Chilumi: Запутанная история

— Тоска зеленая, — мрачно вздохнула Люмин, без особой цели вилкой возя по тарелке туда-сюда жареный пельмень и даже не отрывая скучающего взгляда от своего монотонного занятия. Был обеденный перерыв, и в последний раз она перехватывала что-то аж вчерашней ночью, но непосредственно голода девушка не ощущала — тошнота отбивала любой аппетит. Вообще, сегодня она проспала — снова — и забыла собрать с собой паек, но цены в университетской столовой студентке совершенно не нравились, а посему Аякс великодушно поделился с подругой своими припасами. — В целом-то так и есть, — пожал плечами Чайльд, сидящий прямо напротив, — что с тобой? — Совершенно не хочу есть, потому что мне хреново, но если сейчас не поем, будет еще хреновее. И что самое мерзкое, я все чаще и чаще нахожу себя в этом гребанном замкнутом круге, — бросила светловолосая, со звоном откладывая столовый прибор. Она знала это свое состояние, когда все вокруг начинало выбешивать до трясущихся рук, и подобные приступы начались еще со средней школы — собственно, Люмин так до сих пор ничего и не изменила в этом отношении. У блондинки по жизни не было времени для своей психики. Люди вокруг сейчас просто вымораживали — неясно откуда пошел отвратительный запах, а проходящий мимо парень задел ее плечом, словно так и надо было. Девушка дернулась в сторону, со странным и даже пугающим выражением лица посмотрев молодому человеку вслед. Через секунду она вздрогнула и резко крутанула шею, встряхнувшись всем телом, опять почувствовав тошнотворную вонь, чувствуя, что уплывает от самоконтроля в какое-то с нотками истерики буйство, но не задумываясь о последствиях. Сейчас блондинку беспокоила не мысль о том, что надо бы обуздать собственные реакции и не доводить себя до срыва, к абсолютности которого она никогда и не приходила, а только пульсирующие в мозгу агрессия и раздражение. «Сука, — внутренне сказала сама себе Люмин, стискивая зубы и сжимая кулаки, ощущая мучительную духоту помещения, пропитавшегося самыми неприятными запахами людей вместо чистого кислорода, — я хочу убежать отсюда… что… делать?» Громкая компания ярко и отталкивающе (по мнению светловолосой в тот момент) накрашенных девушек за соседним столиком взорвалась пронзительным хохотом, а одна из самых несдержанных тонко и весело завизжала на всю столовую, пока ее товарки по неясной причине нестройным хором затянули какую-то популярную песню, настолько же бессмысленную, насколько прилипчивую. — Неужели так сложно заткнуться?.. — студентка с резким скрипом по плитке отодвинулась на стуле, выдыхая и дрожжа, неаккуратным жестом схватываясь за лицо и растягивая кожу. Блондинка уставилась в пол, глухо клокоча и пытаясь переждать собственную злость, вспыхнувшую на фоне длительного дискомфорта. Самым прямым и простым решением сейчас было бы выбежать из людного места, желательно на свежий воздух, но Люмин понимала, что поспешное и внешне необъяснимое действие будет выглядеть глупо и странно. Она прекрасно знала: окружающие — может, и не все, но некоторые — почти наверняка заметят и не упустят шанса насмешливо прокомментировать за спиной. Как подсказывал жизненный опыт, правило «всем на тебя все равно, никто о тебе не думает, поэтому и не парься» работает очень выборочно, и светловолосая не раз сталкивалась с подобными случаями — повторяла про себя данную формулу, дабы успокоиться, а в итоге встречала ровно обратное — нежеланное внимание. Люди, за малым исключением, существа все-таки нечуткие. Пигалица за другим столиком вновь нелепо вскрикнула, срываясь в еще более имбецильный и нестерпимый визг, а перед глазами студентки пронеслись незваные образы того, как она вонзает дурацкой девице эту самую вилку в горло, разрывая голосовые связки и заставляя замолчать. Картинка вышла такой реальной, что Люмин передернуло — не от дурноты из-за вида крови или насилия, а от того, что она в какой-то момент почти поймала