НА КРЫЛЬЯХ ЛЮБВИ

Часть 8. Триединство. Утро. Первое октября 2023г. Второй уровень стабильности Духа. Стамбул. Дом Керема Бюрсина. — Кер, ты давно не спишь, о чём думаешь, так улыбаешься загадочно. — Вспоминаю наши годы с Фаруком. Мы каждое лето с детства проводили вместе, когда я прилетал в Турцию к бабушке с дедом. У меня не было лучшего друга за всю мою жизнь. Только в Америке был друг, но он погиб, ты знаешь. Родители Фарука жили неподалёку от нас. Деды наши были корешами. Мы прекрасно проводили время, хулиганили — сколько окон было нами разбито не сосчитать. Родители его не наказывали никогда, спокойно возмещали ущерб. Любили его очень. Мать его всё время болела. Не знаю, что с ней было, не спрашивал. Они с отцом Фарука были прекрасной парой. Красавцы эталонные. Отец типичный турок со смоляными волосами, огненными глазами, а мать русоволосая, со светло карими глазами, как у Фарука, нежная, как цветок. Муж носил её на руках, она последние годы подолгу сидела в саду, мечтательно смотрела в небо. Было странно и больно на неё смотреть. Отец Фарука, и он сам, о ней заботились, очень нежно с ней обращались. — — Мы с Фаруком, когда подросли часто уходили к Босфору, подолгу говорили, мечтали. У нас были какие-то особенные отношения, очень доверительные. Единственная тема на которую было наложено табу, это болезнь матери. Он никогда не позволял этой темы касаться, да я и не стремился, видел его боль. Когда нам было по четырнадцать лет, мы с ним в один год родились, его мать умерла. Как рассказать об этом, не знаю. Отец его просто потух. Погрузился полностью в работу, он был лучшим в Турции специалистом по IT- технологиям, был нарасхват. Дома бывал только ночью. Когда я прилетал в Стамбул, мы вдвоём с Фаруком готовили еду для его отца, чтобы он мог, как минимум, два раза поесть на работе. Мы изобретали блюда, чтобы было всё вкусно. Улыбка на лице его отца была редким гостем. Однажды он позвал нас, чтобы поговорить. Не знаю почему он привлёк меня к этому разговору, может потому, что я жил в Америке. Он принял решение отправить Фарука учиться в Калифорнию в технологический институт по специальности IT- технологий. Фарук не хотел уезжать от отца, но принял его аргумент, что он обязан использовать шанс, пока тот жив, что ему будет легче, если он будет уверен в его будущем. — — Он уехал в Калифорнию, учился без устали, был лучшим по всем направлениям, по окончании его звали во многие страны, самые лучшие фирмы боролись за него, но он вернулся в Турцию. Через год умер отец, умер во сне. Уснул и не проснулся. После похорон Фарук улетел в Бразилию, чем поверг всех в шок. Но он никогда не гнался за большими деньгами, налаживал в этой отсталой стране всю систему, связанную с технологиями и всем сопутствующим. — — Я не знаю точно, когда он вернулся и почему не связался со мной, наверное, не хотел тревожить память. Но видишь, как судьба крутанула, мы опять вместе. Не знаю кто в этом вопросе решающее значение имеет Лиза или работа, которую он почувствовал. Но я уже говорил, что это карт-бланш от Бога и не мне, а тому делу, что грядёт. Мне кажется, что он внимательно отнёсся к словам Лики о нём. — — Он для меня очень много значит. Рад за него, ведь с ним теперь очень хорошая девушка и он влюблён, это очевидно. Хочу познакомить его с Серканом и Эдой. Он сразу въедет в серьёзность и глобальность темы. Объяснять словами бесполезно, надо всё видеть. Я сейчас свяжусь с Серканом, договорюсь о встрече на сегодня во время обеда, чтобы не отвлекать их от работы. Они с Эдой что-то важное проектируют. — А на завтра попрошу Лику организовать встречу с автором письма, может она успеет подготовить встречу. — Вот об этом всём я и думал. Это мой ответ на твой вопрос. Развёрнуто. — — Будем вставать? Как ты себя чувствуешь, малышка? — Всё хорошо. Что на завтрак приготовить, пока ты будешь созваниваться с Серканом и Ликой. — Давай, омлет, побалуй меня. Кофе не вари, выпьем чаю. — Я побежала. А ты решай вопросы. — Иди ко мне, поцелуемся, я соскучился. Сначала Керем решил позвонить Лике. Хоть и было утро, но вдруг повезёт… — Лика, доброе утро, не побеспокоил тебя? — Нет, дорогой, жду твоего звонка. — Круто. Ты сможешь на завтра организовать встречу с автором того заветного письма? — Давай на четырнадцать часов назначим, я всё подготовлю. Ты один будешь или с Ханде? — Хотелось бы с Ханде. — И это правильно. — Спасибо. — Хочу сегодня побывать у Серкана с Фаруком и его девушкой, чтобы не на словах объяснять, а воочию пусть увидят наш феномен. — Правильное решение. Постарайтесь попасть к нему к обеду, а то они в поте лица трудятся. И им разгрузка будет и Фарук въедет слегка в тему. Я так рада за Фарука и