Мидория-сенсей - линчеватель?!

      Изуку сидел у себя в кабинете и пересматривал записи с камер тренировки, которые ему предоставил Незу. Все как один твердили, что сначала Бакуго напал на Шинсо, а потом Шинсо внезапно использовал другую причуду, вместо промывки мозгов. Линчеватель был в смятении. Всемогущий сказал им с Незу перед вступительными, что он думал о Мирио и больше никого не упоминал, но то, что он увидел на камерах говорило о том, что Яги им солгал. Изуку глубоко задумался, что теперь с этим делать. В первую очередь поговорить с Всемогущим, это логично. Следом с Шинсо, тоже логично. В учительскую вбежал запыхавшийся Киришима, слабо стараясь изображать улыбку, но получалось у него плохо. –Что-то случилось? –Сенсей... вы обещали рассказать нам о том, что произошло на тренировке.... –А, точно. Сейчас приду, собери всех, кому интересно в классе. –Есть! –Дверь закрылась, и он услышал звук бегущих от кабинета шагов. Мидория вздохнул, ослабив осанку и уронив лицо в руки. Он не хотел, чтобы о его причуде кто-то знал, потому что у них сразу появятся вопросы, а как он о ней вообще узнал? И вот на это он точно ничего не хочет говорить. Он все еще не смирился с тем, что не может просто умереть, хотя был вариант взять противопричудные наручники и утопиться. Но каждый раз, то он был занят, то потом думал о том, что будет с теми, кого он мог спасти следующей ночью, но не спас, потому что слабак? Эти навязчивые порой мысли преследовали его днями напролет. Особенно в самые хреновые дни. Именно так он и выживал. Вздохнув в последний раз, он поднялся со своего места и пошел к классу 1-А. Ему же еще и перед учителями еще объясняться. Блять.       Открыв дверь в класс, он тяжело вздохнул. Они уже сидели на своих местах, пожирая его заинтересованным взглядом. Он подошел к небольшой кафедре и встал за ней, сложив руки на груди. Он заметил Айзаву, что стоял в противоположном конце класса и сверлил его непонятным взглядом. Ворон на его плече заинтересованно наклонил голову, но каркать не стал. Изуку снова вздохнул, ложь рано или поздно раскрывается, как и секреты. А он их раскрыл по собственной глупости. –Что-ж, я полагаю, вы ждете объяснений... Но перед началом я хотел бы извиниться, что вам удалось это увидеть. Все-таки вы еще дети и я настоятельно советую сходить к Гончему и поговорить с ним об этом. –Он замолчал на несколько секунд, давая им обдумать свои слова. После он постарался сделать свое лицо как можно не проницательнее, пока проговаривал следующее: –моя причуда называется бессмертие. Она не позволяет мне умереть. Это как очень быстрая регенерация, но в моем случае, если мое сердце остановиться она заново заставит его работать. Есть вопросы?       Класс погрузился в тишину. Несколько учеников сидели с раскрытыми ртами, пара девочек прикрыла себе рты. Урараку слегка подташнивало от таких объяснений. Айзава стал чернее тучи, смотря в пол и о чем-то размышляя. Мидория мог бы попытаться догадаться о чем, но не особо хотелось. За свою линчевательскую жизнь он немало раз умирал, как и по собственному желанию, так и по неосторожности. Иногда враги оказывались сильнее, и им удавалось убить его. Но тогда он брал эффектом неожиданности, появляясь у них перед глазами во второй, последний для них раз. Бакуго смотрел в свою парту, необычно притихший, тоже о чем-то размышляя. Тодороки смотрел на Изуку с каким-то... сочувствием? Что-ж, он не знает, что твориться в головах у этих детей и копаться там не особо хочет. –Если у вас нет вопросов, то я пойду. У меня еще множество дел, можете найти меня в учительской. –Ворона на его плече недовольно зыркнула на него, но больше ничего не сделала. Мидория вышел из класса и сразу почувствовал, что в классе один человек поспешил выйти за ним. Он встал на углу одного из поворотов, дожидаясь его. К