Под луной тоже сгорают

Звук шагов гулко отражается от стен, хотя он ступает легко и невесомо. На него смотрят с портретов десятки лиц, некоторые из них хорошо ему знакомы, другие нет. Какие-то портреты настолько старые, что из-за потемневшего и потрескавшегося лака на них и вовсе не различить лиц. В коридоре темно, единственный источник света - бледная луна, которая заглядывает в окна сквозь неплотно прикрытые шторы. Он снова здесь. И от этой мысли по телу пробегает неприятный озноб. Страх липкой субстанцией окутывает легкие, мешая делать глубокий вдох. Но ноги несут его все дальше и дальше по этому жуткому коридору, как будто их направляет злой кукловод, единственная цель которого - сделать ему больно. Снова. Он идет не оборачиваясь по сторонам. Нет необходимости. Но до его ушей внезапно доносится звук других шагов. Причем не позади, а впереди. Хотя на много метров вперед нет никого. Шаги перед ним совсем легкие и мелкие. Как будто кто-то не просто идет, а почти срывается на бег. И он догадывается, что такие шаги, скорее всего принадлежат ребенку. Очень хочется остановиться, пока не поздно, потому что предчувствие подсказывает, что дальше ничего приятного его не ждет. Спустя некоторое время он слышит не только шаги, но и тихий голос. Он беспечно напевает какую-то незатейливую мелодию. И это чистый, очень приятный мальчишеский голос. Он то сосредоточенно выводит мелодию, то срывается на какое-то непонятное бормотание, то посмеивается. В другой ситуации этот голос мог бы показаться ему милым. Навевать приятные воспоминания. Но не сейчас. Сейчас он внушает почти удушающий ужас и панику. Хочется развернуться и бежать. Бежать со всех ног, бежать так, чтобы воздух жег легкие. Чтобы оказаться максимально далеко отсюда и никогда больше не видеть этого жуткого коридора с десятками лиц. Но он не сможет. Никогда не сможет. От этого места ему никогда не избавиться. И от всех страхов, которые с ним связаны. Он даже не замечает, как его собственные шаги ускоряются, поспевая за мелкими шажочками впереди. Он приближается к их невидимому источнику и слышит детскую считалочку. Я — зверёк И ты — зверёк. Я — мышонок, Ты — хорёк. Ты хитёр, А я умён. Кто умён, Тот вышел вон. От этих незатейливых рифмованных строк хочется кричать. Но во рту пересохло настолько, что язык прилипает к нёбу, а крик так и застревает в глотке. Все опять, все по-новой. Его личная пытка. Вот он стоит в самом конце коридора, перед тяжелой дверью, за которой сквозь узкую щель виднеется просторная комната, залитая лунным светом. В хорошие времена по полу в ней скользили красиво одетые дамы со своими кавалерами в вихре вальса. Сейчас там была только пустота, холод и остатки переломанной мебели. И портрет молодой и очень красивой женщины. Настолько красивой, что раньше он мог много часов подряд проводить в этой комнате только чтобы полюбоваться на него. Ведь девушки с этого портрета давно нет в живых. Он не может войти в эту комнату, зато прекрасно слышит, что в ней происходит. Слышит, как ребенок весело бегает по зале, как его шаги то ускоряются, то замедляются. Это мальчик, ему совсем немного, лет пять. Он весело щебечет что-то подходя ближе к пустующему и холодному камину, потом отбегает и что-то напевает, потом снова возвращается. А потом в комнате слышатся еще шаги. Гулкие и тяжелые, ломающие все то немногое тепло в комнате, которое принес милый мальчик. - Чертов щенок! Что ты здесь делаешь?! В голосе мужчины слышится не просто злость, а неприкрытая ненависть, как будто он говорит не с ребенком, а с кем-то, кто совершил ужасное преступление. - Я… просто… - в голосе ребенка слышатся паника и ужас, он тихий, больше похожий на шепот, - я ненадолго! - Никчемный ты выродок! - пощечина настолько звонкая, что эхом разносится далеко за пределы комнаты. - Я столько раз говорил тебе, чтобы ты не таскался сюда, ублюдок! Он закрывает глаза, стоя перед дверью и почти не дышит. Руки и ноги начинает покалывать от того, насколько сильно ему хочется сейчас пошевелиться, хочется сбежать. Хочется ворваться в комнату и остановить то, что последует дальше. Но он не может. Он парализован страхом, который пробрался в каждую клетку его тела и растет