***
Майский звонит Петровичу. Тот в гараже. Темно. Тихо. Телефон отключается, напоминает о низком заряде. Звенит, стучит, щёлкает и бормочет техника фоном, иногда слышны разговоры. Прозрачные стены, свет, мигающие лампочки. Сергея подташнивает и от кофе, чая, кексов и сахара. Настроения нет. Ложка, бутылка, кусок бумаги. Голова чешется. — Блин! Носок ботинка наступил на что-то с достаточно острыми гранями, больно. Кость. Свиная. Заряд закончился. Пилик. —...время не успел посмотреть! — в руке закололо. — Опять прыщ вскочил, не скажу ж я Гале, что моюсь через раз, горячаяштоль лимитная? — мысль заскочить в душ на работе... Если не отправят куда-то, надоели влажные салфетки...нагревать воду в ведре тоже...***
Николай Петрович в гараже — пристально рассматривает охристый седан ВА3-2107, сам в жёлтом, чуть затрёпанном комбинезоне с расстёгнутой верхней лямкой (у этих комплектов ещё нижние со средними есть), хмурится, что-то записывает. — Серёг, привет, — машет бумажным планшетом в кожаном чехле, большим пальцем зажата ручка, толстая с очень тонким пером, прозрачная, — чего зво...ой, б! Никогда эти не любил: то облой, то бумагу протыкают, то... Майский кивает, впихивая телефон на зарядку, не забыв про точную маркировку данных: Амелина сожжённый павербанк припоминать будет тыщу лет. — Да-а, — хмыкает Петрович, — техники понаделали... Не ускользает от внимания, как и машина, облитая грязью, цвет, ручка...вопросы странные: человек в Федеральной Экспертной Службе последние надцать лет работал? — Коля, — гулко, чётко и мрачно; на спецназовских рефлексах держится на некотором расстоянии, — зубы мне не разговаривай! Круглов смотрит сначала направо, потом налево, подзывает к себе...***
Майский прижимает выкладками и фактами. Петрович сознаётся, это он подкинул кролика (был бы там такой ухоженный в лесу, откуда), помогал коту в его...в общем: неважно. — Хоть перед Галей извинись! Ты не имеешь... — Нет! В гараж открывается дверь.