🐾🐾🐾
В университет Минхо поступил не по наставлению родителей — на экономический факультет, а по зову сердца — на хореографический. С боем, но вырвал себе возможность строить собственное будущее таким, каким видит его он, а не кто-то со стороны, пусть и те, кто родили и воспитали. И все продолжилось. Да, в группе были хорошие ребята, которые помогали, если нужно, с домашкой, но на этом всё. Большинство либо поступили вместе со школьными друзьями, либо нашли новых знакомых в первый же день, в который Минхо не пришел, потому что не вовремя свалился с гриппом и температурой под сорок прямо к началу учебного семестра, из-за чего и пропустил практически весь сентябрь. Грустно, конечно, но к одиночеству он уже привык, так что смирился быстро. И всё же сейчас, по прошествии почти трёх лет, Минхо уже не может сказать, что совсем нелюдим. Да, друзей, с которыми можно подурачиться или распить бутылочку вина вечером и посплетничать обо всем на свете, у него нет. Но есть Феликс — паренёк с первого курса, с которым у них взаимопомощь с хореографией. Ведь энергичному австралийцу тяжело даётся контемп, в то время как у воздушного и нежного Минхо бывают сложности с быстротой и агрессивностью хип-хопа. Вроде даже Феликс делает попытки подружиться: зовёт пообедать после тренировки, периодически закидывает личку какао мемами, ненавязчиво пытается узнать личные факты о новом знакомом. Но Минхо лишь пугает открытость и шумность младшего, поэтому мемы не получают реакции, а вопросы — ответа. И есть Сынмин. Первокурсник, которого подселили к Минхо в комнату в этом году и с которым Ли предпочитает играть в вежливо-нейтральную молчанку. Вроде и видит, что парень неплохой, но язва жуткая (он слышал его диалоги по телефону), поэтому он боится. Вдруг под раздачу попадет. Лучше не рисковать. — Я привык быть один, — шепчет Минхо в подушку ночью. — Все хорошо. Так спокойнее. Шепчет, глотая слёзы.🐾🐾🐾
В среду Минхо спокойно направляется в библиотеку, чтобы подготовить реферат к завтрашнему семинару, как на его пути, как будто из ниоткуда, вырастает Феликс. — Хён, привет! — радостно кричит австралиец на весь коридор, что даже парочка на подоконнике отлипла друг от друга, чтобы проверить, что за шум. — А я тебя везде ищу как раз. — Привет, Ёнбок-и. Что-то случилось? — Минхо растерянно моргает. — Пока нет, но случится в субботу. Чанбин-хён, ну, с продюсерского — устраивает вечеринку в своём доме. Ты же идешь? Там все будут, честно-честно. И наши, и продюсеры, и вокалисты, — тараторит младший на одном дыхании. — Ты же придёшь, хён? Придёшь же? А у Минхо с каждым словом сердце стучит все сильнее. И далеко не от предвкушения. Много людей, шум и алкоголь — всё, что пугает Минхо, в одном месте. — Нет, я не приду, — закусывая губу и угрюмо буравя пол взглядом, отвечает он. — Но почему? Давай пойдем вместе, пожалуйста, — пытается ещё раз Феликс. — Я бы очень хотел пойти с тобой, пообщаться и повеселиться. «Я бы хотел… с тобой… пообщаться» набатом отдаётся в голове у Минхо. Даже слова растерял, лишь стоит и удивлённо пялится на австралийца, который сложил из пальцев крестики и с надеждой на Минхо смотрит. — Прости, Феликс, я не пойду, — всё-таки поддаваясь своим страхам отвечает он и видит, как резко поникли плечи первокурсника. — Хорошо, я понял. Но если передумаешь, напиши мне, — робко улыбается Феликс и машет рукой, разворачиваясь. — Я тогда пойду на пару. Пока, хён. И убегает, не дождавшись даже ответа. Минхо сидит в библиотеке до вечера, пытаясь что-то сделать, но мысли крутятся только вокруг их диалога с младшим. Он начинает сомневаться в правильности своего резкого отказа, но одёргивает себя. О реферате надо думать, а не об этих глупостях. Уже поздно ночью в комнате, слушая тихое бурчание Сынмина на всё вокруг, Минхо снова думает: «А может, стоило согласиться? Он же сам сказал, что хочет пойти со мной, почему нет?» Но сам же себя перебивает мысленно: «Зачем.. Растеряешься там, паничку словишь, оно тебе надо? Не надо». Так и засыпает, ничего не решив. Следующим днём Минхо устраивает себе вечер кино, но насладиться просмотром не получается. Как только на экране начинается любовная сцена, мысли о желании ощутить те же эмоции, что испытывают герои — любовь, трепет, нежность, влечение, — роятся в голове и не дают покоя. Но для этого придётся знакомиться, общаться, разговаривать. Но всё-таки нужно же когда-то начинать, верно? Так что может подойти лучше, чем вечеринка, полная молодых людей? Свою ориентацию, к слову, Минхо узнал и принял ещё в четырнадцать. Когда одноклассники начали обсуждать девчонок и их формы, у греющего о чужой разговор уши Ли ничего не ёкнуло. Зато ёкнуло уже дома на сцену со страстно целующимися мужчинами в фильме. А потом и на парня с выпускного класса тоже ёкнуло — и сердце, и в штанах. Так и понял, по какую он сторону. Минхо берет телефон и дрожащими от волнения пальцами набирает Феликсу сообщение. От LeeKnow: Привет. Я пойду. Напиши адрес и время. Ответ приходит незамедлительно. От Lixie: Хён, привет!!! Я уже потерял надежду, но я так рад, ты не представляешь!!!!! Давай вместе и поедем? Встретимся около кафе напротив университета в субботу, часиков в восемь вечера, и такси вызовем. От LeeKnow: Хорошо, договорились. Получается… до субботы? От Lixie: До субботы, хён!)) Я очень рад, что ты решился. Спокойной ночи. <3 В эту ноябрьскую ночь Минхо засыпает с надеждой, что его жизнь скоро сделает крутой поворот. И даже не представляет, насколько он прав.🐾🐾🐾
Минхо уже час с отчаянием смотрит на все вываленные из шкафа на кровать вещи. Ни один из его плюшевых джемперов и кардиганов не подходит под определение «наряд для вечеринки». Хочется выглядеть привлекательным и цепляющим взгляд, но у него просто нет в гардеробе ничего подходящего. Может, бросить эту затею и не идти? Глаза случайно натыкаются на чёрное пятно среди пастельных свитеров, и он выуживает чёрные кожаные штаны и водолазку, не понимая, как это вообще попало к нему в шкаф. Возможно, он покупал этот наряд для выступления пару лет назад. Не помнит. Но хорошо, что не выкинул после. Ожидая Феликса около кафе, у Минхо складывается ощущение, что на него смотрит каждый мимо проходящий с осуждением. Понимает, что это навязчивые глупые мысли, но ничего поделать с собой не может, поэтому стоит и продолжает накручивать себя, с каждой мыслью увеличивая своё желание сбежать, пока не пришел младший. — Хён, привет! Давно ждешь? — резко прерывает его поток самокопания запыхавшийся голос Феликса. — Прости, я время не рассчитал. Ты круто выглядишь, Минхо. Я бы даже сказал, что безумно горячо, — младший проигрывает бровями, пытаясь развеселить друга, и одновременно заказывает через приложение такси. «Сбежать всё-таки не получится». — А ты хотел сбежать? Минхо растерянно смотрит на младшего, пока в его голове проносится: «Я что, сказал это вслух?» — Если честно, подумывал, — мнётся Минхо, кусая губы. — Это первая моя вечеринка. И я боюсь. Не знаю даже чего, но боюсь и переживаю, Ёнбок-и. Феликс мягко за плечи прижимает к себе Минхо и поглаживает по лопаткам. — Хён, я очень рад, что ты решился пойти со мной, правда. Но я не врал, я действительно хочу узнать тебя, — младший мнётся, но быстро берёт себя в руки и продолжает: — И этого я хочу больше, чем идти на очередную тусовку. Если тебе некомфортно, то мы можем посидеть у меня и поиграть в приставку, или можем пойти в кафе и просто поболтать. Выбор за тобой, Минхо-хён, — мягко улыбается Феликс. У Минхо глаза щипать начинает. Это так ценно и трогательно, что он даже не может собрать себя в кучу и подобрать слова, чтобы ответить. — Я ценю, Ёнбок-и, но давай пойдем. Мне уже пора социализироваться, — Минхо смущённо усмехается. — А в следующие выходные поиграем в приставку, хорошо? Феликс улыбнулся так широко, что даже странно, почему скулы свело не у него, а у Минхо. Вот так Минхо и сдается напору младшего. Но он не жалеет. У него появился первый друг.🐾🐾🐾