там, грозясь разорвать его на части. В попытке укрыться он прикрывает глаза, но так только хуже, ведь слух только сильнее обостряется. - Ничтожество! Как ты смеешь даже приближаться к этой комнате! - каждая последующая фраза звучит прерывисто, потому что говорящий наносит удары. Тяжелые и размашистые, явно не выбирая, на какое место на теле ребенка они придутся, - мерзкая тварь, ты за все мне ответишь! Ребенок не пытается сбежать или хоть как-то скрыться от ударов, что градом сыпятся на него. Лишь тихонько всхлипывает и глухо стонет, получая очередной болезненный удар. Безумная пытка длится несколько минут. Но для него они кажутся вечностью. Жуткой, тягучей, ледяной вечностью. Из-за двери слышится приглушенная ругань и звук удаляющихся шагов. Но только от одной пары ног. Он находит в себе силы открыть глаза и заглянуть в щель дверного проема. Всего пары секунд достаточно, чтобы жуткая картина навсегда врезалась в сознание. Хрупкий ребенок, как крохотный котёнок, свернувшись клубком, лежит на полу, покрытом кровавыми брызгами. Долгожданный крик наконец-то срывается с губ. И он просыпается. Тяжело дышит и пытается понять, где вообще находится. Тени, причудливо пляшущие на стенах, пугают еще больше, непроснувшийся до конца мозг видит в них жутких монтсров. Дышать ужасно тяжело, грудь словно сковывает стальной обруч, простыни неприятно липнут к телу, щеки слегка пощипывает от слез, на которые он даже не сразу обращает внимание. Тело неприятно ломит и покалывает, словно он много-много часов провел без какого-либо движения, и теперь мышцы отказываются слушаться. Но это был лишь сон. Жуткий, перемалывающий сон. Надо только унять дрожь и привести в норму пульс. Только сон. - Вижу, ты наконец-то проснулся. Заставил ждать. Он привстает на кровати и оглядывается по сторонам. Замечает в кресле худого темноволосого парня, совсем юного, больше похожего на подростка, чем на кого-то взрослого. Впрочем, лицо говорящего почти полностью скрыто в тени, разобрать можно только самые общие черты. - Кто ты? - голос низкий и хриплый, он все еще предательски дрожит после сна, что не укрывается от нежданного гостя. - О, это значения не имеет. Зато я знаю, кто ты. Какое ты чудовище. И пришел тебе об этом напомнить. Понравился сон? - юноша поднимается из кресла и подходит ближе, - я так старался. Надеюсь, тебе понравилось. Лица по-прежнему не видно, зато он чувствует, как с каждым шагом гостя сильнее становится ужас, который после сна еще не до конца рассеялся. - Я буду периодически напоминать тебе, - кровать рядом с ним проминается под чужим весом, ледяная ладонь ложится на его щеку и мягко поглаживает, но от этой ласки хочется умереть, - ты ведь так любишь жестокость. - Что тебе нужно? - голос слабый и предательски надламывается, выдавая неподдельный страх. - А-ха-ха-ха, - незнакомец заливисто смеется, - глупый! Какой ты глупый! Тебе нечего мне дать! Ты даже не знаешь, кто я! Дурааак, какой же ты дурааак! Гость внезапно встает с кровати и кружится по комнате, как безумный. - Я пришел только с одной целью - мучить тебя, Феликс! И в этот момент он проснулся. Опять. Только теперь по-настоящему. За окном бушует гроза, ветер завывет, как будто мир вокург невыносимо страдает. В ближайшие несколько дней он просто не сможет спать. *** Вокруг царит невообразимый шум. Гул голосов, смех, крики, скрип мебели, приятное шуршание игральных костей в стакане, гулкие удары шаров для бильярда, звон посуды и еще сотни разных звуков, которые сливаются в один непроходящий поток. Люд здесь сегодня собрался самый разный. Мужчины предпочитают играть в покер, бильярд и кости, громко споря, выясняя отношения не только словами, но и кулаками. Женщины, если это не проституки из соседнего борделя, предпочитают отдельный зал с карточными играми. А вот беззаботные девки в самой гуще событий. Они сидят на коленях, заглядывают через плечо и флиртом сбивают противников своего кавалера. Яркий свет от свеч только вокруг игорных столов, а вот все остальное пространство закутано в тень, где происходят не менее интересные вещи. Музыканты (очень потасканный струнный квартет) уже изрядно пьяны и не всегда играют синхронно, что придает всему вокруг