Возвращайся домой

Гониль, может, и хотел бы, чтобы это было свиданием, но искренне порадовался, что оно им не стало. Совмещать романтику и работу — странное и сложное дело, особенно, когда твоя профессия связана с убийствами и насилием. Но выбирать не приходилось. Чан не предлагал других вариантов и, пока Гониль собирался пригласить его поесть, заявил, что ему поставили патруль на субботу. Если бы Гониль не согласился, сейчас бы ему пришлось пытаться найти себе дело и, скорее всего, сидеть в участке, перебирая документы, перечитывая собственные заметки и боясь оторвать от них взгляд. Чонсу появился там однажды, и ничто не мешало ему прийти и давить на Гониля снова. Конечно, им придётся столкнуться лицом к лицу, и конечно, это будет нелёгкая встреча, но к ней можно подготовиться. Если напрячься, за два дня можно найти улики и обрести уверенность в собственных обвинениях, особенно заручившись поддержкой Чана. Только вот последние сорок минут он сидел в патрульной машине с Чаном и терпеливо выслушивал его истории о том, как ему удалось поймать банду, убивавшую богатых и девушек, включая собственных сестёр и матерей. Может, такие рассказы и могли бы помочь Гонилю, если бы в них было возможно найти ответы, но раскрыть это дело удалось только благодаря глупости самих преступников. Они один за другим приходили в больницу, чтобы навестить своего «коллегу», и попадали прямо в руки полиции. Вряд ли Гониль мог надеяться на такой же исход. Убийца Джуёна не был похож на серийного, последние лет двадцать никто не совершал похожих убийств, а причины смертей проституток обычно даже не пытались искать, хотя такие дела не были редкостью, а разгадки, казалось, лежали на поверхности. — Ты ведь тоже хотел рассказать что-то? — уточнил Чан, выруливая на узкую улицу, завешенную белыми вывесками. Он припарковался у обочины и посмотрел на Гониля, чуть не подпрыгнувшего на месте от долгожданного вопроса. — Да, я хотел попросить совет, — Гониль сразу выпрямился и будто проснулся, хотя, конечно же, слушал всё, что говорил ему Чан. — Если честно, я в тупике. Понятия не имею, что делать дальше. — А напомни-ка, что у тебя там? — Чан повернулся, чтобы видеть Гониля, и выглядел он действительно заинтересованным, от чего второй на секунду забыл, о чём хотел рассказывать. Он уже не надеялся на то, что его выслушают, а от осознания, что это не так, на душе стало легко, будто гравитация вдруг перестала действовать. Гониль восхищался тем, какие эмоции вызывает в нём внимание Чана. Тот обладал авторитетом, опытом, возрастом, статусом, и всё это делало его человеком, которому хотелось улыбаться и кланяться, чтобы получить одобрение. И что важнее, они были выпускниками одного университета, и в груди Гониля разрасталась вера в то, что он сможет стать таким же. Может, для Гаона он уже был тем самым уважаемым взрослым? Поэтому он часто вился рядом, приходил на ночь, нёс бред просто от смущения… Вряд ли. Гониль не позволил бы себе таких высказываний, даже если бы был подростком. — Парня задушили и выбросили в парке, — собравшись, ответил он. Скрытый смысл, казалось, прятался за каждым словом, которое произносил Гониль, но сам он увидеть его не мог. Только Чан с высоты своего опыта мог растолковать всё правильно. — Утром следующего дня его нашёл прохожий, который там выгуливал свою собаку. Свидетелей не нашли. — И чем его задушили? — закивал Чан, задумчиво глядя вперёд. — На шее следы от пальцев и верёвки. Думаю, его душили, пока он не потерял сознание, а после повесили, — незамедлительно ответил Гониль и сел поудобнее, будто готовясь отбиваться. — Зачем эти сложности, если его можно было добить тоже руками? — уточнил Чан. — Может… — протянул Гониль и приосанился, встретив заинтересованный взгляд, — может, убийца не такой уж и сильный. Ладно, физически, может, и сильный, но недостаточно смелый, чтобы довести дело до конца собственными руками. — Либо он не был уверен, что убил его, поэтому решил перестраховаться, — подхватил Чан, заставляя Гониля поёжиться. Он и не думал об этом. Он всё ещё не был профессионалом. — Но почему