В доме душно, громко и тесно. Минхо непонятно как потерял Феликса некоторое время назад, ведь тот не отходил от него ни на шаг. Поэтому сейчас Ли стоит на балконе с бутылкой вина и думает о том, как он дошел до этого состояния, потому что пить он не умеет, но его это совершенно не останавливало весь вечер. И теперь две неполные бутылки вина внутри Минхо туманят сознание и плавят мысли желанием то ли уехать домой, то ли найти вечно жадного до объятий Феликса и тискать его весь оставшийся вечер. Да, Минхо никогда не любил прикосновения, но в нем пьяном проснулся тактильный монстр, требующий человеческого тепла рядом с собой. Только Феликс пропал. Минхо делает еще один🐾🐾🐾
Нужно сделать себе в голове заметку, что к алкоголю теперь запрещено подходить ближе, чем на два метра. Да, в моменте тебе хорошо, но, боже, как же раскалывается голова наутро. Чёртово вино. Минхо открывает глаза, щурясь от яркого света, пробивающегося сквозь зазор между штор. Отрывает голову от подушки и тут же со стоном падает обратно, так как в голове, определённо, проходит воскресная служба, иначе почему так звенит в ушах. Оглядываясь вокруг и понимая, что из знакомого в обстановке только безмятежно сопящий Феликс рядом, у Минхо начинается самая настоящая паника. Где он? Где они? Почему на нём чужая безразмерная футболка с котятами и серые домашние штаны, а не его одежда? Почему он ничего не помнит после встречи с сексуальным незнакомцем, который оказался другом Ёнбока? Затерявшись в своей панике, Минхо не заметил, что дверь в спальню тихо приоткрылась и в комнату зашёл Джисон, присев рядом с кроватью на корточки. Из оцепенения Ли вывели нежное поглаживание по ладони и тихий шепот. — Доброе утро, соня, — мило улыбнулся парень, — всё в порядке, ты у меня в квартире, не бойся. — Почему я здесь? — хриплым ото сна и дрожащим от недавней тревоги голосом интересуется Минхо. Джисон только плечами пожимает и продолжает аккуратно поглаживать чужую ладонь большим пальцем. — Твоя общага закрыта после полуночи, о чём ты вспомнил только в такси. А Ликс вчера собирался у меня и забыл ключи от своей квартиры здесь, — парень мило дует щёки и улыбается, щуря глаза. — И вот, все мы здесь. Будем знакомиться ещё раз или ты запомнил меня? М, котёнок? — Помню, Дж-Джи… — Минхо прочищает горло от внезапного смущения и все же выговаривает, беря себя в руки: — Я помню, Джисон. А вот ты, видимо, моё имя так и не запомнил, раз я все ещё, кхм.. Котёнок, — заканчивает мысль, краснея до шеи. — Минхо. Конечно, я знаю твое имя. Просто ты действительно выглядишь как маленький котик, ничего не могу с собой поделать, — Джисон хитро улыбается, поднимаясь на ноги. — Кроме того, мне нравится тебя смущать, ты слишком милый, — добивает он Минхо и выходит из комнаты, упомянув, что приготовил завтрак. Умывшись и приняв душ, Минхо плетётся на кухню, чувствуя, как в голове не утихает звон. Джисон, видимо, заметил его состояние. Иначе как объяснить омлет с беконом, кружку горячего зелёного чая и таблетку обезболивающего на столе. Что ж, новый знакомый Минхо определенно симпатизирует. Ему нравится получать заботу от других. Это, оказывается, приятно. — Может, нам нужно разбудить Феликса? — с набитым ртом интересуется Минхо. — Нет смысла. Он сейчас проспит до трёх часов дня минимум, — Джисон улыбается и с искринками в глазах смотрит на гостя. — Тем более, это наш шанс посидеть в тишине и познакомиться поближе, если у тебя нет планов… Котёнок. Минхо практически подавился, возмущенно надув губы и кинув на Джисона смущенно-обиженный взгляд из-под ресниц. — Вообще-то, если ты одногодка Ёнбока, то я тебе хён. Какой ещё котёнок?! — Хорошо, хён, прости-прости, — младший со смешком покаянно опускает голову и складывает бровки домиком в надежде вымолить прощение. Минхо шутливо толкает его в плечо, и они мирно и заканчивают завтрак, попутно начиная узнавать друг друга ближе. Уже вечером, проведя весь день с Феликсом и Джисоном, Минхо понимает, что у него получилось выбраться из своего кокона. Возможно, пока рано говорить, что они стали друзьями, но все же на пути к этому. И это греет душу и сердце. Минхо впервые за двадцать один год не чувствует себя одиноким.🐾🐾🐾
Всего за несколько месяцев с той самой вечеринки жизнь Минхо действительно сделала крутой поворот, полностью перевернувший его устоявшийся ритм жизни. После тренировок с Феликсом Минхо не спешит теперь убежать в свою комнату в общаге, нет. Они идут гулять в парк, есть в кафе или заваливаются в квартиру к младшему, чтобы поиграть в приставку. В комнате Минхо теперь только ночует, да и то не всегда. Теперь после пар он спешит не в библиотеку, а к Джисону. Чтобы обсудить последние серии их любимого аниме, поделиться впечатлениями о прошедшем дне или послушать новый трек «3racha» — продюсерского коллектива, в котором Джисон состоит со своими друзьями — Чаном и Чанбином. Минхо так много узнаёт о Джисоне за эти месяцы, да и сам раскрывается ему не меньше. Практически полностью. Практически на сто процентов. С младшим это несложно. Он манит к себе, располагает так, как никто другой, и Минхо попадается на крючок добровольно, всё больше погружаясь в эту новую главу его жизни, в которой у него есть близкие люди. Джисон постоянно рядом с Минхо: обнимает его, когда грустно; поддерживает, когда старший бесится, потому что не может выучить новую связку; восхищается его плюшевыми пастельными свитерами, хвалит чувство стиля и называет его милым. Минхо расцветает. Общение с Джисоном даётся так легко, что он даже не сразу начинает за собой замечать, что сейчас его взгляды на младшего не такие, как были в начале их общения. Всё ещё восторженные, да, но в каком-то другом смысле. Более порочные. Более грязные. Его взгляд стал дольше задерживаться на губах; начал скользить по его телу, окидывая с ног до головы и концентрируясь по пути сначала на кадыке, потом ниже, на ключицах, падая на подтянутые мышцы груди и опускаясь к тонкой талии; постепенно