¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Как это понять? Я встретила тебя там, где дух постигает плоть В земле забытой веры
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Энид Синклер, принцесса Вермонта, любила при любой возможности ходить к озеру у леса. Там она чувствовала себя счастливой, свободной. Все обожали милую Энид, поэтому стража позволяла ей время от времени ускользать из замка. Недавно ей исполнилось восемнадцать, она достигла совершеннолетия и могла выйти замуж, а предложения приходили из разных королевств и даже из разных миров, доставленные гонцами с волшебными бобами. Пребывание на озере заставляло её забыть о том, что она совсем ещё дитя в одеянии принцессы. Но Энид это не интересовало. Её вообще не интересовали предложения и все те уроки, которые родители заставляли её проходить, чтобы стать «правильной леди». Поэтому, чтобы избежать всех этих забот, связанных с тем, что она была единственной дочерью короля Мюррея и королевы Эстер, она любила сидеть у озера, сняв туфли и окунувшись в холодную воду, с книгой на коленях. Она всегда ненавидела, когда люди обращались с ней так, словно она была всемогущей, и ещё больше, когда принцы думали о ней только как о хорошей наследнице для своих детей или как о предложении расширить их земли. Принцесса не раз слышала разговоры о ней и о том, что её белокурые волосы, красивые глаза и лицо украсят любого ребёнка, независимо от того, кто его отец. Энид покачала головой, не желая погружаться в эти размышления. Она понимала, что её проблемы, скорее всего, ничтожны по сравнению с проблемами граждан, живущих на землях её королевства, но, чёрт возьми, она так и не смогла отделаться от ощущения, что задыхается каждый раз, когда слышит слово предложение. Блондинка провела там несколько часов, читая до обеда и после. Там же, у озера, она поела, а еду, которую приготовила для неё подруга Йоко, аккуратно сложила в корзинку. — Это моё место. Обернувшись, Энид увидела молодую девушку с корзиной вещей в руке. На ней было простое серое платье, почти не оголявшее кожу, а волосы растрепались, как домино на игровой доске. У неё были тёмно-карие глаза, такого же цвета, как дерево, украшавшее кровать в её опочивальне, и губы, странно накрашенные фиолетовым цветом. От неё захватывало дух, и Энид впервые почувствовала, что может по-настоящему дышать. — Прости? — спросила она, закрыв книгу и положив её поверх плетёной корзины. Она подвинулась так, чтобы видеть её полностью, и поблагодарила себя за то, что снова надела туфли. Она встала и посмотрела на девушку с доброй улыбкой. — Я сказала, что здесь я всегда стираю свою одежду, так что лучше найди другое место, где ты сможешь расслабить свою бедную голову, — ответила брюнетка, опустив свободную руку на бедро. — Прости? — повторила Энид, внезапно разозлившись. — Меня не предупредили, что это место принадлежит тебе и только тебе. — А должны были. — Ты грубая, — сказала Энид ровным тоном. — О, я побеспокоила бедную принцессу? Она меня накажет? — спросила девушка притворно испуганным тоном. — Возможно, — ответила Синклер, скрестив руки. Ей не нравилось, что она чувствует себя ребенком, закатывающим истерику. — Да? Неужели? — девушка опустила корзину и встала рядом с блондинкой. Но почему-то замолчала, выглядя совершенно потрясенной открывшимся ей зрелищем. Она слышала рассказы о принцессе, но, наконец, увидев её вблизи, почувствовала, что воздух покидает лёгкие. — Наверное, я была недостаточно добра к юной принцессе. — Энид подняла брови в ответ на попытку извиниться, удивленная внезапной переменой отношения. — Нет, я... я сожалею. Я должна была уступить тебе место, как только ты заговорила. — Ты не должна была этого делать, если не хотела, — ответила девушка. — До