Я на рассвете уйду с отрядом зеленогорских партизан. Часть 2.

Несколько дней он упорно отказывался выйти из дома и не говорил, почему. Потом природная живость взяла свое. На этот раз он шел с опаской, ожидая новой диверсии. Но старики и старухи, занятые разговорами, даже не обратили на него внимания. Облегченно вздохнув, он припустил в глубину двора. У колонки играли двое мальчишек, один его ровесник, другой постарше. Первый, сняв чулки и башмаки, упоенно топтался в луже, натекшей в выбоину перед краном. Второй пытался облить первого водой, повиснув на рычаге всем телом, но его веса было недостаточно. Увидев новенького, оба бросили свое занятие и уставились на него. - Ты кто? - спросил старший. - Серхио, - ответил наш герой, чувствуя острое желание удрать. Такое внимание нервировало. Он был один против двоих, на чужой территории, и случиться могло что угодно. - Я Хайме, - сказал младший, - а это Луис. Иди сюда. Серхио осторожно приблизился. - Да нет, сюда, - объяснил Хайме и для иллюстрации топнул босой ногой. - Давай. Серхио решился. Замирая от сладкого ужаса, он разулся, подтянул повыше штаны и ступил в лужу. Вода оказалась холодной, но он не мог позволить себе сплоховать перед незнакомцами. - Прыгай, - скомандовал Хайме. Серхио подпрыгнул, окатив брызгами себя, напарника и свой новый костюмчик. Он было испугался, но, увидев, какую рожу скорчил Хайме, не выдержал и прыснул. Тут Луис с силой бросился грудью на рычаг и повис на нем всем телом. Из крана хлынула вода - на головы, за шиворот, в штаны. Раздался громкий визг. Расплескивая лужу, Хайме вылез на каменный постамент колонки, схватил Луиса за одежду и потянул за собой. Серхио не решился принять участие в акции возмездия, но наблюдал в немом восхищении. Через минуту все трое были мокры насквозь. Наконец, совершенно счастливый, оставляя за собой потоки воды, с башмаками в руках, Серхио гордо прошествовал мимо остолбеневших стариков и вошел в дом. Мать, открыв ему дверь, так и застыла на пороге. Серхио стоял в прихожей, и вокруг его босых ног расползалась лужа. - Что там, Мерседес? - спросил отец из гостиной. Еще не увидев его лица, Серхио в ужасе понял, что натворил. Старики под окнами некоторое время слушали крики, доносящиеся из раскрытого окна. Потом один, самый старший, с кривой трубкой в зубах, удовлетворенно кивнул: - Вот теперь все как у людей.