Лизу, они такие высоты Любви осваивают. Скажи Фаруку, что это действительно их звезда ЛиФар. Ведь он звездочёт, поймёт, о чём речь. Шокируй его слегка. Какой парень, любуюсь им. А Лиза его раскроет, поможет. Словом, я рада, что ты верный курс держишь. Ханде привет передавай от меня, она молодец. Звони Серкану. Пока. — Серкан, привет, не сильно отвлекаю? — Привет, Керем, рад слышать. Есть вопросы? — Есть. Хочу сегодня в обед визит нанести с одобрения Лики. У меня пополнение в команде: друг детства айтишник уровня VIP. При встрече всё расскажу. Мы вчетвером будем: мы с Ханде и Фарук с Лизой — это его невеста, работает у нас. Тут столько всего случилось в плане формирования команды, всё происходит словно само собой, только успевай поворачиваться. Обед мы с собой привезём, знаю, что ты чрезмерно загружен, но мы ненадолго. — Керем это здорово и нам с Эдой на пользу будет, надо отвлечься. — — Может не стоит со своим пропитанием появляться, как-то неловко. Я могу сам заказать доставку, если на то пошло. — Не бери в голову, у меня в соседнем здании ресторан, мы всегда их услугами пользуемся, готовят на хорошем уровне. Что там Эда, есть ли какие-либо предпочтения в еде? — Нет. Всё нормально, даже смешно, что доставка будет из другой реальности. Будем ждать. Во сколько вы сможете? — Я ещё с Фаруком не договаривался, но ориентировочно в четырнадцать ждите. Ты Руслана позови на обед, Лиза русская, они смогут пообщаться. — До встречи. — Фарук, привет, не разбудил? — Какой там, Лиза, что соловей в пять часов уже встурила меня, чтобы исчезнуть из дома до приезда родных. Смущается. Серкан, что за девушку ты мне преподнёс, всю жизнь ждал, спасибо. Ты что хотел? Мы сейчас поедем ко мне домой, повезу невесту в её дом. Вот такие дела. Ты хотел, чтобы мы в офис приехали? — Нет, тут такой план на сегодня. Нам нужно организовать встречу с Серканом и Эдой, его женой. Серкана ты видел на видео. Вот мы к ним должны попасть к четырнадцати часам. Нам нужно будет закупить обед на семь человек в ресторане, что рядом с офисом, оттуда и отправимся. Короче, нам надо встретиться около офиса в тринадцать часов. Так пойдет? Твой дом далеко от офиса? — В двух кварталах. — Круто. Может мы тогда к вам подъедем часов в двенадцать? — Годится. Адрес пришлю. — Тогда до встречи. Утро. Первое октября 2023г. Второй уровень стабильности Духа. Стамбул. Бейкоз. Дом На берегу реки Рива. — Лизонька, мы сегодня едем с Керемом и Ханде на званый обед к его другу Серкану. Нам нужно заехать ещё в одно место и к одиннадцати надо быть дома. Керем туда подъедет в двенадцать. — Мне тогда нужно что-то надеть другое. — Нет не надо, мы заедем в торговый центр, я планировал купить тебе подарок, как раз мы что-нибудь тебе подберём. Это рядом с нашим домом, такси отпустим и потом пройдёмся до дома пешком. — Ты считаешь, что я плохо выгляжу в этой одежде? Я старалась. — Ты и без одежды прекрасна. — Предлагаешь голышом ехать? — Нет, голышом — это только для меня. Я хотел сказать, что ты прекрасно выглядишь, но мне очень хочется подарить тебе какую-нибудь обновку, как знак нашей новой жизни. Не отказывай мне в этом, любимая моя невеста. Ты ведь не хочешь меня обидеть? — Нет, не хочу, приму твой подарок с лёгким сердцем. Видишь какая я покладистая. Ты мне такое кольцо подарил, ведь это целое состояние. — Лизок, давай договоримся на берегу о том, что я мужчина, без пяти минут твой муж. Ты не представляешь какое счастье для мужчины дарить подарки своей любимой женщине. Высшее наслаждение. — Я тебе поверила, прости, не буду занудой. — Я вызываю такси. Они вышли на террасу. — Фарук, я тебя спрошу кое о чём, только ты не смейся. — Слушаю тебя, а если мне будет смешно, что тогда делать — улыбнулся он. — Всё равно не смейся, мне и так стыдно спрашивать. — Ладно, постараюсь. Лиза наклонилась к его уху — скажи, я очень нелепо сегодня ночью себя вела? Фарук крепко обнял её и тоже на ушко прошептал: — ни одна мечта не могла превзойти твоего очарования, сравниться с тобой, это было волшебно, я запомнил на всю жизнь каждую минуту моего счастья, любовь моя. Она вскинула ресницы, окаймляющие озёра зелёных глаз, — честное слово? — Клянусь — улыбался он — ты моё чудо, моё счастье, моя вечная любовь… — А ты моя, я даже переименовала твой ужас в своё наслаждение. Удивительно, что такое огромное создание может быть таким ласковым, я даже ночью о нём думала, я его уже люблю, наверное. — Ты ему об этом сказала? — Постеснялась. Мне так хорошо спалось у тебя вот в этой ямке, она прямо под моё ухо подходит точь-в-точь. — Лизонька, похоже, мы сейчас никуда не поедем, твой ужас уже весь пылает. Я сегодня даже боялся к тебе прикасаться, чтобы не зависнуть, думал