свидания. — Подожди! — воскликнула Энид, бросившись к незнакомке. — Позволишь мне помочь тебе? — предложила она, не сводя глаз с лица собеседницы. — Я предпочла бы не делать этого, — запротестовала брюнетка. — Я настаиваю. Подай свою одежду, — Энид указала подбородком на брошенную на землю корзину. — Так ты быстрее закончишь, и мы обе сможем занять место, — улыбнулась она, её щеки покраснели, а голубые глаза засветились, наконец девушка поняла, почему принцессу называли Красавицей Вермонта. — Конечно. Я всегда хотела, чтобы мою одежду стирала грязная королевская особа, — заявила незнакомка. Энид улыбнулась, приняв её слова за шутку, и подошла к корзине, чтобы собрать её, осторожно положив одежду обратно. — Кстати, я Энид, — улыбнулась блондинка, идя к озеру. Она оглянулась через плечо. — Уэнсдей, — ответила девушка, не торопясь идти к ней, пропуская вперёд. — Я — Уэнсдей, — повторила она на всякий случай, если её не расслышали в первый раз. — Уэнсдей, — повторила Энид, это слово с лёгкостью сорвалось с её языка. Она с удовольствием смаковала каждую букву, улыбаясь брюнетке. — Приятно познакомиться. — Не уверена, что могу сказать то же самое, — заявила Уэнсдей. Она стояла рядом с Энид и наблюдала за тем, как та начинает выкручивать её одежду. — Но, наверное, я должна проявить хоть какой-то знак уважения, чтобы ты не приказала своим стражникам принести тебе мою голову. Энид прикоснулась к подбородку девушки и осторожно, едва заметно, опустила его. Блондинка заставила её подняться, вынудив установить контакт глазами. — Не опускай свою голову, — шёпотом произнесла она. — Отлично. Если это обернётся для меня неприятностями, я буду преследовать тебя до конца своих дней. — Хорошо, — улыбнулась Энид, всё ещё не отпуская подбородок Уэнсдей, пальцы нежно ласкали кожу. Она боролась с искушением посмотреть на её губы, уставиться на этот крошечный шрам и целовать его, пока он не исчезнет. — Я... — её голос прозвучал с придыханием и дрожью, поэтому она прочистила горло. — У меня есть немного еды вон там. Не хочешь ли ты поужинать со мной? — Надеюсь, она ядовитая и быстро меня убьёт, — сказала Уэнсдей, на что Энид рассмеялась, снова приняв дерзость девушки за шутку. Когда Уэнсдей отвернулась, слегка нахмурившись, Энид наконец посмотрела на её губы. Боже, никогда ещё она не встречала столь соблазнительных губ. Она готова была развязать войну со всеми королевствами, чтобы увидеть её улыбку хотя бы раз в жизни.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Из-под снега Твоё прикосновение пробудило ослепительное сияние Тусклое, но такое величественное
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Энид шла медленно, обхватив руками ткань платья, чтобы не испачкать его и не порвать о неровную землю. Опустив корзину, которую несла в одной из рук, она молча поспешила к другому телу, оказавшемуся в поле зрения. Блондинка обхватила руками талию брюнетки и двинулась назад, толкая их на землю, смеясь над едва заметным удивленным вздохом девушки, когда они приземлились на земляной покров. Энид лежала, спокойно отдыхая, а Уэнсдей сидела на её бедрах, вес которых никак её не беспокоил. — Привет, Уилла, — поприветствовала Энид. Её улыбка немного дрогнула, когда брюнетка выбралась из-под неё, но она скрыла это, глядя в землю. — Энид, как обычно невежлива, — сказала Уэнсдей, вставая. — Ну, ты меня знаешь, — ухмыльнулась Энид и взяла руку Аддамс, чтобы помочь себе встать. Уэнсдей подвинулась, чтобы обнять её за плечи. За прошедшие месяцы она начала сама инициировать прикосновения, вместо того чтобы отбиваться или просто позволять их, а Энид была так счастлива от этого, что иногда сама улыбалась от этой мысли. — К сожалению, это так, — ответила Уэнсдей с едва заметной улыбкой на