*****
Я сидел за экраном компьютера и как будто медитировал, глядя на украденные видео из хранилищ банка. Мне нельзя было пропустить ни одного действия работника хранилища. После того разговора прошли сутки. От Цзяня, как я и ожидал, новостей не было. Я отдавал себе отчёт, кто он, и что может делать сейчас, но не хотел даже представлять этого. Вид И в крови до сих стоял перед моими глазами и то, как я его зашивал. Это невозможно было забыть. Образ беззаботного парня из «золотой молодежи» напрочь стирался, уступая всё больше места безжалостному убийце. — Он не виноват, его сделали таким… — я сам не заметил, как произнёс эти мысли вслух. — Что ты сказал, Чженси? — Джеф оторвался от силиконовой перчатки, на которую переносил пальчики Юаня. — А? Ничего, дружище, совсем ничего, — успокоив его, я вернулся к просмотру видеозаписи. К концу недели надо было закончить с этим делом, развязаться и забыть, как страшный сон, а затем привести в порядок свою личную жизнь. — У меня практически все готово, — мой американский друг подмигнул. — Готов примерить новые пальчики? Можно их опробовать на сканере? — как заправский заговорщик, Джеффри сощурил глаза и криво улыбнулся. Я подошёл к его столу. Осторожно взял перчатку и натянул на правую руку. Поднёс к сканеру, какой бывает в социальных службах поддержки населения, где необходимы биометрические данные. Я аккуратно нажал указательным пальцем на сканер. Не прошло и минуты, как база выдала владельца пальчиков. Это был мой новый знакомый — Юань. Я довольно улыбнулся. Хитрая перчатка, никаких лишних следов. — Офигеть, — я посмотрел на свою руку и улыбался. — Ты гений, Джефф, волшебник просто! — тонкий силикон точно по размеру обтягивал мою руку, словно вторая кожа. Дверь мягко открылась и в комнату вошел Гуаньшань. Он теперь свободно передвигался по дому, выглядел вполне здоровым. Я улыбнулся младшему брату. Видеть счастливую улыбку и блеск в его янтарных глазах, наверное, это то, чего мне так давно не хватало. Такие моменты согревают душу. — Привет, парни, — он посмотрел на мою руку в перчатке и уже было потянулся к ней, чтобы рассмотреть поближе, за что получил по своим шаловливым ручонкам. — Потом дам поиграться, пока нельзя, малыш Мо, — я улыбнулся ему. — Это нужно для дела? Мне Тянь говорил, что ты достал какие-то нужные отпечатки пальцев, так это они? — с удивлением я посмотрел на него и заметил, как едва подернулись краской от смущения уши брата, когда тот осознал, что ляпнул лишнего. — Не слишком ли много ты общаешься с младшим господином Хэ? — мне приходилось делать вид, что я не слышал и ничего не знаю о его отношениях с Хэ Тянем, хотелось чтобы брат был искренним со мной и рассказал всё сам. — Ну-у… — я увидел в Гуаньшане несвойственную ему нерешительность и принял решение за нас двоих. — Пойдём, — я снял перчатку и аккуратно положил в контейнер, — вижу, нам надо поговорить. Как только я это сказал, Мо вскинул на меня глаза и, закусив губу, торопливо кивнул. Солнце пробивалось сквозь плотные гряды облаков, обещавшие скорый дождь. Прохладный ветер трепал мои отросшие волосы. Только ободок, который я одолжил у Цзяня, спасал меня от отросшей челки. Мы пришли на террасу и уселись в плетёные кресла. Молчание затягивалось. — Что ты хотел мне сказать? — я услышал, как Шань тяжело сглотнул. Он продолжал молчать, видимо, не зная, с чего начать. — У вас все серьезно? — моё решение самому начать сложный разговор оказалось единственно верным. — Да. — Ты уверен в своем решении? Одной из причин, по которым я влез во всё это дерьмо, была твоя безопасность и обещание Хэ Тяня, что он никак не тронет тебя и Ли после ваших