его глаза доходили до бедер и стройных ног. Также Минхо заметил, что у него появилась фиксация на голосе младшего. Его бросало в дрожь, когда Джисон будил его утром своим хриплым голосом, или когда над ухом раздавался вкрадчивый тихий шёпот, потому что Хан не хотел нарушать уютную атмосферу вечера и комментировать очередной банальный сюжетный поворот аниме в полный голос. Минхо всё чаще стал засыпать с мечтами о том, как Джисон его обнимает; скользит руками по спине и ведет ниже, до поясницы, останавливаясь на заднице и прижимая в итоге к себе. Целует его сначала нежно, но постепенно поддаваясь желанию, которое расплавленным металлом обжигает низ живота, крепко — до языка в глотке, до сбитого дыхания, до хрипов от невыносимой жажды ощутить в себе не только чужой язык, вылизывающий дёсна, но и крепкие руки с узловатыми пальцами на собственном возбуждении, и член Джисона глубоко в своей заднице. Минхо растерян. Он осознаёт, что влюбился. Прямо как в дораме. Только вот ему не нравится этот сюжет. Это жизнь, а не сериал, здесь не будет никакого счастливого финала. Он не понимает, как докатился до такого, поэтому изводит себя мыслями и рефлексией уже несколько недель. Влюбился в своего лучшего, блять, друга. Джисон умный, весёлый, открытый. К нему тянутся люди, и он тоже к ним тянется. С легкостью заводит новые знакомства, вливается в любую компанию и купается в общении. Хан Джисон буквально социальная бабочка. Он не может и дня провести в одиночестве: звонит Минхо, когда ест, когда собирается спать или едет на пары. Всегда на связи, всегда включен в общество. Минхо другой. Он тихий, робкий, боится больших скоплений людей и чувствует себя неуютно в компаниях более трех человек — читать как в компаниях, где нет Феликса и Джисона. Они абсолютно точно разные. Во всём. Но также абсолютно точно они притягиваются друг к другу, как разные полюса у магнитов. Это странно, непонятно, необъяснимо, но это факт. Им слишком комфортно вдвоём в своём мире. И Минхо не хочет это терять. Поэтому он копит в памяти все моменты с Джисоном и заталкивает свои чувства подальше, чтобы не потерять то, что у него уже есть, — близкого человека и лучшего друга. Чтобы не потерять Хан Джисона.🐾🐾🐾
Занимая теплый апрельский вечер просмотром тысячного раза так любимого Джисоном «Ходячего Замка», Минхо замечает, что младший сегодня непривычно задумчивый и тихий. — Хан-а, что-то случилось? — А? Нет, все хорошо, — переводит взгляд с телевизора на Ли Джисон и закусывает губу. — Просто… — Ты же знаешь, что можешь со мной поделиться чем угодно? — Минхо мягко кладет ладонь на бедро младшего и пытается поймать его блуждающий по комнате взгляд. — Конечно, знаю, Хо. Всё в порядке, — Хан зажмуривается и выпаливает на одном дыхании, будто переживая, что второго шанса договорить у него больше не будет: — Просто Чан и Чанбин, да и Хёнджин уже некоторое время пытаются заставить нас с Ликсом привести тебя на общие посиделки. Они давно хотят познакомиться с нашим новым общим другом, но я знаю, как тебе некомфортно в незнакомых компаниях. А они ещё и шумные. Но правда очень хорошие и добрые, я обещаю. И, хён, мы завтра все вместе собираемся у Чанбина, и я бы очень хотел тебя там видеть. И Ликс тоже. Да все хотят! — Джисон все же переводит дыхание, показывая, что ему тоже необходимо иногда дышать, и продолжает уже смущенно и тихо, накрывая ладонь Минхо на его бедре собственной и мягко сжимая пальцы. — Но я пойму, если ты откажешься. Не хочу давить. Что скажешь? Хочешь познакомиться с нашими с Ликсом друзьями? Мы, честно, не дадим тебя в обиду и будем рядом. Минхо задыхается от взгляда младшего, пропитанного такой надеждой, как будто он приговора ждёт, а не согласия повеселиться в субботний вечер. У Минхо сердце щемит от ласковой заботы Хана, от его понимания всей ситуации на каком-то бессознательном уровне. И его хочется обнять, прижать к себе, зацеловать и сказать «да» на всё, что бы тот ни предложил. Но Минхо лишь крепче сжимает бедро Джисона и, судорожно сглотнув, выдаёт робкое: «Я согласен, Хан-а. Просто будь рядом».🐾🐾🐾
Компания младших действительно приветливая и дружелюбная. И даже не такая шумная. Наверное, ребята предупредили их, иначе Джисон сильно ошибается в характеристике своих же друзей. Минхо крепко держится за руку Хана поначалу, но быстро осваивается и даже находит общий язык с Чаном — самым спокойным и рассудительным из компании. Уже вскоре, когда половина запасов алкоголя в доме Чанбина была опустошена, Минхо начинает понимать, почему младший волновался. И волновался он не зря. Минхо наблюдает, как Чанбин становится всё громче, смеясь с каждого нелепого движения уже прилично пьяного Хёнджина. А сам виновник натыкается на каждый угол, пытаясь дойти до кухни с остатками алкоголя, драматично заламывает брови, пищит и кривляется, специально переигрывая, чтобы развеселить то ли всю компанию, то ли конкретно Чанбина. Даже Чан вливается в общее веселье, постоянно перебрасываясь колкими шутками с Феликсом и Ханом, вызывая у всех вокруг приступы хохота. Минхо четко осознает, что он здесь лишний. Ему неуютно. В этом шумном веселье он понимает, что вот так выглядит комфорт Джисона. Громко, шумно, с песнями, танцами и «правдой или действием» с пошлыми заданиями. И Минхо не место здесь. Он так не умеет. Это не его комфорт. Минхо тошно. Тошно от того, что он ещё чётче понял, что совершенно не подходит Джисону. Поэтому он шепчет младшему на ухо, что ему пора, и резко встает, практически убегая. Не от людей в доме, нет. Они правда хорошие. От себя. Нервно переоткрывая приложение с такси ежесекундно, Минхо чувствует, как его резко дёргают за локоть, разворачивая и прижимая к теплой груди. — И куда же ты сбегаешь, хён, — грустно хмыкает Джисон ему в ухо, всё крепче стискивая в объятиях и продолжая отчитывать, как пятилетнего. — Я же говорил, что если будет некомфортно, то я рядом. Хочешь уйти — скажи и уйдём вместе. Так почему ты уходишь один? Почему сбегаешь от меня? А Минхо не может ничего сказать. У него ком в горле и слёзы в глазах. Он пытается, правда пытается держать это в себе, но в итоге рыдание вырывается из горла, и он хрипит, не в силах остановиться, и жмётся к младшему ещё и ещё ближе, будто пытаясь в нём раствориться. — Ну же, детка, ты чего? Тебя обидели? Они что-то сказали? Джисон сыпет вопросами, но Минхо только отрицательно качает головой, вжимается носом в его шею и безуспешно пытается остановить поток слёз. — Я не такой, как они. К-как ты со мной общаешься? — задушенно шепчет старший. — Я же совсем не такой, как твои друзья. Я хочу тебе соответствовать... Хочу, чтобы там было моё место. Чтобы… Чтобы рядом с тобой. Хан охает и цепляет подбородок Минхо, с силой поднимая его голову, чтобы заглянуть в глаза. — Ты и не должен быть, как они, — тихо и уверенно. — Ты на своём месте. Прекрасный такой, какой есть. И рядом со мной, мой котёнок, — Джисон вытирает мокрые дорожки со щёк старшего, невесомо прижимается губами ко лбу Минхо и с улыбкой предлагает: — Поехали ко мне. Закончим вечер дома с бутылкой вина и новой серией «Семьи шпионов» только вдвоём, м? Минхо в глазах Джисона видит вселенные. Он впитывает его слова, как губка, и не может ими насытиться. Так нежно и тепло от слов младшего, что сердце разбивается. Минхо вспоминает, что всё ещё не ответил, и робко кивает. С его Джисон-и хоть к нему домой, хоть на другую планету. Минхо не против.🐾🐾🐾