дотерплю до дома. Надо торопиться, чтобы до приезда Бюрсинов успеть «ужаснуться». Они смеялись, не смотря на Лизин запрет. Они искрились счастьем. Такси с крейсерской скоростью домчало их до торгового центра. Посетителей било мало, ведь кому приходит в голову в выходной в восемь утра идти за покупками. В бутике женской одежды Фарук обратился к продавцу: — помогите мне подобрать нечто, что будет по погоде октября, и подойдёт к прекрасным зелёным глазам моей невесты. Ну и скомпонуйте это с обувью, сумочкой и что там ещё будет уместно. — Я сейчас позову стилиста, и мы всё скомпонуем. Девушка очень красивая, выбор может быть богатый, у неё идеальная фигурка. — Фарук, ты с ума сошёл, купи что-нибудь одно и пойдём «ужасаться» — улыбнулась Лиза, решив стимулировать жениха на быстрый уход. — Мы всё успеем, ведь у тебя уже раны затянулись, я думаю, процесс отлажен, будет проще… — шептал он своей статуэточке. Им нравилось говорить об интимных, только им понятным вещах, пока девушки подбирали варианты подарка. Стилист подошла к Лизе, обмерила её талию и объём груди. — миниатюрная девушка, тогда вот это платьице будет в самый раз. — Сапожки, думаю, эти коричневые подойдут на среднем каблучке и полупальто кашемировое. Сумочку сейчас подберём. — Иди примеряй, я жду. Лиза умоляюще смотрела на Фарука: — ты с ума сошёл, они тебе сейчас пол магазина втюхают… — шипела она. — Да хоть весь, не шипи, иди в примерочную, у нас мало времени. Подчинившись, девушка по-армейски быстро облачилась в кашемировое на подкладке двубортное платье с длинным рукавом пыльно-зелёного цвета, с широким поясом с пряжкой. Надела сапоги и вышла на суд к жениху. — Лизок, это чудо, как красиво… — Мне тоже понравилось. Может сапоги не надо? — Нет, нет. Обязательно, тебе очень идёт. Спасибо вам, прекрасный комплект. — Вам очень идёт, это ваш стиль. Наденьте еще пальто, ведь октябрь только начинается, будет по погоде. Терракотовое кашемировое полупальто дополнило образ. Лиза сама видела, что преобразилась до неузнаваемости. Уже не хотелось расставаться с этой красотой. — Ну как? — Очень красиво… глаз не оторвать… — Вот этот клатч будет в тему. Он добавит шарма, серый сложный цвет сюда очень подходит, у него вот ещё цепочка, чтобы носить через плечо, вот так. Вполне подойдёт и для повседневной носки, ключи, телефон, документы всё прекрасно поместится, а лёгкий блеск препылённой кожи подойдёт и для торжественного случая. Ваши русые волосы прямо заиграли новым светом. Вы красавица. Надеюсь, ваш кавалер будет доволен. — Это мой жених. — Я вижу он в восторге. Приходите к нам ещё, такую девушку одевать одно удовольствие. — Я пойду переоденусь. — Лизонька, не надо, пусть ножки привыкнут к обновке. Фарук пошёл расплачиваться, а девушки, не удержавшись, задали вопрос Лизе: где таких мужчин изготавливают? Откройте секрет. — На ЛиФаре, улыбнулась она. — Это город такой? — Нет, это звезда… Ты всё, можем идти? — Да, милая. Спасибо вам большое за помощь, буду обращаться. Вы размеры сохраните, скоро приду. — Что ты творишь! — Что ты шипишь! Надо купить цветы для жены Серкана. Как ты думаешь, какие будут уместны, чтобы без пафоса. Ты же в этом спец. Подскажешь? Они пришли в цветочный отсек, цветов море разливанное. — Скажи каким бы цветам ты больше всего обрадовалась, будем ориентироваться на тебя. Лиза блуждала в этом цветочном раю, подозвала Фарука — Я была бы счастлива, если бы мне подарили вот эти незабудки… -Ты серьёзно? Но как из них букет составить? — А и не надо, они продаются вот в этой прекрасной широкой вазе, её даже не видно будет. Они склоняют свои головки и получается целая клумба красоты. — Девушка, можно вас. Лизонька, пойди купи нам по стаканчику кофе. А я тут разберусь. — Что это у тебя за две корзины? — Секрет. Мы сейчас поймаем такси, чтобы не растрясти цветы. Пешая прогулка отменяется. Мы молодцы, за сорок минут управились — Давай мне пакет с моим не устроившим тебя нарядом. — Ты зря так говоришь, меня в тебе всё устраивает, ты прекрасна во всём. Лизонька, пойми, ты теперь работаешь в уважаемой известной фирме, там сплошь и рядом красавицы актрисы, международных контрактов много, я не сторонник предвзятого отношения к людям, но работа меня принуждала изучить язык внешнего официального образа, так что не упрямься. Я помогу тебе с этим, ведь ты достойна всего самого лучшего. — Самого лучшего мужа? — И это тоже входит в общий пакет твоих достоинств. — Я сказала девушкам, где ты покупал мне обновки, что ты со звезды ЛиФар на их вопрос о том откуда берутся такие женихи. — У тебя острый ум, любому отпор дашь. Мне это нравится в тебе, не дашь себя в обиду. — Я не воинственная, но слегка подколоть иногда могу, беззлобно. — Махни