приключений в казино. Надо думать было, что делаете. А вы почувствовали безнаказанность и не смогли остановиться. Ваша глупость и жадность привела к тому, что мы оказались в такой ситуации, — мой голос был ровным, я не повышал его тона, но при этом говорил чётко, делая нужные ударения в своем монологе, чтоб мой младший братишка понял всю серьезность ситуации, в которой мы находимся. Глубокий вздох. Я вытащил из кармана пачку сигарет и теперь нервно крутил её в руках. — Вы идиоты, оба идиоты, Мо. Почему вы не пришли ко мне? Если так хотелось наебать казино, надо было подготовиться лучше. — Мы и подготовились, — Шань редко перебивал меня, и я взглянул на него. Откуда столько уверенности, переходящей в самоуверенность? — Не перебивай меня, Мо! — дальше я не дал ему сказать и слова, пояснив, в чём он не прав и почему именно. Вся их выходка была настолько безрассудна, что сделать это было легко. — Итог: они поймали меня на крючок, понимаешь Шань? Если бы не ваша выходка, я мог бы соскочить со всей авантюры с банком и камешками. Мы бы не оказались во всём этом дерьме по уши. Да, мне поступило бы в любом случае предложение от триады, они давно отслеживали в даркнете. Но я бы не согласился. А вот теперь так получается, что здоровье твое и благополучие зависит от меня. И я в чертовски сложной ситуации. — Ты не переживай так, ничего мне Тянь не сделает, — я снова уставился на брата. Походу, мы приближались к теме, с которой он вызвал меня на разговор. — Мы с Хэ встречаемся, точнее, он предложил встречаться, — с уверенностью, какой я не ожидал от брата, мне была преподнесена эта информация. Я уже сейчас понимал, что любые мои доводы и возражения просто не будут приняты во внимание. Он взрослый мальчик, сам может решать, с кем ему быть. Я мог только вздохнуть, проглотить и принять эту информацию. — Я догадывался. Точнее, я знал, что к этому идёт. Но Мо, ты должен осознавать, кто такой Хэ Тянь, и взвесить все за и против этих отношений. Про себя могу сказать, что я — против. Одно дело я, за меня мать не будет так уж переживать. И совсем другое дело — ты. Единственный сын Деи, о матери подумай. — Не смей так говорить, — и снова Шань меня перебил. — Не смей так думать о матери, она любит тебя ровно так же, как и меня. И вот кому бы из нас переживать, так это тебе. Прежде чем говорить о Хэ Тяне, посмотри на Цзянь И. Он же монстр, — и брат был прав на все сто пятьдесят процентов. Это мой личный монстр. — То, что у нас с И… — я вытащил сигарету и наконец прикурил, повторяя. — То, что у нас с Цзянь И, это не навсегда. Этот большой ребенок наиграется и бросит меня. Я не даю себе позволения привязаться к нему, — мне сложно было произнести эти слова. Но я верил, что это правда. — Дело не в тебе СиСи, а полностью в нём. Одно дело, если вы просто тихо разойдетесь, и другое, если он поиграется, сломает тебя и выкинет. Ты меня понимаешь, Чженси? Тебе бы о своём благополучии думать, как со своими монстрами справиться, а не обо мне, — и опять он был абсолютно прав во всем. Со стороны это слышать раз за разом было намного больнее, но приходилось признать: именно так и выглядят наши отношения. Ещё некоторое время мы провели на террасе. Я расспросил брата о его самочувствии. Судя по нему, у него было всё прекрасно, в отличии от меня. Я решил дальше пока не нагнетать и принять его выбор. Что мне оставалось? Тут я не лучше него, а иногда мне кажется, что и намного хуже поступаю по отношению к матушке. В кармане толстовки призывно завибрировал телефон. На засветившемся экране всплыло оповещение о сообщении от Цзяня. Я думал иногда, что он просто забывает о моем существовании, стоит нам