НА КРЫЛЬЯХ ЛЮБВИ

Часть 27. Тень из прошлого. Двадцать Третье октября 2023г. Второй уровень стабильности Духа. Стамбул. Квартира Фарука Йылмаза. Дверь за Ликой закрылась. Пойдем, малышка, посмотрим, чем там наши друзья занимаются. Картина впечатлила. На двух диванах гостиной в объятьях друг друга спали крепким сном Болаты и Бюрсины. — Сломались бедняги. — Жалко будить… может пусть спят? Они такие милые. — Нет, им надо отдохнуть как следует, время уже за полночь. Ты кого будешь будить? — Бюрсинов. — Аккуратно, сейчас матерится будет, заткни ушки. — Ладно, будто я не слышала вас с Керемом, сапожники. — Почему сапожники? — В России говорят: матерится, как сапожник. — Интересно… Ну, пойдём. Серкан, просыпайся… — Блядь, какого хрена… Отстань… Мы что заснули, Эда просыпайся… даже не шелохнулась. Давай, я её возьму на руки, жми свою кнопку, у меня пульт в кармане пиджака, пусть спит… устала сегодня, моя студентка — чмокнул жену в нос. — полетели. — Керем, Ханде, может останетесь у нас? У же за полночь. — Лиза… чуть было не послал тебя, Ханде, вставай, милая, домой пора. Даже ухом не повела… — Давай, я тебя, как Серкана, бери жену на руки, моментом в спальне окажешься, только подумай о ней, о спальне… чтобы по лестнице не подниматься с тяжестью. — Да, у меня гири тяжелее, не переживай, пока, брат… Лиза, я съел всё твоё печенье… большое спа… — Не договорил… Лиз, пойдём на террасе посидим, возьми плед. — Они завернулись в плед, Фарук заключил в объятья жену — нам нужно с тобой каждый день записывать вопросы, чтобы задать их Лике, надо до глобального изменения всё успеть доделать. — Например какие? — Ну, например, что будет с нашей квартирой, всяким барахлом… — Мне даже в голову такое не пришло. — Лика сказала, что мы будем обживать новый дом. Что будет с деньгами, со счетами. — Какой ты хозяйственный. Раздался звонок. — Лика, вот дела… — Звоню, чтобы успокоить, забыла вам сказать, Ференц Лист меня с толку сбил. Так вот, ребята. Ваш дом останется на своём месте, в нём только кое-какие жильцы поменяются. Но вас это не коснётся. Чтобы было понятнее: весь второй способный эволюционировать уровень совместится с третьим, четвёртым и пятым. Я говорила, что жизнь продолжится в привычном русле, только условно изменится дата на календаре и жёны будут на пятом или шестом месяце беременности — она засмеялась — сократится как бы время вынашивания. Так, чтобы ещё понятнее: ваша жизнь будет продолжаться в привычном русле, только в непроявленном для видимости «реального» мира, в памяти эти пять месяцев поблекнут. Но в последствии могут «вспомнится», смотря у кого какая организация «службы памяти». Короче. Не суетитесь, живите спокойно. А вопросы можете не писать, я их фиксирую. Только думайте чётче и адресно: вопрос к Лк. — Лика, извини, значит мы исчезнем из видимого сейчас реального мира? — Именно так. Я говорила, что нужно продержаться неделю. — Поняли, не будем тебя беспокоить своим бредом, спасибо, что позвонила, а то я уже обеспокоился логистикой. Извини, не хотели беспокоить. — Лиз, интересный период начинается. Представляешь, вдруг перед тобой машина с мебелью, и ты даёшь указания грузчикам. Так примерно это будет выглядеть? — — Эх, развязаться бы поскорее с этими нелюдями, с их тенями, надоело об этом думать. Фарук обнял жену, — что ты обо всём этом думаешь, Лизонька? — Будем внимательны, ведь не обязательно тень ляжет в этом направлении, ведь это только предположение. — Конечно, посмотрим, я кое что хочу тебе сказать, Лизок, относительно гипноза. — Слушаю тебя. — Люди нашей с тобой природы не только не поддаются гипнозу, но и обладают некоторыми другими свойствами в этой области. Так, мы