***
Заканчивают лишь поздним вечером, зато с кучей пакетов одежды и обуви на перевес. И очень вовремя, рабочие часы у многих уже закончились и людей в торговом центре стало только больше. Водитель любезно отвёз домой, после чего был волен заняться своими делами. Сенджу устало уселась на мягкий диван, блаженно вытянув ноги, когда как парни об отдыхе и не думали. Такемичи критично рассматривал подготовленную спальню, каждый уголок, вдруг где-то осталась пыль. Харучиё вновь устроил осмотр купленных вещей, сразу убирая бирки с ценниками, к нему присоединились Хайтани. Ран был тем ещё любителем пройтись по магазинам, ему было интересно, что купили этой девушке. А Риндо просто пошёл за компанию, ибо было нечем заняться. Казутора посмотрел на это дело скептичным взглядом, и убежал в объятия старшего брата. Теперь его очередь проводить с ним время. Ужин проходит за обсуждением наряда на Новый год. В основном, говорил Ран, нахваливая красное платье с пышной юбкой, украшенное кружевом и стразами. Сенджу могла лишь тихо благодарить за покупки и неловко отводить взгляд. - Ты бы ещё сам платье напялил, - закатил глаза Риндо. - Э? А вот, возьму, и напялю! - Не смущайте её, - спокойно прервал перепалку Такемичи. Те отвлеклись быстро, приступив к ужину. Девушка вновь с удивлением взглянула на нового знакомого. Он явно не старше Хайтани, может одного возраста, но те его беспрекословно слушаются, как и остальные двое. Братик Хару даже как-то слишком, словно создал себе кумира, которому чуть ли не в ноги кланяется. Странное прозвище тоже не внушало доверия. Зачем кому-то в наши дни называть другого человека королём? Она помнит значение слова из учебника по истории, и этот брюнет совсем не похож на того, кто может руководить армией или повелевать народом. Скорее, наоборот, вызывает желание поскорее убежать, лишь бы не находится в поле его зрения. «Успокойся, Сенджу. Может, всё не так уж и плохо. К тому же, именно он распорядился выделить тебе комнату, накупил вещей, кормит вкусной едой», успокаивала она себя. Единственное, что более или менее успокаивало в этом парне – наличие шрамов. Всё же в ней ещё теплилась надежда, что теперь всё будет иначе. Постепенно все разбрелись по комнатам. Харучиё проследил, как сестрёнка запирает дверь на замок, а единственный ключ будет пока у него. В душ он отправился самый последний. В спальне его ожидала интересная картина: лежащий на кровати Такемичи. Он лениво приоткрыл глаза, наблюдая за эмоциями, с удовольствием подметив нужную реакцию. Зелёные глаза перебегали с места на место, не задерживаясь на чём-то конкретном. Обнажённое накачанное тело так и манило к себе, а маленькое полотенце, которое даже и не скрывало мужское достоинство, хотелось, как можно скорее, сорвать. Однако, поднятый указательный палец не позволил подойти, заставляя послушно застыть на месте. Он приподнимается на локтях, не скрывая лисьей ухмылки. Медленно проводит рукой вдоль торса, поддевает мешающее полотенце и скидывает на пол. Только после плавно манит пальчиком. Харучиё мелко подрагивает от нетерпения, когда подходит ближе. Щёки ярко вспыхивают, стоит брюнету бесцеремонно стянуть и его махровую ткань, сердце отстукивает бешеный ритм. Он ничего не может с собой поделать, стоит Королю обнажиться, как волна возбуждения проходится вдоль тела, завязывая тугой узел в паху. Да и признаться честно, только рад, что его организм так реагирует. - Иногда, мне кажется, что мы слишком много трахаемся, - тихо мурлычет Такемичи, усаживая альбиноса к себе на колени. – Но, когда я смотрю на тебя, как сейчас… Хочется ебать до потери пульса. Харучиё не выдерживает. Бросается, словно дикий кот. Поцелуй горячий, язык властно проникает в податливый рот, позволяя хозяйничать, как только вздумается. Парень седлает его бёдра, трётся упругой попкой о возбуждённый орган, но сразу сесть не позволяют. У них впереди целая ночь.***