лице. — Эй, отнеситесь ко мне с уважением, миледи, ведь я принесла вам еду. Уэнсдей дразняще подняла брови, а Энид переплела свою руку с той, что лежала у неё на плече. Она хотела поднести мягкую ладонь ближе к губам, чтобы при желании поцеловать её, но вместо этого осталась совершенно неподвижной. — Какая честь, — отметила Уэнсдей, отстраняясь от объятий блондинки. — Принцесса принесла мне еду. — Это большая честь, — с насмешливой серьёзностью добавила Энид. — Ведь никто и никогда не получит еду из моих рук, если только это не будешь ты. — О, вы согреваете моё сердце своими сладкими обещаниями, принцесса, — притворно поклонилась Уэнсдей. — Раз уж ты это сказала, зима всё ближе. — Действительно, — согласилась брюнетка, глядя на небо. Ночи становились длиннее, и снег грозил выпасть, как листья на деревьях всего несколько недель назад. — Озеро скоро замёрзнет. — У тебя достаточно дров? — спросила Синклер, подойдя к плетёной корзине и вытащив оттуда шерстяное одеяло. Она положила его на землю и похлопала по месту рядом с собой, намекая ей присоединиться. — Я слышала, что дом Аддамсов обычно заваливает снегом во время зимних бурь. — Не знаю, но я достану, — сказала Уэнсдей, присаживаясь рядом с Энид, которая робко положила голову на плечо девушки и вздохнула с облегчением, когда та обняла её за плечи. — Я попрошу Аякса послать немного тебе, — произнесла Энид, гладя её по волосам. И когда обе девушки сидели, обнявшись, ветер, грозивший разразиться бурей, казалось, не мог их тронуть.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Старая вдова каждый день ходит к тому камню Но не я, я просто сижу тут и жду, Скорбя по живым
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Энид устроилась в библиотеке, положив на колени книгу о хороших манерах. Она глядела в окно, где в её голубых глазах отражался белый снег, медленно падающий на землю. С детства она всегда любила этот вид. Зима в Вермонте была прекрасна: снег покрывал всю местность, а деревья теряли свои оранжевые оттенки, становясь ярко-белыми, что, как говорили, символизировало чистоту земли. Энид никогда не задумывалась об этом, ведь когда падали первые снежинки, её надежно охранял уют замка, но в данный момент она думала только о тех, кому не повезло родиться в теплом месте, куда они могли бы отправиться при падении температуры. Уэнсдей. Она не могла перестать думать о ней. Всё время, даже когда спала. Её прекрасная улыбка, которую она почти не видела, и тёмные глаза, казалось, преследовали её самыми изощрёнными способами. Ох, Уэнсдей. Энид всем сердцем надеялась, что с ней всё в порядке и что дров, которые она послала, хватит на несколько недель, пока земля не оправится от морозов и они смогут жить дальше. В глубине души принцесса понимала, что то, что она чувствует к Аддамс, что бы это ни было, — не нормально. Она знала, что не должна сидеть до полуночи, вспоминая её губы и то, как её объятия согревают самые скрытые уголки души. Она понимала, что так должны чувствовать себя жёны по отношению к своим мужьям, но не могла ничего с этим сделать, как ни старалась. И поверьте, она старалась. Иногда она мечтала о том, чтобы всё было иначе, чтобы смело подойти, поцеловать Уэнсдей в губы, жениться на ней, и чтобы родители были счастливы. Она так много желала, но так мало получала взамен... И сидя у окна, глядя на снег внутри большого дворца, который в конце концов должен был принадлежать ей по праву, Энид не могла отделаться от ощущения, что ей не повезло больше всех, потому что она никогда не сможет разделить эти вещи с тем, с кем хотела.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
О, чёрт побери
Моя боль умещается в твоей ледяной ладони,
Ты взял мою руку, но она была обещана другому