сожалению, сказать, кто это был, он не мог, но догадывался о личности. Облокотившись о стену, он краем глаза заметил Айзаву, подходящего к нему. Тот окинул его странным взглядом, прежде чем бросить: «Нам надо поговорить». И скрылся в неизвестном направлении. Изуку пару раз моргнул, думая, о чем они могли бы говорить, но промолчал и направился в один из конференц-залов, в котором Незу обещал собрать всех учителей. Эта тренировка вымотала его и без того ослабшее здоровье за последние дни. А может года. Поборовшись сам с собой еще пару минут, он тяжело вздохнул и пошел к нужному месту. Разговоров на сегодня было много. Ему еще нужно было объясниться перед учителями (которые его ненавидели и теперь вполне могли убивать, сколько влезет) и с Всемогущим. Про Айзаву думать не хотелось. Та привязанность, которая у Изуку осталась еще с линчевательских времен теперь душила. Он ведь знал, что ничем хорошим кончиться это не должно. Все к кому Мидория привязывался, предавали его, и он должен был это понять еще в детстве. И он понял. Но как он мог не привязаться к тому, кто о нем заботился каждую ночь на протяжении всей недолгой жизни Изуку? Вот и он не знал.       Он как можно медленнее подходил к нужному залу, оттягивая этот момент насколько это возможно. Его Ворон на подходе, будто специально каркнул громче обычного, оповещая похоже всю школу о том, где они были. Изуку недовольно сбросил того со своего плеча, бурча на птицу. Тот лишь жалобно каркнул, расправляя крылья перед самой землей, чтобы не убиться. Вскоре тот пересел ему на голову, когда Изуку стоял перед дверью. Линчеватель только вздохнул. Ворон не сильно, но ощутимо клевал ему голову, будто был дятлом. Глаз Мидории дернулся. С тяжелым сердцем и не радостными мыслями он открыл дверь и зашел внутрь, все глаза сразу уставились на вошедших. Ему хотелось сглотнуть, и старые привычки выползли из его самых дальних уголков сознания. Привычки, приобретенные за годы пренебрежения и издевательств. Ему резко захотелось проблеваться. Голова слабо закружилась, когда он увидел те самые взгляды. Полные какого-то презрения и ненависти. Он схватился одной рукой за свою голову, а второй за толстовку в районе сердца. Кто-то подбежал к нему, что-то говоря, но он не слышал. Он видел только эти взгляды. Взгляды презрения. Он поднял голову и как будто очутился в тот момент, когда ему было 8. Над ним стоял один из учителей, что хотел дать ему пощечину за то, что он оставил синяк какой-то девочке. Он этого не делал. Он отшатнулся назад, упираясь спиной в дверь стену. Перед ним был Айзава его учитель. Он занес руку для удара, он протянул руку, чтобы притянуть его ближе и успокоить. Изуку осел на пол, закрывая голову руками, по его глазам потекли неконтролируемые слезы. Он бормотал себе под нос что-то бессвязное, по типу: «я не делал этого...нет...простите...». Вдруг он почувствовал, как к его руке прикоснулось что-то мягкое, а под боком что-то маленькое зашевелилось, слегка потягивая его за толстовку. Он поднял глаза на это, и увидел Недзу, который что-то говорил ему, но он не слышал. Затем Мидория перевел взгляд вниз и увидел своего черного ворона, что, похоже, каркал на него, когда заметил, что его друг обратил внимание на него. Ему в уши как будто ваты набили. Он пару раз моргнул, и у него потемнело в глазах. Писк в его ушах прошел.       