31 декабря – это, пожалуй, самый суматошный день в году. Все бегают, орут друг на друга, поторапливают, чуть ли не пинками выгоняют в магазин, потому что вдруг вспомнили, что не купили консервированного горошка или сыра оказалось мало. Подобная участь не обошла стороной и Такемичи с его своеобразной семьёй. Он, на пару с Харучиё, с самого утра сбегали за свежими продуктами, и плотно засели на кухне, с явным намерением сделать грандиозный ужин. С этим не спорили, все давно признали, что у этой парочки навык кулинарии на высоком уровне. От приятного аромата домашней еды потекли слюнки, хотелось попробовать хоть маленький кусочек, но альбинос так не думал. Охранял стряпню достойно, Риндо даже получил ложкой по лбу, и больше к ним никто не решился заглянуть. Казутора превратился в мальчика на побегушках, которого эта новость не очень-то и обрадовала. То хлеба докупить, то какой-нибудь лёгкий перекус, потому что доступа на кухню временно не было. «Может, сразу весь магазин притащить?» Не обошлось без ворчания. Угрюмое настроение скрашивал Риндо. Он впервые решился прилюдно чмокнуть своего парня в щёку, и тот довольно быстро повеселел. Конечно, немного напрягал злобный взгляд синих глаз, не каждый день на тебя смотрят, как на добычу, которую хотят разорвать. Тут в дело пришлось вступать Харучиё, им предстоит приготовить ещё несколько блюд, и парень сразу же переключил своё внимание. Подозрительно тихо себя вёл Ран. Одолжил у Мичи подарочный набор для волос, непонятно откуда притащил различные крема, косметику. В обнимку таскался с модным журналом, всё время что-то в нём высматривая. Сенджу мельтешила рядом, с любопытством рассматривая принесённые вещи. Она уже более или менее освоилась и стремилась наладить контакт с жильцами дома. Первым пошёл навстречу Хайтани-старший, поводом стал предстоящий праздник. Парень хотел дополнить её наряд причёской и макияжем. Для девушки подобное было в новинку, но попробовать хотелось. С косметикой парень был отчасти знаком. Видел, как его бывшие пассии прихорашиваются, как это делают в салонах красоты, куда ему нужно было пару раз заглянуть для переговоров с директорами. Самому красить ещё не доводилось, но эту задачу полностью доверили ему. Причёску девушка взяла на себя. С этим она сможет справиться, опыт есть. Рану оставалось лишь вздохнуть, сам предложил – сам, будь добр, делай. Весь процесс наблюдали Риндо с Казуторой, не до конца понимающие зачем старший брат пытается что-то нарисовать. На прихорашивание ушло несколько часов, за которые праздничные блюда были готовы, а солнце уже давно село за горизонт. Сенджу стала только краше с вечерним макияжем. Волосы она обработала специальным воском с левой стороны, зачесав назад. Справа же лишь слегка зафиксировали лаком. Харучиё будто вернулся на несколько лет назад, когда он сам ходил с такой укладкой. - Какая ты красавица! – С улыбкой воскликнул Такемичи, подойдя ближе. - Спасибо за заботу, - Сенджу скромно, но благодарно улыбалась, отвесив низкий поклон жильцам дома. - Нам нужно сфотографироваться. Так, вы почему ещё не переоделись? Ладно, перетащите стол и ужин в гостиную, потом сразу по комнатам. Хару, пошли одеваться. Сенджу, присядь, они сами всё сделают. Отдав распоряжения, Такемичи ушёл в спальню. Костюмы были давно готовы и ожидали своего часа. Для себя парень выбрал белый костюм с зелёной рубашкой. Харучиё подобрали чёрный смокинг и синюю рубашку. Волосы уложили в аккуратные высокие хвосты. Ханагаки смотрел на своего любимого и никак