просто не пырнуть ножом? — От ножевых было бы много крови. Чан задумчиво закивал, а Гонилю больше нечего было добавить. Они просто гадали и говорили всё, что приходило им в головы, и Гонилю это казалось бесполезным занятием. Его не покидало ощущение, что он зашёл уже намного дальше, чем мотивы и способ убийства, но если Чан говорил о них, то оставалось только смириться. — Он мог пытаться замаскировать всё под самоубийство? — в очередной раз предположил Чан, а по спине Гониля пробежал холодок. — Тогда убийца — полный идиот, — фыркнул он, вдруг захотев спрятаться. Он вжался в сидение и несколько раз глубоко вздохнул. — А что это за парень? У него были враги, братья, сёстры, бывшие? — после долгого молчания продолжил опрос Чан. — Ничего из перечисленного. Была только пара друзей и… клиенты, — осторожно произнёс Гониль. Прошло несколько долгих секунд прежде, чем Чан с вопросом повторил последнее слово. — Он был проституткой. — Что ж ты сразу не сказал? — удручённо вздохнул Чан и откинул голову назад, упираясь макушкой в подголовник. — Бросай это дело. Оно того не стоит. Сердце пропустило удар и вдруг упало, придавив собой все органы в животе. Как это бросить? Неужели можно просто взять и бросить дело об убийстве человека? Разве можно оставить убийцу на свободе? — Разве не знаешь, сколько дел с шлюхами закрывают моментально? — не получив ответа, продолжал Чан. — Потому что это бесполезно. Там могут быть замешаны даже инопланетяне, а никакой информации тебе никто не даст. Это никому не выгодно. Одной шлюхой больше, одной меньше — какая разница? Гониль хмурился с каждой секундой всё сильнее, но, взглянув в зеркало заднего вида, обнаружил на своём лице такую жалобную гримасу, от чего стало тошно. — Неожиданно, конечно, что парень стал шлюхой, но что ж поделать? Такие уж у него предпочтения, видимо. От этого тебе ни горячо ни холодно должно быть, — не унимался Чан. Джуён ведь тоже человек, заслуживающий правосудия. Он не шлюха, разрешившая всем подряд подкладывать деньги в свои штаны и лезть туда же грязными похотливыми руками, а мальчишка, который верил, что это избавит его от проблем и нищеты. Он не знал, на что шёл, он был глуп, и он не должен был умирать. Но Чана совсем это не волновало. Его волновал только статус Джуёна, только то, какой выбор он совершил, и без разницы, как именно. Ошибочно или нет, Джуён пришёл к той жизни, которая никого не волновала. — У меня есть подозреваемый, — взяв себя в руки, заявил Гониль. Это был, вероятно, его последний шанс победить в неравной борьбе. — Отлично! — тут же искренне обрадовался Чан, зачёсывая рукой волосы назад. — Посади его тогда, и дело с концом. Неважно, он это был или ты ошибся, не зацикливайся на этом деле. Оно тебе боком выйдет в любом случае, а так хотя бы похвалят. Гониль тяжело втянул в лёгкие воздух, переваривая чужие слова. Посадить Чонсу за решётку без объяснения причин, допроса и сбора улик было бы жестоко, хотя именно к этому и шёл Гониль последние дни. Он так и не нашёл подтверждений вины старого друга, кроме его связи с Джуёном. Но и закрывать дело просто так он был не готов. Да и разве ему позволят? Руководитель их участка и так косо смотрит на него каждый день, наверняка только и ждёт момента, когда дело зайдёт в тупик, чтобы унизить или даже понизить Гониля. Ему стоило бы найти любого другого подозреваемого, помимо Чонсу, чтобы не упасть в грязь лицом. Он всё ещё не был готов арестовать Чонсу, как и поверить в его невиновность. Всё, что касалось Чонсу, вдруг стало слишком размытым, а правда ускользала, как юркая и гладкая, только что снятая с крючка рыба. — Пойми, — по-своему истолковав его молчание, заговорил Чан, — с шлюхами связано слишком много того, чем не могут заниматься все детективы подряд. В какой-то момент появляются такие влиятельные ребята, за которыми охотиться можно только ради взяток и богатеть на этом, пока они не решат тебя убить. В корне может стоять мафия, хоть корейская, хоть русская, хоть якудза, а до них — армия, тоже хоть корейская, хоть японская, хоть американская. Могут все сразу, я не знаю, в каких