Очнулся он уже в палате Исцеляющей девочки, которой поблизости не было видно. Он вздохнул и свесил ноги с кровати. Изуку попытался вспомнить, что произошло, и когда его память услужливо подбросила картины того, что происходило на самом деле, ему захотелось удушиться. Да, хорошая идея. Он снял шнурок со своей толстовки и попытался завязать у себя на шее петлю, когда в палату зашли: Недзу, Айзава и ИД. –Что ты делаешь? –Послышалось от Айзавы, который явно со шоком впервые наблюдал эту картину. Ворон у него на плече закаркал, подлетая к Изуку и стал пытаться выклевать ему глаза. –Да понял я, понял! Не буду я больше так делать! –Ворон, успокоившись, сел на плечо своего недо хозяина. Хотя в том, кто у них был главный, Айзава стал слабо сомневаться. –Отвечая на ваш прошлый вопрос: пытался удушиться шнурком от худи. –Как ни в чем не бывало сказал линчеватель, начиная развязывать петлю со своей шеи. Птица у него на плече сердито надулась, распушив перья и превратившись в клубок из них же. Айзава на такое ошарашено промолчал. ИД и Недзу только вздохнули на заднем плане. Им, похоже, никогда из Мидории не выбить мысль, что при первой опасности надо притворяться мертвым. Или не совсем притворяться. –Изуку-кун, как ты себя чувствуешь? – Спросил заботливо Недзу. (Заботливо?) –Да нормально, вроде как... –Тогда хочешь попробовать объяснить нам, что произошло в конференц-зале пару часов назад? –Изуку вздрогнул, отводя взгляд в пол. Ему хотелось начать перебирать свои пальцы, так, как он делал в детстве, когда нервничал или не мог начать разговор. Опять же, из-за нервов. –Это.. Старые воспоминания, простите, не знаю что на меня нашло. Может быть перенервничал из-за всего что произошло сегодня. –Ты пил свои таблетки, Изуку? На короткий момент в комнате повисла тяжелая тишина, пока Недзу ждал ответ на свой вопрос. Линчеватель все так же смотрел в пол, пытаясь вспомнить пил ли он их сегодня? Черт. –...Нет. Простите, я... забыл. –Может мне стоит снова записать тебя к гончему? –Недзу задумчиво приложил одну из лап к своей мордочке, делая задумчивый вид. Изуку вздрогнул от этого предложения, а Айзава поднял бровь в вопросе. ИД только вздохнула, подойдя к Мидории и начав осматривать того на наличие каких-то новых травм или увечий. Ничего не найдя, она отпустила его на все четыре стороны, пока линчеватель пытался заверить Недзу, что абсолютно в порядке и не о чем переживать. –Знаешь, Изу-кун, мне так нравились наши с тобой сенсы терапии! Неужели ты не хочешь провести побольше времени со своим учителем? От этих слов по спине линчевателя потек холодный пот, когда глаза-бусинки уставились на него в ожидании. Изуку лишь нервно сглотнул и хихикнул. –Знаете... Мне еще нужно с Всемогущим поговорить и с Шинсо... –И со мной. – Услужливо добавил Айзава, на что Мидория лишь кивнул в знак согласия. –И с Айзавой, так что я пойду... Так много дел, так много дел... Хаха...!       Дверь быстро закрылась, когда за ней скрылся силуэт мальчишки. Шота лишь тяжело вздохнул, смотря на таких же измученных Директора и врача. Недзу выглядел задумчивым, похоже что-то замышляя, в то время как Исцеляющая девочка что-то говорила о безрассудной молодежи. И хотя Айзаве было интересно, как долго Изуку и директор друг друга знают, он решил, что лучше будет держать язык за зубами и бросив что-то короткое на прощание, вышел из медпункта. Этот мальчишка в гроб его сведет. ***       Мидория быстрым шагом шел по коридору, сжимая челюсти. Ворон на его плече как-то сожалеюще каркнул, из-за чего Изуку остановился и глубоко вздохнул. Он не злился, нет. Он просто разочарован. А день еще не закончился. Посмотрев в одно из огромных окон Юэй, он вздохнул: солнце уже близилось к закату. Значит уже скоро стемнеет и учебный день окончен. Что-ж, значит, он поговорит с Всемогущим и Шинсо завтра. Заодно спросит Гончего о том, как у Бакуго, Шото и Шинсо терапия проходит. Он повернулся и направился к конференц-залу в котором временно спал. Сегодня заканчивают строительство общежитий, просили перенести вещи.       