Уже дома у младшего, лёжа на диване и облокачиваясь на грудь Джисона, Минхо снова и снова прокручивает их диалог в своей голове. Хан написал друзьям, что они уезжают, не отпускал старшего из своих объятий всю дорогу до дома и так свирепо посмотрел на него, стоило Минхо лишь заикнуться об извинениях за свой срыв, что остаток поездки Ли только жался к боку Джисона, молчаливо благодаря того за понимание. Минхо хорошо вот так вдвоём лежать на диване и пить сладкое вино под тихий звук телевизора, чувствуя, как младший одной рукой прижимает к себе за талию, а пальцами другой мягко перебирает пряди его волос. Так спокойно и комфортно, будь Минхо котом — он бы замурлыкал. Но пока, нежась в ласковых руках, его хватает лишь на тихий стон, который он осознает, лишь когда тело под ним напрягается. Минхо тоже напрягается. Сжимается весь в комок, зажимает рот ладонями и пытается сбежать в ванную, но кто бы ему позволил. — Котёнок, посмотри на меня, — тихо шепчет Джисон, старательно удерживая дрожащего Минхо за талию, но слышит лишь всхлип, что прорывается сквозь прикрытый руками рот. — Давай, детка. Я ничего тебе не сделаю. Не бойся меня, пожалуйста. Только вот Минхо боится не Хана, а себя. Насколько он выглядит отчаянным по шкале от одного до ста, если возбудился лишь от объятий и ласкового «котёнок»? Минхо бы сказал, что на все двести. Всё ещё прикрывая ладонью губы и широко распахнув глаза, он поворачивается и натыкается на восхищённо-неверящий взгляд. — Прости, я-я не знаю, что со мн… — начинает еле слышно, но не успевает договорить, так как Хан резко сбрасывает руки Минхо с лица и врезается в его губы своими. Джисон целует несдержанно, но мягко. Он нежно обхватывает верхнюю губу старшего своими и посасывает так сладко, что в животе тянет. Минхо несмело и все еще не до конца уверенный, что это реальность, а не очередной его сон, зарывается руками в волосы младшего, оттягивая пряди, и скулит прямо в чужие губы, судорожно ёрзая рядом. Джисон нетерпеливо стонет, пересаживает Минхо на свои бёдра и, не в силах сдерживаться, прижимает к себе так сильно, что между их грудными клетками не остаётся места даже листу бумаги. Его руки хаотично перемещаются по спине старшего, но всё-таки опускаются на обтянутую тканью задницу и, крепко сжимая половинки в ладонях и пытаясь развести их в стороны, заставляют Минхо проехаться своим возбуждением по твердому, томящемуся в тесных джинсах члену младшего. — Пожалуйста, пожалуйста, — неразборчиво бормочет Минхо прямо в поцелуй, сам не осознавая, о чём именно он просит. — Хан-а, прошу... — Что ты просишь, мой маленький котёнок? — практически хрипит Джисон и, отрываясь от истерзанных губ и приподнимая бёдра, чтобы ещё раз потереться о чужой член, смотрит прямо в блестящие, подёрнутые возбуждённой дымкой глаза напротив. Его губы опускаются на шею и проходятся жалящими укусами-поцелуями до ключицы и обратно, к горящему ушку, практически разрушая Минхо и вырывая из него всё новые и новые стоны. — Скажи мне, чего хочет мой котёнок, и я с радостью это дам, — искушает Джисон, нашёптывая прямо в ухо и заставляя Минхо видеть перед глазами все те сцены, о которых он мечтал вот уже несколько месяцев. Неужели это происходит в реальности? Минхо не верит вплоть до момента, когда на его задницу резко опускается рука Джисона, шлепая с достаточной силой, чтобы понять, что это не сон. — Минхо, детка, я всё ещё жду ответ, — разминая горящую половинку, поясняет своё действие младший. — Я... Я хочу… — Минхо буквально сшибает наэлектризовавшая воздух в комнате страстью и похотью атмосфера, что он не может собрать в предложение несколько слов, лишь зажмурив глаза и продолжая потираться своим членом о Джисонов в поисках большего удовольствия. — Я хочу кончить, Хан-а, пожалуйста, — всё-таки находит в себе силы старший и распахивает ресницы, с отчаянием смотря младшему в глаза, который как будто только и ждал разрешения, чтобы сорваться окончательно. С громким стоном Джисон утыкается лбом в плечо Минхо, приподнимает его и рывками спускает его джинсы вместе с бельём, практически с корнем вырывая шлёвки и наслаждаясь задушенным скулежом старшего от холодка, пробежавшего по обнаженному мокрому от предэякулята члену. Минхо всё никак не может осознать. Губы Джисона слизывают стоны-всхлипы с его губ. Одна рука сжимает его текущий твёрдый член, большим пальцем размазывая по головке выступившую влагу; вторая же стискивает его задницу, прижимая к себе и заставляя раз за разом проезжаться голой промежностью по жёсткому шву джинсов, под которыми пульсирует член младшего. Минхо не верит. Возможно, алкоголь затуманил его сознание, и сейчас ему снится один из его многочисленных мокрых снов с Джисоном в главной роли, но, черт, как же он реалистичен. И от этого сна Минхо возьмёт всё. — Джисон-и, пожалуйста, — тонко скулит он и, чувствуя горячую руку, проходящуюся по его члену от головки до основания и обратно, снова теряя способность складывать слоги в слова, самостоятельно неосознанно начинает вбиваться в кулак Хана. — Давай, котёнок, ты любишь умолять, я вижу, — хрипит Джисон, сжимая головку ещё сильнее и влажно покусывая хрящик на ушке. — Так будь умничкой и скажи, о чём ты молишь меня сейчас. — Поцелуй меня, пожалуйста, — тихо шепчет Минхо, ощущая резкий приступ смущения, хотя казалось бы, он прямо сейчас вбивается в кулак своего лучшего друга в попытке кончить. Теперь Джисон целует не мягко. У него как будто окончательно сорвало тормоза, и Минхо рад этому как никогда. Он так много чувствует сейчас. Язык младшего вылизывает глотку, практически трахает его рот, а рука всё быстрее и жёстче водит по члену, периодически проводя по уздечке и толкаясь пальцем в уретру, заставляя Минхо закатывать глаза от переизбытка чувств. Стоны, хрипы и скулёж — единственное, что нарушает тишину в квартире. Минхо чувствует страсть в воздухе и упивается ею, не может насытиться этой атмосферой, царящей вокруг них. Движения Джисона ускоряются, подводя все ближе к краю, и Минхо начинает метаться от переизбытка чувств, все чаще задевая задницей горячий член Хана, всё ещё скрытый тканью, делая то ли лучше, то ли усугубляя состояние, что своё, что Джисона. И когда до уха Минхо доносится тихий хриплый шёпот: «Давай, кончи для меня, котёнок», на плече чувствуется лёгкий укус, а средний и указательный пальцы младшего нежно касаются его дырочки, мягко обводя её по краям и надавливая на центр, но не пытаясь проникнуть внутрь, он заканчивается как человек, выгибаясь