Rauchverbot

Лютер собрал бритвенные принадлежности и двинулся в ванную комнату, чтобы убрать их. Беспорядок был частью Дома, но создавать лишний бардак ни к чему. Под ноги ему выкатилась с кухни маленькая репка и визгливо сообщила: - Я хочу заявить об убийстве! Убийства в Доме случались. Порой они происходили сами по себе, иногда с участием коточелов - одного конкретного - в любом случае, роль овощного констебля не импонировала Лютеру. У него были дела поважнее. Например, подготовиться к обеду. Он раздавил репку, как ненужного свидетеля. Помыв и убрав бритвенные принадлежности, Айвори заглянул в комнату брата. Рэндал спал посреди дня, наевшись вафель и безбожно нарушая режим. Скорее всего, опять всю ночь будет колобродить, играть в Себастьяна и болтать с куклами, а день проведет в анабиозе. Этого допускать не следовало. - Guten Tag. - отчеканил Лютер, отодвигая крышку гроба - Проснись и пой. Тебя ждет обед. Ответом ему было шипение: брат свернулся клубком и издавал сипящие звуки недовольства: - Я еще не переварил завтрак, - лживо пожаловался Айвори-младший, расклубочиваясь и свешивая ноги с краев гроба - А дневной сон, между прочим, полезен для здоровья. Лютер помолчал, обдумывая услышанное, а потом отрицательно покачал головой: - Не в таком количестве. Ты собьешь весь режим и завтра превратишься в сомнамбулу. Вставай. Иначе пицца будет съедена без тебя. Услышав о пицце, брат оживился и начал шарить рукой в поисках очков. - Вот, - заботливо подал их Лютер. - Поспеши и приготовь все свои зубы, - покинув комнату Рэндала, он направился в холл, где уже ждал Ньен. - Сэр, все готово, - ресницы Ньена были опущены низко, чуть ниже обычного, но это не бросалось в глаза. Кот был Хороший Мальчик. Он заслужил похвалу. - Умница, - Лютер взял из рук кота коробки с пиццей. Благоухание Любви скрыло от его обоняния запах травки. - Я могу на тебя положиться. Это хорошо. Найди Ниона и Себастьяна, а я накрою на стол. Негромко мурлыча себе под нос какую-то детскую песенку, Лютер, в приподнятом настроении, отправился в столовую и разложил коробки на столе: - Надо бы сменить костюм, - вслух отметил Вон Айвори и, понадеявшись, что Рэндал не успеет в одиночку добраться до пиццы за несчастные пять минут, ушел переодеваться. Дойти до своей комнаты без приключений ему не удалось. Стоило Лютеру покинуть столовую, ему прямо под ноги бросилась сосиска, одетая во флисовый костюмчик, изображающий морковь: - Ни с места! Вы арестованы по подозрению в убийстве! Все, что Вы скажете, будет использовано против Вас! - голос у сосиски оказался низкий, старый, прокуренный. - Мистер Сосистер, пожалуйста, не рискуйте! У Вас же совсем скоро истечет срок годности! - маленькая пузатая колбаска-салями взволнованно катилась к своему басовитому напарнику, явно пытаясь его защитить - Вам осталось всего две недели до пенсии! Остановившись и глядя сверху вниз на сотрудников Центрального Колбасного Управления, Лютер молча прикидывал, хочет ли он ввязываться в бесконечные допросы, уповая на презумпцию невиновности. Решив, что у него нет на это времени, Айвори медленно присел на корточки и двумя пальцами поднял мистера Сосистера. Сержант Салями, в попытке помешать преступнику, покатился было наперерез, но тоже оказался схвачен. Подняв стражей порядка на уровень своих глаз, Лютер низким голосом проинформировал: - Вы взяли не того. Он встал, чтобы унести своих жертв в кухню. - Скоро прибудет подкрепление, сержант! - прокуренным басом детектив Сосистер надеялся подбодрить своего напарника, но тут пальцы Лютера сдавили то место, где над морковным воротничком предположительно была его шея. Спустя несколько минут Лютер сосредоточенно, аккуратно и м е д л е н н о отрезал от сержанта аппетитные ломтики и складывал их на кружочки поджаренного в тостере багета на глазах его старшего напарника. Пока Лютер совершал торжество справедливости, Ньен шёл по запаху человека и нашел его. Чем-то Себастьян кота подбешивал. Может быть, когда у мистера Куриные Ножки сформируется стокгольмский синдром и он обретёт верность семье, будет легче. Преданные питомцы лучше беглецов. - В столовую. Живо, - человек понуро поплелся в нужном направлении. Его скорость не устроила Ньена: кот зло