Он зашел к себе во временную комнату, осматривая ее взглядом. Так и не скажешь, что тут кто-то живет. Вещей был необходимый минимум. Только карта с заметками и птичьи жердочки, висящие то тут, то там говорили о том, что тут кто-то живет. Изуку почувствовал внутри себя огромную лень и усталость. Ему не хотелось ничего этого, он не хотел работать тут учителем. Он не хотел переезжать в общежитие, где каждый его шаг будет строго контролироваться десятком профессиональных героев. С очень усталым видом, он стал собирать свои вещи. Все его вещи поместились в пару рюкзаков: черный и желтый. Ему нравилось сочетание этих цветов. Мидория вышел из своей временной комнаты, которая больше его комнатой и не была, и отправился на выход из школы.       Выходя из Юэй, он повернул направо и направился по недавно сделанной бетонной тропинке к еще одному огромному бетонному зданию. Точнее зданий было несколько. По его мнению, снесли какой-то полигон, чтобы разместить на его месте небольшой городок из общежитий. Двое из них были для учителей, а несколько других для разных курсов. Недзу не хотел как-либо принижать любой из курсов, поэтому пока не решил зачем им дополнительные общежития. Поэтому, временно они не используются. Изуку в это лезть в общем-то не собирался, так что ему было по-барабану. Есть и есть, ему какое дело?       Зайдя в новенькое здание, он почувствовал запах сырого цемента и так же запах какой-то выпечки с так предполагаемой кухни. Конечно, в ее обустройстве его мнения никто не спросил. На его вкус она была слишком яркой: белый барный стол, отделанный мрамором, бежевые, барные стулья вдоль него. Такие же бежевые навесные ящики из дерева. Возможно, крашенного. Единственным черным пятном была плита и микроволновка с кофеваркой. В принципе, оборудование было темных оттенков, а столы, стулья и шкафчики были в светлых тонах. Напротив барной стойки стоял длинный светло-голубой диван по бокам которого, такого же оттенка, стояли по два кресла с каждой стороны. В центре находился черный, стеклянный стол. Позади всего этого вдоль стен справа и слева от лестницы расположились шкафы черного цвета. На самом столе уже было накидано несколько стопок с домашними работами и так же лежали какие-то журналы. Мидория только вздохнул. За готовкой был Хизаши, что-то напевая себе под нос, он медленно бегал от кастрюли и сковородки на плите до нарезочной доски. Линчеватель решил не прерывать и не пугать того; он был в наушниках. Он просто прошел мимо, больше никого не видя. Наверное, остальные обставляли свои комнаты. Ворон на его плече непонимающе на него взглянул, но улетать не стал. Лишь слегка распушил перья в недовольном жесте. Он что-то словно пробурчал на птичьем, пока они поднимались по лестнице, на верхние этажи.       Он заметил комнату с табличкой со своим именем. Оригинально, но позже он уберет ее и просто напишет на двери. Вряд-ли Недзу его вообще когда-нибудь из под своего крыла отпустит. Так что смысла в этой табличке было мало. Чувствуется ему, он останется в этом месте на всю оставшуюся жизнь. Он зашел в свою комнату и был приятно удивлен: она была покрашенная в темно-зеленые тона местами перемешанная в черный. Потолок тоже был покрашен. Он и был черным. Стены были темно-зеленые. По стенам комнаты, а также в паре мест с потолка свисали жердочки для птиц. Ворон сразу оценил этот жест, перелетая с одной на другую, проверяя их на удобство. Изуку лишь хмыкнул. Он заметил обычную кровать, а так же такой же обычный стол. У него отсутствовал балкон в комнате и на окне была железная решетка. Мда. Ну, он не удивлен. Теперь он как птица в клетке, да? Хотя не то, чтобы он не мог сломать эти железки. Он мог, но просто не хотелось. Ворон пару раз каркнул, удовлетворенно устраиваясь на одной из множества жердочек. Изуку закатил глаза, доставая свои вещи. Шкаф так же был обычным, но выбивался среди всей этой тьмы тем, что был виридианового цвета, чуть светлее того в который были покрашенны стены. Но все равно это был резкий контраст. Впрочем, Мидория не жаловался. Он сложил туда множество своих черных толстовок с принтом глаза