на бедрах Джисона и кончая ему в кулак с настолько громким стоном, что Минхо точно было бы стыдно, не будь сейчас настолько хорошо. Тело ещё минут десять сотрясает крупная дрожь, из горла доносятся остаточные всхлипы, а глаза невозможно разлепить от переизбытка чувств. Джисон все это время мягко обнимает Минхо, поглаживая по спине и периодически нежно целуя за ушком, шепча при этом, какой он хороший и как отлично справился. Минхо понимает, что его утягивает в сон, но он борется изо всех сил, помня, что младший свою разрядку так и не получил. И как только он собирается потянуться к ширинке Джисона, чтобы освободить его возбуждение, чувствует, что сидит на влажной ткани. — Ох, а ты.. кончил? — смущённо пищит Минхо, равномерно покрываясь румянцем и не отрывая взгляда от бёдер младшего. — Ты знаешь, что непозволительно сексуален, когда высоко стонешь, доходя до пика от моей руки? У меня не было и шанса, котёнок, — весело ухмыляется Джисон, поднимаясь с дивана и подхватывая Минхо под бёдра. — Сейчас нам нужно помыться и пора ложиться спать, — заканчивает он мысль, целуя Минхо в кончик носа. Уже проваливаясь после душа в сон, Минхо чувствует на своей талии руку младшего, которая тянет его ближе, впечатывая в грудь Джисона, и понимает, что это был не сон. Пьяный Джисон ему подрочил. Пиздец. С этой мыслью, блаженно улыбаясь, Минхо закрывает глаза и засыпает.🐾🐾🐾
Пьяный Джисон ему подрочил. Пиздец. Именно с этой мыслью Минхо просыпается под боком у мирно сопящего младшего. Аккуратно выбираясь из объятий, стараясь не разбудить Хана, Минхо судорожно ищет свой телефон, чтобы уехать домой как можно скорее, не дожидаясь, пока младший проснется и поймет, что они вчера натворили под действием алкоголя. Завалившись в комнату, Минхо сдерживает слёзы ровно до момента осознания, что Сынмин уехал к родителям и вернётся только вечером. Поэтому времени выплакаться и пожалеть себя из-за разрушенной от собственной несдержанности дружбы у него до вечера. Минхо грузно оседает на пол, глуша всхлипы руками и чувствуя солёные дорожки слёз, катящихся по щекам и губам, уходящие прямо в ворот футболки. Джисоновой футболки. Он так торопился сбежать, что нацепил первые попавшиеся под руку вещи, совершенно забыв про собственные, валявшиеся где-то в гостиной Хана. Минхо утыкается носом в своё плечо, чувствуя на ткани остатки парфюма младшего и захлёбывается в рыданиях. Он все испортил. Минхо не может не думать о том, что он воспользовался младшим, его состоянием, поддался минутной слабости, и платой за это будет неприязнь, а то и больше — ненависть. Минхо не хочет чувствовать на себе такой взгляд самого близкого его человека, поэтому дрожащими пальцами он хватает телефон и, не обращая внимания на слёзы, затуманивающие зрение и падающие на экран крупными каплями, находит контакт Джисона и блокирует его везде, сразу после отключая гаджет. Лучше стать снова незнакомцами. Да, так будет лучше. Кому только? Минхо так больно, так пусто. Он плачет весь вечер, сжавшись на кровати в комок, что даже не обращает внимания на вернувшегося Сынмина, на его вопрос о состоянии старшего и бережное робкое объятие, когда тот лег рядом, стараясь дать хотя бы толику тепла, просто оставаясь рядом. И Минхо искренне благодарен Сынмину, ведь тот не донимает его вопросами, не пытается выгнать на пары, только есть заставляет. Он готовит ему завтрак, оставляя на столе и уходя на пары, а по возвращении кидает Минхо на стол все пропущенные лекции, за которыми бегал по всему корпусу танцоров, стараясь выискать одногруппников Минхо, и готовит на двоих обед-ужин. Минхо понимает, что даже сейчас он не один. Но это всё равно не то. Сынмин открылся ему с другой стороны, и его забота греет, но всё же он не Джисон. И от этой мысли, от понимания, что младшего он потерял из-за собственного эгоизма, становится ещё больнее. И снова слёзы-слёзы-слёзы. Спустя неделю наблюдения за самобичеванием Минхо, Сынмину, видимо, надоедает видеть его настолько морально убитым и опустошенным, что он даже решается заговорить. И к собственному удивлению Минхо рассказывает. Всё рассказывает, только вот реакция не такая, на которую он рассчитывал. — Исходя из твоих слов, это Джисон тебя поцеловал, он же тебе подрочил, — Сынмин морщится на этой фразе, но стойко продолжает: — и вёл себя после так, словно вы парочка, — резюмирует, задумчиво постукивая пальцем по подбородку. — Так почему ты считаешь, что твои чувства безответны, если, выходит, что не ты его толкал на эти действия, а он тебя? — Ты не понимаешь! Мы выпили, и, ну, может, у него недотрах, не знаю, вот он и сорвался, — Минхо задыхается, пытаясь докричаться до соседа, донести до него всю серьезность ситуации. — А я старший! — И что? — И я должен был его остановить, не должен был поддаваться искушению. Он же меня видеть теперь не хочет. Сынмин только качает головой и мягко обнимает Минхо за плечи, пока тот закусывает губу в попытке сдержать новый поток слёз. — Единственное, что я понял, так это то, что вам нужно поговорить. Ты неделю с выключенным смартфоном. Не понимаю, как ты выжил вообще без него, — улыбается и подводит итог: — Пора возвращаться в мир, хён. Твоя мама, конечно, приняла, что ты звонишь ей с моего телефона, так как твой в ремонте, но это не дело, — он успокаивающе гладит Минхо по затылку и продолжает тихо, но твердо. — Напиши Джисону и поговорите. Вам нужно всё выяснить. Минхо думает над словами Сынмина долго. Правда думает. Но сил на то, чтобы встретиться лицом к лицу со своим страхом, от которого он так долго бежал, нет. Ещё немного времени нужно. Или много. Но тем не менее оно требуется, чтобы взять себя в руки. Из собственных мыслей Минхо вырывает резкий скрип открывшейся, судя по всему, с ноги двери и голос Феликса. Минхо подпрыгивает на кровати, не понимая, откуда младший вообще нарисовался, но наблюдая за его спиной довольно улыбающегося Сынмина, все вопросы сразу отпадают. — Хён, привет, — на удивление тихо начинает младший. — П-привет. Но Феликс сразу же становится собой и громогласно продолжает, активно жестикулируя руками от бури эмоций, едва ли не заезжая Минхо по носу. — Ты не отвечал, а я переживал. Спасибо твоему другу, который меня нашёл. Минхо-хён, давай поговорим? — Не о чем, — бурчит старший, отводя взгляд. — А мне кажется, есть о чём. Ты переживаешь всё в одиночку, но так нельзя. У тебя есть друзья. Есть я, Сынмин и… — Феликс сбивается с мысли, но всё же еле слышно заканчивает: — и есть Джисон. Поговори с ним, прошу тебя. И глаза снова на мокром месте от слов Феликса. Минхо так много плакал за эту неделю, что он искренне удивляется, почему у него всё ещё нет обезвоживания. И ведь он же сам хочет поговорить, но убегать и прятаться легче. Легче и проще. Это его тактика всю жизнь. А свои привычки менять слишком тяжело. Но Феликс не давит на него, а только обнадеживающе улыбается и предлагает поехать к нему; поесть мороженое, поиграть в приставку, а там уже и разобраться, что делать дальше. На том и порешили. Уже подъезжая к квартире Феликса, Минхо чувствует непонятный зуд под ложечкой. Какая-то навязчивая мысль, что что-то здесь не так, не отпускает, и довольная хитрая мордашка Феликса совершенно не помогает успокоиться. Некоторое время мучаясь в попытках открыть заклинивший замок, Феликс пропускает Минхо первым и с милой улыбкой, которая одномоментно превращается в коварный оскал, захлопывает дверь прямо перед его носом, отрезая Минхо от внешнего мира, заперев в чужом доме. Шок Минхо быстро сменяется яростью, но он понимает весь хитроумный замысел младшего и теряет запал, когда слышит за спиной удивлённое и робкое: «Хён?»🐾🐾🐾