не мог нарадоваться. В прошлые разы всё было намного скромнее: маленькая искусственная ёлочка, недорогие наряды, скромный ужин и канцелярия для школы в качестве подарков. Теперь же всё иначе, они могут себе позволить больше, дороже. Брюнет дарит ему нежный поцелуй, прежде чем выйти к остальным. Хайтани были в своём репертуаре, выбрав костюмы фиолетового цвета. Ран решил стать самым модным, и, вместо любимых косичек, сделал себе кудри. Казутора был в классическом чёрном смокинге, с фотоаппаратом в руках. Каждый получил свои одиночные фото на фоне ёлки, а также несколько совместных. Ближе к полуночи стали усаживаться за стол, оживлённый разговор не смолкал ни на секунду. Руководил процессом Такемичи, именно с его подачи дом был чист и ухожен, стояла живая нарядная ёлка, у каждого был качественный наряд. Традиционный для японцев поход в храм успешно игнорировался. Да никто и не спорил. Все собравшиеся, по тем или иным причинам, не ходили туда и в предыдущие года, а теперь это и вовсе потеряло смысл. Мебель перетащили в угол, украсив диван разноцветной мишурой, чтобы радовал глаз. В центре гостиной разместили стол с красивой новогодней скатертью. Горячие блюда источали приятный аромат, каждый наложил себе всего понемногу. В качестве напитков подали шампанское. Первый тост был сказан Такемичи, за уходящий год, и чтобы в новом всё стало только лучше. На фоне негромко работал телевизор, некоторые время от времени погладывали на него, дабы не пропустить поздравительную речь. И вот, долгожданный час, ради которого все сегодня старались. Полночь, радостные возгласы, звон бокалов, и, после, нежный поцелуй одной неразлучной парочки. На фоне удивлённо вздыхает Сенджу, пока остальные со счастливыми улыбками взрывают хлопушки, не переставая поздравлять друг друга. Такемичи отрывается от любимых губ лишь через несколько минут под недовольный бубнёж старшего брата, но только улыбается на это. Даже его парень не может сдержать улыбки, сейчас нет никакого желания препираться. Следующие часы проходят в приятной семейной обстановке. Да, они все, по сути, чужие друг другу люди, но от этого, наоборот, хочется стать ещё ближе. Если уж родные не дали необходимой заботы, то зачем идти по их стопам? Они нашли друг друга, сами впустили в свою жизнь – это отличный шанс показать, что вы лучше, что всегда поймёте и поможете. Такемичи желал совсем другого, ему хотелось получить хоть каплю родительской любви, но он соврёт, если скажет, что ему не нравится та жизнь, которой он сейчас живёт. Харучиё обвивает его руку, жмётся ближе, вырывая из круговорота мыслей. Вот самая главная причина, по которой он здесь. Он любит своего парня всем сердцем, желает ему всего наилучшего. Главное лишь бы ему было хорошо, и он был счастлив. Ну, а если для счастья требуется пойти по кривой дорожке, утопая в болоте преступлений, то он сделает это без раздумий. Такемичи и так уже на неё ступил, нужно лишь начать идти. Разумеется, всего приготовленного никто не съел, не считая бутербродов с красной икрой, сделанные на скорую руку в самый последний момент. Этот деликатес заслуженно стал самым любимым блюдом на праздничном столе. Сидели недолго, допили шампанское, попутно смотря один из множества новогодних фильмов, общались. Хотя, Такемичи всё же больше ворчал, что местные каналы не показывают его любимую комедию «Операция Ы». Так что за сюжетом особо не следил, подметив, что некоторые уже клюют носом. Было решено заканчивать семейные посиделки и отправиться по комнатам. Харучиё помог ему убрать блюда в холодильник, и, наконец, они в спальне. Он молча наблюдает, как брюнет лениво стягивает с себя одежду, ложась на кровать в одном нижнем белье. Парень повторяет за