***
Гоголь занят сегодня, а дома неинтересно. Практически сразу сев за уроки после школы, он просидел так уже слишком много. За окном уже почти наступило тёмное осеннее время дня. Падающие листья больше не видно, тихо. Фёдор не понял новую тему по алгебре, поэтому пытался сам разобраться в ней. Читая параграф, он не особо понимал многое, а решить примеры совсем не выходило. Его позвали ужинать. Ужин как обычно. Достоевский сидел за кухонным столом, пил чай с вареньем. Родители сидели в телефоне и практически не заговаривали с ним. На вопрос «Как было сегодня в школе?» он отвечал всегда в их совместный ужин просто «Нормально». Фёдор ещё не доел, когда его родители уже сделали это, ушли, помыв за собой посуду. Он сидел задумавшись. Смотрел в одну точку на стене. Светлые обои с такими же светлыми, но чуть темнее, линии казались чем-то обычным, но и также слишком странным. Вывело его из этого только то, что он услышал голос матери. Фёдор быстро встал, направившись туда, где был слышен голос. А это была его комната. На столе лежал открытый, ободранный из-за неаккуратного пользования прошлых людей, учебник по алгебре восьмого класса, открытая тетрадь с аккуратно написанными числами, а рядом лежал черновик, на котором были криво написаны решения примеров и прекрасно нарисованный человек в углу листка. Мать Достоевского сердито смотрела на своего сына. — Тебе что-то не понятно по предмету? А не нужно на уроках что-либо рисовать, — она взяла его черновик с решением примеров, которые скорее всего решены неправильно, потому что он не понял тему, и рисунком, на котором был красивый человек, — Я записывала тебя на дополнительные занятия не для того, чтобы ты рисовал на уроках. Решай теперь всё заново. Чудесный человек на рисунке стал помятым. А когда она вышла из комнаты, листок полетел в мусорное ведро. Достоевский просидел за уроками до первого света за окном, такого как фонарь вечером, но он был большим. Ведь это солнце.***
А он улыбается. Ему хорошо, не смотря на то, что на сегодня задали пересказ по литературе какого-то произведения, а учебник он даже не открывал. Вчера Гоголь был слишком занят прогулкой со своими друзьями из класса. В последнее время он общительный. Была перемена. Подойдя к своему тихому однокласснику, который хорошо учился, Николай смотрел на его лицо. Достоевский не поднимал своего уставшего лица. Его тёмные ресницы, словно небольшие пушинки, были опущены вниз. Глаза, как цветущая весной сирень, читали какой-то текст в учебнике. Гоголь сел за парту впереди Фёдора и повернулся к нему на стуле. Тот услышал шум, поэтому поднял голову. Уставшие глаза встретились с другими, только эти другие были словно радостные и счастливые, но и слегка с беспокойством. — Ты снова долго домашку делал? — когда Николай видел таким его, то сразу мог задать такой вопрос. — Можно и так сказать. Ноги были в совсем не школьной обуви, они шаркали пол. Школьная рубашка на Гоголе чуть криво надета. Волосы, которые уж никуда светлей от света наверху, растрёпано лежат на его голове. Ему не важно. — Пошли по школе походим, — встав, протянул свою руку. Достоевский не собирался брать. Гоголь отдёрнул, чувствуя себя немного неловко. Он знал, что всё будет нормально, но всё равно боялся. Не смотря на это Николай смог заставить его бегать по всей школе. А Фёдора это слегка смущает, но отказать не может. Где-то в его голове есть постоянная мысль о том, что это неправильно. На самом деле так и есть. Им потом влетит. После уроков Фёдору пришлось идти в художественную студию, в которой он учился. Придя в кабинет, где было ещё мало людей, потому что он приходил довольно рано, Достоевский стал искать свой рисунок среди стопки. Он аккуратно смотрел каждый и ещё не нашёл своего. Просмотрев все, Фёдор так и не нашёл своего. Смотря где-то на столе поблизости, он снова его не увидел. Достоевский подумал, что лучше решить это когда придет учительница. Он сел за стол, достал принадлежности для рисования. На светлых стенах прикреплены картины, которые по мнению учителей были красивые. На самом деле они были скучные. Но натюрморт с необычной вазой и замечательный пейзаж разбавляли все эти не очень интересные картины. Фёдор понял, что тоже когда-нибудь хочет нарисовать большую картину с природой. Когда учительница пришла, он рассказал ей о своей проблеме, но картину так и не нашли. Ему пришлось рисовать заново. Перед ним лежал чистый лист, такой же белый как волосы его одноклассника. Достоевский слегка нарисовал что-то, но ему не хотелось заново рисовать рисунок с потерявшейся картины. В углу листа он начал рисовать Гоголя. Такого улыбающегося, с растрёпанными волосами, в слегка помятой рубашке. Это было лучше. А домой он шёл по улице с падающими на землю листьями, слушая иностранные песни 2010-х годов, потому что они ему кажутся родными. Фёдор знал их наизусть, но всё равно слушал.***