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Ты звал, отец? — спросила Энид, входя в комнату для встреч, где обычно проводил свободное время Мюррей. — Звал, — улыбнулся он, поднимаясь с кресла. Пред ней стоял высокий мужчина, светлые волосы которого были на несколько тонов светлее, чем у Энид, уже начавшие седеть от времени. Кроме волос, она увидела в нем много себя: все говорили, что она похожа на него — такие же глаза и черты лица. А вот с матерью было сложнее сравниться, как внешне, так и внутренне. Это была холодная женщина с волосами цвета соли и перца, и Энид всегда напрягалась, находясь с ней в одной комнате. С отцом у неё было гораздо более тёплое отношение, чем с Эстер, которая всегда была королевой, а не матерью. — Пожалуйста, садись. — К чему эти формальности? — с усмешкой спросила блондинка. Она с радостью приняла объятия отца и, улыбаясь, села напротив него, слегка прислонившись к левому боку, чтобы немного согреться от камина. — Я должен тебе кое-что сказать, — сказал он, усаживаясь на кресло, которое до этого занимал. — И, судя по выражению твоего лица, я полагаю, что это меня не развеселит, — прокомментировала Энид, улыбка на её лице слегка смягчилась. — Ты уже совершеннолетняя, — начал Мюррей. — Уже несколько месяцев, и с тех пор ты получаешь предложения руки и сердца. — Я знаю, — закатила глаза Энид. — У меня много ухажеров. — И мы с твоей матерью решили принять одного из них, — медленно произнес Мюррей. — Что? — Энид поднялась со стула. — Ты что, шутишь? — Нет, не шучу, — ответил Мюррей, подняв руку в молчаливой просьбе успокоить дочь. — Послушай, его отец — мой старый друг, а его сын — хороший человек. — Я не могу поверить, что ты это сделал! — закричала Энид. Наконец-то она поняла, почему её отправили в комнату для встреч: это было самое уединённое место во всём замке, не считая их покоев. Сколько бы она ни кричала, её никто не услышит. — Энид, пожалуйста... — Нет! Нет! — воскликнула Энид, качая головой. Она подняла руки, показывая отцу, что ей нужно пространство. — Я не могу тебе поверить! Ты просто лицемер. — Я? Почему ты так говоришь? — Потому что ты всегда говоришь о том, как важно жениться на любимом человеке. Ты женился на Эстер, даже если ты был недотёпой, потому что она влюбилась в тебя! Ты всегда рассказывал мне историю о том, как вы встретились, что это был самый прекрасный момент в твоей жизни, и вот ты вынуждаешь меня выйти замуж за человека, которого я даже не знаю! — Энид, все изменилось... — Ах, вот как? — удивилась Энид. — Что изменилось, твоя любовь ко мне? Мюррей отшатнулся назад, её слова подействовали на него физически. — Энид, никогда не говори так, пожалуйста. Ты знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете, но мы должны принять это предложение. — Значит, теперь я просто разменная монета? — спросила Энид, перебирая руками. Её лицо, обычно всегда бледное и спокойное, в данный момент было красным и наполненным гневом. — Моё будущее, моё счастье больше не важны? — Важны... — Нет, не важны! Нет, больше не важны, с тех пор как ты принял это предложение без моего согласия. — Я твой отец. Я хочу для тебя самого лучшего. — Если бы ты действительно любил меня, если бы ты хотел моего счастья, ты бы не согласился. С этими словами она вышла из комнаты.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
О, я не могу
Заставить тебя перестать пускать корни в моей стране грёз