ним, укрывает плотным одеялом и прижимается к тёплой груди. Они оба устали за сегодня. - Этот Новый год намного лучше, - тихо произносит Такемичи, обняв за талию. - Спасибо, мой Король. Время, проведённое с Вами – самое потрясающее. - Хей, я чувствую себя стариком. Обращайся ко мне на «ты», - просит он, на что сразу получает кивок головы. – И ещё, на счёт подарка. У меня их для тебя два. Первый будет готов через пару дней. Но второй придётся немного подождать. Я сразу сообщу, как всё подготовлю. - Мой Король, Вы так добры… Ой, то есть, ты… Ты очень добр.***
Личный водитель прибывает ровно к указанному времени. Пара уже готова, так что отправились они быстро. Харучиё то и дело спрашивал куда они едут на ночь глядя, но ответа не получил. Даже любимые техники соблазнения не помогли! А ведь он видит, как синие глубины океана пожирают его тело, как они полны желания сорвать одежду и взять подтянутое тело прямо в машине. Остаётся молча прильнуть к тёплому боку, наслаждаясь приятными объятиями. «Король меня не отталкивает. Пусть держит мысли в секрете, главное, что я могу быть рядом.» Вскоре машина паркуется у многоэтажного здания. Харучиё выбирается следом, подмечая, что вокруг практически нет людей. Это лишь радует, он может не отходить от Короля, продолжая обнимать. Рука на его талии будто обладает особым даром, способная согревать обычным касанием, хотя отчасти он понимает, что это всего лишь его больное воображение. Голос Такемичи возвращает в реальность, ему не хочется быть на морозе, вдруг его вишенка заболеет? Названный кивает в ответ, вновь расползаясь в влюблённой улыбке, а щёчки покрывает милый румянец от нового прозвища. Они проходят внутрь здания, холл которого был обставлен дорогими мебелью и декором в тёмно-красных тонах. Их приветствует молодая девушка за стойкой регистрации, уточняет, ищет информацию на компьютере, вносит данные. Харучиё предпочитает слушать, сильнее прижавшись к любому, с интересом осматривает комнату. Тут и там на стенах висят плакаты с самыми разными акциями и предложениями. Вскоре ключи от номера оказываются в руках Такемичи, он благодарит девушку и неспешно следует к лифту. Стоит дверям закрыться, альбинос жмётся ближе, обвивая шею своими руками. - Рабухо? - Вишенка, не буду же я делать такой подарок дома! Я уверен, что мне помешали бы его сделать, - томно рычат ему на ушко, вызывая табун мурашек. - Но всё же неожиданно, - щёки покрывает обворожительный румянец. Он с удовольствием позволяет прижать себя к стенке лифта, не сдержав предвкушающий вдох. Отросшая чёлка придаёт его Королю особый шарм, заставляет задержать на ней взгляд. И этим моментом бесцеремонно пользуются, впиваются в молочную кожу. Харучиё не пытается сдержать стон, полный удовольствия, от шеи будто исходит электрический разряд, заставляя табун мурашек пробежать по всему телу. Такемичи наблюдает с хитрой улыбкой, как проявляется метка, оставляет невесомый поцелуй, едва касаясь приоткрытых губ. Тихо смеётся, слыша недовольный вздох, его вишенке хочется больше, но лифт уже на месте. Его подхватывают на руки, заставляя прижаться всем телом. Номер просторный, богато украшенный, в оттенках чёрного, красного и белого. Самое главное здесь – большая кровать, к которой сразу подбегает альбинос, на ходу снимая одежду. Такемичи, наоборот, расслаблен, запирает дверь и не спешно проходит следом, с ленцой осматривает выданную комнату, не особо обращая внимания на копошение на кровати. На тумбе, как он и договорился с персоналом, уже ждал небольшой пакет, содержимое которого сразу было брошено на кровать. - Нужно надеть это, вишенка. Я помогу. - Что это? – Глаза с любопытством осматривают маленькую упаковку, украшенную розовым