На асфальт упал сухой мёртвый лист клёна. Он красный, прямо как человеческая кровь. По нему скоро кто-нибудь пройдётся, этим его смерть станет хуже. А парень в парке кружился, не обращал внимание на умершие листья на асфальте. Николаю было весело. А Фёдор ходил где-то рядом, следил за ним. С собой в портфеле был батон. Купили на мелочь самый свежий в ближайшем от парка магазине. На небольшом водоёме в парке ещё остались утки. Спустя недолгое время они подплыли к ним двоим. Достоевский и Гоголь присели, Николай стал кормить их. Фёдор глянул на него. Светлые волосы были закрыты лёгкой шапкой, на теле был плащ. Чудесные глаза его одноклассника переместились с уток на Достоевского. Тот улыбнулся, засмеявшись. Чуть позже красивые листья, будто теплая палитра в красках, были собраны в руку Гоголя. Он собирал каждый прекрасный для него лист. А дома Николай сложит их в книжки, чтобы те сохранились. Вечером Фёдору было скучно. Домашняя работа не делалась, ему ничего не хотелось. Он сидел за своим письменным столом, руки лежали на столе. Достоевский посмотрел на них. Он знал, что его мягкие руки могли убить человека одним прикосновением, но также Фёдор мог нарисовать ими прекрасных людей. Он вырвал из тетрадки по физике листок, порылся в своих ручках, достав какую-то чёрную. Перед ним был образ его одноклассника. Но почему только одноклассника? Скорее всего, его друга. На листке стали появляться образы его любимого человека. Ручка выводила всё это своими чернилами, которые были словно цвета самой темной точки в космосе. Возможно, прошёл час. Может быть, больше. Достоевский нормально проводил время, пока не зашла его мать, проверив делает ли тот уроки. А это был кошмар для него.***
Зима успела прийти с кучей снега и покрасневшими носами у людей. Но ничего не улучшила. Старая скамейка в сквере вся в мягком снегу, от которого станет холодно, если его не стряхнуть. Рука в теплой варежке стряхнула снег с неё, а после два человека присели. Снег сегодня шёл совсем немного, мелкие снежинки падали на волосы, которые выбились из шапки, и пушинки ресниц. Рядом с Фёдором сидел Гоголь. Его волосы, которые вылезали из шапки, были такими же чистыми и белыми, как шедший снег, а щёки вместе с носом были розового цвета губ. Но Достоевский был тоже уже красный. Умершие листья уже давно занёс снег. Он лежал словно вата на них, пряча от мира, словно листья закопаны под землю, но только без гроба. Но сейчас с пушистых облаков всё ещё падали бело-прозрачные мелкие звёздочки. Асфальт, который недавно почистили, снова заносит. — Федя, давай поиграем во что-нибудь, — предложил Гоголь. — А во что? Николай встал со старой скамейки. Он подошёл в место, где больше всего снега, взяв себе немного в руки, которых грели варежки. В руках получился ком, словно белая пампушка с шапки, который полетел в Фёдора. Он успел отвернуться. И засмеялись. Небольшие шарики делались и летели. Лежать на снегу приятно. По началу мягко, как на вате, а после становится жёстко и слегка холодно даже в теплой одежде. Достоевский, лежал, смотрел на своего друга. Гоголь на него. А после они пошли во двор к Николаю, на большой куче снега они пытались сделать что-то подобное как горку. Выравнивали снег так, как могли. После побежали к Гоголю домой, таскали ведра с водой из под крана. Горку стали заливать, чтобы кататься на ней. Когда горка замёрзла, то кататься было весело. Вели себя как дети. Точнее так себя вёл в основном Николай. Фёдор съехал по горке вниз, он ещё не успел встать, когда сзади уже скалился Гоголь. Он случайно полетел прямо на него. Свалились друг на друга, смеясь. А их лица были красные, из-за холода из носа шёл пар. На следующий день после уроков Достоевский был в художественной студии. Он держал в своей мягкой руке кисть, на конце которой была акварель. На листе перед ним был пейзаж. Длинная река текла рядом с полугорами. Около реки прозрачно-небесного цвета были камешки, выбивались из под земли растения и цветы, как звёзды среди ночного неба. В воде отражались полугоры, на которых были небольшие деревья, немного растений. Это всё взял Фёдор из своей головы. Он назвал эти природные объекты в честь его единственного любимого человека.***
