Мир в расколотом мире

      Картинка перед глазами барахлит и зернится, шум в акустических сенсорах сбивает с толку, и мозговой модуль то и дело выдаёт ошибку различных систем. Сначала молодой киборг даже не понимает, где он и что с ним произошло, но когда работа оптической системы его глаз наконец стабилизировалась, он обнаружил, что всё вокруг него, насколько хватает глаз, охвачено бушующим пламенем.       Первой его реакцией стала попытка вскочить на ноги и убраться прочь от надвигающейся стены огня. Ног у бедняги не оказалось, вместо них — покорёженные железки, очевидно не способные к передвижению.       — С-спокойно, нет никаких причин для паники… правда?... — постарался успокоить себя юноша. Он попытался найти хотя бы один контакт, чтобы вызвать помощь, вот только его мозговой модуль совсем ничего ему не выдал. «Номера друзей? Номера знакомых? … Специальные службы?» — подавал киборг запросы один за другим. Пусто, и в груди, пускай и в железной, нарастает фантомное давление.       — Без паники… — всё ещё пытался успокоить себя он. Стена огня движется в его сторону, и юноша пытается отползти назад при помощи рук, до тех пор пока в его спину не ударяется волна жара. Оглянувшись вокруг, он осознал, что зажат в кольцо из огня, и пламя неумолимо движется в его сторону.       Память ничего ему не подсказывает. Система только выдала его имя — Франклин. Остальной информации, вплоть до того, кто он такой, где работает или, как минимум, как оказался здесь, просто нет.       «Мозговой модуль повреждён,» — всплывало системное оповещение. Неудивительно, что Франклин ничего не может вспомнить.       — Так и завершится моя жизнь? — горестно усмехнулся он, — в подобных ситуациях «вся жизнь проносится перед глазами», не так ли? Досадно, что я так ничего из неё и не вспомню. Как будто чистый лист, сгорающий в огне.       Франк говорил, хотя его больше никто не слушал. От досады он рассмеялся пронзительно и жалко, от этого смеха пробежалась рябь в глазах.       Боли киборг не чувствовал, просто потому что аварийная система уже отключила контроль восприятия болезненных ощущений, значит, и смеяться, и петь, и громко говорить сам с собой Франк мог даже вопреки всем своим критическим повреждениям. Хотя бы какой-то плюс в сложившейся ситуации.       С горечью на душе, отрицая принятие незавидной судьбы, Франк поднял взгляд на затянутое дымом небо… и увидел, как ещё серия огненных снарядов летит сюда, в полымя.       «Это определённо конец, мои шансы выжить равны нулю,» — мрачно понял Франк. Он уже приготовился закрыть глаза, как заметил, что среди падающих огней один отличается белоснежной белизной. Что это? Страх неминуемой гибели на миг отступил, и в бионическом сердце зародилась надежда. Слабая, едва осязаемая, но единственная в своём роде.       Франк пытался получше всмотреться в приближающийся белый огонёк, игнорируя такое же приближение пламенных. Его оптические сенсоры вновь приостановили трансляцию изображения, а когда она возобновилась, первым делом юноша увидел ослепительную вспышку. Неясно, была ли эта вспышка на самом деле, или же это вновь шалили оптические сенсоры? Изображение прояснилось, и теперь Франк увидел напротив себя ребёнка. Мальчишку лет двенадцати, в причудливой одежде, белого, как снег.       — Кто ты? Откуда ты здесь? Ты же не мог спуститься с неба, не так ли? Ха-ха… — глупо рассмеялся Франк. Он просто был уверен, что видит какой-то глюк, просто потому что в эту ловушку больше никто не мог попасть.       — Если ты ангел, пожалуйста, спаси меня, — тихо проговорил Франк. Картинка в оптических сенсорах гаснет, и любые звуки тонут в безмолвии.