бантиком. Стоит открыть, как лицо резко вспыхивает, пока брюнет преспокойно, с улыбкой напевая какую-то мелодию себе под нос, одевает на него белые перчатки, чулки и маленький чокер. – Это смущает… - Ты прекрасно выглядишь, вишенка, - раздаётся тихий смешок, а затем странный щелчок. Харучиё запоздало понимает, что его заковали в наручники. Ему остаётся лишь непонимающе уставиться на Короля, который не спешил отвечать. Первым делом он предпочёл избавиться от своей одежды, оставив только чёрные латексные перчатки. – Ты меня расстроил, Хару. Я делюсь с тобой всем, предупреждаю, зову с собой, если не хочу идти куда-то один. В прошлый раз я закрыл на это глаза. В конце концов, ты помог мне найти моих братьев. Но сейчас не о них. Ты снова ушёл без предупреждения, снова на ночь глядя. Ох, не надо строить щенячьи глазки, мой милый. Тебя нужно наказать. Харучиё не знает сколько это длится, он не следил за временем. Все мысли были заняты Королём. Он был везде. Стройное накачанное тело альбиноса было полностью в его контроле. И он этим пользовался: руки плавно исследовали каждую клеточку, метки от зубов появлялись где только вздумается, розовые прищепки отлично сочетались с набухшими сосками, два маленьких вибратора ласкали простату, иногда к ним присоединялись пальцы, доводя парня до оргазма. Но брюнет даже не думал отпускать его так просто. Сладостная пытка – иначе Харучиё это не мог назвать – продолжалась. Самое постыдное открытие для Санзу случилось именно сейчас, когда он стоит на коленях. Когда руки в наручниках зафиксировали на специальный крючок в стене, а к игре присоединилась плётка. Поначалу он молчал, кротко вздрагивал от мелких шлепков, а спина медленно покрывалась красными отметинами. Первый стон вырвался внезапно, стоило Такемичи не нарочно обозвать его сучкой. Он ляпнул не подумав, нанося очередной шлепок, поспешил извиниться, но его прервали мольбой сделать так ещё раз. «А это заводит», промелькнула мысль, после чего последовал новый удар. Конечно, он старался сдерживаться, но эти стоны вперемешку с просьбами шлёпнуть посильнее, просто срывали крышу. Харучиё же было невероятно стыдно от своих чувств. Разве можно получать удовольствие от ударов? Принять эту часть себя помогла мысль: только Король способен доставить ему наслаждение, любым способом. В тот же момент его накрывает очередная волна оргазма от особо сильного шлепка. Он тяжело дышит, смотря как сперма пачкает обои и стремительно стекает на пол. Такемичи не выдерживает, этот вид лишь сильнее заводит. Он опрокидывает парня кровать, даже не заметив, как оторвал крючок от стены. Второй заворожённо наблюдает за летящими на пол игрушками, а наручники просто-напросто не выдерживают напора, ломаясь напополам. Он успевает обнять Короля всеми конечностями, когда в него грубо толкаются, сразу входя до упора. Что-то говорить нет ни сил, ни желания. Хочется посильнее прижаться, позволяя делать с собой всё, что вздумается, переплести языки в страстном танце и стонать до потери голоса. Лицо, полное наслаждения, Сунеку готов наблюдать вечность: раскрасневшиеся щёки, маленькие дорожки слёз, закатив глаза, и шаловливый язычок, с которым можно вдоволь наиграться. Несколько глубоких толчков и оргазм накрывает с головой. Санзу закрывает глаза, наслаждаясь ощущением тепла внутри и, уже секунду спустя, вырубается. Такемичи только усмехается, наблюдая за спящим личиком, любуется. Однако, нужно вставать. Снять чулки с перчатками, и со всей нежностью обмыть истерзанное тело. Мазь уже была наготове, нужно только аккуратно перевернуть любимого. Весь процесс с лица брюнета не сходила довольная улыбка, было в этом что-то странное, но притягательное. С одной стороны, ему