День рождения

Электрический чайник щëлкнул, погаснув. Теперь на кухне стало ещё темнее. Свет включать не хотелось, а вот сделать чай – очень. Кажется, это будет уже пятая кружка за последний час, но какая разница? Горло, конечно, так не вылечится, но с чаем хоть менее больно разговаривать. А разговаривать в профессии Серëжи надо ой как много... Ноябрь получился откровенно дерьмовый: то зима, то ранняя осень. Природа будто не могла определиться, а людям от этого приходится страдать, разгребая всю слякоть и лужи если не специализированными машинами, то собственными новыми кроссовками. Ну и, конечно, как же без болезни прямо перед Днëм рождения? В общем, прошла только половина месяца, а Матвиенко уже от него устал. Самое обидное было то, что он заболел, а концерт, поставленный на его День Рождения, отменён. Ребята смеялись над ним, какой нормальный человек в свою днюху будет радоваться тому, что он на концерте? Ну, походу, Серëжа ненормальный. Ему просто очень хотел узнать какого это: праздновать в компании фанатов на сцене. Наблюдая за тем, как заварка начинает распространять тëмно-коричневый цвет в кружке во все стороны, Матвиенко кивнул сам себе, покашливая. Да, себя обманывать пора перестать. Дело-то совсем не в любопытстве, а в ощущении, что праздновать не с кем. Вот, с одной стороны, он общительный, дружелюбный и добрый, у него много хороших знакомых, однако мысль, что у каждого из этих людей есть друг, который ему в разы дороже, сразу останавливает. Да, это скорее в стиле девушек, накручивать себя по пустякам, но... Матвиенко ничего не может с собой поделать. Это происходит совсем непроизвольно. Сдерживая кашель по пути от кухни до стола, Серëжа аккуратно опустил чашку, а после этого раскашлялся так, что греющийся за окном голубь улетел, испугавшись. Сопли летели отовсюду: из горла, из носа... Не хватало ещё, чтобы эта гадость полилась через уши. – Кха-кха! Зря я в восьмом классе пожелал побольше бо-.. Кха! – он глотнул спасительный чай, огорчаясь тому, что не мог пошутить даже самому себе. Вдруг его телефон завибрировал. Сначала Матвиенко даже не смотрел в его сторону, стараясь успокоить своë горло, но когда всë пришло в какую-никакую норму, он открыл телеграмм. На фоне тëмного экрана высветилась переписка с Арсением. Тот не в своей манере быстро и просто написал: «Как самочувствие?». Однако, Серëжа повод для такого необычного для друга вкида нашëл: Попов мог опять пытаться переночевать у него: «Поспать у меня не надейся, я кашляю всю ночь напролëт, из-за чего постоянно брожу по дому». «Блин. Что, даже немного лучше не стало?» – почти сразу ответил ему Арсений. «Стало. Температура спала. Но работать в таком состоянии я не могу». «Ладно, понял. Выздоравливай там». – Серëжа поставил реакцию пальца вверх на это сообщение и закрыл телефон, сделав вывод, что Попов, скорее всего, сейчас на съëмках, раз так быстро и коротко отвечает. Чай пить удавалось с трудом: то дует из окна, то слишком жарко из-за чая и батареи, то в голову лезут мысли о его беспомощности... Слово "спокойствие" пропало из жизни Серëжи несколько дней назад, когда он из-за болезни остался дома наедине со своими мыслями и страхами. Мало того, что он стал сомневаться в дружбе, так ещë и перестал ходить в зал, отчего опять пополнел и стал принижать себя же. Да, в России много таких: известных, но совсем неуверенных в себе, однако для психики это не дело: избавляться от самоуничижения надо либо у психолога, либо через фитнес и правильную диету. Когда чай уже совсем остыл, Серëжа отчаялся и решил не допивать его, направившись в спальню. Он надеялся, что здоровый сон хоть немного исправит ситуацию. Правда, соседи с ремонтом, алкаши за окном и совсем не сонное настроение мешали ему проверить свою многообещающую теорию. Вышенкой на торте его раздражения стал звонок в дверь. С голосом, подобным грому и следующим за ним кашлем он прокричал, громко топая босыми ногами по полу: – Кого там занесло, еб вашу мать?! Кха-кха... Глазка на двери как на зло у Матвиенко не было, он посчитал этот момент совсем необязательным, о чëм потом неоднократно жалел. Высмаркиваясь и параллельно открывая дверь он уже ждал, как будет кричать на весь разрисованный школьниками и другими умалишëнными подъезд. Однако, первое, что он увидел, заглянув в плохо освещëнное помещение: торт со свечëй-фейерверком (по другому парень не знал, как это называется) на нëм. – С Днëм рожденья тебя-я. – Шастун со сладостью в руках, улыбаясь, проходил в помещение. Хор совсем разнообразных и не идеально попадающих по нотам голосоа был слышен, кажется, всем соседям. – С Днëм рождения тебя-я! С Днëм рождения, наш Серëжа-а – на моменте имени пошëл разношëрст, хором поздравление уже не звучало, однако это только заставляло чуть приподнять уголки губ всем певцам. – С Днëм рожденья тебя-я! – последнюю ноту Антон, Стас, Дима и Арсений держали долго, будто соревнуясь в выдержке. – Ура-а! – не выдержав долгую ноту, Арсений переключился на новый этап поздравления, улыбнулся и прохлопал, смотря на до сих пор ошеломлëнного друга. Серëжа в это время оглядывал происходящее, шмыгая носом. Вот чего-чего, а такого вечера ожидать он никак не мог. – Так, а ну дуй быстрее, она сейчас перестанет гореть! – с улыбкой до ушей скомандовал Стас, вынимая Серëжу из ошеломления. Именинник послушался, улыбнулся и, загадав самое сокровенное желание (которое никто не узнает, чтобы оно точно сбылось), со всей силы задул фейерверк-свечу, после этого чуть покашливая. – Это... Было максимально неожиданно. – первое, что сказал, наконец, Серëжа. В ответ Дима хмыкнул: – Да, мы сами не ожидали. 14 ноября, а не 13, собраться у тебя дома, а не на концерте... – выдержав паузу, он осмотрелся. – Так, напомни, куда можно обувь поставить и куртку повесить? – Вот, Дим, совсем без очков уже не видишь? – с ухмылкой спросил Арсений, показав на полку с обувью, и объяснил гостям где что нужно класть, пока Серëжа забирал торт. – По сравнению с некоторыми стариками вроде тебя, у меня минус. Я в даль вижу плохо. – услышал ответ Поза Матвиенко уже из кухни, пока ставил угощение на стол, кипятил воду и доставал столовые приборы. На его лице была улыбка. Счастливая и даже немного детская. Кажется, сомнения в друзьях – просто осенняя меланхолия.