зашипел и резко выбросил вперёд руку, оставив на бедре Себастьяна четыре поперечных полосы, быстро наполняющихся кровью. По пути обратно в столовую кот заглянул в комнату Ниона: - Пицца. С трудом удержавшись от воспитательного пинка для Себастьяна, Ньен зашёл в столовую и беспокойно переступил с ноги на ногу: он ждал Господина Лютера и его новый наряд. Почему-то кожаные фартук и перчатки коту ещё раз видеть не хотелось. За то время, что прошло после бритья, кот соскучился. Внешне это не особенно проявлялось - он хмуро стоял, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди - но внутри коточел был напряжен. Где же Господин, почему его нет так долго? Чем он таким занят? Ньен вспомнил голос, читавший сегодня стихи на чужом языке, когтистые пальцы с силой сжали плечо. Коту нравился голос хозяина и будоражила его речь. Интересно, выражает ли Лютер свой восторг по-немецки - Ich fühle mich so gut! - когда его никто не видит? Или это звучит по-другому: Ich fühle mich fantastisch ! - именно этот вопрос заботил Ньена, когда тот уходил в корзину для белья. В столовую вошел Рэндал. Зубы младшего брата Лютера были во всеоружии, но выглядел он изрядно помятым: вынув себя из гроба, Рэндал не потрудился умыться, справедливо рассудив, что пицца приоритетнее. Усевшись на свое место, он потер ладони в предвкушении и тут же откинул крышку первой коробки. Запахло грибами и Любовью. Рэндал довольно облизнулся и залез во все остальные коробки, намереваясь сделать себе сэндвич из всех пицц сразу. Себастьян потянулся было к тарелке, но кот предостерегающе щелкнул на него зубами. Рэндал, будучи Принцем Тьмы, мог обесчестить все пиццы сразу и вообще делать все, что сочтет нужным, особенно, пока этого не видел Господин, но остальные должны соблюдать субординацию. Не сметь есть, пока за стол не сел Лютер! Ньену захотелось разбить человеку нос. Он не сводил пристального, напряженного взгляда с Себастяьна, без слов предупреждая того, что движение в сторону еды будет большой ошибкой. Желтое пятно "ОК 1\2" Ниона не требовало пристального внимания: кот был уже воспитан. Лютер вернулся в столовую как раз, чтобы успеть пресечь грабеж. В руке у него была тарелочка с бутербродами. Фартук исчез, на старшем брате был надет его обычный костюм: хлопковая рубашка и брюки. Ванильное настроение отправилось в химчистку вместе с халатом. Ньен тяжело и облегченно выдохнул, преданно смотря на Лютера. Поставив тарелку с останками доблестных сотрудников ЦС(осисочного)(К(колбасного?))?)У на стол, Лютер занял свое место во главе. Он осмотрел пиццу и всех присутствующих и первым взял кусок. Рэндал уверенно соорудил себе сэндвич из трех - по одному куску из каждой коробки - и тут же набил рот едой: - Я шушвую лубофф, - сообщил он. Лютер прожевал откушенное и заметил: - Если ты будешь говорить с набитым ртом, не почувствуешь вкуса. К тому же, тебя трудно понять. На стол запрыгнула мисс Чаинка, родом явно из диснеевского мультфильма, но переживавшая трудные времена: у нее был отколот краешек, а под круглыми глазами красовался чайный налет. Она разлила по чашкам душистый чай с ароматом бренди и упрыгала, бормоча сама с собой что-то о неверности электрических чайников. Ньен следил глазами за бормочущей мисс Чаинкой. Взгляд его был расфокусирован. От утомленной Мисс приятно пахло бренди. Запах бренди с чаем переместился в его чашку, кот с интересом заглянул в нее. Глава Дома начал есть, значит, теперь можно и всем остальным. Ньен взял себе кусок грибов с Любовью. Название сулило хорошие перспективы. - Приятного аппетита, - любезно пожелал всем собравшимся Лютер. Пицца удалась: она была сочная, сырная, вкусная и бесплатная - словом, влюбляла в себя с первого укуса. - За наш сегодняшний обед можно поблагодарить Ньена. Кстати, у меня новость: Ньен с сегодняшнего дня бросает курить. Я думаю, всем вам стоит брать с него пример и расстаться с вредными привычками. Начнем с конструктивного диалога. Не то что бы он ставил ультиматум. Совсем нет. Кот любознательно рассматривал кусочки грибов, нарезанные очаровательными сердечками, когда хозяин похвалил его за обед, а потом всем сообщил о грядущих переменах. Что-то в тоне Лютера заставило Ньена отложить грибную любовь