расстаться. Но нет. В открытом сообщении высветился адрес. Он смутно был мне знаком. Буквально через минуту он уже звонил: — СиСи, радость моя, — его голос был спокоен и мягок, но без обычного тепла. Без юношеского задора, из чего я сделал вывод — И зол. Я даже понимал, почему он зол. Встреча с Хуан не прошла мимо него. В голове я начал готовить речь о том, почему мне была необходима эта встреча. — Если ты прочитал сообщение, то явно увидел адрес. Попроси Мо Шенга привезти тебя на этот адрес сегодня к шести часам вечера. У нас там важная встреча и ужин с хорошими людьми, — он говорил максимально ровным безэмоциональным голосом. — Ответь: ты понял меня? — Да, Цзянь, я услышал тебя… — Что за Цзянь? А где милый И? Дорогой И? Ну или любимый мой? — он как будто издевался, произнося это холодным менторским тоном. Так и не дождавшись от меня ответа, со словами: «Жду! Не опаздывай!» он сбросил звонок. От этого короткого разговора у меня остался неприятный осадок. Мне всё больше и больше не нравилось поведение и отношение ко мне Цзяня. Гуаньшань стал свидетелем этого короткого разговора. В глазах брата читалось понимание, которое мне от него было совершенно не нужно. Да, он был полностью прав, за него мне можно было не переживать, а вот за себя… Мне стоило поскорее найти Шенга, которого я встретил уже на пути в мою комнату. — Господин Чженси, через час выезжаем, чтобы прибыть к назначенному времени. — он с поклоном сразу же перешёл к делу. Значит, уже знает. — Да, конечно, только дай мне переодеться. Полчаса, и я буду готов, — внутри сжалось ледяным комком предчувствие беды.*****
Мы приближались к мегаполису. Солнце зимой садится достаточно рано, и уже ближе к шести вечера наступают полноценные сумерки. Город горел миллионами огней. Небоскрёбы и шпиль башни манили путников издалека. Я всегда любил и люблю этот огромный муравейник, то, как он разрастается и развивается буквально на глазах. Въехав в город, мы окунулись в его вечернюю суету. Офисные работники спешили кто домой, кто на деловые ужины и корпоративы. Смотря в окно я совсем не замечал, как мимо проплывают рекламные билборды с яркой светодиодной подсветкой. Моих глаз не раздражала неоновая сменяющаяся реклама и бегущие строки. Всю дорогу от виллы до делового центра мы ехали в тишине. Шенг — отличный работник, молчание и незаметность — вот те его черты, за которые и ценились люди в команде Хэ Тяня. И исполнительность, безукоризненная и беспрекословная, даже несмотря на то, что Хэ Тянь был намного моложе мужчины. В голове я прикидывал план моего разговора с Цзянем. Я надеялся на его, всё-таки, сознательность — он просто обязан меня понять. Понять, для чего я встречался с Хуан. Тем более, что Мо Шенг был в машине и видел, что весь разговор мы совместно никуда не отлучались и всё время были на виду. Камера регистратора машины фиксировала нашу встречу, уж об этом-то я позаботился и сейчас был намерен забрать запись, дабы успокоить ревность И. Мы приближались к подземному паркингу высотного здания бизнес центра. Оно ничем не выделялось среди других подобных зданий, сияя зеркальной облицовкой фасада, в которой отражались огни ночного города. Уже внизу я заметил форд Цзянь И. Джип мягко притормозил и остановился возле спорткара. Я глубоко вздохнул, пытаясь проглотить ком тревожности. — Шенг, я заберу регистратор. Обещаю вернуть в целости и сохранности, — потянулся за маленькой коробочкой, которая пискнула при отключении от питания. На мои действия Мо лишь кивнул головой и помог отсоединить от крепежа. Быстро совместно справившись с прибором, я сунул его в карман и поспешил выйти из машины, не заставлять И