на почти каждой из них. Ему нравилось насколько это выглядело символично. Принт будто кричал: я смотрю за тобой, хотя ты этого и не знаешь. Он слабо улыбнулся, разбирая свои блокноты с анализами и пряча их в ящики стола. Это был компьютерный стол со множеством шкафчиков и полочек над самим столом. Видимо Недзу подумал, что так удобнее будет хранить все его письменные работы и тетрадки для анализа. Что-ж, он угадал. Изуку взял в руки одну из тетрадей и с грустью в глазах вспомнил, что это за тетрадь. Та самая тетрадь с которой все началось: «Тетрадь для анализа героев на будущее номер 1». Он убрал ее на полку к остальным анализам. В общей сложности, он насчитал около 20-ти тетрадей, ведь он анализировал не только героев, но и злодеев на которых хотел напасть или для рейда на какой-то объект. А также там были анализы двух классов героев. Многие герои и злодеи побаивались его аналитических способностей. А ведь когда-то он думал, что это просто очередная глупость. Глупость, которая ничем ему не поможет, а в итоге спасла множество жизней и его шкуру несколько раз. Как и шкуры нескольким героям. Он осмотрел свой стол, удовлетворенно хмыкнув. Он стал копаться в своих рюкзаках дальше, вытаскивая корм для птицы, несколько вкусняшек для нее же и его любимую игрушку: это была серая, потрепанная мышь, у которой не было одного глаза, как и у его вороны. Изуку казалось, что тот специально выклевал ей глаз. Но, конечно, он не будет шутить со своей птицей по этому поводу, а то и он без глаза останется.       Слабо улыбнувшись, он повесил довольно просторную клетку для Ворона на специальный крючок на потолке у одной из стен, напротив его кровати и рядом со своим столом. Мидория со слабой улыбкой посмотрел в окно, думая о сегодняшнем и завтрашнем дне. Ему ведь еще надо будет перед учителя...коллегами объясниться. Хотя он надеяться, что те не будут требовать объяснений или Айзава уже сказал о том, что Изуку слишком перенервничал.. Тут он вспомнил про свои таблетки, что остались в одном из рюкзаков. Со стоном раздражения и недовольства, он поднялся с мягкой постели, и подошел к куску ткани. Порывшись в нем рукой, вытащил несколько разных лекарств, разом все это сбрасывая на стол, даже не смотря куда. Он услышал как пара пачек чего-то соскользнула и упала на пол. Линчеватель с ненавистью посмотрел на эти гребаные таблетки, что продолжают портить ему жизнь, но поделать с этим в любом случае ничего не мог.       Через пару минут снизу послышалось пару ударов чего-то металлического о такой же металл. Зашипев, Изуку снова захотел встать и спуститься поесть, но понял, что не хочет. С другой стороны ему нужно было хотя-бы кому-то показаться, чтобы герои панику не навели по поводу его несуществующего побега. Пересилив себя и задушив внутренний голос, что кричал о том, что нахуй оно ему надо, он встал и спустился вниз. В импровизированной гостиной уже собралась половина учительского состава: Цементос, Айзава, Полночь, Мик, Король Влад, Снайп, Эктоплазм и Изуку. Похоже, остальные учителя либо еще не вернулись, либо живут в другом общежитии. Ну, он в любом случае не хотел контактировать со многими из этой школы, хоть и понимал, что надо и рано или поздно придется. Его Ворон приземлился ему на плечо, похоже решив присоединиться к его обеду, но он итак знал, что так и будет. Только побежденно вздохнув, он сел на край дивана рядом с Цементосом и на кресле слева от него находился Мик. Ну, его птице вроде голосовой герой нравился, а Цементос вряд-ли попытается с ним поговорить, так что он не возражает. Они сидели молча, пока Хизаши в такой же тишине накрывал на стол. Кому-то это молчание могло показаться нагнетающим, но Айзава и Мидория вполне наслаждались этим перерывом от множества разговоров и шумных подростков. Изуку даже не пару минут потерялся в своих мыслях, пока