рукой таксисту, у меня руки заняты. В такси они выпили свой кофе и уже подъехали к дому. Крыша дома, упиралась в небо. — Это здесь ты живёшь? — Мы здесь живём, малышка. — И на каком этаже? — На самом верхнем в пентхаусе. — А если лифт сломается? — Придётся подождать. К нашей квартире отдельный лифт. — Круто. — Я тебе сделаю карту-ключ, а пока по моей зайдём. Охранник приветствовал Фарука. — Внесите в заявку на ключ-карту мою невесту. Лизонька, у тебя с собой документы? — Конечно. Вот возьми. — Ко мне через некоторое время придут гости, проводите их к моему лифту, я открою. Они поднялись на лифте в квартиру. Лиза моча осматривалась — Сколько здесь комнат? — Шесть. Если с общей зоной кухни, столовой и гостиной, то семь. — Зачем так много? — Наша спальня, кабинет, гостевая, три детские. — И что ты делал в этих хоромах? — Работал, варил кофе и опять работал. Ждал тебя… — Фарук, я в растерянности. Я всю жизнь в Москве прожила в двухкомнатной квартире, ничуть не страдая от нехватки площади. Дом в Стамбуле казался мне дворцом, а беготня по лестнице ужасным неудобством, потому что я всё время что-нибудь забывала. За чашкой чая ленилась спуститься на первый этаж, а здесь, как целый город. Странно. — Лиз, я вернулся в Стамбул с кучей денег. Курс валюты всё время трясло. Надо было вложить деньги. Продать всегда можно… Если ты не захочешь иметь большую семью со мной… — он стоял у огромного окна, глядя на город, голос был тихим. Очевидно, он был расстроен. — Прости меня, конечно я из другого мира, всё это мне непривычно, но это не относится к тебе. Мне важен ты, хоть в избушке, хоть во дворце. Хочу видеть тебя, повернись ко мне. — Лиз — повернулся он, — а я из какого мира? я не знаю. Мир сам по себе, а я почти всю жизнь сам по себе с компьютером перед лицом, наверное, это мой мир… — Давай мы будем лицом друг к другу, а мир пусть сам по себе, ведь у нас есть своя личная звезда, может там наш мир, любимый, мой одинокий странник… — Она прильнула к нему, а он обнял её за плечи, крепко захватив в кольцо рук, зарывшись в густые ароматные волосы. Она почувствовала, что его плечи дрожат: — Фарук, ты что плачешь? — … нет, любимая, это я так смеюсь, ты же хотела, чтобы мы жили весело… — но у тебя же слёзы… — это от счастья… Она целовала его нежно, гладя по лицу, целовала глаза, щёки, нос, опять губы, а слёзы из закрытых глаз всё текли… — извини, я пойду умоюсь, а потом я тебя поцелую… она пошла за ним, стала его умывать, а он не мог остановиться… Вся тоска, которая изъедала его сердце все годы тотального одиночества вырвалась наружу, перед этой девочкой, он чувствовал себя больным ребёнком, который не знал тепла, или забыл какое оно это тепло, о котором мечтал темными ночами тупо глядя в экран монитора… она стала снимать с себя одежду, торопясь, потом с него, запутавшись в ремне брюк, ломая ногти, ботинки, носки летели во все стороны, он стоял, как статуя перед раковиной и оказавшись в объятьях теплого любящего, любимого существа, которое едва дотягиваясь до его губ шептала что-то неразборчивое, но такое тёплое, ласковое на неизвестном ему языке: [aslanım] — мой лев, [bebeğim]–маленький, мой малыш, [canım] любимый, люблю тебя, люблю, люблю, — взгромоздившись на столешницу, обвила его бёдра ногами: возьми меня, любимый, возьми меня, я твоя, на век, только твоя… Он, всё также с закрытыми глазами стал гладить её грудь, шею, лицо, словно слепой, вошёл в неё, издав стон, раскатистый, словно из недр груди, сминал её грудь, коснулся губ и прильнул с неистовством, впиваясь в нежную сладость, оторвавшись раскрыл глаза, прерывисто дыша промычал — лю — би — ма — я- я — я я … с силой вонзился в неё и замер пронзённый с головы до пят, прижимая её хрупкое тело к своему, словно впечатывая её в себя, в своё сердце… Очнувшись: — Я отнесу тебя в нашу спальню, прости меня… Лиз… Она, обвила его шею руками, склонив к нему голову — не извиняйся, любимый, ты же обещал мне любовь на столешнице…мне понравилось. Он усмехнулся: — да, уж, обещанное нужно выполнять… Уложив на кровать свою любимую, присев на край кровати: — я тебя напугал? — Фарук, любимый, не извиняйся. Мы совсем не знаем друг друга и то, что ты мне открылся всей своей глубиной, станет мне уроком, настоящим уроком, по большому счёту. Я нечаянно проникла в твои глубины, увидела человека, которого не предполагала, но коснувшись его, поняла, что моя любовь больше меня самой, она обрела тебя, мужественного и такого ранимого, я буду любить тебя так, как никто не любил на этой земле, так, как ты даже не ждал от меня, я сумею, ты никогда не пожалеешь, что встретил меня. Буду такой, о какой ты мечтал, глядя в свой монитор. Я буду ошибаться, потому что