ощущение, словно делает это в действительности, и испугалась потерять над собою власть. Интенсивно сверля взглядом плитку, девушка несколько растеряла фокус на происходящем вовне и сперва вообще не смогла осознать то, что произошло несколькими секундами позже. Просто она резко увидела потолок и почувствовала отчетливое движение, а спустя мгновение сумела сложить кусочки пазла воедино, возвращаясь в более или менее здравомыслящее состояние. — А-ая… Чайльд! Т-ты чего?! Опусти меня, — от неожиданности блондинка даже не стала брыкаться, хотя в любых других обстоятельствах наглецу за такие выходки точно бы не поздоровилось бы. — Тебе плохо. Давай выйдем на улицу, — серьезно ответил парень, несший ее на руках, подхватив под спину и колени, и быстро вышагивающий в сторону выхода. По его нынешнему тону, так резко контрастирующему с обычным дразнящим, и нахмуренному выражению всегда улыбчивого лица было очевидно, что рыжеволосый чертовски напряжен. Он даже не стал останавливаться и отпускать подругу из своей крепкой, но бережной хватки, опасаясь, что последняя тут же как-нибудь отмажется и не последует его настоятельным рекомендациям. — Пусти, сейчас же! У меня ноги есть, ага?! На нас же смотрят, блин! — Люмин, не найдя решения получше, принялась опасно извиваться, грозясь достигнуть земли быстрее и болезненнее, чем им обоими того бы хотелось. — Мне лучше, честно. Тебе удалось меня отвлечь, это сработало, но теперь поставь ме… Ай! Придурок, не сжимай меня так! Больно же! — Прошу прощения, Ваше Высочество, — фыркнул Аякс, показательно встряхивая девушку, чтобы не буянила, — был бы аккуратнее, коли б Вы тут не стремились изо всех сил встретить пятой точкой пол. — В чем проблема меня отпустить? Что ты вообще о себе возомнил, что можешь вот так меня поднимать на руки без предупреждения?! Ненормальный… — светловолосая незаметно для себя надулась, в полной мере представляя, в насколько идиотском положении сейчас находится. — Пф-ф-ф, — прямо перед дверью Чайльд все же удосужился дать блондинке свободу и независимую связь с горизонтальной поверхностью, поняв, что удерживать ее далее не имело смысла. — Пошли. — Ты дебил? — только оказавшись на улице в одном свитере, Люмин задумалась о том, что на улице, вообще-то, температура воды в твердом агрегатном состоянии. Впрочем, это не помешало ей свалить непродуманность плана на друга. — Холодно же! — Угомонись, — поднял бровь пытающийся помочь рыжий, расстегивая легкую серую ветровку, поверх которой он обычно натягивал куртку. Под нею оказалась тонкая черная футболка, и парень притянул девушку к себе спиной, засовывая руки в карманы и ими согревающе стягивая вокруг нее полы светлой ткани. Из этих двоих Аякс гораздо стоичнее переносил холод, и потому с блеском при случае исполнял миссию портативной грелки, а вот жару не переживал совсем, хотя, как ни странно, в остальном очень любил летний период. — Ты явно перевозбудилась. Что случилось в столовке? Ты начала дергаться и шипеть, одновременно яростно и словно… беспомощно? Я в таком не разбираюсь, но выглядело стремно. — Не знаю. Просто как-то разом навалилось окружение, вот меня и пришибло, кажется. Еще и физически не в лучшей форме сейчас, хах, — светловолосая неловко прильнула к теплому телу позади себя, чувствуя себя немного виновато, — ты, это… — М-м-м? — в голосе парня неуловимо проскользнула воротившаяся веселость, постепенно вытесняя беспокойство. Ему уже хватило проницательности в общих чертах предугадать, что он сейчас услышит. — Короче… прости, что психанула, вот, — тихо закончила Люмин, пристыженно осознавая, что друг на самом-то деле подорвался ее выручать, подумав, что «происходит нечто и вправду серьезное» — свои приступы блондинка достойными внимания не считала. — Ты что-то сказала? — невинным голоском переспросил рыжеволосый, как бы притворяясь, что не расслышал. — Ты невыносим! — А-ха-ха-ха, и в какой раз за неделю ты это говоришь?!