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Энид открыла глаза и вздохнула. Ночь была тиха и глубока, а замок погружен в покой. Все условия для спокойного отдыха были созданы, но она не могла заснуть. В её мыслях крутилась лишь Уэнсдей, будущее, где она бы женилась, имела детей, обустраивала маленький домик в чужой стране, их совместную старость. Но всё это оставалось лишь мечтой. Она была помолвлена и выходила замуж за человека, имя которого даже не знала, но, конечно, ей было очень обидно услышать то, что сказал в своё оправдание её отец. В любом случае, ей придётся потратить всю свою жизнь, чтобы узнать его имя. Но в своих покоях, в тишине, лежа в постели, освещённой лишь лунным светом, она любила представлять, что её жизнь сложилась иначе. Если бы она не была принцессой, она могла бы легко выйти замуж за кого угодно, если бы они обе были наравне; если бы о ней не знал весь мир, она могла бы в один прекрасный день исчезнуть вместе с Аддамс и убежать так далеко, что они достигли бы края света, чтобы никогда больше не быть увиденными. И хотя она знала, что это невозможно, ей нравилось притворяться, что так и будет, хотя бы для того, чтобы спокойно спать по ночам, а не плакать во сне.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Твой плющ растёт у моего каменного дома
И теперь я покрыта тобой
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Йоко, кажется, я влюбилась. Энид осознавала, что раскрыть кому-либо свои скрытые желания означало бы поставить Уэнсдей в неловкое положение, особенно учитывая, что работники замка знали о её предстоящем браке с другим. Однако Йоко была её лучшей подругой с тех пор, как Энид себя помнила. Её отец, Кеничи, скончался при рождении Йоко, а Мюррей согласился принять её в замок, чтобы воспитать, а не оставить на произвол судьбы. В свою очередь, Йоко была воспитана Ларисой Уимс, главной поварихой замка, и с момента рождения Энид они с Йоко стали неразлучными друзьями. Блондинка часто проводила с девушкой время, когда её родители были заняты королевскими делами, и за годы их дружбы они стали почти как сёстры. — О, я знаю, — ответила Йоко, улыбаясь. Энид задохнулась. — Ты... Ты знаешь? — Конечно, знаю, глупица, — ухмыльнулась Йоко. — Ты бродишь по замку, как одержимая, с дурацкой улыбкой на лице. — Я... Я так делаю? — Всё время. Ты даже иногда спотыкаешься, но лишь ненадолго остаешься на полу. — Что? — Да, — хихикнула Йоко. — Ты просто лежишь так некоторое время. — И ты никогда мне ничего не рассказываешь? — обиженно спросила блондинка. — Я не хочу беспокоить принцессу. — Я тебя ненавижу, — сказала Энид, хлопнув её по плечу. — Так кто же этот счастливчик? — Ну... — Счастливица? — небрежно спросила Йоко, приподняв брови. — Нет! — спешно воскликнула Энид. Йоко бросила на неё знающий взгляд, и это заставило её вздохнуть. — Ладно, да. Может быть. Я не знаю. — А ведь несколько минут назад ты, кажется, знала, — заметила Йоко. Они находились на кухне, где Танака проводила свободное время, помогая Ларисе с готовкой, за которую та отвечала. Йоко была горничной, но в основном была неофициальной нянькой Энид, так как следила за тем, чтобы та никогда не попадала в неприятности. — Ты такая надоедливая, — закатила глаза Энид. Йоко хранила полное молчание, зная, что через некоторое время подруга снова начнёт говорить. — Ладно, хорошо. Я влюбилась. — Кто она? Она та, к кому ты приходишь каждый раз, когда исчезаешь? — Может быть. — Её щеки покраснели. — Ну, лучше бы она была хорошей, потому что я постоянно рискую своим задом, прикрывая тебя. — Так и есть. Она дочь Аддамсов. Её отец умер несколько лет назад, и теперь она выполняет всю работу. — Дочь? — Йоко подняла бровь, глядя на тесто, которое разминала. — Почему мне это что-то напоминает? — Не знаю. Ты могла бы подсказать, ведь ты знаешь всех. — Неважно, — ответила Йоко. — Итак, расскажи мне о ней. — О, настолько много есть что рассказать, и каждая деталь удивительна, — проговорила Энид, улыбаясь.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Я хочу знать
О роковом недостатке, что заставляет тебя мечтать о
Волшебном проклятии?