сама себя не знаю, но растоплю лёд в твоем сердце своим теплом, а захочешь и огнём, который ты во мне зажег. Мой девственный мозг научится служить моему сердцу. Считай, что я сегодня лишилась девственности на ментальном уровне. Сколько их всего, не знаю, но я дойду до самой вершины, до нашей звезды ЛиФар, она двойная, как думаешь, мой звездочёт? — Наверное, была двойная, а сейчас стала единой. Ты моё настоящее чудо неожиданное. Можно я к тебе прилягу? Где ты говорила место для твоего ушка? — Вот здесь, рядом с твоим сердцем… Сегодня я прописалась в твоём доме, который теперь и мой, наш дом. Он приоткрыл мне дверцу в твоё сердце, я ему благодарна. Это будет самый любимый наш дом, в нём будут звенеть детские голоса. Ты кого хочешь первым мальчика или девочку? — Всех сразу. — Но я не очень вместительная… — Ты забыла про «ужас», который не мог поместиться в тебе, так и с детьми будет. В тебе неисчерпаемые возможности, Лиз, похоже ты моя расширяющаяся вселенная. О Аллах! Как ты сотворил это чудо, и я разве достоин быть ей мужем? — Я думаю, что тот пёсик на нашей дороге знал, кому вручал меня или я знала где найти своего мужа, Господь неисчерпаем в своих затеях… — Лиз, можно к тебе? Я уже скучаю тут с «ужасом» — я же уже переименовала твой ужас в своё наслаждение… — мне ужас больше нравится — погладь мне грудь, они обе влюбились в твои руки… — а в мои губы они не влюбились? — ещё как влюбились… Он целовал её грудь с наслаждением, покусывал и зализывал лёгкие укусы… — Фару-у-к, где там мой ужас, хочу его ужасно-о-о… — мы здесь, малышка-а-а-а, о, моя Богиня-я-я-я… Этот стон слышали Небеса, расцвечиваясь всполохами огня, создавая Новую Реальность Магического Круга Великой Космической Любви… — Вот бы так полежать пару часов… хотя с пол часика ещё можем, мой телефон где-то надрывается — Наверное в ванной — Пойду посмотрю… Слушаю, Керем. — Фарук, мы попозже подъедем. Где-то в тринадцать тридцать, немного изменил план. У вас всё нормально? — Более чем. — Рад. — Спасибо. Будем ждать. — Девочка моя, у нас целых два часа есть. Полежим, пообнимаемся? — Я согласна. Что будем делать? — Обниматься. Ты мне только расскажи, что за свирепый вихрь промчался в ванной: ботинки в джакузи, носок на душевой кабине, второй не нашёл, а твой новый наряд кучей в углу — Это я учинила всё, спасала тебя… — Ты же мой спасатель, нет, ты мой спаситель… — Я сейчас всё приберу. — Я уже это сделал. Трусики и лифчик на вешалке в ванной. Остальное в шкафу на плечиках в гардеробной, там же и сапожки с сумочкой. — Фарук, коли у нас время высвободилось, расскажи мне о своей семье. — Лиз, давай мы другой раз об этом, хочу насмотреться на тебя, а потом и ещё насытиться тобой, хотя насытиться вряд ли получится, но насладиться я очень хочу. Хочу подарить тебе то, что только смогу, чтобы ты взмывала в небеса любви. Ты не представляешь даже как ты великолепна в минуты нашей любви. Ты совершенство, если это слово может наивысшую степень твоей красоты означать. — Фарук, если ты о красоте, то можно и мне сказать? — О чём? — Я такого красивого мужчины, как ты, никогда не видела. И это не только в чертах лица, которые идеальны, а в твоих глазах и во всём твоём облике какая-то тревожащая сердце гармония, хотя эти понятия вроде противоречивы, но в тебе они в таком содружестве, что почва из-под ног уходит, а сердце трепыхается в груди, как птица. Я сегодня ночью про это думала. Может это только я так тебя вижу, но это так очевидно, если глаза видят, а сердце стучит. — Ты же спала ночью, я видел. — Я умею думать во сне. — Я тоже, думал о тебе, какая ты будешь, но я беден на воображение, но свою реакцию на девушку мечты помню, но до тебя я не дотянулся, ведь мечтать можно о том, что видел или читал, но про тебя никто ещё не написал, тебя никто не увидел… вот и я ходил вокруг, да около, но ты из небытия моего сознания возникла, как цветок прекрасный из-под асфальта серости пробилась ко мне. Я вот тоже думаю, может это только я вижу тебя так, или Бог закрыл всем глаза, чтобы никто, кроме меня тебя не увидел… — — Давай я тебе спинку поглажу и попку, она настолько соблазнительная, как райское яблоко, можно я её поцелую. — Делай, что считаешь правильным. Ведь извращения у нас теперь норма — засмеялась она. — Лиз, как красиво ты думаешь, остро, как жгучий перец, без которого блюдо не может проявить вкус. — Ну завернул… Что это ты такое делаешь, что меня дрожь пробирает? — Я глажу одну из красот твоего тела, твоего идеального тела, а чуть позже на другую переключусь… Ведь ты меня уже тоже хочешь, я вижу, вот тут всё очень мокро стало, это соки любви, моё райское яблочко. Лежи так, я проникну своими пальцами в тебя отсюда, какая