От любви до ненависти

      Реммао спустит с меня три шкуры. Исфет! Надо же было так глупо попасться лекарю в руки. Чушь. Реммао трещал не меньше моего. Ему необязательно знать мои секреты. Давно поняла, давно учили, что каждый шезму сам за себя. Каждый ли…? Боюсь даже вспомнить тот случай в библиотеке. Рэймсс. Как это было неразумно. Натворили. Но почему же так тепло откликаются его прикосновения, его близость. Мы столько лет идем рука об руку, но я никогда прежде не замечала его незамысловатых взглядов в свою сторону. Или не хотела замечать? А тогда, с Ливием. Будто шпаги скрестились в воздухе. Неужто ревнует? И с чего бы. Сейчас только об этом думать. Соберись!       — Уже сама с собой трещишь, Эва? — чей-то бархатный голос вывел меня из ступора и обратил на себя внимание. Он. Приехали.              — Пугаешь. Не подкрадывайся так, когда я своих мыслях.       — Поговорим? — нарочито сухо произнес. Обижается? На что?       — Не может подождать?       — До того момента, как вся деревня узнает наш секрет? Теперь ведь и лекарь знает, Эва.       Его холодный тон и томный взгляд резали по живому. Неприятно. Отчего же так неприятно?! Брось, Эва. Вы никто друг другу.       — Пусто. Он знал наверняка, что там была я. Аромат. Сам подбирал для меня и… — хотелось было прикусить язык. Что ты несешь! Ему необязательно знать, что Ливий лично. Трата времени.       — Мне неинтересно, чем вы еще занимались. Ответь лишь на один вопрос: зачем голову морочила? То, что случилось в библиотеке - не более чем простой интерес. Не выдумывай себе лишнего. Забудь.       Словно кто-то ударил грудой кирпичей по голове. Надумала себе. Почему так тягостно слышать это? Брешет. Темные глаза безразлично устремились мимо меня. Нарочито так поступает. Прячет свои истинные чувства, но зачем?       — Лжешь. Чем обидела тебя?       — Ты не обидела меня, Эва. Мы пошли с тобой разными путями. Я останусь тебе другом. Попытаюсь. И помогу на заказах, если сама того попросишь. Хотя, полагаю, помощников у тебя достаточно.       — Аш. Как сразу не догадалась! Я видела его тогда второй раз в жизни. И он помог нам, Рэйм. Прошу заметить. Толковали бы мы сейчас с тобой или наши головы украшали бы покои эпистата. Риторический вопрос.       — Тебе не следует оправдываться. Это твое дело. Пора идти, наставник ждет.       Оправдываться? Возомнил себе невесть что. Какая собака его укусила! Слишком много чего произошло за последнее время, а теперь еще и Рэйм отвернулся. Я чувствовала, как внутри боролись два состояния. Гнев от того, что он поступает так опрометчиво и не дает слова вставить. И накатывающие слезы, которые готовы были удушить от боли. Это и правда все? Вот так вот, без выяснения, вообразил себе и теперь остается мне другом. К Исфету я слала такую его дружбу. И сама обойдусь! Понимала, что это не так. Но жизнь научила быть сильной. Хочет — пусть уходит. Сам же смотрит на меня и хочет забрать свои слова назад, но оба гордые.       — Чиста моя совесть. Досадно, что ты принял для себя такое решение. Мы оба знаем, что каждый спасает свою шкуру, но ты погорячился, Рэйм.       Развернулась и ушла прочь. Лишь бы он не видел моего лица сейчас. Никому еще не позволяла подобраться к себе так близко. Пусть не сейчас, но знаю точно, мы еще вернемся к этому разговору, Рэймсс. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять его эмоцию сейчас. Нахмуренные брови, взгляд устремлен вниз. Статный и ранимый.       — Натворила, неферут. — последнее, что вырвалось из уст некроманта. Однако, Эва уже не слышала этих слов и каждый из них пошел своим путем. Пока что? (.)