его из транса не вывел Хизаши, что прочищал горло, привлекая к себе внимание таким образом. Изуку повернул на него голову, как и остальные, выгнув бровь. Ямада замялся, но попробовал собраться с духом. –Ну, я подумал, что было бы хорошо познакомиться поближе и что может быть лучше, чем сыграть во что-нибудь? –Было видно как ему неловко предлагать нечто такое, однако тишину, по его мнению, стоило нарушить и как-то разбавить напряженную атмосферу. Король Влад слабо нахмурился, как и Снайп. Цементос задумчиво посмотрел в свою чашку с чаем, Айзава просто притворился трупом. Эктоплазм сидел молча, никак не меняясь в выражении своего лица, а Каяма улыбнулась, соглашаясь на игру. Изуку ничего не оставалось. –Тогда во что ты предлагаешь нам всем сыграть? –Вопрос как раз был от Мидории. Есть конечно множество разных игр по типу: "Правда или действия", " Бутылочка" и так далее, но он сразу отказывается в подобное играть. Банально и скучно. А второй вариант еще и не подходит, вряд-ли Мидория полезет целоваться с кем-либо отсюда... А игра с выпивкой точно отпадает. Поскольку он не согласиться, даже под дулом пистолета, пить рядом с предполагаемым врагом.       Хизаши слабо задумался, хмуря брови, а затем ярко улыбнулся, щелкая пальцами. –Как насчет в дурака на желание? –Изуку хмыкнул. Он побывал в множестве разных казино и прекрасно имеет представление о разных мошеннических уловках в картах, почти в любой игре. Так же помогает и его память, способная запоминать почти что угодно. Мидория согласился, кивнув, но в остальном остался с нейтральным лицом, никак не показывая свою внутреннюю ухмылку дъявола. Айзава хотел отказаться, но Немури с Хизаши достали его, а потом еще и Влад взял того на слабо, после чего Шота резко выпрямился с вызовом смотря на кровавого героя. Тот лишь удовлетворенно ухмыльнулся. Снайп и Цементос отказались, хотя все та же компания пыталась их заставить играть. Цементос сослался на то, что не умеет играть, Снайп попытался использовать ту же уловку, но у него не получилось, поэтому тот был втянут в игру. Эктоплазм сказал, что у него болит голова и ушел к себе, ловко выходя из игры. Что-ж, Мидории было опять же все-равно. Хизаши вытащил откуда-то колоду карт, Изуку так и не смог понять откуда. И начал раздавать на каждого. Его Ворон обиженно каркнул, когда тому не досталось собственной стопочки с картами, на что Ямада рассмеялся, а Айзава с Изуку лишь улыбнулись. Мидория погладил тому грудку, пытаясь подбодрить, но получил клювом по пальцам, никак не отреагировав, даже когда у него пошла кровь из места укуса. Айзава лишь вздохнул, а остальные смотрели с непониманием. Но потом решили забить и не спрашивать, начиная игру...       Наверное после раунда 10-го, когда самые постыдные секреты почти каждого были раскрыты и большинство из них униженно, Изуку сказал, что устал и пойдет к себе. Морально униженные герои, что ни разу за 10 попыток не смогли его оставить в дураках лишь злобно глядели ему вслед. Мидория хихикнул, поднимаясь на второй этаж, и чувствуя снова своим радаром, как кто-то так же поднялся и пошел за ним. Судя по расположению это был Айзава. Линчеватель лишь измученно вздохнул, остановившись у своей комнаты и дожидаясь, когда Шота поднимется по лестнице. Вскоре тот появился. Парень показал герою рукой следовать за ним, заходя к себе в комнату и оставляя дверь открытой. Через минуту герой зашел в комнату и закрыл дверь. Тот быстро оглядел помещение, взглядом цепляясь за решетку на окне и за множество жердочек, а так же за стопку тетрадок и разбросанные по столу таблетки. Шота прислонился к одной из стен, стараясь не сломать никакую жердочку Ворона. Птица тем временем, слетев с плеча Мидории в пару взмахов, перелетела в свою клетку, удобно устраиваясь в своем гнезде. Мидория встал посредине комнаты, повторив позу Айзавы со сложенными на груди руками и выгнув бровь. –Ты хотел поговорить... О чем? На секунду повисло молчание, пока Айзава пытался придумать, как начать диалог с бывшим проблемным ребенком. Теперь тот уже не ребенок. –Твоя причуда. Как она появилась? Как ты... Узнал о ней? Это ведь тебя я тогда встретил на крыше?       