***

Кто-то уронил сумку, и Люмин чисто инстинктивным движением подхватила вещь, почти не глядя возвращая хозяину. Это была одна из не самых объяснимых черт ее характера: на словах, да и в мыслях, блондинка недолюбливала людей как таковых, порой даже забивая на сокрытие сией неприязни. Однако, тернистым путем воспитания ли, сухой ли вежливости или же чего еще, девушка неосознанно и непрестанно шла на уступки окружающим, если они были достаточно незначительными, чтобы не выбивать ее из алгоритма автоматических действий, то бишь светловолосой не приходилось даже задумываться, какого черта она делает. Как то: исполнить бытовую просьбу, терпеливо придержать дверь, ритуально улыбнуться при встрече, пропустить вперед себя или, словно сейчас, прийти на помощь в несложной ситуации. Только вот в этот раз механизм сломался. Светловолосая вмерзла в пол там, где стояла. Золотые глаза встретились с бледно-голубыми, всегда казавшимися такими по-детски округлыми и оттого еще очаровательнее наивными. Голубоволосая девушка, запнувшаяся на середине слова «спасибо», точно так же пялилась на Люмин в ответ. Обе понятия не имели, как выйти из неудобного положения. — Твои волосы, — первой нарушила тишину блондинка, которой повезло чувствовать себя на грамм менее смятенно в силу того, какая именно из двух ролей ей была предоставлена тогда, более четырех недель назад. — Думаешь, раньше было лучше? — Аяка нервозно передернула плечами. На ее голове вместо привычного длинного хвоста почему-то была короткая стрижка, удлиненное каре, которое ей совсем не шло и смотрелось даже неуместно. — Да, — задумчиво ответила девушка, медлительно растягивая слова, будто пробуя их на ощупь языком, — раньше было лучше. И снова повисла давящая тишина, невольно акцентирующая двойное дно только что произнесенной фразы. Обе подруги сейчас думали о том, что им стоит поговорить, хотя бы напоследок, дабы снять с души груз. В конце концов, прошло достаточно времени и обе по идее должны были потихоньку оправиться и прийти в себя после того вечера, но ни одна из них не могла завести диалог. Возможно, коли б девушки задумались над тем, что им и так нечего терять… но нет. Каждая ощущала непоколебимо воздвигшуюся меж ними непреодолимую стену неловкости, а потому ничего не менялось и никто не решался даже заговорить. Так прошло уже больше месяца, и бывшие подруги до сих пор в лоб избегали друг друга, настолько неестественно, что это давно заметили их братья и приближенный к Люмин Аякс. — П… вф, — голубоволосая издала губами странный фырк и резко прошла дальше, стремительно обогнув блондинку, но последняя почему-то почти без промедления догадалась, что Аяка хотела попрощаться, но не нашла в себе сил завершить короткое слово. И блондинка, в целом, могла ее понять. Девушка не стала оборачиваться и зашагала в противоположном направлении, куда и направлялась изначально — в раздевалку. Сегодня Чайльд занят и проводит время со своей семьей, а, значит, вечер намечается скучный. Можно было, конечно, от безделья взять сверхурочную работу — эта идея вдохновляла светловолосую больше, чем корпеть над учебой без каких-либо отмазок, но Люмин почувствовала себя слишком разбитой даже для этого. «Отдыхать, — решила она про себя, — сегодня я буду отдыхать. Никто не обещает, что получится расслабиться, но ни на что более продуктивное я в любом случае сейчас не способна.»