совершенно не нравится, когда столь желанное тело получает увечья, с другой – это делает твой собственный парень, который после может позаботиться о тебе. Утро для Харучиё выдалось неприятным. Тело ныло, не давая нормально даже мыслить. Единственное, что он смог – немного пошевелить рукой, что вызвало ещё один приступ боли. Болезненное мычание не осталось без внимания. Такемичи тут же оказался рядом, шепча на ушко всякие нежности, чтобы отвлечь внимание на себя. - Я буду аккуратен, вишенка, - шепчут ему, оставляя очередной поцелуй на макушке. - О чём… Мх! - Я знаю, вишенка. Но от этой мази тебе станет лучше, потерпи немного, - он старается действовать аккуратно, практически не надавливая, но область нанесения обширная. Харучиё с облегчением выдохнул, когда его туловище оставили в покое и укрыли одеялом. Он смотрит на Короля, что прилёг рядом. Тот треплет его по волосам, оставляя очередной поцелуй, и советует поспать ещё немного. Совету, впрочем, не следуют. Наоборот, альбинос, наплевав на боль, двигается ближе, и укладывается на широкую грудь. - Ну, что за малыш, - ворчит Такемичи, но всё равно с улыбкой помогает удобно устроиться. Зеленоглазый молча любуется своим парнем, выводя на его груди замысловатые узоры, пока второй кому-то звонит, но сразу сбрасывает, стоило прозвучать первому гудку, после чего откладывает телефон в сторону. Вопрос так и читается в глазах. Ответ находится через пару минут. Администратор, что вчера заселяла их в номер, открыла дверь собственным ключом и спокойно, не поведя даже бровью, оставила тележку с едой возле кровати, пожелала приятного аппетита и быстро ушла. У Харучиё глаза загорелись, стоило ему увидеть любимые суши с лососем и тунцом. Брюнет взял инициативу на себя, помог аккуратно сесть и с улыбкой кормил своего любимого.***
Несколько дней, проведённых в отеле, были поистине потрясающими. Только они вдвоём, занимаются, чем только душа пожелает, и никто поперёк слова не скажет. Такемичи исполнял любой каприз, получая в награду умопомрачительные стоны от своего любимого. Неожиданным плюсом стало отсутствие окон в номере, можно было без зазрения совести ходить голым и получать моральное удовольствие от пожирающих взглядов, а кондиционер могли в любой удобный момент включить. Харучиё ни капли не жалеет о произошедшем. Он поступил опрометчиво, заслуженно получил наказание, но сестра теперь рядом, в безопасности, а Король его простил. Это ли не главное? Он вынужден вынырнуть из пучин воспоминаний, дабы окинуть взглядом собравшуюся толпу. Время вышло, и Драконам необходимо дать ответ новому главе. Невооружённым глазом видно, что людей стало меньше, некоторые просто не пришли. Для этих подростков банда является просто игрой, забавой на неопределённое время, в которой есть свои правила. И они следовали им, пока уровень сложности не повысился. Ставки выросли, на кону будут стоять не только их собственные жизни, но и жизни родных и близких. Многие к этому просто не готовы, так что даже хорошо, что они отказались сразу. Меньше мороки для Короля и его верного слуги. Толпа отвешивает вежливый поклон, дружно поприветствовав нового босса. В глазах Такемичи отражается довольство, а губы расплываются в улыбке. Теперь можно с уверенностью признаться самому себе, что он глава не просто банды, а целой группировки. Осталось доказать это другим. Но всё же дела следует делать поэтапно. В первую очередь пересобрали отряды: первый собрали как основную силу, именно они будут чаще всего вступать в драки под капитанством Тайджу (Сунеку был уверен, что они обязательно произойдут, возможно даже в ближайшем будущем), второй поручили Инуи, ребята станут опорой и поддержкой. Санзу шепнул на ухо, что было бы