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Я спросила Риссу о Уэнсдей, — сообщила Йоко, усадив Энид однажды за стол на кухне в замке. — Что... Зачем ты это сделала! — шепотом вскрикнула блондинка. — Ты с ума сошла? — Эй, дай мне передохнуть, ладно? Мне было любопытно! — Мне все равно, — сердито прошептала Энид. — Ну, тогда я не буду говорить тебе, что она сказала, — ответила Йоко, подняв подбородок, и зашагала прочь. — Уф, — воскликнула Энид, хватая её за руку. — Ладно. Расскажи мне. — А волшебное слово? — Танака насмешливо прижалась к её уху. — Пожалуйста, — прошептала блондинка тоненьким голосом. — Я тебя не слышу, — пропела Йоко. — Йоко, ради всего святого! — Ладно, хорошо, — сказала она, выдвинув стул и сев на него, опираясь локтями на стол, используемый для приёма пищи. — Присаживайся. — Ого, это уже серьезно, — хихикнула Энид. — Вообще-то да. Я знаю, почему она показалась мне знакомой. Говорят, что её мать была безумной женщиной, которая ненавидела королеву Эстер. Видимо, между ними что-то произошло, и все закончилось тем, что Мортиша... — Кто это? — Я просто влезла в это дело, — сказала Йоко, шлёпнув Энид по руке. — И это невежливо — перебивать. Мортиша — это мать Уэнсдей, и её изгнали много лет назад. — Что? — Энид удивленно подняла брови. — Да! Она сошла с ума, пыталась вступить в союз с группой ведьм, чтобы напасть на трон и убить твоих родителей, — Йоко сделала длинную паузу. — Однако она влюбилась в одного мужчину из ковена, а он в неё, и они вместе сбежали. — Боже мой, — промолвила Энид, прикрывая рот рукой. — Это ужасно. — Бывает и лучше! — сказала Йоко, улыбаясь. Увидев лицо Энид, она прочистила горло. — Становится хуже. Я виновата. — Я иногда не могу поверить тебе, — вздохнула она. — Итак, этого человека звали Гомес, верно? — Энид кивнула, почти не моргая, слушая рассказ. — Он был единственным сыном одной из ведьм, и то, что он ушёл из-под покровительства, стало позором для его матери. Вот она и прокляла Мортишу в отместку. — Это безумие. — Я знаю. Но это ещё не всё! — добавила Йоко, немного слишком взволнованная, что очень понравилось Энид. — Она прокляла её, что все, кого она полюбит, умрут. Чтобы избежать этой участи, Мортиша попросила Гомеса, который благодаря своей матери был немного волшебником, вынуть её сердце, чтобы она больше никогда не любила. Говорят, что из-за этого её дочь стала бессердечной. — Уэнсдей? — Да, — кивнула Йоко. — Вот это да, — потрясённо произнесла Энид. — Ну, это объясняет, почему она возненавидела меня, когда впервые увидела. — Возненавидела? — спросила Йоко, мягко улыбаясь. — О, да. Она возненавидела меня до глубины души, потому что я принадлежала к королевской семье. Боже мой, в этом столько смысла. — Ну, теперь ты знаешь, — Йоко пожала плечами. — Мне нужно встретиться с Уэнсдей. Ты... — Я тебя прикрою. А теперь иди и развлекайся со своей девушкой. — Спасибо, — сказала Энид, вставая. — И она не моя девушка! — Пока, — прошептала Йоко.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Уэнсдей — спросила Энид, постучав в деревянную дверь. — Энид? — Блондинка обернулась и увидела девушку, которая стояла на улице с одеждой в корзине. Рукава её платья были немного темнее от воды, что говорило о том, что она их только что намочила. — Уэнсдей, привет, — улыбнулась Энид, чьи глаза заблестели при виде возлюбленной. — Можно войти? — тихо спросила она, сокращая расстояние между ними, чтобы взять корзину из рук Уэнсдей. Её руки задержались на мягкой коже предплечий девушки, пока та не смогла отступить. — Конечно, Энид. Проходи, — согласилась та, открывая дверь и впустив блондинку внутрь. Как только Энид вошла, Уэнсдей закрыла дверь. — Оставь это здесь, — сказала она, указывая на стол. Дом был небольшой, расположенный на склоне высокого холма, с которого была видна почти вся земля. В нём была довольно большая кровать, стол с четырьмя несовпадающими стульями и маленькая кухня. Уборная находилась за дверью со стороны кухни. Конечно, она была небольшой, но Энид очень любила её. Каждый раз, когда заходила внутрь, она