красота, да ты сейчас кончишь, Лизок! — Угу, ой, а почему я без тебя… — Давай, милая, получай порцию блаженства… богиня, настоящая богиня… Хочу видеть твои глаза — он перевернул Лизоньку на спину, открой глазки, в них молнии, прими меня, о! Аллах! Я сейчас рассыплюсь в тебе на тысячу осколков, сейчас ещё взлетишь, малышка, я так тебя люблю, моя страстная девочка — Фару-у-у-у-… — лети родная, лети, я с тобой, я зд-е-е-е-сь, сейчас ещё будет, я чувствую, как ты меня захватила, держи… вот здесь твой ключик, вот так… открывайся райский сад… стоны переплетающихся голосов были подобны ревущим волнам, творящим свою стихию … Распластанные тела дышали в унисон, они обессиленные держались за руки не желая нарушать единение. — Тебя где-то специально для меня изготовили, девочка моя, ведь только вчера мы справлялись с твоей преградой, а сегодня ты меня поглотила своей улётной страстью, где это хранилось в тебе, какие жрицы тебя обучали этой науке, любовь моя — Наверное жрицы на звезде ЛиФар передали мне свою науку, пульсируя прямо на наших глазах, они, наверное, любили друг друга в этот свой звёздный момент — залилась Лизонька звонким весёлым смехом, и он окунувшись в её смелую мысль рассмеялся. — С тобой, действительно весело жить, я давно столько не смеялся, как за эти два дня. Так, ещё пятнадцать минут и идём в душ приводить себя в порядок. — А у тебя есть фен, а то я вся мокрая, как мышь, бегая от кота. — А что мыши потеют, когда бегают? — Это образное выражение, идиома: — Идиома (лингвистика) — оборот речи, употребляющийся как единое целое; фразеологическое сращение. Идиома (программирование) — низкоуровневый шаблон проектирования, характерный для конкретного языка программирования. В языкознании: оборот речи, значение которого не определяется значением входящих в него слов. Например, «бить баклуши»" — Что это было? Я ничего не понял. Это из моего билета на экзаменах. Это я про потеющую мышь, — А ты какой ВУЗ заканчивала? — Московский государственный университет, МГУ. — Это известный ВУЗ, именитый, я бы сказал. — Да, уж, вот теперь цветами торгую, судьба… — Жалеешь, что приехала в Турцию? — Уже второй день, как не жалею. Как бы мы с тобой встретились, разве что на звезде… А ты где учился? — В Калифорнии в технологическом университете. — Так это самый лучший ВУЗ в мире! — Так и есть. — Уважаю. — А я тебя. — Лизонька, что-то мне подсказывает, что у нас есть некая миссия, мы поймём, ты теперь не одна, любовь моя, буду беречь тебя от всех невзгод. — Я вижу в тебе прочность скалы в отношении меня. Я и так не из трусливых, но с тобой мне так спокойно на сердце. — Спасибо тебе за доверие, родная. Ну что пойдём твою причёску налаживать. — Ты и это умеешь? — Сейчас научусь. — Как же я тебя люблю. — Я сильнее. — Время покажет. — Я в себе уверен. — Я в тебе тоже. Но и в себе не меньше. Какой покой на сердце. — Это ласкает мой слух. — Если ты и дальше будешь таким идеальным, то я решу, что я сплю. — Я уже это решил относительно себя. Значит мы не будем просыпаться. Мне кажется, что я это здорово придумал. — Почти как про извращения. Они опять смеялись. Лизина программа работала. Керем с Ханде приехали ровно в половину второго. С большими сумками ресторанной еды в контейнерах. — Что поездка отменяется? — Ни в коем случае. Всё в силе. Скоро объясню. Сначала твои хоромы исследуем. Какая квартира, да ты у нас владелец элитной недвижимости. Лиза как тебе новое жилище? — Я ещё толком ничего не видела, рассматривала Фарука. — Ты правильная девушка, он главная достопримечательность этого места. — Моя невеста тоже так считает, а квартиру мы освоим постепенно. — Фарук, можно вопрос? — Валяй. — Почему ты не связался со мной, когда в Стамбул вернулся. — Потом расскажу. — Ладно. — Ханде, посмотри на этих красавцев. Как они подходят друг другу. Лиза, ты просто сияешь, тебе так идёт это платье. — Это подарок Фарука, сегодня меня полностью экипировал, чтобы соответствовала высокому званию его невесты. — Ну и язык у тебя, невеста, но я не в обиде, не смущай девушку, а то она ещё чего-нибудь наговорит. Не зря языки изучала. Правда, солнышко? — Прости. — Ладно тебе извиняться, мне нравиться твоя задиристость. Скучно не будет. — Да вы уже вершины осваиваете, у вас космические скорости. — Времени нет, часы тикают, годы летят. — Согласен, я тоже чуть не промахнулся. Да, жена? — Если бы не Серкан, мы бы так и прошли мимо друг друга. — Наверное, друзья для этого и нужны, чтобы путь выправлять. Вот Керем меня спас, спасибо, друг. — Это Лиза выручала меня, а я её бросил на дороге, вот тебе и пришлось её спасать. — Кто кого… — Так мы едем? — Сейчас объясню. Вот с помощью этого прибора, любезно предоставленного нам