, и придвигает ближе, прижимая ирьёнина к себе. Сакура вздрогнула от неожиданности и невольно открыла глаза, поворачивая голову к мужу. Увидев, что Гаара тоже проснулся, она с улыбкой на лице снова закрыла глаза и уютно прижалась к нему. Мужчина хмыкнул сам себе, обнял ее плотнее и прикоснулся губами к ее волосам. Они наслаждались этим моментом тишины и близости, забывая о своих заботах и обязанностях. Они оба прекрасно понимали, что день выйдет весьма беспокойным, и поэтому Сакура совершенно не хотела расставаться с уютной постелью и тёплым мужем. Тем более, что утренние совместные пробуждения могут закончиться, как только они уйдут в Суну. Приставать с расспросами с утра пораньше о совместном проживании в песчаном доме не хотелось. Хотя… Сакура вскинула голову, приподнимаясь на локте: — Гаара, — она легонько провела ладонью перед умиротворённым лицом мужа. — Ммм? — промычал он, не открывая глаз. — А мы будем, — она смущённо закашлялась, пытаясь подобрать слова, — в Суне мы тоже будем ночевать вместе? — Если ты этого хочешь — да, — он задумчиво закусил губу и добавил, — А ещё мы можем выгнать Канкуро. Сакура хихикнула, сбитая с изначальной мысли: — Это куда же? Казекаге хмыкнул, открывая глаза и сонно щурясь: — В его мастерскую, например. Сакура растерялась, услышав его слова. Она понимала, что определить, шутит Гаара или нет, очень сложно, но чаще всего ошибалась и неверно распознавала посыл в его словах. Но предчувствие подсказывало ей, что в данный момент никаких шуток не было. Одно её слово: Канкуро вместе со своим весёленьким комплектом трусов на каждый день окажется бездомным. Стало смешно и одновременно грустно. Представив сиротливо уходящего в закат с крохотным багажом брата Гаары, она рассмеялась. Пожалуй, до такого они не дойдут. Канкуро жить не мешал, появлялся всегда практически вовремя и развлекал на свой своеобразный лад. Жить в огромном доме без взбалмошного кукловода не представлялось возможным. Сакура тряхнула головой, отгоняя лишнее, и легла обратно, решив просто наслаждаться моментом. Она прижалась к Гааре ближе, чувствуя, как от его тела распространяется жар, и, закрыв глаза, поцеловала его на щеку. Они оба знали, что времени немного, и они должны ценить каждую минуту вместе, каким бы коротким их момент ни был. Гаара, продолжая держать Сакуру у себя в объятиях, почувствовал её лёгкое напряжение и понял, что, возможно, его слова про брата почему-то задели девушку. Он мягко погладил её по спине, пытаясь успокоить. — Извини, Сакура, — сказал он тихим голосом. Сакура слабо улыбнулась: — Я и не обижалась. О чём ты? Гаара поцеловал ее в растрёпанные от сна волосы и сказал: — Я не знаю, насколько важно для тебя присутствие Канкуро, но если тебе с ним спокойнее, то, разумеется, он никуда не денется. Он задумался на мгновение и уже тише добавил: — По крайней мере, живой. Сакура, прекрасно слышавшая каждое слово, встревоженно встрепенулась, начав ёрзать: — Ты что такое говоришь? Гаара чужие поползновения пресёк, рука на талии мгновенно напряглась, и Сакуру прижали ещё сильнее к горячему телу: — Констатирую факт. Девушка фыркнула, замирая. Да уж, с Казекаге однозначно шутки плохи. Говорить ему что-то, что он может понять по своему, было не безопасно для окружающих и тех, кто невольно присутствовал в обсуждении. Впереди маячил последний, самый мучительный день в Конохе, и Сакура, честно говоря, оттягивала момент подъема с кровати. Вливаться в суету не хотелось, в постели было уютно, а Гаара привычно горячим и каким-то убаюкивающим. Ирьёнин прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Чудное мгновение длилось недолго. Гаара, разрывая объятия и поднимаясь с постели. Сакура разочарованно застонала. Вставать категорически не хотелось. Она проследила взглядом за удаляющейся спиной мужа, запоминая, как при ходьбе еле заметно подрагивают мышцы. Всё-таки у Гаары было потрясающее телосложение. Ничего лишнего, никакой выдающейся мускулатуры и перекаченных рук или ног. Поджарый, похожий на сжатую пружину, и неуловимо опасный. Даже дома, обнажённый до трусов, он вызывал какой-то смутный трепет. Сакура в последний раз с наслаждением потянулась и встала вслед за ушедшим мужем. Хотелось поскорее закончить дела, собрать вещи и, откровенно говоря, сбежать. По другому назвать навязчивую идею покинуть Коноху девушка не могла. Это был самый настоящий побег в чистом виде. — Ни о чём не жалею, — хихикнула ирьёнин сама себе, проходя в кухню. Гаара, судя по раздающимся звукам, плескался в душе, но, памятуя о вчерашнем фиаско, девушка не рискнула к нему присоединиться. Поставила чайник