чувствовала себя как дома. Запах Уэнсдей, что-то сродни лесу, с приторным ароматом озера, когда летнее солнце падает на него поздним вечером, присутствовал в каждом уголке этого места, и Энид хотелось зарыться в него, чтобы чувствовать его в себе всегда, даже когда они находятся за много миль. — Присаживайся. Хочешь воды? — спросила Аддамс, проходя на кухню. Энид стояла у двери и смотрела на возлюбленную. Она облокотилась на один из стульев с озабоченным видом. Через мгновение Уэнсдей подошла ближе и обхватила её за талию. Синклер положила голову на её плечо, закрыв глаза в знак удовлетворения. — Что случилось? — Йоко рассказала мне о твоей матери, — сказала Энид. Девушка напряглась, прижавшись всем телом к спине блондинки. — О, — произнесла Уэнсдей. — Я не знала, но она услышала и... Мне жаль, что я узнала об этом, когда тебя не было рядом. — Все в порядке, — успокоила Уэнсдей, вздохнув. — Ты бы все равно узнала. Я планировала рассказать тебе. Я пыталась найти подходящий момент. — Ты не должна мне ничего объяснять, — сказала Энид, её дыхание коснулось уха Уэнсдей. — Я знаю, но я всё равно хотела, чтобы ты знала. Во всяком случае, ты должна была. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через всё это, — прошептала Энид. Она поцеловала шею Уэнсдей — жест, который казался слишком интимным для них обеих, но согрел их сердца. — Все хорошо, теперь это в прошлом, — произнесла она, разворачивая её к себе. Её руки по-прежнему лежали на бедрах Энид, когда та смотрела на неё. — Уэнсдей... — прошептала Энид, одна её рука переместилась на север и легла на щеку девушки. — Что? — задыхаясь, спросила брюнетка. — Я влюблена в тебя, — призналась Энид, поглаживая пальцами щеку. — Ты не можешь так говорить, — проговорила Уэнсдей, покачав головой. — Я люблю. Правда, люблю. Я никогда в жизни не была так уверена в чём-то. Уэнсдей нежно прильнула губами к губам Энид, её руки ловко двигались по спине возлюбленной, словно играясь с щекотливыми ощущениями, не утихающими в её душе. Их губы встретились одновременно, удивительно мягкие, если учесть силу, с которой они столкнулись в первый раз. У Энид волосы встали дыбом от этого ощущения. Руки Аддамс оттолкнули Энид, и их лбы соприкоснулись. — Я тоже в тебя влюблена, — объявила она, и признание, которое она сдерживала столько месяцев, наконец-то сорвалось с её губ. Энид принялась целовать снова и снова, пока они не легли на кровать, пока их не отделяла одежда. Пока не смогли насытиться друг другом до самого утра.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Он сидит в комнате,
Я мечтаю увидеть опал в твоих глазах
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Стук разбудил Энид от дремоты. Она открыла глаза и уставилась в окно с левой стороны, откуда было видно, что на улице ещё темно. Дверь открылась, и в комнату вошла маленькая фигурка с лампой в руках. — Энид, дорогая, — это была Эстер. Блондинка быстро встала, опасаясь, что случилось что-то плохое. — Мама, что случилось? — произнесла она, протирая глаза, чтобы избавиться от сна, который всё ещё наваливался на неё. — Я только что получила письмо. Оно от Донована. — А кто, чёрт возьми, такой Донован? — спросила Энид, укладываясь обратно в кровать. — Язык, Энид, — воскликнула Эстер. — Донован — отец Тайлера и старый друг твоего отца. — А почему... — начала Энид, садясь обратно. — Он... — Да, — ответила Эстер с печальными глазами. — Они приедут на следующей неделе, чтобы официально познакомиться с тобой. — Мне всё равно, — заявила младшая, зарываясь лицом в подушку. — Энид, мы... — Меня не волнуют твои оправдания, — сказала Энид, накрываясь одеялом. — Ты продала меня, как хромую лошадь, и не жди, что я когда-нибудь прощу тебя за это. Энид закрыла глаза и притворилась, что не слышала, как мать тихонько всхлипывала, уходя.