неплохо попробовать сделать из них полевых медиков. Всяко лучше оказать первую помощь при травмах, чем сидеть и ждать скорую. Брюнет кинул на него мимолётный взгляд, ничего не говоря, но тот всё понял. Третий отряд получился самым малочисленным, но не менее полезным. Коконой лично отобрал необходимых людей, выглядя донельзя довольным, и попутно объяснил, что с ними он давно работает. По большей части ребята занимаются сбором информации о финансах, основную же работу парень делает сам. Раньше многие находились в других отрядах, что затрудняло их деятельность (Тайджу красноречиво фыркнул, отведя глаза), теперь же всё пойдёт быстрее. Судя по горящим благодарным глазам, Сунеку получил несколько очков лояльности от казначея. Второй пункт целиком и полностью зависел от Коко и его ребят. Им предстоит не только заключить союз со множеством торговцев на районе, но и обновить договора со старыми знакомыми. Работы предстоит много. Говоря всё это, Сунеку прямо чувствовал, как он погружается в средневековье: торговцы, союзы, а Драконы – словно гильдия каких-то наёмников, берущая плату за защиту. Это сравнение заставляет усмехнуться, а Санзу вопросительно на него посмотреть, но тот лишь отмахивается. - Итак, план на ближайшее время составлен, - подвёл итоги Такемичи. – На сегодня собрание окончено. С завтрашнего дня можете действовать. - Есть! – Хором ответили Драконы, прежде чем разойтись по своим делам. - Санзу, - названный сразу обернулся на зов, преданно смотря в синие глаза. – Настало время второго подарка. Дыхание перехватило, стало интересно, что приготовил Король на этот раз. Парень кивнул, старался не показывать волнение, хотя и понимал, что обмануть любимого ему ни за что не удастся. Дорога оказалась долгой, даже верхом на байке. Странное предчувствие охватило сердце Харучиё, и не из-за того, что брюнет вёл транспорт. Было ощущение, что приготовленный сюрприз ему не понравится, а выезд за пределы города лишь усилил подозрения. Остановились они у заброшенного склада, вокруг которого было через чур много народа. Некоторых альбинос узнал, это были люди, работающие на Хайтани. Значит, и остальные тоже. Такемичи же в это время, кратко пояснил, что здание хотели использовать как складское помещение для какого-то завода, но не угадали с расположением. Теперь же до него никому нет дела, и они могут иногда распоряжаться им. Вовремя подходят братья, лишь для того, чтобы передать, что всё готово точь-в-точь, как «заказывали». Брюнет благодарит за помощь и просит сделать последнюю вещь: не мешать. Он заходит внутрь вместе с Хару, пока остальные занимаются осмотром местности. Пространство оказалось скудным, даже не так, там почти ничего не было, кроме стула, к которому был привязан человек. Харучиё медленно обходит его и резко дёргается в сторону, как от пощёчины. Его глаза широко распахиваются, когда он понимает, что привязанный оказывается его старшим братом. Такеоми был без сознания, с синяками на лице. Было ясно, что его сюда затащили силой и вырубили, чтоб не дёргался. - А вот и мой подарок, вишенка, - Такемичи даже не скрывает игривый тон, смотря на происходящее с улыбкой, он ожидает шоу. - Ч…Что… - Ну-ну, вишенка. Что это за выражение лица? Мне казалось, что ты давно хочешь это сделать. Харучиё может лишь кивнуть, но во взгляде неуверенность, даже капля страха от того, что сейчас должно произойти. Сунеку это не нравится. Он желает видеть его улыбку, предвкушение, безумие во взгляде. Неужто ему и правда нужно подтолкнуть парня? Сунеку со вздохом поднимает с пола металлическую трубу, незамеченную альбиносом. - Похоже, мне придётся напомнить… Санзу, кто оставил тебе эти шрамы? Такеоми вырезал их ножом на твоём прекрасном