они отношениях на самом деле. Но сложно против них переть, понимаешь? — Понимаю, — нехотя кивнул Гониль. Вряд ли в своём расследовании он докопался бы до мафии, но до армии уже давно дошёл и действительно понятия не имел, что с ней делать. — С мафией пусть разбираются те, для кого это работа, — подытожил Чан. — С армией тоже. Если никто из родственников не настаивает на расследовании, то оно и не нужно. Почему вообще это дело начали? Потому что сначала Джуён был просто парнем. Гониль совершил ошибку, узнав, кем этот парень работал. Он хотел бы радоваться тому, что у него были хоть какие-то зацепки в этом деле, но они всё равно не помогли, раз уж именно из-за них Чан советует ему завершить расследование. — А если… — начал было Гониль, но его прервал звонкий треск стекла. Чан среагировал быстрее, тут же выпрыгнул из машины, пока Гониль озирался по сторонам, не понимая, что случилось. Когда он вывалился на улицу, поправляя пистолет в кобуре, Чан уже гнался по другой стороне улицы за парнем с пузатым рюкзаком в руках. Гониль пустился следом, на ходу рассмотрев магазинчик с разбитой витриной. Из-за осколков на него смотрела напуганная девушка. Защищать её и магазин Чан побежал без раздумий, а вдруг там, между полок с продуктами, можно было снять проститутку? Вдруг и девушка работала продавцом только днём? Если она вдруг признается в том, что продаёт своё тело, отпустит ли Чан преступника с той же лёгкостью, которую ожидает от Гониля? Гониль нахмурился, замедляя бег и прекрасно видя, что его помощь уже не требуется. Преступника с силой впечатали в бетонную стену, заломив руки за спину, а смотреть на Чана стало почти противно. «Отпусти его», — вертелось на языке Гониля, но, обжигаясь этими словами, он проглотил их. Джуён заслужил того, чтобы за него отомстили. Убийца, кого бы он ни убил, должен быть наказан. Никакие другие факторы не должны быть учтены в независимом расследовании. Ни статус жертвы или преступника, ни возможности детективов, ни слова хёнов. Но готов ли Гониль перечить старшему товарищу, который заслужил уважения? Как смотреть ему в глаза после того, как Гониль ослушается и продолжит вести расследование? Если ничего не получится, он сможет извиниться, признать, что он не прав, но если же убийцу получится найти, не оскорбит ли это Чана? Продолжится ли тогда их дружба? — А тебе когда-нибудь давали такие дела? — уточнил Гониль, когда они с Чаном затолкнули паренька в машину. — Про проституток. — Не, — отмахнулся тот. — Их обычно сразу замять пытаются, ещё на этапе рассмотрения. Вот я и удивляюсь, как это до тебя дошло. — Хён, — не давая себе времени на раздумья, позвал Гониль. Если Чан ещё ни разу не видел таких дел изнутри, может, он сможет передумать? Надо лишь аккуратно подтолкнуть его к этому, направить к пониманию, что не всё так безнадёжно. — Спасибо, что выслушал меня. Не хочешь поужинать сегодня за мой счёт? Я знаю одно барбекю рядом с участком, там хорошо готовят доенджанг джиге. — Спасибо, — Чан приподнял уголки губ в улыбке и покачал головой. — Не смогу сегодня. Меня жена с ребёнком ждут. Жена и ребёнок. Гониль понятия не имел о личной жизни Чана. Что-то укололо сердце и осталось там же барахтаться и наносить всё больше ранений, в попытке выбраться. — Понятно, — после неприлично долгой паузы, ответил Гониль. Он почему-то впал в ступор. А если бы ребёнок Чана стал проституткой и был убит? Мужчина остался бы таким же хладнокровным и беспощадным? Возмущение подкрадывалось всё ближе ко рту Гониля, цепляясь за глотку лапами с притупившимися когтями, под которыми гнила грязь, но вот высказаться он не мог ни при каких обстоятельствах. Перед ним стоял его хён, которого он должен уважать. — Не расстраивайся, — заподозрив неладное, Чан похлопал его по плечу. — Я слышал, руководитель-ним собирается всех нас выгнать на корпоратив на Хэллоуин, там сможем посидеть и поговорить ещё. — Да, хорошо, — на автомате отзывался Гониль. До обещанной даты оставалось не так уж и много времени, но ему нельзя было терять ни минуты. В груди зарождалась ненависть к пареньку, так не вовремя