running up that hill

Мобиусу очевидно нужна передышка от таких новостей, и они с Сильви немного отстают от Кейси и Уробороса, идущих в кабинет последнего. — Ты в порядке? Бывший аналитик опирается спиной о стену, засунув руки в карманы брюк. Смотрит на нее с кривоватой улыбкой и говорит: — Ты была права тогда. Помнишь? Мы оставили Таймли и У.Б. разбираться с прототипом, я предложил съесть по куску пирога, и ты меня отчитала. Ты была права. Никто не мог бы назвать меня бессердечным или черствым, но… Всю свою жизнь на тот момент, всю свою жизнь, которую я помнил, я был над системой. Я был вне времени, я был почти бессмертен. Я знал, что надо сохранять холодную голову, чтобы спасти таймлайны. Но я не мог понять сердцем, что это значит для тебя. Не мог прочувствовать этого. И вот теперь… Сильви отзеркаливает его позу, прислонившись к стене напротив, сложив руки на груди: — Б-15 сказала, они зафиксировали всего восемь случаев, когда Вредитель уничтожал ветви. Вероятность того, что в следующий раз он «покусится» на твой таймлайн, примерно один к миллиарду. — Но никогда не равна нулю, — замечает Мобиус. — Ты можешь привести свою семью сюда. Никто не осудит тебя за эти меры предосторожности. Я помогу им объяснить. — Тебе нужно готовиться к миссии, — мягко отвечает он. Сильви вызвалась добровольцем еще до того, как Уроборос взялся объяснять их план, и всем видом показывала, что никто не отнимет у нее этого права. На вопрос Мебиуса зачем вообще отправлять к Дереву человека, а не технику, У.Б. пустился в долгие объяснения, почему и как камень времени лучше взаимодействует с живым существом. Сильви должна была разместить на ветвях несколько сконструированных Уроборосом датчиков, которые могли бы отследить Вредителя и «поймать» его в замкнутую временную петлю. — Все понимают, что после расстановки ловушек ты пойдешь дальше, — говорит Мобиус после паузы. — Ты против? — Однажды ты уже дошла до конца времен, — он не продолжает. Нет нужды. Сильви и без того понимает намек. Однажды она дошла до конца времен и разрушила все, на чем держалось УВА. На чем держалась Вселенная. — Неужели ты не хочешь узнать, что с ним случилось? — спрашивает она. — Я боюсь того, как это знание повлияет на тебя, Сильви. Всегда бойкая на язык, на этот раз Богиня хаоса не знает, что ответить. За прошедшие годы она так и не смирилась с мыслью, что Локи ушел навсегда. Она не может упустить этот шанс. — Откровенность за откровенность. В тот раз, когда мы встретились напротив дома твоего варианта, когда думали, что наши дороги расходятся навсегда, ты спросил, куда я отправляюсь. Я пожала плечами, ничего не ответив. Сделала вид, что просто рада куда-то идти. На самом деле, я была в ужасе. Потому что больше не чувствовала себя свободной. Мне ничего не угрожало. Я больше не находилась в бегах, надо мной не висел дамоклов меч УВА. Но я чувствовала себя так, словно вся тяжесть мира легла на плечи. Ты представить себе не можешь, Мобиус, где я была и чем занималась, пока не осела на Наяви. Как и в чем искала свою утерянную свободу. Все было бесполезно. Локи забрал ее с собой. Локи привязал меня к себе самой крепкой цепью из всех. С тех пор как он ступил на трап, ведущий к Ткацкому станку, я ни минуты не была счастлива. Довольна, спокойна и иногда радостна. Но не счастлива, — она смотрит на того, кто со временем стал ей другом. — Мобиус, я должна узнать, что с ним стало. Неизвестность убивает меня уже десять лет. Правда, какая бы она не была, должна вернуть к жизни. Они входят в смотровую притихшими, каждый со своими тягостными мыслями. Сильви впервые за долгое время снова видит Дерево воочию, и судорожно вздыхает. Оно все также прекрасно: крона цвета звездной пыли и изумрудно-зеленые ветви с золотыми прожилками. Это так красиво, что сердцу больно. Сильви отворачивается и только тогда замечает, как изменилось помещение с ее последнего визита. На верхнем ярусе появились книжные полки, заставленные в основном биографиями и трудами великих мидгардский и не только, ученых. Два письменных стола, старомодно обитых зеленым сукном, потертый диван. На нижнем — несколько верстаков, на поверхностях которых разбросаны чертежи, детали от макетов, выкройки и инструменты. — Разве это подходящее место для кабинета? — спрашивает она. — Ну, тут лучший вид во всем УВА, — пожимает плечами Кейси, давно перешедший из клерков в помощники Главного инженера. Уроборос зовет ее вниз, к манекену, на котором красуется