и, в очередной раз похвалив временами невероятную Яманака, насыпала себе в чашку кофе. Вспомнив о подруге, Сакура печально вздохнула, какими бы напряжёнными не казались их отношения со стороны, взбалмошную блондинку девушка любила. Детские обиды давно прошли и оставили после себя лишь светлую грусть о давно ушедшем детстве. Гаара вышел из душа, уже полностью одетый, заглянул на кухню и, мельком оглядев суетящуюся с чайником жену, ушёл. Сакура, проводив взглядом стремительно ретирующегося супруга, пожала плечами, возвращаясь к приготовлению кофе для себя и чая для Гаары. Конечно, до его уровня мастерства в заваривании напитков ей было далеко, но она хотя бы старалась. По крайней мере чаем нельзя отравить, утешительно проскальзывала в голове невесёлая шутка. Быстро «позавтракав» горячими напитками, они согласовали план действий. Вернее, ирьёнин перескакивая с одного на другое, обрисовала ситуацию и побежала собирать вещи. Как она и хотела изначально, всё имеющееся у неё имущество в квартире было решено перенести к родителям в дом, в её комнату. Что-то из того, что ей было необходимо, они отправят в Суну с торговым караваном, а сами отправятся налегке, чтобы не тратить лишнее время и быстрее добраться до деревни Скрытой в песке. Сакуре не терпелось быстрее уйти, буквально позорно сбежать из Конохи и желательно в ближайшее время больше не возвращаться. По крайней мере, пока её жизнь окончательно не войдёт в спокойное русло и не будет ежедневно преподносить ей всяческие сюрпризы. Вещей всё так же было немного, и сборы заняли пару часов. Гаара занимался своими делами, сидя в гостиной, здраво рассудив, что копаться в чужих вещах ему не стоит. Если Сакуре была нужна помощь — она бы её попросила. Но девушка, вздохнув, самостоятельно занялась разбором гардероба и валяющихся везде свитков с работы, изредка прерываясь для того, чтобы, поддавшись веселью, прибежать в гостиную, чмокнуть мужа в бледную щёку и заливисто хохоча убежать обратно в спальню. Ближе к обеду они перетаскали из квартиры практически всё. Оставалось только вынести скопившийся за несколько лет, кажущийся ещё недавно нужным хлам и передать ключи хозяевам. Прикинув, сколько по времени займёт осмотр квартиры, передача с рук на руки мебели и прочие бюрократические мелочи, так нравящиеся дотошной хозяйке, Сакура забежала в полицейский участок и, поймав зазевавшегося Кибу, вручила ключи ему, наказав разобраться с жильём. Обременять лишними заботами и так расстроенных родителей ей не хотелось, и она решила повесить этот момент на явно недовольного своей участью Инузука. Впрочем, спорить с девушкой он не стал, обещая разобраться с этим в ближайший свободный день. Коноху покидали ближе к вечеру, и Сакура, отойдя от деревни, в последний раз обернулась, понимая, что возвращаться сюда в ближайшее время ей совершенно не хочется. И что она однозначно не испытывает сожалений о том, что не попрощалась со своими друзьями. Возможно, позже она об этом подумает и будет сожалеть, но точно не сейчас. У ворот в Коноху показались какие-то силуэты, и она шокировано прищурилась, вглядываясь. Возле постовых появились Наруто, Яманака, Темари и Сай. Они стояли, не шевелясь, глядя на замершую подругу, и ей показалось, что они вот-вот сорвутся с места, чтобы задержать их вопросами и обвинениями, но каково же было её удивление, когда Темари подняла руку и просто помахала ей, а к ней присоединились остальные. Она махнула в ответ, чувствуя облегчение, и, развернувшись к застывшему мужу, кивнула ему, готовая продолжить их путь домой. Три дня пути до Суны пролетели незаметно. Они мчались на всех парах, делая лишь кратковременные перерывы на сон и еду. Гаара причин для спешки не видел, но вопросов привычно не задавал. Был лишь рад тому, что Сакура, изначально возмущённая своим пребыванием в Суне, так яростно стремилась туда. Казалось, что по их жаркому дому ирьёнин скучала даже больше, чем он сам. Когда они наконец ступили на горячие пески деревни, девушка выдохнула с облегчением и припустила к резиденции Казекаге. Сбитый с толку Гаара спокойно шёл следом, внимательно рассматривая улицы и дома, выискивая возможные изменения, возникшие за время его отсутствия. Таковых не находилось, и он надеялся, что Канкуро с возложенной на него миссией справился успешно. По прибытии домой, Сакура бросилась обнимать вышедшего в коридор Канкуро. Гаара стоял рядом, улыбаясь и взирая на свою жену. Растерявшийся от такого тёплого приёма кукловод отлепил от себя ирьёнина и, почесав затылок, выдал: — А вы чего притащились? Я вас не ждал. — Ах ты жук! — моментально вскинулась