Mea vita et anima es

      Феликс смотрит на спокойную гладь моря. Он стоит на берегу и его босые ноги зарываются в остывающий белый песок – уже вечер, скоро начнет смеркаться, но перед этим…       – Смотри, сейчас будет красиво.       Тихий голос матери доносится со спины. Она всегда говорила тихо, никогда не повышая тона. Даже когда Феликс разбил ее любимую шкатулку, она лишь улыбнулась и потрепала заплаканного мальчика по волосам.       – Все хорошо, милый. Шкатулка – это просто вещь. Не нужно привязываться к вещам.       Легкий ветерок обдувает ее платье, когда мама подходит ближе и садится на колени, чтобы поравняться со своим третьим ребенком и младшим сыном семью Готье. Лео и Амелия играют неподалеку, под четким присмотром гувернера. Девочка пытается слепить песочный замок, но у молодого господина на этот счет явно другие планы. Феликс наблюдает за ними и думает о том, что скоро они подерутся. Они всегда дрались.       Феликсу пять. Он еще многого не понимает в этой жизни, он еще не так сильно боится отца, он еще не успел ее потерять…Поэтому он чувствует себя счастливым. Пятилетний ребенок вряд ли смог это осознать, но мальчику кажется, что вот это и есть счастье.       Когда солнце опускается вниз, Феликсу кажется, что оно растворяется в воде. Он хочет спросить об этом маму, но она так завороженно смотрит на ярко-оранжевые блики, что мальчик замирает с так и неозвученным вопросом. Он растворяется на гладкой поверхности этого места…Кстати, а где они?       Монако? Да, наверное. Дорогой курорт, в который они отправились все вместе, впервые с момента рождения младшего сына.       Феликс прижимается ближе к маме, вдыхая морской запах, исходившей от ее светлых волос. Они еще влажные, как и ее одежда, но мальчику все равно. Ему не так интересен закат – их он еще увидит очень много. Больше всего Феликсу хочется ощутить материнское тепло – тепло, которого он уже совсем скоро лишиться.       Она берет его за руку. Феликс неумело сжимает ее худую ладонь своими пальчиками. В тот момент по телу проносится разряд. Странное чувство, как будто он и вправду чувствует тепло…почти жар.       Разве во снах бывает подобное?       Двадцатичетырехлетний Феликс открывает глаза и первое, на что обращает внимание – ладонь, сжимающая его руку.       Значит, не сон.       – Доброе утро, – Дастин улыбается, но как-то нервно.       Когда Феликс привыкает к свету, он видит мужчину, сидящего на краю постели. Кровать разложена и Феликс закутан в свое же одеяло. Странно: парень не помнил, чтобы ложился сюда…       – Что случилось? – спрашивает Феликс, свободной рукой по волосам. – Я как будто…       – Ты упал в обморок. У тебя был жар и повышенное давление.       Дастин прикрывает глаза: совсем недавно ему казалось, что эту ночь его сердце не переживет. После того, как, буквально на его глазах, парень встретился с холодным полом, мужчина запаниковал. Феликс дышал – конечно дышал, не мог же он так просто… Дастин пытался собраться с мыслями, пытался помочь Феликсу, коснулся его лба – и впал в настоящее отчаяние. Обжигающий.       На помощь пришел Майкл – дрожащими руками Дастину удалось набрать его номер. А потом и номер скорой помощи, в точности выполнив указание друга. Дальше было легче: слезы, наконец, удалось остановить, Феликсу вкололи антибиотики, медсестра поставила капельницу, выписала кучу лекарств, постельный режим и дала еще тысячу рекомендаций, которые Дастин честно пытался запомнить. И у него это почти вышло.       Несмотря на то, что жизни парня ничего не угрожало (по словам все той же медсестры), Дастин не мог отойти от него ни на шаг. Он постоянно прислушивался к тяжелому дыханию, постоянно трогал взмокший лоб парня, постоянно считал пульс. Феликс ворочался и что-то бормотал – у Дастина в этот момент разрывалось внутри все возможное и невозможное. Глядя на парня, он не мог поверить, что это тот самый Феликс, который спокойно мог поднять его на руки, опрокинуть в сугроб или завалить на кровать.       