решившему ограбить магазин. Если бы не он, Гониль успел бы рассказать куда больше. — И с делом своим не затягивай, правда, — повторял Чан, уже бредя к водительской двери. — Не нужно оно тебе. Сегодня закроешь — завтра на выходной пойдёшь. Заманчиво звучит, правда? Гониль улыбнулся и с той же улыбкой проводил взглядом уезжающую патрульную машину. Его почти тошнило от того, как напрягались мышцы лица, вытягивая его губы в тонкую дугу. Наверняка в этот момент он выглядел просто отвратительно. Помог бы долгий и эмоциональный рассказ переубедить Чана, или тот продолжил бы твердить, что у этого дела нет будущего? Он так легко отрёкся от него, почти перебивая Гониля, как только узнал о профессии Джуёна, что вёл бы он это дело сам — непременно закрыл его ещё в первый день. А смог бы Чан посадить Чонсу, если бы подозревал его? Гониль не мог с точностью сказать, что было бы легче в его ситуации: остаться с хорошей зарплатой после отказа от дела или подделать улики против, возможно, невиновного человека? И ведь никто, абсолютно никто не сможет догадаться, кого именно Гониль подозревает. Более того, они с Чонсу всё ещё считаются напарниками в этом деле, они должны вести его вместе… Это значило, что у Чонсу был доступ ко всей информации, которую смог найти Гониль. Он в любой момент мог узнать, какие улики удалось найти и каким будет следующий шаг. С этим делом действительно надо было заканчивать как можно скорее. Только вот идти было некуда. Отсутствие совета от Чана выбило из головы Гониля всякую последовательность рассуждений, и он едва ли смог вспомнить про владельцев клубов. Их тоже можно было допросить, быть может, в их словах найдутся новые зацепки… — Ты чего, гостей ждёшь? Гониль дёрнулся от неожиданности, больно ударяясь коленом о стол, за которым сидел. Из прихожей ему улыбался Гаон, то ли не решаясь, то ли даже не собираясь проходить дальше. — Нет, — хрипло отозвался Гониль, медленно соображая, что случилось и как подросток пробрался в его дом. — Я не закрыл дверь? Гаон кивнул слишком радостно для настроения, в котором пребывала вся квартира, а на Гониля напала паника. Он ушёл в свои мысли так далеко, что даже не заметил, как входная дверь открылась, впуская внутрь довольно шумного парня. Если тот смог подобраться так близко незамеченным, то Чонсу… — Быстро, помоги осмотреть квартиру, — подскочив к парню, прошептал Гониль и тут же схватился за кобуру на ремне своих брюк. — Осторожно только. Здесь должны быть только мы, понял? — Дядь, ты чего? — скривился Гаон, на что получил молчаливый приказ заткнуться. Кровь носилась по телу Гониля со скоростью света. Казалось, он вспотел и покраснел мгновенно, будто пробежал марафон под палящим летним солнцем. У него дрожали руки, хрустя металлическими деталями револьвера. Он кивнул Гаону на дверь в ванную. Там было бы безопаснее. Вряд ли Чонсу спрятался за шторкой, если бы хотел навредить Гонилю, когда тот потеряет бдительность… — Воу, — вполголоса охнул Гаон, спиной вперед бредя в указанном направлении. — Выглядишь секси. Гониль навёл дуло на Гаона, но того это ничуть не впечатлило, он только захихикал снова. В спальне было неожиданно темно. Жалюзи слегка подрагивали от ветра с улицы, рябью пуская по стенам белёсых зайчиков. Гониль подумал, что ему не помешал бы фонарик, чтобы видеть больше. Медлить нельзя, но идти дальше оказалось неожиданно страшно. Чонсу далеко не слаб, Чонсу хитёр, Чонсу умеет ходить бесшумно и если он всё-таки был в ванной, он легко победит Гаона, а потом придёт во вторую комнату и увидит незащищённую спину. Гониль не мог сообразить, куда идти и как себя вести, чтобы заметить нежданного гостя первым. Под столом Чонсу, конечно, не прятался. Как и за кроватью, под ней, за тумбочкой, за шкафом… Тревога нарастала, доводя скорость биения сердца до абсурдной частоты. Перед Гонилем оставался только шкаф, самое очевидное и самое подходящее место. Каждая мышца, которую можно было почувствовать, напряглась до предела. Ноги не слушались, опускались на пол слишком громко, а тот, как на зло, поскрипывал в тревожной тишине. В любой момент