лице. Кто вечно был недоволен, что бы ты не делал и не сказал? Кто срывался за беспорядок дома или за двойку в дневнике? За прогулы в школе? – Каждый вопрос, будто удар, ощущался физически, но заставлял не сжаться в комочек в неприметном углу, а наоборот, взять трубу, сжать покрепче. Но осталось последнее, чтобы «добить»: - Кто, после твоего побега, переключил внимание на сестру и в итоге она получила точно такие же шрамы? От яростного крика встрепенулась вся округа. Многие, кто не был просвещён, что сейчас происходит, испуганно обернулись на здание. Никто не ожидал услышать подобное. Такеоми даже не дёрнулся, возможно, одного удара было достаточно, а если нет и он очнулся, то был настолько дезориентирован, что совсем не понял, что происходит. Харучиё, тем временем, лишь распалялся, удары становились тяжелее, а одежда всё больше пачкалась кровью. Он остановился только после осознания, что голова старшего брата превратилась в кашу. Труба выпала из рук с противным лязгом. Дышать было тяжело, будто он бегал без остановки несколько часов. Внезапные аплодисменты заставляют вздрогнуть, дёрнувшись в сторону, но тело предательски дрожит. Он падает к ногам своего Короля, запоздало понимая, что опасности больше нет. - Хм? - Спасибо… Спасибо, мой Король, - Санзу готов ему ноги целовать, но боится запачкать чистый наряд, он весь в крови. - Это тебе спасибо, вишенка, - весёлый баритон его голоса будто обладает силой, альбиноса уже не так сильно трясёт, и он позволяет себе взглянуть на Короля. – Это было нечто. Давно я не испытывал таких сильных эмоций! Ты ведь тоже это чувствуешь? Только посмотри вокруг, ошмётки его мозгов везде, куда ни глянь. Харучиё не спеша осматривается, чувствуя внезапную усталость, но упорно игнорирует её. Вокруг и правда стало грязнее: большая лужа тёмной крови под стулом, несколько капель попало даже на дальние стены склада. От вида маленькой части мозга, оставшейся внутри пробитой черепной коробки, хотелось блевать, да нечем, завтрак уже давно переварился. А омерзительный запах отходов заставлял в отвращении зажмурить нос. - Тебе надо переодеться. Эту одежду в огонь, она мне всё равно уже не нравится, - Сунеку достаёт пачку сигарет, сразу поджигая одну. Санзу покорно кивает и быстро снимает грязные тряпки, бросая их в сторону. Чистый наряд любезно оставили у входа, там же оказались тряпка и специальное средство, чтобы смыть кровь. После всех дел, пара, наконец, выходит на улицу и подчинённые могут начать «уборку». Такемичи достает уже вторую сигарету, деля напополам с парнем. Курить в тишине было приятно, а шум внутри их никак не раздражал. Завершением вечера стало сожжение тела. Руки Санзу снова начинают дрожать, стоит ему увидеть окровавленный мешок, перед глазами проносится сцена расправы. Он убил родного брата, но омерзения к себе не чувствовал. С его плеч будто свалился тяжёлый груз, с которым он жил долгие годы. Никто горевать по Такеоми не будет, альбинос был в этом уверен. Кому нужен пьяница, если даже семье на него плевать? Несколько парней нашли крупные брёвна, множество веток, куда положили тело. Немного бензина и маленькая спичка, и вот костёр уже горит. Курили все. Да, эти ребята состоят в опасной группировке, где смерть может нагрянуть в любой момент, если ты перешёл дорогу не тому человеку. Поэтому-то и были созданы негласные правила, иначе бы они уже давно поубивали бы друг друга. Убийство было крайней мерой, никто не делал это ради забавы, и каждое такое дело было тяжёлым морально. Слова в этот момент были лишними. Когда костёр догорел, Сунеку помог альбиносу собрать прах и развеять над морем, расположенном в паре километров от склада, чтобы избавиться от улик, и поехать домой.