Под утро Феликсу стало лучше. Дыхание нормализовалось, парень больше не дергался. Дастин снова плакал – в этот раз слезы не были такими горькими, однако и счастливыми их назвать нельзя. Но в тот момент, когда парень открыл глаза, ему стало легче.       Он снова здесь. Рядом с ним.       – Ты такой бледный, – произнес Феликс, чувствуя, что обязан взять слово. – Только не говори, что не спал всю ночь из-за меня.       – Я боялся, что температура снова поднимется, и тогда придется вновь звать врачей, – частично это являлось правдой. – Да и просто…переживал.       Это было правдой.       – И кто из нас еще дурак, – усмехнулся парень и принял полусидячее положение.       – Тебе, вообще-то, нужно лежать и…       Дастин не договорил, следуя за взглядом Феликса.       – Было жарко, и я… – мужчина опустил глаза. Чужая футболка на нем заставляла краснеть. – Сейчас переоденусь и…       – Оставь. В этом нет необходимости… К тому же тебе всегда шла моя одежда.       Феликс понимает, что взболтнул лишнего. Дастин краснеет – не сказать, что ему не нравилось это зрелище, но ведь бывшие партнеры не должны говорить подобного. Хотя, если быть абсолютно справедливым, то бывшие партнеры не должны делать ничего из всего, что они с юристом уже умудрились сделать. Поэтому ограничивать себя нормами морали смысла не было.       Феликс находит взглядом ладонь Дастина. Он хочет прикоснуться, сжать, но, главное, вновь ощутить тепло. Однако быстро понимает настоящие последствия своей безалаберности: тело ломит, в голове небольшой туман, а руки и ноги и вовсе отказываются слушать.       – Тебе нужно принять лекарства, – словно прочитав состояние парня, Дастин поднимается с места. – И поесть.       – Я не хочу, – пытается возразить Феликс.       – А меня это не особо волнует, – парирует в ответ юрист. – Пойду принесу тебе суп.       Феликс вздыхает, когда Дастин уходит, и улыбается.       Стоп: а откуда у него вообще суп?!              В полдень в квартиру Феликса врывается Итан. Не раздеваясь, он в спешке подлетает к кровати друга:       – Чувак! Я, конечно, знал, что ты обдолбанный и помешанный на спорте, но не настолько же! Почему не позвонил, мудак?! Как ты вообще…Сколько же у меня вопрос, что б тебя!       – Ой, завались, – Феликс закатывает глаза и пытается сильнее укутаться в одеяло.       – Вот даже не смей меня игнорить, кусок говна! – кричит Итан и нагло разваливается на кровати.       Дастин лишь обреченно вздыхает. Эти двое еще…дети, ну самые настоящие. И, судя по их словесной перепалке, останутся таковыми еще пару лет (а, может, и больше). Однако с приходом Итана атмосфера становится не такой…напряженной. Дастин может оставить Феликса под его присмотром, а сам…да, ему нужен душ. И еще один стакан кофе.       Прикрыв дверь, мужчина заходит в душевую – для такой просторной квартиры, как у Феликса, она на удивление мала. Зато с большим зеркалом, через которое можно увидеть свое отражение почти в полный рост, дизайнеры явно перестарались.       Дастин медленно стягивает с себя одежду. Проходит больше двух минут, прежде чем он, наконец, может поднять взгляд и взглянуть на себя. Его тело, его складки, его родимые пятна – всего этого мужчина стыдился с раннего детства. Когда его впервые назвали жирным? Кажется, лет в семь, когда мальчишки с района решили сделать из него новую игрушку для битья. С тех самых пор Дастин осознал, что он не такой. Неправильный. С этого и начались все его проблемы.       Дастин касается рукой своего мягкого живота, тянется к груди, затем к подбородку. Он вертит головой, но взгляда не отводит. Это тело принадлежит ему, и из-за этого тела он сделал больно человеку. Неужели лишний вес так сильно действует на его сознание, что он почти умудрился разрушить жизнь Феликса?!       