Гониль был готов начать отбиваться. Его глаза ловили малейшие колыхания зайчиков на стенах, пылинок в воздухе, дверей шкафа… — Бу! Гониль резко развернулся, врезался спиной в стену и направил пистолет на стоящего совсем рядом Гаона, которого такая реакция слишком сильно развеселила. Он чуть ли не запрыгал на месте от удавшейся шалости. — Умереть хочешь?! — зло прошипел Гониль, едва сдерживая себя. Если бы он был уверен, что в шкафу никого нет, то рявкнул бы на пацана так громко, как только может, чтобы он превратился в трясущегося мышонка. — Да чё с тобой? — беззлобно фыркнул Гаон. Его взгляд упал на тот самый шкаф, который Гониль не решался открыть. Его рука без промедлений вскинулась и потянула на себя дверцу, пока Гониль трусливо замер. — Никого тут нет, чего ты вдруг? — А если бы он там сидел, а ты так открываешь? Хоть представляешь… — Да что происходит-то? — перебил Гаон, смотря на старшего с усталым презрением. Он скрестил руки на груди, ожидая объяснений, а Гониль вдруг потерялся. Как объяснить всё быстро и понятно какому-то подростку, едва ли знающему что-то о его жизни? — Есть один человек, — осторожно начал он, всё ещё не веря, что в квартире пусто, и то и дело поглядывая на дверь. Ему нужно договорить как можно скорее, чтобы самостоятельно убедиться в том, что Гаон ничего не пропустил, — который очень зол на меня и, вероятно, захочет мне навредить. — Ого! — Гаон снова выглядел восхищённым, будто за всеми опасностями, которые ютились совсем рядом, он наблюдал на экране в кинотеатре. Он выглядел абсолютным идиотом, с интересом оглядывая спальню снова и снова. — А почему он зол? Вы враги? Он тебе угрожал? Уже пытался убить тебя? — Не дай бог! — вскрикнул Гониль. Перед глазами снова возникли картины вчерашнего вечера и Чонсу, задыхающегося от злости. Он так и не вспомнил, было ли оружие в его руках, собирался ли он делать хоть что-то, кроме как кричать и просить об аресте? — Хотел бы, чтобы я уже мёртвый где-нибудь валялся? — Нет, конечно, — тут же возмутился Гаон. — Не, правда, а за что ненавидит? Это связано с расследованием? Ты его подозреваешь? Думешь… это он убил Джуёна? — Думаешь, я только одно его дело веду? — неожиданно для самого себя перебил Гониль. Он не собирался рассказывать Гаону всё, особенно называть имя Чонсу и пересказывать все свои догадки. Возможно, Гаон и сам знал, кто такой Чонсу из рассказов Джуёна, но о его связи с Гонилем ему знать было рано. — У детективов может быть много врагов, не догадывался? Сколько дел мы раскрываем, сколько людей встречаем… — Ладно-ладно, я понял, — парень нахмурился и затих. Некоторое время они простояли в тишине, и Гониль смог нервно прислушаться к происходящему за стенами. Всё было тихо, будто время замерло. Никто не шагал к ним, никто не открывал кухонные шкафчики в поисках ножа, никто не нажимал на ручку входной двери… — То есть, про Джуёна ты всё ещё совсем ничего не нашёл? — Гаон, прошла неделя, — тяжело выдохнул он. Все улики и догадки никак не касались Гаона, и знать о них он не должен был, но на этом же строилось доверие между ними. Подросток верил, что Гониль сможет найти убийцу его друга, и если он не будет видеть прогресса в деле, то разочаруется. Даже приходить к Гонилю домой он начал после того, как дал обещание чётко отвечать на вопросы, чтобы помочь. — Я ещё обязательно что-то найду. И ты мне поможешь. Просто чуть позже. — Ладно, — отозвался Гаон с по-детски надутыми губами. Он подумал ещё немного, прежде чем встряхнуть головой и размашисто кивнуть с уже куда более довольным лицом. — Ладно! Тогда, раз уж мы одни и никто не пытается тебя убить, мы можем снять стресс… Только не снова. Гониль удручённо вздохнул и закатил глаза. Он успел забыть, кто стоит перед ним, перекатываясь с носка на пятку и поглядывая в сторону кровати. Раздражение вмиг сменило весь накопившийся в мышцах страх перед неизвестностью. Неужели Гаон не мог хотя бы один день вести себя прилично, без всех пошлостей и абсурдных колкостей, что лились из его рта безостановочно в первые дни? Гониль тяжело выдохнул и сжал кулаки. Если сейчас Гаон