новенький, отливающий зеленым скафандр, сшитый будто по ее меркам. — Я опылил его крошкой раздробленного камня времени — это защитит тебя от темпоральной радиации. В перчатку правой руки один из камней вмонтирован целиком. Это поможет тебе раздвинуть временные ветви. Теперь смотри сюда. Он демонстрирует ей несколько круглых приборов, в каждом из которых скрыт камень. Объясняет, как их активировать, когда она попадет внутрь. Странно, но это больше напоминает Сильви работу с собственными чарами, чем высокими технологиями. — Мы будем на связи все время, что ты проведешь вне стен УВА, — Уроборос показывает ей маленький наушник. — Это все? Как насчет какого-нибудь оружия? — У.Б. удивленно моргает в ответ на эту реплику. — На случай если я столкнусь с… — «Опасайся Рататоска, когда войдешь в лес», — с этим вашим Вредителем нос к носу еще до того, как расставлю датчики. — Это не тот противник, которого можно заколоть мечом, Сильви, — качает головой У.Б. — Ты должна будешь бежать, если оно окажется рядом. — Или использовать магию, — раздается знакомый тонкий голосок, и Сильви резко оборачивается на этот звук. Мисс Минутка с дружелюбной улыбкой машет ей ладошкой. Она морщится и отворачивается. Асинья застала возрождение своенравной программы еще во времена реорганизации УВА. Уроборос утверждал, что после перезагрузки мисс Минутка лишилась сознания и воспоминаний, но Сильви все равно не доверяла этим чертовым часам. — Что она здесь делает, — цедит она сквозь зубы. — Мисс Минутка поможет проанализировать данные, полученные от датчиков. Обработку такого количества данных лучше поручить искусственному интеллекту. Сильви переодевается за ширмой. Скафандр напоминает ей комбинезоны, в которых ходили обитатели одного горнолыжного курорта, погребенного под лавиной. Это был один из тех апокалипсисов, в которых она любила бывать. Дочь ледяных великанов могла часами бродить по заснеженному лесу, утопая по колено в снегу, подставляя лицо безжалостному ветру. Когда ей надоедала такая прогулка, Сильви возвращалась в городок и на веранде шале пила горячее вино с пряностями. Контраст холодного воздуха снаружи и разливавшегося теплом в желудке напитка приводил ее в состояние редкого умиротворения. Тех же ощущений — спокойствия и блаженства — после того, как Локи оставил их, Сильви стала искать в забытом всеми богами притоне на нижнем уровне мегалополиса с непроизносимым названием. Такие места всегда и везде выглядили и пахли одинаково, независимо от того, что предпочитали их посетители — опиум или CPh4. Она отмахивается от воспоминаний, выходит к остальным. Позволяет Уроборосу поправить эпикировку, проверить связь. Когда они подходят к лестнице, по которой спустился Локи, прежде чем преобразиться и стать Тем, кто держит в руках Вселенную, Сильви вдруг начинает бить дрожь. От нетерпения, но идущий рядом У.Б. должно быть думает, что от страха, потому что говорит: — Все будет хорошо. Мы будем рядом. Сильви кивает и входит в камеру, разделяющую смотровую площадку и выход наружу. Она глубоко вздыхает и ступает на заново отстроенный трап, в конце которого ее ждет подъемный механизм. Пространство вокруг нее совершенно неподвижно, спокойно. Ни намека на бурю, что встретила в свое время Локи. Только скафандр вдруг начинает блестеть как диско-шар, отражая темпоральное свечение, исходящее от Дерева. Сильви останавливается, чтобы осмотреть себя. — Это нормально, — раздается в ухе голос У.Б. — Продолжай идти. Когда поднимешься на платформу подъемника, нажми на большую зеленую кнопку. Не успеешь оглянуться, уже будешь у Дерева. После проведи правой рукой, будто отодвигаешь занавес — камень позволит раздвинуть временные линии. Сильви делает так, как ей сказано. Она чувствует, как ускоряется пульс, когда платформа дергается и начинает движение. Богиня хаоса зажмуривается, считает до десяти, выдыхает. И когда снова открывает глаза, видит перед собой изумрудно-золотой массив переплетенных ветвей. Она замирает. Прислушивается к себе. Чувствует, как пульсирует в правой руке камень времени. Вплотную подойдя к Дереву, Сильви совершает движение рукой, и ветви и правда расходятся, совсем как театральный занавес. Голос Уробороса превращается в белый шум, Сильви почти не замечает его. Она заносит ногу для шага, одной рукой держась за поручень подъемника. Ботинок опускается на твердую поверхность плотно сомкнутых ветвей. Сильви переносит вторую ногу. Едва она оказывается внутри, вход за ее спиной закрывается.