Бред. Бред, который он раньше принимал за чистую монету.       Феликс ведь и вправду его любит. Этот идиот, который прямо сейчас валяется с температурой, говорил ему такие вещи, что все вокруг становится невзрачным. Феликс вернул краски в его жизнь, а Дастин, напротив, смешал все цвета в один единственный – черный.       Конечно, он не может изменить себя за пару дней. Возможно, потребуется помощь. Но он хочет измениться. Не только ради кого-то, но, в первую очередь, ради себя. Дастин хочет почувствовать, какого это – любить себя и перестать скрываться под слоями одежды. И у него это получится – так бы сейчас непременно сказал Феликс.       – Он уснул, – сообщает Итан, как только Дастин с полотенцем в руках заходит на кухню. – Потрогал лоб, вроде не сильно горячий…ну, я в этом особо не разбираюсь.       – Хорошо, – кивнув, ответил Дастин.       – Так вы теперь…снова вместе? – осторожно спросил парень, глядя на крестного.       Мужчина мотнул головой:       – Нет, это не так…Мы причинили друг другу много боли…По большей части я ему, конечно, но…Короче, я сильно накосячил.       Итан усмехнулся, приложил ладонь ко рту.       – Что смешного? – спросил юрист.       – Прости, но «накосячил»…не помню, чтобы ты употреблял такие слова, хах…       Дастин закатил глаза, покачивая головой.       – Уж не знаю, что будет дальше, но вы друг друга стоите, – встав со своего места, Итан подошел к Дастину. – Ну, удачи тебе. С этим ребенком надо повозиться…спорим, еще таблетки не захочет принимать?!              – Не хочу их пить, – Феликс мотает головой. – Они горькие.       – Как ты мог это почувствовать, они же в оболочке! – Дастин не собирается сдаваться.       – Почувствовал и все! Ты меня ими за целый день уже до отказа напичкал!       – Хватит вести себя, как ребенок! Эти таблетки тебе выписал доктор, который…       – Да устал я от них уже! Мне лучше, температура спала, и…все! А это еще что?       Феликс бросил взгляд на тарелку в руках мужчины. Дастин вздохнул, вспоминая слова Итана (насколько же эти два ребенка похожи).       – Сырники. Без глютена. Приготовил их с одного сайта про спортивное питание и…       – О боже! – страдальчески воскликнул Феликс. – Ответь честно: ты решил меня окончательно добить?!       – Просто попробуй, иначе я их в тебя с силой запихну, как и таблетки!       Феликсу пришел укусить это круглое недоразумение, напоминающее…нет, здоровые ассоциации в больную голову парня не приходили. Прожевав, он посмотрел на Дастина:       – Как я и думал: полный отстой.       В иной ситуации Дастин, конечно, счёл бы это за личное оскорбление. Но сейчас он, выхватив остаток так называемого сырника у Феликса, положил его себе в рот:       – Дай сюда…сейчас попробу…       Феликс, не отрываясь, наблюдал за Дастином, который старался изобразить как можно более одухотворённое лицо. Судя по наглому взгляду серых глаз, получилось у него плохо.       – Ладно, согласен, это полный отстой, – прокомментировал Дастин, окончательно сдавшись и сев на кровать. – Они…       – Безвкусные, напоминающие какую-то жижу, – дополнил Феликс. – Боже, надеюсь, мои клиенты не занимаются подобной фигней.       После неудавшегося ужина таблетки Феликс все же проглотил. Дастин принес матчу, которую парень выпил с большим удовольствием.       – Температуры уже нет, – отметил Дастин, убирая градусник. – Ты быстро поправляешься.       – Это все из-за тебя, – улыбнулся Феликс. – А, точнее, благодаря тебе. Спасибо, Дас.       Сил у парня прибавилось, и в этот раз он смог дотянуться до ладони мужчины и слегка ее сжать. Дастин опустил взгляд на их руки и устроился на кровати поудобнее. Оба поняли, что настал момент серьезного разговора.       – Это из-за меня ты впал в такое…состояние, – уныло произнес Дастин. – Ты должен винить меня, а не благодарить.       – Я впал в такое состояние из-за себя, – решительно ответил Феликс. – Потому что был дураком. Забил себя спортом, потому что по-другому проблемы решать не умею.       Дастин молчал. Ладонь Феликса сжимала его руку, а большой палец поглаживал костяшки пальцев. Мужчина рвано выдохнул и вновь поднял взгляд на парня.       – Я не могу простить тебя, – произнес Феликс. Это фраза далась ему слишком тяжело. – Не так сразу.       – Я понимаю, – кивнул Дастин. Он был готов к подобному. – Но ты должен знать, что мои чувства к тебе настоящие. И я сейчас вожусь с тобой, как с ребенком, не потому, что чувствую вину за содеянное…ну, не только по этому. А из-за того, что тебя люблю.       Сердце Феликса гулко забилось в груди. Он прикусил губу:       – Если мы решим начать все сначала, будет тяжело.       – Да, я понимаю, – ответил Дастин.       – Нам придется поработать над своими…как это правильно назвать: внутренними демонами?       – Очень поэтичное выражение. Да, пожалуй, ты прав.       – Ну и…получше пристроиться друг к другу.       – Да, это точно.       – Я ужасный собственник и не позволю тебе больше заигрывать с другими парнями.       – А я буду ревновать тебе к твоим клиентам…Наверное, больше к девушкам.       – Я захочу проводить с тобой много времени вместе.       – Я тоже. И буду обижаться, если ты променяешь меня на свою очередную тренировку.       – А еще из-за моего травмирующего детства я буду искать в тебе поддержку и опору, дабы закрыть свои гештальты, и если подобного не найду, то….       – Стоп, что? Ты говоришь, как по книге какой-то…       – Это я вычитал…ну и посмотрел одно видео по психологии.       Оба парня рассмеялись. Дастин сжал ладонь Феликса в ответ, расслабляясь.       – Что ж, думаю, травмы друг друга мы еще успеем обсудить, а сейчас…       – Полежи со мной.       Дастин почувствовал, как лицо заливается краской:       – В смысле…       – Ну, для секса мне еще рановато, поэтому просто полежи…идет?       Отодвинувшись на край кровати, Феликс похлопал рукой по свободной стороне. Замявшись, Дастин переводил взгляд с Феликса на кровать. И, в конце концов, решился.       – Так лучше, – как только Дастин устроился рядом, Феликс не преминул притянуть его ближе к себе за талию. – Расслабься, не надо так напрягаться. Мы ведь все еще бывшие.       – Спасибо, мне стало гораздо легче, – с сарказмом ответил Дастин, чувствуя, как предательски сильно бьется сердце и потеют ладони на руках.       Минуты, проведенные в тишине, длятся мучительно долго. Дастину удается немного расслабиться – в конце концов, это не первый раз, когда они с Феликсом находятся в одной постели.       И не первый раз, когда сильные руки парня сжимают его тело, а подбородок утыкается в макушку.       Феликс засыпает: мужчина понимает это почти сразу благодаря размеренному дыханию парня. По-хорошему, Дастин должен встать и отправиться спать в гостиную (а еще лучше к себе домой). Но…       Всегда есть это «но».              Через пару дней к Феликсу приходит Брайан. Парень все еще лежит в постели и почти не встает: тяжесть в ногах и общее недомогание дают о себе знать. Зайдя в спальню, Брайан, конечно, не скупится на лестные слова:       – Черт, ужасно выглядишь! Похудел, как девчонка перед первым свиданием! Еще и бледный такой, как вампир…Ну, в плохом смысле этого слова.       – Спасибо, сочту за комплимент, – усмехается в ответ парень и пожимает протянутую руку.       – М-да уж, даже руку нормально пожать не можешь…я уже молчу о штанге, которую…       – Я, вообще-то, понял! А можно без этого?!       Феликс видит, что Брайан, несмотря на все его оскорбительные шуточки, переживает. Он мнется с ноги на ногу перед постелью друга, и, наконец, словно решившись, садиться рядом.       – Ладно, Фел, прости. Не только за это, но еще и за тот день…Я не должен был на тебя орать.       – Ты все сделал правильно. Я чуть себя не угробил, и пытался сделать то же самое со своими клиентами.       – Я просто…не думал, что все настолько херово. Ясное дело, оправдываться не буду, но…       – Ну и не надо. А то я еще подумаю, что ты не циничный мудак, и моя вера в людей, не дай Бог, восстановится.       Брайан ухмыльнулся и потрепал парня по светлым волосам.       – Знаю, что вопрос пиздец какой банальный, но ты вообще как?       Феликс задумался:       – Ну, в целом, гораздо лучше, чем пару дней назад. Хотя в зал вернусь только…       – Даже не вздумай пока о нем заговаривать, дебила кусок! Корнелия передала, что продлит тебе больничный…на сколько требуется.       После слов Брайана оба тренера задумались. И первым высказать общую мысль решился Феликс:       – Слушай, а, может, зря мы так с ней? По сути, они ведь ничего плохого не сделала.       – Это верно, – кивнул Брайан. – С ней и клиентов побольше стало.       – Да и оклад поднялся…       – Ну, а что она спит с боссом, так это не нашего ума дела, так? Ты вон, я смотрю, вовсе не о красотке страдал, как я раньше думал.       Брайан кивнул в сторону кухни – там, где сейчас, по всей вероятности, находился Дастин.       – Твой мужик?       – Нет, – ответил Феликс. – Ну, был моим, а потом…короче, все сложно. Сейчас не мой.       – Да уж, брат, такого я точно не ожидал.       Феликс напрягся: что сейчас скажет Брайан? Но тот, уловив перемену в лице друга, поднял ладони вверх:       – Спокойно, ничего я про него говорить не собирался, за кого ты меня принимаешь?! С кем тебе трах…состоять в отношениях, это только твое дело. Только неожиданно это было, вот и все.       – Извини, – Феликс выдохнул.       – Должен будешь, – Брайан подмигнул парню и лукаво улыбнулся. – А он ничего такой…Дастин, да? Симпатичное личико. Раз уж вы не вместе, может, познакомить его с…       – Только посмей, – сквозь зубы процедил Феликс, – сам себя страховать будешь…Или гантель случайно на ногу упадет.       Брайан поморщился:       – Да расслабься ты, я же шучу! К тому же ты, дурак, в его мысли хорошо засел…       – Надеюсь, что не только в мысли, – еле слышно произнес Феликс, опуская голову.              Через неделю Феликс мог ходить. До улицы парню было еще далеко, зато по квартире передвигался почти свободно. Дастин вздохнул с облегчением, но в то же время понял, что настал момент прощания.       Ему действительно пора.       – Я доставил тебе кучу хлопот, – сказал Феликс, прислонившись к дверному косяку. Парень наблюдал за тем, как мужчина убирает свой ноутбук со стола.       – Не очень, но доставил, – с улыбкой на лице ответил Дастин. – С работой проблем не возникло, но вот ты мог бы вести себя лучше, а не капризничать из-за таблеток!       – Хорошо, учту.       Феликс никогда не любил прощания. Дастин не уезжал в другой город или в другую страну, но ощущение было именно такое. Словно у него вновь забирают частичку души.       – Ты можешь прийти в любое время, – выпалил Дастин, стоя возле двери. – Я…ну…       – Да, я понял, – Феликс притянул к себе мужчину, обнимая. Не так крепко, как хотелось бы, но и этого было достаточно. – Спасибо тебе, Дас. За все.       Дастин обвивает шею Феликса. Он чувствует запах геля для душа и кондиционера для белья. Мужчина старается запомнить эти ощущения, наполниться ими до отказа, до самого предела.       Он не хочет отпускать, но, когда Феликс убирает руки с его талии, Дастин понимает, что пора.       – Au revoir, – на самом блестящем французском из всех, что Дастину когда-либо доводилось слышать, шепчет Феликс. – И напиши, как доедешь до дома.       – Да, конечно, – рассеянно отвечает юрист и, в последний раз заглядывая в серые бездонные глаза, уходит.       Феликс остается один. Ему грустно, но вместе с тем появляется надежда. Взгляд Дастина, его смущение, улыбка…все это дает одно единое.       Надежду.