и насторожиться. Кажется, Господина посетило вдохновение. О, боже. О, нет. Только не публичные разговоры. Только не душеспасительные монологи по очереди. Только не это. За что. - Семья, выполняющая роль группы поддержки, что может быть лучше? - нежно проворковал Лютер - Давайте все признаемся в своих маленьких слабостях. Я начну, - он замолчал, думая, в чем бы таком признаться. Слабостей у Лютера было не так что бы много, но он считал своим долгом сподвигнуть остальных к самосовершенствованию, словно птица-отец, выталкивающая птенца из гнезда в надежде, что он научится летать. Правда, у Айвори было непреходящее ощущение, что он - патриарх в семействе пингвинов или страусов, но Лютер гневно отверг эти малодушные мысли - Что ж. Хм. Я люблю собственный голос больше, чем чей-либо еще. Желая подтолкнуть собравшихся к исповеди, Лютер сделал сенсационное заявление. Ньен незаметно почесал ухо чайной ложкой. Вот, значит, чем занимается Господин, когда остается наедине с самим собой: слушает свой собственный голос. Эта мысль понравилась коту. Какая восхитительная рекурсия: хозяин и хозяин. Хотелось подсмотреть. Тем временем, за столом повисла неловкая пауза, на фоне которой было слышно, как жизнелюбиво жует Айвори-младший. Ньен тревожно поерзал на стуле. Нион окостенел. Себастьян и его патрон выглядели расслабленно. - Раз все молчат, я скажу, - в голосе Рэндала ощущалось превосходство, он знал, что котам не достичь высот его красноречия даже под амитал-натрием, а потому непринужденно демонстрировал свои достоинства, пользуясь удобным случаем: - Мне нравятся человеческие уши. Но только когда они ровные, красивые. А если они не такие, их всегда можно подправить, - в глазах Ниона отразилась боль. Как-то раз его уши тоже были признаны "неровными". - Вот у Себастьяна уши, что надо. Молочно-белый козелок, идеальной формы ножки противозавитка, красиво темнеющая треугольная ямка... - несколько секунд Рэндал любовался питомцем, а потом ласково ущипнул его за щеку. Себастьян тяжело выдохнул и устало отвернулся. Где-то в глубине столовой негромко зажужжала муха. Спокойно тикали часы. Собравшиеся медленно старели. - Молодец, Рэндал, - с любовью посмотрев на младшего брата, похвалил его Лютер. - Очень смело с твоей стороны признаться в этом Себастьяну. Что ж, у нас остались те, кто еще не нашел в себе силы заговорить. Я думаю, это от внутренних комплексов. Друзья мои, не бойтесь! - в тоне Айвори-старшего прорезались проповеднические нотки, что неуловимо роднило его с последователями Христос-Христоса. - Семья примет любые ваши слабости и поможет с ними справиться. - Еще я не люблю нашего кузена, - продолжил Рэндал, решив, что получил карт-бланш на откровения. - Отменно отвратительный чувак. Но мне нравится его голова: она так похожа на репу, что из нее вышел бы прекрасный Джек-фонарь. Если к нему пришить уши Себастьяна... - Дорогой брат, - прервал поток творческого вдохновения Лютер, поднимая вверх согнутую в локте руку и обращая ее ладонью к Рэндалу. - Ты немного увлекся. К тому же, твои мысли вполне можно сократить до "я люблю чужие части тел". Давай позволим высказаться остальным, наверняка, им уже не терпится. - Ты обесцениваешь мою честность! - обиделся Рэндал и откусил от своего пиццесендвича здоровенный кусок. - Пашшивый пыхолог. Шепер я тгавмиоан а сю ашташууся жыжн. - Запей пиццу чаем, а то подавишься, - посоветовал Айвори-старший и перенес взгляд малоподвижных глаз на Себастьяна. - Бери пример со своего хозяина и выскажись, дорогой Себастьян. Обещаю, тебе ничего за это не будет. Питомец Рэндала сровнялся цветом лица с бледно-зеленой хлопковой скатертью. Он очевидно напрягся, и чем более нежным и понимающим Лютер пытался сделать свое лицо, тем нервознее человек ерзал на стуле: - Вы все тут ненормальные, и я чувствую себя в западне в доме ужасов, - с некоторым надрывом выпалил он. - Или еще хуже, в дурдоме. Я не должен тут быть, я хочу к нормальным людям, хочу окончить университет, завести семью и носить нормальную одежду. Мне кажется, еще несколько недель в этом бедламе и я окончательно потеряю свою личность. Я хочу к маме. Я... - Бедняжка Себастьян! - Лютер покачал головой - Мне кажется, семейная терапия здесь бесполезна. Но