Линчеватель замолчал. Его виридиановые глаза светились в темноте. Он перевел взгляд в пол, думая. Он давно хотел рассказать Стерке о том, через что ему пришлось пройти. Как он получил свою причуду. Он хотел это сделать, но не успел. Герои поймали его и засадили в тюрьму, хотя он и понимает, что нужно было делать это раньше. Хотя... А нужно ли? Нужно ли Айзаве знать о всем, что пережил Изуку? Вдруг он сочтет его слабым неудачником? Осудит за то, что сдался так рано? За то, что наложил на себя руки? «Хотя...» –думает Мидория – «даже если он будет меня осуждать, мне все-равно терять нечего. Я итак вдребезги разбил все доверие, что заработал за все те годы совместного сотрудничества. Будь, что будет.» Мидория рукой показал на кровать, предлагая Айзаве присесть. Сам он отодвинул черное кресло на колесиках от стола и сел на него. Шота сел напротив, впиваясь своими черными глазами в Изуку. Линчеватель вздохнул. И рассказал.       Он долго говорил. О том, какая у него была любящая семья до его 4-ех летия. О том, как его отец избивал его мать, пока не психанул и не уехал, оставив их вдвоем. Как Инко сломалась и перестала обращать на него внимание. Как после стала кричать на него, избивать. Как в 7 лет оказался в приюте. Он рассказал об издевательствах, побоях, о том, как всем было все-равно на безпричудного мальчишку. На слабого, бесполезного, Деку. Он рассказал о своем самоубийстве и как потом очнулся в морге с причудой, как понял, что больше не может оставаться в приюте. О том, что переехал на свалку и жил там, о своем поступлении в Юэй в 11. Это были лучшие три года за всю его жизнь. Он говорил, говорил и говорил. Рассказал о встрече с человеком-крабом и там же получил этот ужасный шрам через половину лица. Его рассказ длился не меньше двух часов. К концу рассказа по его щекам текли слезы, а Ворон в клетке каркнул, как будто спрашивая все ли хорошо. –В тот день, на крыше. В тот день я получил свою причуду... Изуку наконец замолк, позволяя тишине повиснуть в комнате и ожидая приговора Айзавы. Он услышал шелест простыней и понял, что тот встал. Мидория закрыл глаза, сам не зная чего ожидая. Удара, криков? Осуждения? Чего угодно. Он знал, что трепал нервы Айзаве годами, причем неоправдано. Так что тот вправе злиться на него. Он даже не будет сопротивляться, если тот ударит его.       Чего Мидория не ожидал, так это то, что его крепко прижмут к себе в объятия. Изуку растерялся, ошарашенными глазами смотря в плечо Шоты. Тот успел встать на одно колено перед ним, чтобы быть на той же высоте. Мидория не знал стоит ли ему плакать или... что ему вообще делать? Он неловко обнял Айзаву в ответ. –Прости, что я опоздал. Я видел это, но все не решался что-либо делать... Я боялся спугнуть тебя. Но... Может, если бы я был лучше, я бы что-то придумал и спас бы тебя раньше. Мидория резко отстранился от Айзавы, хватая того за плечи и удерживая перед собой, смотря ровно в глаза. Изуку нахмурился и со сталью в голосе сказал: –Айзава... В этом точно нет твоей вины.. Я.. Я был слишком труслив, чтобы просить о помощи кого-либо. Винить в этом можно только наше гнилое общество, но никак не тебя... –Изуку замолк, кусая губу и отводя взгляд вниз, смотря на пол и свои ноги. Затем перевел взгляд снова на Айзаву. –Ты стал для меня поддержкой и лучшим другом, я не знаю... Не знаю, я наверное был бы уже мертв, если бы не наши ночные встречи и совместные патрули. Руки Изуку опустились, он переложил их себе на ноги, отпуская плечи Айзавы. Он сказал