еще большую атмосферу абсурдности. Пахнет табаком, дешевыми портвейном и виски (других напитков тут и не держат). А еще кипучим азартом и похотью. Игорный дом сегодня забит людьми. Милый юноша с забавным лисьим разрезом глаз и обворожительной улыбкой проходится вдоль столов. Такие сюда часто заглядывали в поисках приключений на свои молодые и недостаточно умные головы. Но конкретно у него было несколько целей на визит сюда. Часть из них он уже удовлетворил. Оставалась последняя и самая важная. Сегодня полнолуние, а он жутко голоден. Но, как это обычно и бывало, ему необходимо было сперва немного поиграть. И нет, речь не о картах или костях. Хотя в этом он тоже с интересом принимал участие. Просто он был быстрее и хитрее, чем многие тут. Поэтому его игры заканчивались удачно ровно столько раз, сколько ситуация позволяла выигрывать, не привлекая внимания к своей персоне. Сейчас же ему оставалось только выбрать свой очередной выигрыш. Он производил впечатление наивного дилетанта, который в играх смыслит не так уж много. По этой простой причине многие с удовольствием помогали ему, объясняя правила очередной карточной игры или рассказывая про особенный способ бросать кости, чтобы точно выиграть. И очень много другого. Именно это ему и было нужно сегодня. Мало кто догадывался с каким именно вниманием он вслушивался в пьяный треп. И узнал он сегодня более чем достаточно. Очередную партию в карты он отмел. Слишком долго, да и игроки там более внимательные, чем у бильярдных столов или у игроков в кости. Именно на последних его выбор и пал, сейчас он медленно прогуливался вдоль столов и едва заметно принюхивался в поисках чего-нибудь интересного. Сегодня хотелось чего-то нового и необычного. Шум вокруг усиливался. Слева от него раздался возмущенный крик, кого-то опять поймали на попытках мухлевать. Не редкость тут. Он отвлекся и чуть не врезался в парочку. Молодой мужчина жадно целовал проститутку прямо в проходе между столами, блуждая руками по ее телу, не смущаясь никого вокруг. От них удушающе пахло похотью. Он усмехнулся, хоть у кого-то случается реальное, а не покупное влечение. Тут его внезапно потянули за рукав, а следом за этим он почувствовал приятный запах яблок, слегка прихваченных морозом. Обернувшись, он заметил молодого и привлекательного мужчину, который и ранее в этот вечер не раз бросал на него двусмысленные взгляды. Что ж, так даже интереснее. - Малыш, не составишь мне компанию в этой партии? - рука скользит ниже по его рукаву, нежно касаясь тонкой кожи на красивом запястьи. Он мило и смущенно улыбается. - Конечно! - неловкая пауза, - если только ставка не очень высока, я уже изрядно проигрался сегодня. Незнакомец подмигивает и притягивает его ближе к столу. - Много у тебя? - парень с лисьими глазами показывает несколько монет на руке, свободной от прикосновений. - Не густо, но сойдет. Конечно, он врет. В его карманах еще хватает монет, но о таком лучше молчать. Зачем задавать высокую планку, если не знаешь, с кем будешь иметь дело. - А что поставишь ты? - широкая улыбка и милые ямочки на щеках. Он знает, что сейчас чертовски привлекателен. И знает, что от этого в крови у мужчины напротив играет легкое волнение. - Давай договоримся так! Если ты выиграешь - отдам тебе столько же монет, сколько в твоей руке. - А если проиграю? - Уйдешь отсюда со мной, - мужчина хитро улыбается и наклоняет голову набок, - устроит? - легкий кивок. - Играем три из трех. У кого больше, тот выиграл. Незнакомец даже не представляет, во что ввязывается. От этой мысли ему хочется рассмеяться в голос, но он сдерживается, пряча свои эмоции за напускным смущением. Первоклассно меняет лица, это его сильная сторона и пользоваться ей он не забывает. Первую партию он благополучно выигрывает со счетом 9:6. Хорошее начало, чтобы немного успокоить противника по части своей честности и подстегнуть продолжить игру. Две последующие партии он проигрывает абсолютно разгромно. Его противник не может скрыть своего удовольствия. - Что ж, не расстраивайся! Не всем везет в играх, - его противник наклоняется ниже и шепчет ему на ухо, слегка касаясь губами хрящика, -но, говорят, проигравшим везет в любви. Тут я о-о-очень