снова предложит ему переспать, ему будет преподнесён хороший урок о том, что громкими словами разбрасываться не стоит. В этот раз пусть он выкручивается, как хочет, потому что Гониль устал от этого. В этот раз он не откажется и… — Пойдём, у тебя там столько кассет, что на всю ночь хватит! — Гаон бессовестно запрыгнул на кровать, жалобно заскрипевшую от такой резкости, и спрыгнул у двери, тут же выскальзывая в гостиную. — Завтра-то выходной у тебя? Я не собираюсь один всё это смотреть! — Ты фильмы смотреть предлагаешь? — скривился Гониль, провожая его взглядом. Его лицо вдруг загорелось, и ещё минуту следователь потратил на то, чтобы привести себя и мысли в порядок. Как он вообще мог позволить себе задуматься о том, чтобы переспать с этим ребёнком? Но и фильмы не входили в его планы. Они не принесли бы никакой пользы расследованию, в них не нашлось бы ни одной улики, и даже если бы в коробке с кассетами нашёлся бы детектив, в нём было бы слишком много художественного вымысла. Вместо этого Гониль мог бы продвинуться ещё на пару шагов в расследовании, найти чуть больше информации, допросить кого-нибудь… — Нет, завтра тоже рабочий день, — несколько раз глубоко вздохнув, Гониль вышел из комнаты и обнаружил Гаона сидящим на полу перед видеомагнитофоном. Он беспардонно копался в коробке, которую мать отдала Гонилю, и едва ли расстроился, услышав чужие слова: — А я думал, высплюсь, наконец, — только и сказал он, продолжая своё дело. Несколько кассет полетели на столик, видимо, попав в список избранных. — Там ещё альбом был, я видел! Небось, там твои детские фотки будут… Гониль коротко выругался. Действительно, там был старый фотоальбом, который мама вряд ли хотела отдавать, но не уследила. В чужие руки он точно попасть не должен был, особенно в руки парня, почти без согласия хозяина оккупирующего часть его квартиры. Да и сам Гониль не открыл бы альбом ни за что в жизни вовсе не из-за своих детских фотографий. Ведь там хранились не только они. — Даже не думай, — рявкнул он, выхватывая книжку, успевшую оказаться в руках Гаона. Тот недовольно поморщился. — Да брось, — надулся он, в общем-то, уже забыв про альбом. — У меня тоже где-то есть детские фотки. Хочешь, достану их специально для тебя? Я там без трусов… — Как, если ты домой возвращаться не хочешь? — фыркнул Гониль. В детских нагих фотографиях не должно быть ничего смущающего, но если о них говорил Гаон, никакие слова не получалось воспринимать нормально. — И правда, — после небольшой паузы вздохнул Гаон. Его руки зависли над коробкой на несколько секунд и вдруг, не глядя на название, схватили одну из кассет со стола и сунули в проигрыватель. Гониль наблюдал за этим с прищуром. Что-то ведь случилось с Гаоном дома, раз уж даже его упоминание заставляло его потеряться. Несмотря на желание заняться чем-то полезным, Гониль упал на диван, когда Гаон позвал его. Если последние несколько часов он просидел в своих мыслях, не отвлекаясь даже на окружающие звуки, то вряд ли что-то поменяется сейчас. Тяжёлые мысли можно и совместить с просмотром странного фильма, который выбрал Гаон. С экрана что-то кричали, над чем-то смеялись, почему-то визжали, но Гониль совсем не помнил причин. — Ты не смотришь. Недовольный голос прозвучал слишком близко. Динамики находились куда дальше, чем источник звука, и только это заставило Гониля вынырнуть из собственных мыслей. — Чего? — переспросил он, растерянно глядя на экран. Он даже не помнил персонажей, которые перекидывались странными взглядами, находясь в школьном кабинете. — Не смотрят комедии с таким серьёзным лицом, — обиженно сказал Гаон, тоже рассматривая всё, кроме экрана пузатого телевизора. Выражение его лица также было далеко от наслаждения чем-то весёлым. — Давай другое что-нибудь включим? — Ты кино никогда не смотрел, что ли? — беззлобно негодовал Гониль. Он скрестил руки на груди, соскальзывая немного ниже по дивану. Белый потолок оставлял место для рассуждений, в отличие от срежиссированных кем-то кадров, и он же напоминал, что расследование зашло в тупик. Чан верно говорил, что такие дела не ведутся