Ликой мы сейчас переместимся в другую реальность на пятый уровень стабильности духа. Мы с вами сейчас находимся на втором уровне стабильности, согласно задачи, которую в дальнейшем будем решать. Чтобы вы не были шокированы, скажу, что мы с Серканом, как два брата-близнеца, а Ханде с его Эдой тоже, как близняшки. Вот так. Они очень хорошие люди. Он архитектор, Эда ландшафтный архитектор, они вместе работают в его компании. Сегодня мы просто пообедаем вместе, познакомимся. После того, как вы с Лизой посмотрите записи, что я передал тебе, Фарук, многое прояснится. После встречи мы опять переместимся в вашу квартиру, можем поговорить, если будет о чём, а потом мы с Ханде вернёмся в наш офис и на машине поедем домой, а вы завтра свободны, мы с Ханде будем встречаться с автором письма из России. Лика нам встречу организует в два часа дня, а вы отдохнёте, может записи посмотрите, как сами решите. Вот и время подошло. Фарук возьми одну сумку, а я другую. — Погоди, мы тут купили цветы для Эды. Вот такие. Фарук достал из корзины незабудки, поставил на столешницу барной стойки. — Это для тебя, Лизок. А в этой корзине для Эды. — Фарук, ты просто невероятный, это чудо! — воскликнула Лиза. — Это любимые цветы Эды, как вы догадались? — Это всё Лизонька… — Так, ничего не забыли? — Сейчас куртку надену, и мы готовы. Лиза, надень пальтишко, мы же не знаем. что там у них с погодой. — Всё взял сумку, корзинку, Лизоньку, мы готовы. — И мы, да Мий? Мы готовы? Поехали… — Керем нажал кнопку на пульте… — Мы вовремя? — Спросил Серкана Керем. — Точность — вежливость королей и моего брата- близнеца. Привет, заключил Серкан в объятья Керема. Они стояли в холле перед открытой дверью в гостиную. — Знакомьтесь — это Фарук — друг моего детства и вообще по жизни. Это его невеста, без пяти минут жена Лиза, она тоже с нами работает. — Здравствуй, сестрёнка, прекрасно выглядишь, очень соскучился, Ханде — Серкан обнял девушку, расцеловал в щёчки, она ответно его. — Я Фарук, это моя Лиза. — Я Серкан, это моя жена, Эда. — рады познакомиться. Здравствуй Лиза, ты красавица, и Фарук подстать тебе. — Эда, будем знакомы, это цветы для тебя, незабудки… — Фарук, откуда вы узнали про мою пожизненную любовь к этому цветку, какая красота, Серкан, это, как ты мне дарил, точь-в-точь. — Это Лизонька выбирала, она умеет удивить… — Проходите, что же мы тут стоим, поставлю на рояль. Лиза, спасибо, ты тоже любишь незабудки? — Очень. Рада, что тебе понравились. — Ханде, дай я тебя обниму. Как мы рады. Серкан стоял возле своего портрета в своей излюбленной позе, скрестив руки на груди, и улыбался, он соскучился по Керему и Ханде, рад был новым друзьям. Этот парень Фарук, и девушка рядом с ним вызывали у него трепетное чувство чего-то давно знакомого, но забытого, словно виденного во сне. Фарук, русоволосый с необычной причёской зачёсанных назад довольно длинных волос, с утончёнными чертами худого с выраженными скулами лица, с внимательными глубокими светло карими глазами, нежно обнимавшего свою зеленоглазую русоволосую невесту просто просился на полотно. В очередной раз Серкан пожалел, что не владеет мастерством художника. — Эда, тихонько окликнул жену, посмотри на этих двоих — чудо какое-то, у меня чувство, что я их давно знаю, знаю сотню лет, а ты? — Мы, действительно все давние знакомые, только память растеряли. Какие они красивые, словно сказочные герои из давно нами забытых детских сказок. Спасибо, что дал мне увидеть их вот так. Достань телефон, сфотографируй их, пока они друг на друга смотрят. Я напишу эту картину, удивительно, я никогда не наблюдала такой воплощённой гармонии. — А мы с тобой? — Мы не можем вот так отстранёно видеть себя, без налёта чувств, а тут просто включаешься в это очарование, как бесстрастный наблюдатель и вот оно совершенство в чистом виде. — Мы за вами наблюдали, вы очень гармоничны. Ханде, ты с ними, конечно, уже знакома, но они просто чудо, мне Серкан подсказал посмотреть на них отстранёно, вы ребята простите, но мы без разрешения вас сфотографировали, можно я напишу картину, как только немного освобожусь. — Эда, ты мне сбрось фотографию, я тоже попробую, какой же у Серкана зоркий глаз, мне кажется, что он лукавит, когда говорит, что он не художник. — Конечно лукавит, я видела его наброски, просто он так предан архитектуре, что не позволяет себе смещать фокус. Что-то мы заболтались, молодёжь нашу смущаем. Простите, ребята. Мы об вас просто споткнулись, вы хоть сами-то понимаете, что вы единое целое. — Сегодня поняли, улыбнулся Фарук. — Почему я не знаю? — Ты ещё маленькая. — Поняла, что ж придётся подрасти… — Ты ж моя колючка… — Тогда будь осторожен, уколю больно. — Я тебя не боюсь, шепнул