можем распознавать себе подобных звёздных собратьев, чувствовать агрессию ещё до её проявления, воздействовать на агрессора перенаправляя их же агрессию, она как бы возвращается многократно усиливаясь, ну и некоторые другие. Этому обучают в специальных закрытых школах в зависимости от миссии. Я проходил такое обучение. Так что не следует преувеличивать опасность, малышка. Твой муж вполне подготовлен и не к таким уровням опасности. — Фарук, значит ты меня вычислил своим методом и поэтому мы вместе? — Нет, малышка, моё сердце выдало тройной удар и замерло, а я задохнулся, посмотрев в твои глаза, ты помнишь, как я онемел, ничего общего это не имело с распознаванием, я влюбился с первого взгляда, как сумасшедший. Только когда твои родители уехали на юбилей на следующий день, и мы сидели обнявшись на веранде, я услышал токи, говорившие о твоей звёздной природе, а потом ещё звезда пульсирующая, тогда я утвердился в том, что ты была мне назначена, что я нашёл тебя. Но Лизонька, я знал сразу, что сердце не обманешь, это самый верный камертон всего существа. И души, и тела. Про тебя скажу, что у тебя своя особая защита — твоя золотая Формула. Ты веришь мне? То, что я рассказал тебя не покоробило? Моя выбранная линия на сохранение твоего неведения до поры до времени, чтобы твоё «девственное сознание», как ты сказала, было бы моим блаженством, чтобы ты жила в атмосфере безмятежности, она глупая, конечно, но мужчины зачастую глупеют, влюбляясь поуши. Прости меня, если честно, мне не очень хочется выпускать тебя во «взрослую» жизнь полную непредсказуемых жёстких событий, но это мой ущерб, я понимаю. — Любимый, просто подумай о том, что я жила до встречи с тобой вполне самостоятельной жизнью. Мне доверяла мама, а отец вообще говорил, что я глава семьи, он видел, что мама ни одного решения не принимала без моего одобрения, я рулила уверенно. Если бы не моё решение о переезде в Турцию, мама бы так и не отважилась. Ведь мы ехали в совершенно другой мир. Я решилась на это ради мамы и отца. Мужества мне не занимать. Многое другое не буду тебе перечислять. Взгляни на меня другими глазами. Как же я смогу растить детей, а тем более преподавать в школе, если буду куклой Барби? Вот ты вспомнил моё прошлое воплощение, мою жизнь, я вообще жила одна с маленьким ребёнком, всеми порицаемая. — Малышка, мне больно об этом думать, наверное, это и есть мои фантомные боли. И скорее всего во мне не ревность бушует, а страх потерять тебя. Хорошо, что мы об этом поговорили, похоже, я одно принял за другое. И значит никакие «женские чары» не могут накрыть меня тенью, а если она и накроет меня, то… никаким не Ференцем Листом, а… потерей тебя, о мой Бог! Лиза! Я отправлю тебя завтра к Серкану, эту неделю будешь жить там. — Но ты же сказал, что у меня своя особая защита — моя золотая Формула. Фарук, мне кажется, что эта тень тебя уже накрыла с головой. Я твоя ахиллесова пята, любимый, отпусти свои страхи. Ведь мы же вместе, а вместе мы сила, так мы говорим? Лиза ласково гладила мужа по голове, ероша ему такие красивые слегка волнистые русые волосы, заглянула ему в глаза, поцеловала их увлажнённых от навернувшихся слёз, прилегла на грудь — ты знаешь, а у меня почему-то легко на сердце, нет никаких страхов, только любовь к тебе, она меня переполняет, больше ни о чём и ни о ком не хочу думать. Пойдём, я буду тебя любить, буду учиться быть взрослой женщиной, я очень тебя хочу, выкинь всё из своей прекрасной головы и приступай к обучению, ведь, как я понимаю, тебя готовили солнечные жрецы искусству любви… или жрицы — лукаво улыбнулась мужу… — Всё-то ты знаешь… целовал её в шейку муж… — Потому что я не Барби, она безмозглая…