нервничать ещё сильнее. — Удачи, господин Чженси, — я повернулся и с удивлением посмотрел на Шенга. Совсем не ожидал от него этого. Вместо слов благородности я мог лишь кивнуть, выходя из машины. Цзянь И уже стоял около мустанга, оперевшись на капот. Я окинул его взглядом. Он был безупречен, как всегда. Чёрный строгий костюм от Армани в мелкую полоску, голубая рубаха что оттеняла его серо-голубые глаза. В искусственном холодном освещении паркинга его глаза стали как два кристалла льда, а волосы, убранные в привычный низкий пучок, отливали сталью. Он стоял, скрестив руки на груди и оценивающе смотрел на меня, закусив тонкую губу. Молчание затянулось. Шенг уехал, оставив нас тут, на стоянке. Я пихнул руки в карманы брюк, пытаясь как-то расслабиться или закрыться. Он покивал, всё так же осматривая меня, как будто решал что-то в голове, взвешивая все за и против. — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, Чжань? — нарушив тишину таким неожиданным признанием, И ввел меня в ступор. Я понимал, что должен как-то ответить, но стоял и пялился на него, не поменяв абсолютно выражение лица: полное отсутствие эмоций. В принципе, как и у Цзяня. Странная ситуация — странная реакция. Мы идиоты! Что я должен ответить? Врать не хотелось. Именно любви у меня к нему не было. Страсть, одержимость — да, но не любовь. — Ты немного путаешь любовь с другими чувствами, И, — спокойно ответил я ему. — И поэтому ошибаешься. — Нет, не ошибаюсь и ты сейчас это поймешь. Мне не нравятся твои действия, милый мой СиСи. Мы говорили на тему, чтобы ты не встречался со своей бывшей. Говорили? — он посмотрел на меня в упор. — Ответь мне, говорили на эту тему? — Да. — Что "да"? — Да Цзянь, мы говорили на тему, чтобы я не встречался с Хуан Джи, — на меня навалилось чувство, будто я школьник, а родитель меня отчитывает за глупую провинность. Это всё так нелепо. Это всё так глупо, до абсурда. — И почему я должен отчитываться за свои действия, в которых нет ничего предосудительного? У меня есть видеозапись… — Тц, — он лишь закатил свои красивые глаза. — к черту твои объяснения! Не надо было встречаться с ней. Знаешь, Чжань Чженси, ты сам будешь виноват в том, что сегодня произойдет, — И тяжело вздохнул и направился к лифту. Только в кабинке лифта я поинтересовался, куда мы приехали, на что И лишь как заговорщик подмигнул и улыбнулся. Меня пугала эта наигранная добродушность, не вяжущаяся с холодом и расчетом в глазах. Лифт остановился на тридцатом этаже бизнес центра. Двери раздвинулись и мы окунулись в офисное пространство. У ресепшена нас ждала секретарь, милая девушка. Раскланявшись, она проводила нас в кабинет директора. На золотистой металлической табличке я увидел знакомую фамилию. Хуан Вейшенг. — Твою мать, что мы тут забыли, И?! — я остановился перед дверью. — Пошли отсюда. Давай не будем делать глупостей, я только с тобой. Зачем мы тут? — Конечно, не будем делать глупостей. Всё серьезно Чженси, пора быть взрослыми людьми и нести ответственность, — он улыбнулся мне. Достал из внутреннего кармана круглые очки в черной оправе. Снова улыбнулся. Он уже потянулся к ручке двери, но я успел перехватить его, схватив за рукав. — Я люблю тебя. Если ты хотел это услышать, то давай так. Я только с тобой, Цзянь И, верь мне, — то что я говорил это ему ,мне казалось каким то безумием и то что происходит не реальным. Тревога накрывала меня , а в глазах И я видел, как разгорается огонь безумия и азарта. Хотелось схватить, примерить силу и увести его отсюда. — И я тебя люблю, СиСи, очень люблю, и делаю это ради нас, — произнеся последние слова, он, широко улыбаясь, вошел в кабинет отца Хуан Джи.