Сакура, больно щипая его за бок. — Да ай! — он дёрнулся, морщась от боли и потирая бок, отошёл подальше, — я просто уточнил! — Захотелось, Биджу тебя укуси! — проворчала Сакура, разуваясь, — уже дома не ждут. Что такое? Гаара тихо посмеивался, смотря на обескураженного брата и надувшуюся жену. — Да ждут, ждут! — Канкуро примирительно вскинул руки, — просто не так рано и не без предупреждения. — Ты что, дел наворотил, пока нас не было? — опасно прищурился Гаара, проходя по коридору в сторону кухни. Неимоверно хотелось заварить любимого чая и нормально поесть. — Ты за кого меня принимаешь? — обиженно надулся кукловод, топая следом за младшим. — За тебя и принимает, — крикнула им в догонку Сакура. — Произвол и дискриминация! — хохотнул Канкуро, усаживаясь за стол, — а теперь рассказывайте, что вас привело раньше срока и как дела в Конохе. Ирьёнин, зашедшая на кухню, счастливо улыбнулась. Почему-то здесь ей было спокойнее. Да, нестерпимо жарко, временами одиноко и страшно за свою дальнейшую жизнь, но всё это было лишь малой каплей переживаний, которые полностью перекрывались царившим здесь умиротворением. Даже громкая компания хохочущего Канкуро не напрягала. — О пойду перенесу вещи! — Сакура прервала поток шуток от счастливого кукловода и быстро выскочила из кухни, надеясь, что лично ей никаких компрометирующих вопросов задавать не будут. А Гаара разберётся с любопытным братом самостоятельно. Канкуро проводил удивлённым взглядом девушку и пытливо уставился Казекаге в спину: — Я не понял? — никаких вещей с собой у пары он не видел и не мог взять в толк, что и куда собралась переносить невестка. — Не понял, так и молчи, — в тон ему ответил Гаара, возясь с чайным набором. — Ну ты и да… — растерянно протянул кукловод в ответ. Логическая цепочка, возникшая в голове, явственно указывала на то, что в Конохе произошло что-то крайне интересное. Гаара точно ничего не расскажет, потому как, скорее всего, не считает это из ряда вон выходящим. Из Сакуры вытянуть информацию было ещё сложнее. Если брат просто молча уходил в глухую оборону, то вот вспыльчивая ирьёнин могла и покалечить, если навязчивые вопросы ей будут надоедать. Оставалось лишь набраться терпения и внимательно следить за этой сладкой парочкой в надежде, что они сами себя выдадут. По крайней мере, судя по громким хлопкам дверьми на втором этаже, одно было ясно точно: ирьёнин перетаскивала вещи из своей комнаты в комнату Гаары. Вероятно, дело сдвинулось с мёртвой точки, и у его младшего брата действительно самая настоящая семья. Кукловод улыбнулся. Вопрос, что же произошло в Конохе, встал ещё острее. Любопытство вскинуло голову, рисуя в подсознании пошловатые картинки. Канкуро тряхнул головой. Ещё ему не хватало представлять, что вытворяет со своей женой в постели младший брат. И почему он вообще подумал именно об этом? Захотелось дать самому себе в лоб. Гаара, разобравшись наконец с чаем, расставлял на столе сервиз, довольно мурлыкая себе под нос. Канкуро протёр глаза, не веря в происходящее. С каких пор угрюмый, собранный в любое время дня и ночи Казекаге МУРЛЫКАЕТ? Вернувшаяся в кухню Сакура плюхнулась на стул, устало облокотилась на стол и подпёрла ладонью голову. — Наконец-то, — выдохнула она и, благодарно улыбнувшись Гааре, придвинула к себе небольшую чашечку. — Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?! — взвизгнул накрученный за пару минут самим собой Канкуро. Севший рядом с женой Казекаге удивлённо уставился на взвинченного брата: — А что происходит? — Да ты, вы, мы…! — хватая ртом воздух, выдал кукловод, задыхаясь от возмущения. Супруги переглянулись, синхронно пожали плечами и вновь перевели взгляды на пунцового от негодования Канкуро. Лишённый сплетен из первых уст, он готов был взорваться. Чужие взаимные переглядки хорошему настроению и получению ценной информации не способствовали. — Ну я вам ещё покажу, — гаркнул старший и, вскочив с места, унёсся куда-то из кухни. — Чего это он? — спросил не понимающий ровным счётом ничего Гаара. Сакура хихикнула, до неё на удивление быстро дошло, что кукловод был шокирован переменами в их взаимоотношениях и требовал объяснений, которых, впрочем, у ирьёнина пока не было. Пакостное желание слегка свести с ума Канкуро потирало лапки, и девушка решила, что иногда стоит поддаться озорству и разбавить грядущие серые будни шутками над впечатлительным родственником. Гаара, ещё не знающий, в какое русло повернули мысли улыбающейся жены, просто пил чай. Канкуро в своей комнате гадливо потирал руки, предвкушая, как выводит супругов на чистую воду. Грядущие дни обещали быть весёлыми.***