Минхо дёргается, когда его плеча мягко касается чужая дрожащая ладонь, а в мыслях только суматошное: «Что делать? Что делать?» Минхо не готов. Не готов разговаривать с Джисоном. Не готов встретиться со своими страхами лицом к лицу. Он судорожно выдыхает и разворачивается к младшему, сбрасывая с плеча его руку. — Привет, Хан-а, — шепчет на грани слышимости и поднимает глаза, разглядывая Джисона. Тот выглядит, мягко говоря, не очень. Глаза опухли, щеки впали и губы искусаны. Нервничал. И нервничает сейчас. Это видно по дрожащим пальцам, что оттягивают ворот футболки, будто дышать тяжело, и дёргающемуся кадыку, словно он старается не расплакаться прямо в эту секунду. Минхо больно, потому что понимает, что именно он — причина такого состояния младшего. И хочется извиниться, обнять, прижать к себе и не отпускать больше, но слова будто в глотке застряли. Не имеет права. Молчание, как ни странно, первым нарушает именно Джисон. — Извини, прости меня, прости, — на одном выдохе произносит, как будто больше шанса не представится, и заканчивает тихо: — Я не хотел, я так перед тобой виноват, хён. Минхо, от шока неестественно широко раскрыв глаза, не сдерживает свой порыв, резко прижимается к младшему всем телом, зарывая руку в его волосы, и чувствует, как слёзы сами собой начинают катиться по щекам, впитываясь в чужую футболку. — За что ты извиняешься? — За то, что воспользовался тобой. Ты был пьян, но я был так эгоистичен в своём желании… А потом ты меня заблокировал и в универ ходить перестал, и сейчас плачешь, и… Прости. Шок. Ступор. Недоумение и полное непонимание происходящего. Именно так можно описать состояние Минхо после этих слов. Это же он, всё он. Тогда почему Джисон на себя забирает его роль, его вину? Минхо нехотя отрывается от Хана, берёт его за руку и ведёт на диван, сажая в один угол, а сам устраивается в противоположном. — Хан-а, я не понимаю, — аккуратно начинает. — Почему ты так говоришь? Я хотел этого и не жалею о том, что случилось. Никогда не жалел. — Но ты убежал утром, — тихо произносит Джисон, — а потом я не мог неделю с тобой связаться и найти тебя. Почему ещё ты это сделал? Ли чувствует скопившуюся во рту вязкую слюну и сглатывает, но так и не может вымолвить ни слова. Как успокоить Хана, не упоминая про свои чувства? Ответ: Никак. Придётся рассказывать всё. Потерявшись в собственных переживаниях, Минхо не замечает, как младший пересел ближе к нему и робко переплёл их дрожащие пальцы, даря успокоение и делясь собственным теплом. Стало легче. Действительно стало. В конце концов, проще сразу сорвать пластырь, а не отдирать его с кожи по чуть-чуть в надежде, что это поможет избежать боли. Не поможет. Поэтому Минхо гулко выдыхает и тихим голосом, опустив глаза в пол, сбивчиво начинает свой рассказ. Рассказывает всё без утайки. Смысла нет, да и желания тоже. Он вспоминает своё детство и юношество, когда был совсем один. С улыбкой говорит, как познакомился с Феликсом, сначала шарахаясь от его попыток подружиться, как чёрт от ладана, и как сдался этому солнечному мальчику, буквально в вечер знакомства с Джисоном. Он рассказывает о своём первом впечатлении о Хане: каким горячим его посчитал ночью и каким мягким и комфортным утром следующего дня. Объясняет, как для него было тяжело начинать общение, но как уютно было проводить вечера не одному с учебниками, а в компании друзей, играя в приставку или просматривая культовые аниме в сотый раз. Постепенно рассказ переходит к части, когда Минхо осознал, что он хочет Джисона не как друга, что видит в нём не просто самого близкого человека, а любимого; делится, как не признавался сначала даже самому себе, но в итоге пришлось признать это и скрывать, стараясь не бросать на младшего слишком неоднозначные взгляды и не касаться двусмысленно. И, наконец, рассказывает о том, насколько ему было хорошо в ту ночь с Джисоном, и почему он убежал утром и неделю не выходил на контакт. Это самое тяжёлое. Минхо делится своими чувствами и болью с самым близким человеком, надеясь и молясь хотя бы на понимание. О большем даже не думает. Страшно. — Вот так я понял, что влюблён в своего лучшего друга, — на грани слышимости заканчивает Минхо, так и не поднимая с пола взгляда. Ждёт, что сейчас Джисон отдёрнет руку, встанет и уйдёт. Ждёт свой приговор. Замок из ладоней действительно рушится. Только вот никто не уходит. Минхо чувствует на своих щеках нежные касания, что стирают дорожки от слёз, и неверяще поднимает глаза, натыкаясь на тёплый улыбающийся взгляд Джисона. — Котёнок, — вздыхая, ласково тянет Хан, даже не представляя, что он творит этим обращением с Минхо, — мы неделю потеряли, потому что ты привык убегать. — Но… Я… Губы чувствуют мягкое касание Джисоновых буквально на секунду, и глаза от шока раскрываются ещё шире, хотя куда уж сильнее. — Я тебя выслушал и понял, теперь скажу я, — тихо, но твёрдо произносит Хан, продолжая пальцами гладить чужие щёки. — Ты мне понравился давно. Еще в начале года я мельком видел ваши тренировки с Ликсом и поражался, откуда в университете греческий бог. У Минхо белый шум в ушах и слов нет. Джисону он давно нравится? Что? И он слушает дальше, чувствуя, как в сердце расцветает робкий росток надежды. — Ликс нас не знакомил, потому что ты и ему не поддавался, а в разы более шумный и тактильный я напугал бы тебя ещё больше, — Хан переводит дыхание, видимо, подходя к самой важной части. — Но в итоге мы познакомились, подружились. И мне стало тебя мало. Ты слишком хороший Минхо, слишком красивый, слишком весёлый, добрый и уютный. Ты просто слишком. Тебя одновременно и мало, и много, — Джисон всё же не выдерживает их зрительного контакта и, зажмуривая глаза, подводит итог: — Поэтому я не смог удержаться и не влюбиться в своего лучшего друга.🐾🐾🐾