долго. Гонилю просто некуда было копать. Он так и не нашёл владельца клуба, потому что тот уехал в Россию год назад. Чем он занимался там, никто из родственников не знал, только его мать, довольно улыбаясь, решила, что сынок ведёт жизнь счастливого семьянина с какой-нибудь русской девушкой, которая покорила его сердце. Было бы неплохо узнать о друзьях владельца клуба, чтобы найти человека, который руководит бизнесом в Сеуле, но это займёт много времени. Намного больше, чем нужно, чтобы не разочаровать Чана и не встретиться с Чонсу. Гониль хотел бы сказать, что он всего лишь лентяй, уставший от работы всего за неделю, но он был трусом, трясущимся над своей репутацией и жизнью. У него оставался всего один выход, который мог бы дать мгновенный результат. Взгляд упал на Гаона, включившего новый фильм и с разбега запрыгивающего на диван. Только Гаон мог рассказать о клиентах Джуёна, и только это могло позволить делу сойти с мёртвой точки. — Что-то про маньяков, тебе должно понравиться! — заявил Гаон, заставляя Гониля с цоканьем закатить глаза. Будто в жизни ему маньяков не хватает. Да и фильм оказался скорее про любовь, а не про убийства, ради которых Гониль упорно вникал в сюжет. Ни через пять минут, ни через десять Гониль не увидел ничего интересного, кроме того, что главный герой — наёмный убийца. Мог ли кто-то заказать убийство Джуёна? Такие услуги стоили немалых денег, Гониль не верил, что кто-то мог настолько сильно возненавидеть проститутку. Да и наёмник не стал бы марать руки, касаясь жертвы. Один выстрел в голову — и заказ выполнен, зачем лишние риски и усилия? Второсортное кино про хладнокровных маньяков тоже совсем не цепляло Гониля. В голове вертелся высокомерный вопрос: «А кого вообще оно может заинтересовать, кроме старых людей и, видимо, Гаона?». Зато Гониль своими глазами наблюдал причину частых беспокойных звонков матери. После каждого просмотра фильма про полицию она не могла оставаться спокойной, звонила Гонилю, чтобы убедиться, что с ним всё хорошо, ему ничего не угрожает, он не расследует слишком серьёзные дела и не лезет на рожон. Давненько Гониль не звонил ей сам. Наверное, стоило бы предупредить все вопросы про его службу. Мама не будет в восторге, если узнает, что расследует Гониль сейчас. — А если ты мне не будешь открывать, мне тоже дверь выбить? — вдруг спросил Гаон, с широкой улыбкой наблюдая за девушкой, пытающейся пробраться в квартиру к главному герою. — Даже не думай, — отозвался Гониль. В отличие от этого маньяка ему ничего не стоило написать заявление на взломщика. Ещё лучше было бы заехать к родителям лично. Отец не любил телефонные звонки, а мама готова была часами болтать ни о чём, лишь бы красоваться перед зеркалом с трубкой у уха. На день рождения можно было бы подарить ей новый мобильник, чтобы провод не мешался. — Блин, а ты-то алкоголь пил? — снова перебил Гаон телевизор. На экране та же непоседливая девушка уже пробралась в чужой дом и без умолку трещала обо всём подряд. Гониль с презрением наблюдал за тем, как легко ей удалось найти кучу денег в холодильнике главного героя, даже не пытавшегося остановить её. При чём тут алкоголь?.. — Не хочешь молча посмотреть? — вздохнул Гониль. — Это же скучно, — протянул парень, надувая губы. — И ты без этого не смотришь. — Это так важно? — пробормотал Гониль, удобнее устраиваясь на своём краю дивана, на который Гаон забрался с ногами и занимал большую часть, несмотря на совсем не внушительные размеры. За окном медленно темнело. В груди, как вулкан, извергалось что-то, порождая мерзкое понимание, что и этот день проходит мимо. Сделал ли за сутки Гониль хоть что-то полезное? Приблизился ли хоть на шаг к разгадке? Было ясно одно — куда идти дальше, он понятия не имел и вряд ли мог рассчитывать на самого себя. Ему пора было узнать о клиентах Джуёна, в том числе и о Чонсу, мысли о котором заставляли обернуться на входную дверь. Заснуть сегодня будет сложно, понял Гониль, в очередной раз чувствуя затылком взгляд из прихожей, в которой, конечно же, никого так и не появилось. Он бы уже давно расспросил Гаона о