interzone

Что-то очень мягкое, тёплое и влажное перекрывало Кёртису доступ к кислороду. Оно согревало, но не оставляло Йену ни единого шанса просто на то, чтобы спокойно и размеренно дышать. Важнейший компонент не поступал мозг и не мог более обеспечивать исправную его работу, однако, его заменило сиюсекундное осознание: прямо сейчас Йен задыхался. Он лихорадочно начал цепляться тонкими, почти когтистыми пальцами всё, что было под рукой, и каким-то неведомым образом под его цепкую хватку подставились чужие острые плечи. Кёртис сжал их до предела, а затем попытался отпихнуть их от себя. Ничего не вышло. Нечто тёплое, что заполонило собой уста парня, оказалось чужими губами. Пылкими, чувственными, желавшими прямо здесь и прямо сейчас сожрать Йена и всё его нутро. В полумраке ему таки удалось разглядеть в ком-то чего-то жаждущем знакомые черты. – Б.. Бар.. Берн.. – лепетал ослабленный от кислородного обезвоживания Кёртис, а чужие губы лишь слизывали собственное имя с его губ, упиваясь и наслаждаясь процессом. Самнер, наконец, отлип от чужого рта, который он беспощадно истязал всё это время, и принялся вести кончиком языка по дорожкам из слёз на чужих бледных щеках. тело под ним вздрогнуло, жадно вдыхая воздух, образовавшийся в том небольшом расстоянии, которое Бернард снисходительно предпочёл оставить между ними, чуть отстранившись. Его разгорячённые руки гуляли по остывшему тощему телу, растапливая кристаллики инея на солнечном сплетении, неестественно выпирающих рёбрах и впалом животе. Йен рвано выдохнул, обжигаясь о прикосновения Диккена, которые разгоняли настоявшуюся кровь по всем артериям и венам, заставляя её закипать и пузыриться. Йен вдруг перестал что-либо делать. Его тело, мысли – всё то, что создавало его сущность, растворялось в текущем моменте, подобно звезде, сжираемой чёрной дырой. А ненасытной чёрной дырой был Бернард, взявшийся, казалось, из ниоткуда. С внезапным его появлением начали оттаивать беспокойные думы Кёртиса, до сих пор сковывавшие его изнемождённое сознание. – Смерти больше нет.. – шептали в ухо чужие влажные губы. Йену казалось, что в оба уха сразу. Самнер отгонял от Кёртиса смерть и любые напоминания о ней. Погрузив обездыханное тело в летаргический сон, он насовсем отсрочил приход той старой карги с косой, что издавно позаривалась на хрупкое тельце его ближайшего товарища.