Минхо не верит. Возможно, ему это снится. Или послышалось. Или показалось. Он ещё не до конца разобрался. Но поверить в реальность происходящего помогает нежный поцелуй, пускающий разряд тока прямо в сердце. Минхо задыхается от шквала эмоций, налетевших, как ураган, но подаётся вперед, впечатывая свои губы в чужие ещё крепче, и чувствует, как смешиваются их слёзы, дыхания и руки. Джисон мягко обхватывает верхнюю губу старшего своими, игриво тянет, вырывая из него полустон, и сразу же проводит языком, словно извиняясь за свою шалость и спрашивая разрешения на большее. Минхо лишь приоткрывает рот, позволяя скользнуть дальше: обвести кроличьи зубки, вылизать нёбо и сплести свой язык с чужим. Так нежно, бережно, но вместе с тем настойчиво и смело. Минхо пересаживается на младшего, удобно устраиваясь на его бёдрах и чувствует руки, проводящие от лопаток к пояснице, словно пересчитывая позвонки. До дрожи. Он стонет Джисону в губы, закидывает руки ему на шею, чтобы потянуть за волосы, заставляя откинуть голову, и прижимается открытым ртом к кадыку, всасывая кожу и оставляя след. Свой след. Хан прижимает Минхо к себе, давя на поясницу и спуская руки ниже, к заднице, выбивая из него тихий стон, и снова приникает к губам в жгучем неконтролируемом поцелуе. Дыхание в беспорядке, волосы растрёпаны, глаза подёрнуты дымкой удовольствия. И всё это на двоих. Минхо трясёт от понимания, что чувства взаимны, что они оба влюблены и теперь им никто не помешает. Хотя и мешали-то раньше только они сами недомолвками и собственной неуверенностью. Джисон осторожно укладывает Минхо на диван, устраиваясь меж его бёдер, целует сначала в кончик носа, потом в щеку, спускается по скуле к подбородку, прикусывая, и двигается обратно, останавливая губы над ухом и тихо шепча: «Уверен, что хочешь продолжить?» Минхо только стонет и кивает болванчиком, за шею притягивая младшего обратно, — возвращая к своим губам. Ему мало. Мало касаний, поцелуев, рук на теле. Всего мало. Ещё хочется. Хочется втереть себя в Джисона; растечься по его венам, остаться следами на коже и голосом — в голове. Чтобы всегда рядом. Чтобы клубочком в сердце свернуться и мурлыкать. Минхо дёргает Хана за футболку, без слов умоляя снять её, но тот не поддаётся, перехватывая чужие руки и удерживая их над головой, забирает контроль. А Минхо и рад подчиниться. Ластится, извивается и, задевая своим пахом чужой, широко распахивает глаза и скулит. Джисон смотрит на распластанного под ним старшего, словно на невинного чистого ангела, который только и ждёт, когда Хан развратит его, присвоит, сделает своим. Он стягивает с Минхо футболку, завороженно проводя кончиками пальцев по шее, ключицам, слегка царапая соски, вырывая из тела под собой тонкий стон, двигается к животу, останавливая ладонь у кромки джинсов, и, словно не в состоянии решиться, замирает. — Пожалуйста, Хан-а, я хочу всё, что ты готов мне дать, — просит Минхо, приподнимая свои бёдра в качестве доказательства. — Если тебе будет некомфортно, ты меня остановишь, — смотря прямо в глаза старшему, твёрдо произносит Джисон, получая в ответ несколько кивков. — Не пойдёт, котёнок. Словами. — Да, я остановлю, пожалуйста, просто… — Что ты хочешь? — с дразнящей улыбкой подначивает Джисон. — Коснись меня руками, губами, языком, — получает в ответ дрожащий полустон. — Как угодно, только касайся. У Минхо слов в голове не осталось и воздуха в лёгких, но дефицит и того, и другого он начинает чувствовать, лишь когда приоткрывает глаза и сквозь дымку возбуждения видит, каким голодным взглядом смотрит на него Джисон. Будто от полного разрушения его отделяет одно слово, и Минхо, кажется, знает какое. — Пожалуйста. Джисон на секунду прикрывает глаза, но когда открывает их, Минхо не видит радужки, лишь черный зрачок, в котором красным неоном мигает предупреждение, что он нарвался. Разбудил зверя. И Минхо как никогда рад этому факту. Джисон стягивает свою футболку, кидая куда-то за диван, и резко дёргает собачку на джинсах Минхо, практически вырывая ее, сразу же стягивая со старшего джинсы вместе с бельем. Минхо стесняется, краснеет, но прикрыться не пытается. Лишь глаза сжатой в кулак рукой прикрывает, тут же чувствуя на костяшках успокаивающий поцелуй. — Котёнок, повернись для меня, — тихо шепчет младший, стараясь не нарушать тихую атмосферу в квартире, пропитанную только страстью и рваными еле слышными стонами Минхо. Ли ставит колени на диван, вытягивая руки и укладывая на предплечья голову, и тихо скулит, чувствуя сначала крепкую хватку пальцев на ягодицах, раздвигающих половинки в стороны, а после горячее дыхание прямо на судорожно сжимающемся колечке мышщ. Минхо пытается отстраниться, потому что по ощущениям раскалённый воздух проходится не по коже, а прямо по оголённым нервам. Но кто бы ему дал убежать. Он способен лишь беззвучно стонать, когда зубы Джисона прикусывают правую ягодицу, а сразу после юркий язык прижимается прямо ко входу. Хан влажной дорожкой проходится до самой мошонки, зубы осторожно прикусывают край нежной дырочки, сразу после аккуратно нажимая языком прямо в центр, смачивая его слюной. Минхо подбрасывает на диване от неожиданного касания, заставляя напрячься всем телом. — Расслабься, милый, я позабочусь о тебе, — нежно шепчет Джисон, одной рукой мягко поглаживая бедро старшего, пока большой палец второй ласково оглаживает вход. Минхо с усилием расслабляет тело, чувствуя, как Джисон отстранился и шуршит чем-то за его спиной. Оборачивается и видит, как младший распределяет по пальцам жидкость из непонятно откуда взявшейся баночки со смазкой и тепло ему улыбается. — Ликс на столике оставил, — отвечает Хан на невысказанный вопрос и весело хмыкает. — Значит, сам виноват, что мы оскверним его диван. И плавно опускается обратно, проводя пальцами по входу, равномерно распределяя смазку. Первый палец проникает в Минхо, пока они с Джисоном смотрят друг другу в глаза. Но как только палец начинает двигаться, взгляд младшего приковывается к этому зрелищу, а Ли со стоном прикрывает глаза и опускает голову на подлокотник. Джисон медленно двигает пальцем, и когда он уже спокойно проникает внутрь, добавляет второй, аккуратно сгибая их внутри и оглаживая нежные стенки. Джисон чуть сдвигается, чтобы поцеловать Минхо в шею, и его пальцы входят под новым углом, заставляя спину старшего выгнуться, глаза закатиться, а из горла вырывается настолько жалобный скулёж, что Минхо бы в клубочек от стыда сжался, если бы не ловил в данную секунду звёзды перед глазами. — Ещё так… Пожалуйста. Джисон с гортанным хрипом впивается в загривок Ли зубами, начиная грубо двигать пальцами, каждый раз задевая комочек нервов, практически разрушая старшего под собой. Минхо не помнит, как Джисон развёл пальцы внутри него и добавил к ним язык, проходясь по гладким стенкам и слизывая смазку с них, будто нектар. Не помнит, как добавил третий палец, практически сводя с ума поступательными движениями, заставляя жар в животе Минхо растекаться лавой по внутренностям, плавя их; не помнит, как рука Хана потянулась к его соскам, царапая их и заставляя Ли выгибаться, хотя куда сильнее? Помнит лишь, как младший вытащил пальцы, вынуждая прохныкать от такой неприятной сейчас пустоты, и пережал его член у основания, прерывая оргазм. Минхо на пределе чувств. Он почти кончил нетронутым. В свой первый раз. Его тело сотрясает дрожь, слёзы неконтролируемо текут по вискам, а изо рта вырывается лишь сбивчивое дыхание вперемешку