мы отправим тебя к доктору. К хорошему доктору. А первым делом сдадим все анализы. Ты слышал, Рэндал? - он сурово посмотрел на брата. - Проверяй горшок каждый раз, когда Себастьян будет ходить в туалет. И вообще, чем ты кормил его последнее время?.. Ну да ладно. Он повернул голову в сторону места, на котором должен был сидеть Нион, но обнаружил, что русский коточел незаметно утек под стол. Лютер легонько потрогал его ногой, ощутил дрожь всего кота и вздохнул: - Ладно, давай ты, Ньен. Нион... медленно собирается с мыслями. Ньен нахохлился и ссутулился. Ему захотелось навредить мисс Чаинке. Или Себастьяну. Или свидетелям Иеговы, что недавно приходили к ним в гости, или... Выглядел кот пасмурно: он получил прямой приказ от Господина, отступать было некуда, следовало отвечать на вопрос. Хозяин явно был на волне вдохновения, его голос набрал особую глубину и силу, Лютера захватила идея. Ньен заглянул в чашку с чаем и сделал глоток, надеясь, что мисс Чаинка не поскупилась на бренди. - Я курю, - он исподлобья посмотрел на хозяина. - То есть курил, - ничего нового Ньен не сказал, видимо, следовало сознаться в чем-то еще. В голове кота тихо шуршало перекати-поле. - Больше не курю. - Ньен подумал, что теперь будет молчать ближайшую неделю или две. Речь получилась унылая. Особенно очевидно это было на фоне легкого выступления Рэндала и эмоционального срыва Себастьяна. - А еще я украл плеер из магазина. И слушаю его по ночам. Ньену казалось, что с него публично спустили штаны. Чтобы избавиться от липкого чувства неловкости, он жестко пнул то место, где, по его подсчетам, должен был находиться сбежавший Нион. Любимый ботинок, который подарил ему хозяин, безошибочно достиг цели. Нион медленно выполз из-под стола и, опираясь ладонью о стул, с трудом поднялся на ноги. Обведя всех полным отчаяния взглядом, он открыл рот и закрыл его, не издав ни звука. Ньен снова пнул его, на сей раз под колено, еще сильнее, душевнее. Ньену совершенно не хотелось, чтобы хозяин снова заставил его говорить из-за того, что русского недотепу сковала застенчивость. Получив пинок, Нион вздрогнул от боли и тихо, неуверенно заговорил: - Я... боюсь потерять свои усы. Как... как уши недавно. Поэтому я всегда ношу с собой запасные. Он опустил глаза и, болезненно порозовев, вытащил из кармана несколько помятых усиков, сделанных, по всей вероятности, из коктейльных трубочек. Вместе с усами из кармана выпали какие-то мелкие бумажки и крошки. Обессилев, Нион упал на стул. Итак, все высказались. Атмосфера за столом повисла напряженная. Лютер вздохнул и медленно, со скрипом встал - трудно было понять, скрипит он сам или ножки отодвигаемого стула. Айвори обошел стол и положил ладони на плечи коточелов: - Я буду любить тебя и без усиков, Ноно, так что тебе не следует так переживать, к тому же их всегда можно вышить прямо на тебе, - доверительно сообщил он Ниону. - Мне нравится твой музыкальный вкус, Нене. Что может быть лучше кошачьих песен? Этот плеер не мог бы попасть в более любящие руки, - круглые глаза Лютера выражали ничего пополам с искренней симпатией. Рэндал закатил глаза так, что они сделали полный оборот в глазницах, но воздержался от комментариев. Он взял наугад два куска из разных коробок и шлепнул их в тарелку Себастьяна. Тот не выглядел голодным: нервное выступление истощило человека и погрузило в пучины тоски о нормальной счастливой жизни. Рэндал не собирался дать питомцу возможность как следует захандрить: - Себ, смотри, пи-иццочка. Она летит к тебе, открой рот! - одной рукой он заставил Себастьяна разжать челюсти, а второй запихнул ему кусок Маргариты. Человек попытался прожевать хотя бы часть, но подавился и тут же получил увесистый удар в спину от хозяина. Себастьян выплюнул пиццу обратно в тарелку и продолжил кашлять, густо покраснев. - Рэндал, ты замучил его, - попенял Лютер. - Просто возьми пиццу и бутерброды, измельчи с чаем, добавь немного алкоголя и покорми малыша с ложки. Видишь, ему тяжело жевать от переживаний. Он с любовью осмотрел домочадцев. - Всем спасибо за откровенность, мои дорогие. Такой трогательный день. Себастьян выкашлял последний ошметок пиццы и уткнулся лбом в стол. Лютер вздохнул и сгреб коточелов подмышки.