свою тираду, смотря на то, как теперь подпольный герой старается не разрыдаться сильнее, чем до этого. По его глазам редко текли слезы, но на его лице так же была и улыбка. –Спасибо, проблемный личневатель.. –Обращайся. Можешь порыдать, я никому не скажу. –Изуку довольно хмыкнул, чувствуя как ему в плечо слабо ударили кулаком. Мидория притворно охнул, отклоняясь на спинку стула и держась за "ранение". –Ты ранил меня в самое сердце! Я же из чистых намерений предложил, а ты! –Да-да, королева драммы, как скажите. –Шота ласково закатил глаза, поднимаясь с колен и присаживаясь на кровать. –Поправка: любимая королева драммы! Иначе ты бы меня не терпел. Я знаю, что ты меня любишь! –Я люблю не тебя, а кофе, который ты мне приносил. –Пока Изуку изображал свою смерть, Айзава хмыкнул, добавив, –кстати, в честь нашего воссоединения я снова жду кофе. –Не получишь, я мертв! –И схватился за предпологаемое сердце, все так же откидываясь на спинку кресла и запрокинув голову. –Сердце с другой стороны. Мидория фыркнул, меняя местоположение руки и так же откинулся обратно на спинку стула. –Что-ж, раз ты мертв, то я вполне могу забрать твои книжки с анализами, тебе они не нужны, а мне еще пригодится. Мидория подорвался со своего места, глядя на Айзаву широко раскрытыми глазами. Через секунду его глаза сузились. –Ты не посмеешь... –О, еще как посмею.. –Я вылью весь твой кофе. –Это и твой кофе тоже. –Я натравлю на тебя Ворона. –Мне кажется, он на тебя обижен. –Да ты..! Изуку громко вздохнул, нападая на Айзаву и повалив их обоих на пол, не давая Шоте добраться до своих блокнотов. Герой сразу уложил линчевателя на лопатки, начав того щекотать. Изуку громко рассмеялся, извиваясь. –Хорошоо..! Х-хорошо, я сделаю тебе к-кофе! Пусти! Шота удовлетворенно хмыкнул, еще немного помучив линчевателя. Тот перевернулся с живота на спину, все еще пытаясь отдышаться. Как тут же в голове Мидории щелкнуло, что сверху на нем сидит Айзава. Айзава, мать его, Шота. Он резко покраснел, но тут же постарался сделать лицо кирпичом. –Ты весь красный, ты нормально себя чувствуешь? –Да, отдышаться не могу... Жарко что-то, хаха... И вообще, слезь с меня, ты тяжелый. Герой закатил глаза, слезая с линчевателя и вставая. Он протянул руку Мидории и тот ее взял. Ухмылка, появившиеся в ту же секунду на лице Изуку ничего хорошего для героя значить не могла. Так что в следующее мгновение он оказывается снова на полу рядом со смеющимся Мидорией. Черноволосый лишь цокает, недовольно хмурясь на парня, но тот лишь продолжает хихикать, прикрывая рот рукой. Айзава засматривается на эту сцену. Он раньше никогда не слышал настоящего смеха линчевателя, но он резко одергивает себя, напоминая, что между ними разница почти в десять лет. И вообще, Шота, что у тебя за мысли, мать твою. –Что-ж, в честь нашего перемирия предлогаю познакомиться заново. – Изуку выглядит довольным до чертиков, протягивая Айзаве руку и улыбаяясь от уха до уха. –Мидория Изуку, будем знакомы. Шота протягивает свою руку в ответ, пожимая ладонь Мидории. –Айзава Шота, рад знакомству.       Они еще некоторое время сидят на полу, вспоминая разные моменты из совместных патрулей, что они проводили в множество ночей. Изуку вспоминает, как бегал от Айзавы несколько месяцев после их первой встречи, и как тому было тяжело скрываться от героя, потому что тот всегда точно шел по его следам. Айзава в это время говорил, что, наоборот, не мог найти Мидорию как бы не старался. Они вместе посмеялись над тем, что оказывается играли в кошки-мышки все это время. Линчеватель пообещал снова сделать Айзаве тот самый кофе, как в их первую встречу в качестве партнеров.       Ложась спать, Изуку с улыбкой вспоминал этот день. Может быть, он был не таким уж и плохим, как могло показаться? Странно ли, что когда он только ложился за окном уже занимался рассвет?