клиентах и выгнал за ненадобностью, но ему было страшно. Он боялся, как ребёнок боится монстра в шкафу или под кроватью. Он ещё не получил ни одного подтверждения причастности Чонсу, но мозг продолжал твердить, что они есть. Гониль просто продолжает удачно прятаться от них… «Хочешь, расскажу свою историю?» — спросила девушка с экрана, даже не выглядя загадочной. Гониль не был уверен, что парню напротив неё было хоть немного интересно, но тот молчал, как рыба, да и сам Гониль вдруг прислушался. «Я решила последовать за мечтой, — не дожидаясь ответа героя, говорила девушка. — Я блуждала в иллюзиях, что, если я приеду в Сеул, моя мечта исполнится». — Да блять, — несдержанно выругался Гониль, подскакивая с места. Он сам не заметил, как подлетел к раковине и подставил стакан под шумную струю воды. — Сколько ж вас таких? Гаон что-то отвечал, кажется, возмущался и жаловался на шум, но даже когда стакан оказался наполнен до краёв, Гониль не хотел выключать воду. Неважно, какие суммы ему придётся заплатить за воду через пару недель, главное, что он не слышит продолжение этой поганой истории. Думала, что исполнит мечту, оказавшись в Сеуле. Почему они все думают, что путь к хорошей жизни лежит именно через Сеул? Почему они сбегаются сюда, как муравьи на сахарный сироп, почему отказываются хотя бы включить голову, прежде чем отдаться воле случая? И у скольких таких получалось достигнуть цели? Гониль не встретил ещё ни одного. — Ты сам-то откуда? — прищурился он, перебив поток возмущений Гаона. Он даже не пытался понять, почему подросток бродил целыми днями по улицам Сеула, почему не хотел возвращаться домой и где был его дом. Вдруг перед ним сидит ещё одна несбывшаяся сеульская мечта? — Зачем тебе? — упёрся Гаон, копируя выражение лица Гониля, будто вопрос был какой-то шуткой. — Просто ответь. Где твой дом? — давил Гониль, грозно глядя на парнишку, который через пару секунд проиграл игру в странные гляделки и съежился. — Если ты попытаешься меня туда вернуть, я тебя прибью, — пригрозил Гаон, обнимая себя за колени. Он снова выглядел, как в день, когда впервые ехал к Гонилю домой. Он был похож на загнанного в угол щеночка, и Гониль, устало вздохнув, покачал головой. Нет, он не собирался никуда насильно везти Гаона, тем более домой, пока это слово вызывало в нём столько страха. В любом случае, Гониль проверял, Гаона никто не искал и никто не просил никуда его возвращать. Значит, этого и не требовалось. — В Кури, — Гаон уткнулся взглядом в пол перед диваном, старательно вжимаясь в подушки, чтобы стать незаметным. — Почему тогда ты оказался так далеко? Это же на западе, — Гониль не мог отступить, несмотря на жалость, зародившуюся в груди. Ему было необходимо узнать, что же станет с Гаоном после того, как он уйдёт из этой квартирки навсегда. — Тоже хотел стать богатым и популярным в Сеуле? Не пойдёт ли он, случайно или намеренно, по стопам друзей? — Да куда мне? — Гаон закатил глаза и отвернулся совсем. Будто дальний край дивана был намного интереснее всего остального мира и тем более интереснее Гониля. — Я к Оду приехал. И всё. К Оду. Гониль опустил взгляд, задумчиво закручивая воду в стакане. Кем был Оди на тот момент? Если бы Гаон изначально ехал в Сеул, чтобы стать проституткой, это не должно было занять много времени. Значит, Од попал в этот бизнес позже, когда Гаон уже к нему приехал? — Джисок-а, — потерев переносицу, Гониль отставил стакан в сторону. Он подошёл к своему месту на диване, попутно выхватывая из рук Гаона пульт, которым тот уже хотел снова включить фильм. — Джисок-а, пожалуйста, расскажи мне всё с самого начала. — Опять? — раздражённо выдохнул Гаон, закатив глаза. — Я думал, кино нормально посмотрим, а ты снова за допросы, ну. Чего ещё я тебе не рассказал? — Нет, — перебил Гониль обиженно-гневную тираду. Он подсел чуть ближе и облокотился на собственные колени, чтобы лучше видеть гостя, который смотрел на него с эмоцией, похожей на презрение. — Пожалуйста, расскажи о себе. Почему ты сбежал из дома? Гаон завис на несколько секунд, а потом выпрямился, с недоверием глядя на Гониля.