Учёба шла не очень. Конец декабря не радует, хоть скоро каникулы. Фёдор не мог что-либо делать. Он мог только сидеть, рисуя в своей комнате, совсем не делая заданные уроки. Как он только не рисовал Гоголя. Такого разного и в то же время всегда похожего. Ручка, которой он рисовал, была почти всегда чёрного цвета. Она может сделать любого человека на рисунке, не показывая его любимый цвет и делая таким нейтральным, но таким отличительным от остальных. Листок с записанным домашним заданием по английскому, потому что Достоевский недавно забыл дома дневник, наполнялась рисунками с одним и тем же человеком. А Фёдор думал. Думал о своём однокласснике, когда рисовал его. Что тот сейчас делает? Насколько он помнит, то точно слышал, что Николай пошёл куда-то со своими друзьями сегодня, потому что Фёдор не единственный его друг. И, наверное, не самый важный. А для Достоевского он был единственным другом. Достоевский услышал голоса родителей за дверью. Неизвестно то, о чём они говорили. Возможно, об успеваемости их сына сейчас. Фёдор волновался. Глаза как колокольчики после дождя. Мелкие капли сыпятся на бумагу, они делают рисунок хуже. Он отодвинул листок, чтобы не повредить своего друга на нём. А потом к нему пришла мысль. Такая странная, которую сложно принять. Легко ли просто подумать о том, что хочешь убить себя, а потом тронуть часть своего тела рукой? Возможно.***
Урок шёл не как обычно. А всё потому, что Достоевского сегодня не было в школе. Хотя он не волновал почти никого. Николай по началу вертелся, смотря, нет ли его где-нибудь. Но потом принял тот факт, что Фёдора сегодня нет. И на следущий день не было. На морозной погоде он шёл по улице. Щёки замёрзли, стали розовые, прямо как его губы. До дома одноклассника недалеко. Этот пятиэтажный квартирный дом не изменился с последнего прихода Гоголя. Он светло-зелёный, но с занесённый снежной крышей. Лавочка у подъезда с продавленным снегом, потому что кто-то сел, не стряхнув. Николай позвонил в нужную квартиру. Ему открыли дверь в подъезд. Он поднялся по лестнице, на которой слегка шатались от прикосновения перила. Позвонив в нужную квартиру, стал ждать. Ему открыла мать Фёдора. — Заходи. Можешь сесть в гостиной. Николай вошёл в квартиру, мать Достоевского закрыла дверь, уже уйдя в гостиную. Гоголь снял с себя теплую верхнюю одежду и сапоги, а после направился за ней. В гостиной не очень светло, да и не сказать что темно. Мать его одноклассника сидит на диване, который был с узорчатым покрывалом. На стене самые обычные круглые часы. Ничего примечательного. Николай тоже присел. — Ты пришёл к Феде? — спросила мать Достоевского. — Да, можно мне к нему в комнату зайти? — Гоголь шмыгнул носом, потому что насморк из-за мороза. — Ты не знаешь, что с ним случилось? Гоголь помотал головой. Его белоснежные волосы с мелкими кристалликами снежинок, которые стали таять в помещении, слегка дёрнулись в стороны. — Ты же знаешь его способность? С помощью неё он вчера убил себя. Никогда не думала, что он так поступит... — дальше она стала что-то бормотать, но Николай не мог это слышать, потому что был слишком удивлён. — И-извините... — встав с дивана, ушёл из гостиной. В коридоре он надел свою теплую одежду обратно. Его отпустили. Отпустили с горем на душе. Неизвестно как Гоголь уснул в ту ночь. Он не помнит, что делал в тот вечер, потому что в нём было какое-то чувство, которое рушило что-то изнутри него. Когда он проснулся на следующий день, первое, на что он посмотрел, это были оранжево-жёлтые шторы в его комнате. Они закрывали солнечные лучи, не давали им пробиться в комнату. Но это у них не очень выходило. В комнате появился свет словно от заката из-за цвета штор. Николай встал со своей кровати, подойдя к письменному столу. А на нём лежал листок. «Я не думал, что такое случится. Я так скучаю по тебе теперь...». Было что-то ещё написано. Кто это писал? Он не понимал. Родители позвали завтракать. Он сел за общий стол на кухне. Еда в рот не лезла. И тогда Гоголь вспомнил. Он писал это вчера, находясь в странных чувствах. Николай подавился в них к своему однокласснику. Оказалось, что он значил всё таки для него слишком много.