с хрипами, пока Джисон бережно переворачивает его на спину, расставляя чужие ноги в стороны и устраиваясь между ними, и легкими, как пёрышко, поцелуями прижимается ко лбу, вискам, крылу носа, щеке и, наконец, к губам, остужая и убаюкивая в своих объятиях. Спустя несколько минут Минхо наконец приходит в сознание, приоткрывает глаза, разлепляя мокрые от слёз ресницы, и вполне осознанным взглядом сканирует младшего, с недовольством кривя мордашку, когда осознаёт, что тот всё ещё не разделся полностью. — Разденься, хочу тебя видеть, — и добавляет на грани шёпота: — Хочу тебя. Минхо наблюдает, как Джисон срывает с себя джинсы, практически отрывая пуговицу, и трусы, а его возбуждённый член шлёпается о живот. Минхо никогда не видел члена красивее. Справедливости ради, он вживую чужой орган в принципе впервые видит, но всё равно уверен, что с Джисоном никто не сравнится. Толстый, с крупной головкой, истекающий смазкой — у Минхо слюна во рту собирается лишь от одного взгляда на это. Джисон лишь ухмыляется реакции старшего и, будто читая мысли, говорит: — В следующий раз попробуешь, котёнок. Сейчас мне нужен весь ты. Подо мной. Минхо сложно выдерживать испытующий взгляд младшего, но желание прикоснуться хотя бы пальцами, утолить свой голод — намного сильнее смущения. Поэтому когда он видит, как Джисон тянется к баночке с лубрикантом, всё же собирается с силами, чтобы робко прощебетать: «А можно мне?» Джисон передает ему смазку, и Минхо дрожащими пальцами черпает вязкую жидкость и касается подрагивающего члена, распределяя ее по всей длине. Не выдерживает, всё-таки выкручивая запястье и сжимая головку, смотрит на реакцию Хана, наблюдая за тем, как у того расширяются зрачки, запрокидывается голова, обнажая испещрённую его засосами шею, и вырывается тихий стон, сквозь сжатые зубы. Безумно красив в своём возбуждении. Завораживает. Только Джисон не дает долго самовольничать, укладывая Минхо обратно на диван и говоря что-то о том, что ещё пара касаний и он кончит, и устраивается между ног старшего, локтями опираясь по бокам от его головы. Минхо чувствует чужой член своим бедром и ёрзает, пытаясь подстроиться под него. Хан прижимается к его губам в невыносимо нежном поцелуе и, глядя в глаза, поднимается, одной рукой раздвигая бёдра Минхо ещё шире, а второй аккуратно пристраивая орган прямо к дырочке, но не входит, а надавливает на центр, проходится головкой между ягодиц и пару раз шлёпает членом по ляжкам, пачкая их смазкой и вырывая из мечущегося под ним Ли поток хныканья. — Попроси, — не просит — приказывает. — Покажи мне, как сильно ты хочешь мой член в своей милой тугой заднице. Звук, вырвавшийся из Минхо после этих слов нельзя охарактеризовать никак иначе, кроме как «абсолютно беспорядочный всхлип». Он мечется под Джисоном, шепча что-то неразборчивое, то ли умоляя, то ли требуя, только вот слов не разобрать. — Котёнок, я не начну, пока ты не скажешь. Словами, — припечатывает младший и не двигается, хотя тело напряжено, словно тетива лука перед выстрелом. Джисон тоже на грани. Они оба. — Пож… Пожалуйста, сделай это, — с трудом собирая себя по кусочкам, Минхо тихо скулит. — Войди в меня. Трахни меня, — и добивает. — Кончи в меня. Пожалуйста… Джисон со стоном припадает к любимым губам, практически вгрызаясь в них, и одним плавным движением входит до конца. У Минхо уши закладывает. У него ощущение, что он слышит, как его кровь циркулирует по венам, а собственный пульс отдаётся громом в барабанных перепонках. Сейчас Минхо чувствует всего Джисона: его ходящую ходуном грудь, прижимающуюся к торсу Ли; руки, крепко стискивающие бёдра до отметин и прижимающие их к собственной талии; обжигающее ухо раскалённое дыхание, выходящее рывками, потому что оглушило эмоциями не только Минхо; горячий член, наполняющий его и растягивающий узкие стеночки, что так плотно сжимают орган, словно хотят впитать его и никогда не выпускать из своего плена. Спустя пару минут Джисон осторожно двигает бёдрами назад, оставляя внутри только головку и медленно подаётся обратно в тесный жар, со свистом выпуская из лёгких воздух. Хорошо. Горячо. Мало. Минхо начинает осторожно подмахивать тазом, стараясь насадиться глубже, резче, но тяжёлая рука придавливает к дивану, ограничивая движения, и бархатный голос над ухом просит подождать, не торопиться. Но всё же Джисон тоже не каменный, поэтому он встаёт на колени, закидывая ноги Минхо себе на плечи, и чуть меняет угол проникновения, благодаря чему Ли током пробивает от следующего движения. Джисон замирает. А потом начинает размашисто двигаться, при каждом толчке прижимая головку к простате, заставляя старшего скулить и стонать. Минхо не знает, куда деть руки, поэтому они лежат над головой, не знает куда деть взгляд, поэтому прикрывает глаза, ведь картина перед ним — Джисон с закушенной губой, до одури властным взглядом, руками сжимающими ляжки Минхо, — это слишком. Поэтому он лишь без остановки высоко стонет, срывая голос, и подмахивает бёдрами, стараясь запомнить все ощущения, чтобы позже воспроизводить их в памяти снова и снова. Рука Джисона спускается к члену Ли, обхватывает головку и крепко сжимает, подводя Минхо к краю. За край же его отправляет властное: «Кончай, котёнок». И Минхо кончает, не издавая ни звука, лишь в немом стоне открывая рот, покрывает свои грудь и живот белой вязкой жидкостью и обмякает, даже не осознавая, что до сего момента был напряжён, как натянутая струна. Джисон двигается в нём сквозь оргазм в погоне за собственным, пока Минхо подрагивает в его руках от сверхстимуляции, и освобождается внутрь, слыша едва различимый стон: — В меня, Хан-а, пожалуйста. Минхо чувствует, как внутри пульсирует горячий член, покрывая стенки спермой. Наблюдает, как Джисон выходит из него и опускает глаза вниз, пальцами собирая вытекающую из Минхо смешанную со смазкой белёслую жидкость, и резко вставляет два пальца обратно в растраханную дырочку, чувствуя её пульсацию, и вгоняет собственную сперму обратно, словно хочет запечатать её внутри. Минхо от этих манипуляций ощущает резкий спазм в животе и пульсацию собственного члена, сгибаясь пополам и испытывая сухой оргазм. Джисон аккуратно подхватывает старшего, меняясь с ним местами на диване и осторожно укладывая дрожащее тело на себя, и мягко перебирает пряди, нашёптывая ему в висок, какой Минхо нежный и драгоценный, как он хорошо справился. Минхо спустя время лишь крепче прижимается к груди Джисона и впечатывается носом в его шею. Тихо, спокойно и комфортно. Только мысли гложить снова начинают. Ну переспали и что? Дальше как быть? Что делать? Минхо вроде и понимает, что Джисон слов на ветер не бросает, но ему всё равно страшно. Неуверенность не проходит сразу, не исчезает магическим образом от одного разговора по душам. И сейчас она вновь запускает свои цепкие когти в Минхо и завывает в голове противным голосом, сея страхи, сомнения и желание стартануть с места прямо сейчас в чём мать родила. Лишь бы от