он на ушко. — Так, Керем, пойдём выгружать твой обед. Есть хочется. — А нам что делать? — Можете посплетничать, прошлый раз я вас прервал, у вас есть целых десять минут. — Не богато. Но мы многое успеем. Лиза, тебя не очень шокировало то, что мы так похожи? — Да я как встретила Керема в своём цветочном магазине, так и пребываю в шоке, но мне нравится. — Это Керем Лизу соблазнил к нам прийти работать, а она уходя из нашего дома на дороге повстречалась с Фаруком, любовь с первого взгляда, как у тебя с Серканом и у нас с Керемом. Да, наши мужчины умеют девушкам голову вскружить нам повезло. — А когда у вас свадьба с Фаруком? — Седьмого октября. — Уже скоро. — А вы можете к нам на свадьбу попасть? — К сожалению, нет, этот коридор в одном направлении для нас действует. — Жалко. — Зато Керем с Ханде у нас на свадьбе отметились правда в преображённом виде, никто даже не заметил нашего сходства, но они же артисты, им всё подвластно. — Девушки, у нас всё готово, приглашаем к столу. — Как всё красиво. Болаты, вы кудесники. Какая посуда с незабудками. — Это Серкан такую покупку совершил. — Не предполагала у великого архитектора такую хозяйственную жилку. — Ханде, он универсален в применении. Я в семье, как бесплатное приложение. — А где Руслан? — Он попозже подъедет у него сегодня музыка дополнительный урок. — А кто на рояле играет? — Серкан, теперь и Руслан учится. — Ну, хватит болтать, есть хочется. — Как ты строг с нами сегодня — заметила Ханде. — Вам дай волю вы и поесть забудете, да Эда? — Эх-х-х, это он про меня… Принуждает. Всё так вкусно. Керем приезжай почаще. Я когда была маленькая мама относила еду соседке, чтобы я всё съедала. Упрямство моё второе я, или первое, как думаешь, муж. — Думаю третье. Первое Эда Йелдыз, второе Эда Болат, а вот третье это упёртый телёнок. — Ты же не веришь в астрологию. — С тобой поверишь во что угодно. — Фарук, слышал, ты астрономии серьёзно обучался. — Было такое дело. — А сейчас забросил? — Времени не хватало, так для души время от времени окунаюсь в черноту неба. А почему спрашиваешь. — Я тоже закончил такой факультет, но тоже времени не хватает, к сожалению. — Вчера интересное наблюдение было, мы с Лизой смотрели на звёзды на балконе и видели вспышку, а потом она стала угасать и будто стала звездой средней величины и начала пульсировать, интересно было наблюдать. Я даже угловое замерил, надо проверить, что это могло быть. Первый раз такое видел. — пульсирующая звезда есть в созвездии Лиры, больше не знаю. Ты мне сбрось координаты, я заинтересовался. — Я хоть не звездочёт. Но кое-что могу сообщить передаю дословно слова Лики: «Скажи Фаруку, что это действительно их звезда ЛиФар». — Керем, ты не шутишь? Откуда она может знать? Ведь я сам придумал это название из наших с Лизой имён сложил. — Вот Лика в честь такого события тебе привет передала. Говорит всё серьёзно. — Фарук, я тебе не зря вчера сказала, что звезда транслировала тебе своё имя. Я живу теперь словно в сказке. — Мы там вместе живём. Лизок. Ну, дела… — Вот такие пироги, как говорит Лика… произнёс Керем. — Телефон, кому я понадо… Лика звонит — Лика, добрый день, слушаю тебя внимательно. — Это я слушаю тебя — Да я собственно… — Поставь на громкую — Поставил — Приветствую вас всех. мои дорогие, наконец-то вы в полном комплекте. Рада, что не прошли мимо знаков. А ты Керем, вызвал меня кодовым словом про пироги. Так что имейте в виду. что ни одно наше слово не бывает сказано впустую. — — Здравствуй, Фарук, рада, что ты сегодня с Серканом и Керемом и с вашими красавицами. Отдыхайте сегодня, скоро начнём работу. Фарук, ты удивлён, понимаю, но ведь ты как никто давно в курсе, что многомерность миров — это неоспоримый факт, и он тщательно скрывается от человечества, чтобы легче было управлять людьми. Мир иллюзорен, только сознание. реально, и я рада, что есть с кем поболтать на эту тему. Я шучу, мальчики и девочки. Я откликнулась на кодовое слово, но и сама планировала выйти с вами на связь. — А ЛиФар реальная (если за реальность принимать то, что написано в наших-ваших учебниках) звезда, которую вы включили своей Любовью. Вы на связи с ней. Втроём вы сотворили то, что теперь можно именовать триединством. Канал работает. Это огромная победа, мои любимые, Разумные мальчики, простите, что так уменьшительно это звучит, но для меня вы всегда будете мальчиками, даже и в триста лет. Вот такие пироги, Керем… Пока. Сидящие за столом молча переглядывались. Да и что можно было сейчас сказать… пройдёт немного времени, и они опять заговорят, о том о сём, но каждый, и все сидящие за столом вместе, уже не будут прежними, они изменились, изменились в сознании и в осознании того, что грядущее их ждёт…