постараюсь. После этого мужчина, который коротко представился как Джо, тянет его к выходу. Его кровь под белым крахмальным воротником кипит от волнения и нетерпения. От этого пьянящего запаха даже немного ведет. Улица встречает их прохладой и бледным светом луны. Джо переплетает их пальцы и тянет его подальше от игорного дома с его шумом и лишними глазами. Это его победный трофей, и насладиться им хочется без посторонних глаз. Пройдя чуть дальше они оказываются в небольшом сквере. Фонари не горят, ветер беззаботно гоняет опавшую листву. - Прости, что вынудил тебя уйти со мной вот таким способом, - Джо неловко оправдывается и гладит его по руке большим пальцем, - просто ты так прекрасен, что я не был уверен, что ты пойдешь со мной просто так… Закончить Джо не успевает, потому что его притягивают ближе и нежно целуют в губы. Чужая крупная ладонь с изящными пальцами гладит его по лицу, спускаясь к шее, а оттуда перемещаясь на затылок, путаясь в чужих волосах. Джо сдавленно стонет, когда поцелуй становится глубже и напористей. Он уже почти чувствует его вкус на своем языке, не удерживается и прикусывает Джо за губу, слизывая первые капли крови. Вкусная. До одури вкусная. - Не извиняйся, мы, похоже, оба хотели одного и того же, - снова целует в губы, проходясь по ним языком, - и получим то, что нам нужно. Джо доверчиво улыбается, снова утягивая его в поцелуй, более горячий и страстный. Его руки скользят по крепкой груди вниз к талии, притягивая объект желания ближе. Он совсем срывается, когда чувствует чужие ладони на своих ягодицах. Губы его выигрыша медленно спускаются от губ к шее, прикусывая и зализывая мелкие ранки. Как же вкусно. Он борется с соблазном прекратить игру и перейти к полноценной трапезе, но волнение и похоть в крови Джо делают ее только вкуснее. Он стонет в его руках и извивается, желая большего, отвечает на его страстные поцелуи. Вид молодого мужчины, чьи губы покраснели и кровоточат от страстных поцелуев, шея в отметинах и укусах, грудь, что так быстро вздымается от возбуждения. Прекрасная картина. Он больше не сдерживается. На улице прохладно, но ему наплевать, он расстегивает рубашку Джо и укусами-поцелуями опускается все ниже от груди к животу, его маршрут легко проследить по кровоточащим укусам, с которых он слизывает маленькими порциями свое удовольствие. - Подожди, прошу, подожди, - Джо скулит и разваливается в его руках, - я даже имени твоего еще не знаю, - улыбается пьяно и заигрывающе. Он открывает рот, чтобы представиться, но его опережают. - Чонин! Разве не учили тебя, что с едой играть не вежливо? - низкий голос заставляет Джо настороженно дернуться и попытаться обернуться. Но ему не дают, утягивая в очередной поцелуй. Пока язык Чонина исследует чужой рот, сам он смотрит на того, кто его окликнул. Ну, конечно, ему как всегда не терпелось! Что за невозможный! - Нинни, заканчивай. Он скоро совсем с ума сойдет. Джо смотрит на него пьяными глазами. Чонин замечает, как он бледен и возбужден. И понимает, что действительно пора заканчивать. Пока он ужинает, за ним наблюдают. Тонкий силуэт стоит, прислонившись плечом к дереву, и просто смотрит, как чужие жизненные силы наполняют Чонина. Через пару минут все кончено. Чонин спокойно переступает через бездыханное тело и движется к ожидающему. - Ты ужасно нетерпеливый, Ликс! Так нельзя! Я бы еще немного с ним поигрался, - обиды в голосе не слышно. - Извини. Просто я тоже соскучился. - И тебе не терпится узнать, что я услышал. Феликс глубоко вздыхает и сдается. - И это тоже. Так что? - Ну, в игорных домах он бывает не часто, - Чонин нежно обнимает Феликса за плечи и тянет к выходу из сквера, - тут не безопасно, скоро рассвет. Так вот, последний раз он был “Трех тузах” пару месяцев назад. Потом его никто не видел, как сквозь землю пропал. Феликс мрачнеет. Но от Чонина, его милого и драгоценного лиса, пользы больше, чем от кого-либо другого. - Спасибо, Нинни. Правда, это хотя бы что-то, - он тянется к младшему и нежно целует в висок. - Не за что, Ликси. Пойдем домой? - Чонин возвращает поцелуй, - но могу я спросить тебя? - Конечно, лисёнок, тебе можно все. - Зачем ты его ищешь? - О, все просто. Он причастен к моей смерти.