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Энид была удивлена, как быстро пролетели эти семь дней. Не успела она оглянуться, как уже стояла в одном из своих лучших платьев, а волосы были аккуратно заплетены в косу. Родители были рядом с ней, хотя она держалась на достаточном расстоянии, чтобы было видно, что она всё ещё сердится на них. Все трое стояли в тронном зале и смотрели на дверь, которая через некоторое время открылась и показала пожилого мужчину с короткими тёмными волосами. За ним стоял юноша, одетый в роскошное одеяние. У него были зелёные глаза, как у его отца, но волосы были светлее и вьющиеся. Встретившись с ней взглядом, юноша ухмыльнулся и поспешил поприветствовать девушку первой. — Миледи, — поприветствовал он, нежно взяв её за руку. Он поцеловал тыльную сторону её руки, на мгновение задержав взгляд на губах. — Я Тайлер Галпин, очень приятно наконец-то познакомиться с тобой, — тихо проговорил он, слова слетали с его языка с легкостью и очарованием. — Взаимно, — ответила Энид, одарив его улыбкой, которая не достигла её глаз. — Слухи говорят, что ты красивая, но они меркнут перед твоим присутствием, — добавил Тайлер, всё ещё держа её за руку. Энид улыбнулась, стараясь не сравнивать грубые, мозолистые руки, державшие её, с мягкими, которые несколько дней назад ласкали все её тело, доводя до небывалого блаженства. При этой мысли её щеки покраснели. Это вызвало улыбку Тайлера, который принял её румянец за реакцию на свои слова. — Ну что ж, — улыбнулся Мюррей, тоже неправильно истолковавший ситуацию. — Может, поужинаем?¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Он хочет получить то, что принадлежит тебе
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Здравствуй, принцесса. — Энид подняла голову и увидела Тайлера Галпина. Он и его семья гостили в замке уже несколько дней, и блондинка взяла за правило исчезать в библиотеке, чтобы не вступать в разговоры больше, чем это предусмотрено общественными нормами. Энид закрыла книгу, положила её на стол перед собой и слегка приподняла голову, чтобы склонить её перед ним. Ей не нравилось, что приходится демонстрировать покорность всем мужчинам, которых принимают в замке, но, к сожалению, она мало что могла с этим поделать. — Здравствуй, принц Галпин, — сказала она, глядя не на него, а на окно слева от себя. — Я надеялся, что смогу поговорить с тобой наедине, — произнёс он, подняв руку, указывая на одно из кресел перед ней. Энид внутренне содрогнулась, но кивнула головой с небольшой улыбкой. — Конечно. Желаешь чаю? — она указала на стол, где стояли чашки и чайник, из которого шёл пар. — Нет, спасибо, — ответил он с таким четким и густым акцентом, что Энид почувствовала, будто попала в сказку. Конечно, она ожидала другого акцента: он и его отец были северянами, где люди говорили более медленно и вяло. Он сел на один из стульев и улыбнулся, взяв в руки книгу, которую читала Энид. Через некоторое время он отложил её и посмотрел на девушку. — Я хотел бы сделать признание, — сказал он наконец. Энид подняла бровь. — Вот как? — удивилась она, не в силах больше ни секунды соблюдать формальности. — Правда, — кивнул он. — Я хотел рассказать тебе истинную причину нашей помолвки. — У Энид перехватило дыхание. Боже, как же она ненавидела это слово. — И в чем же она заключается? — спросила Энид, притворяясь незаинтересованной. — Я... — застенчиво начал Тайлер. Под вопросительным взглядом блондинки он продолжил. — Должен признаться, что ты давно мне нравишься. Возможно, ты не помнишь, но два года назад моя семья приезжала к вам в гости, и однажды я увидел тебя, когда ты сидела в саду и читала, и... я влюбился в тебя. — Энид сглотнула. — Когда пришло известие о том, что ты достигла совершеннолетия и я могу претендовать на твою руку, я не мог не надеяться, — мягко улыбнулся Тайлер. — И надежда превратила мои мечты в реальность. Девушка молчала, впитывая его слова. — Правда? — Правда, — снова улыбнулся он, восприняв её молчание как предложение продолжить. — Надеюсь, ты знаешь, что я никогда не хотел принуждать тебя к этому без твоего согласия, но ты знаешь, как обстоят дела между королевствами. — Письмо было бы не лишним, — заметила Энид, взяв в руки чашку с чаем и отпив из неё. В горле пересохло от его признания. — Я знаю, — сказал он, стыдливо опустив голову. — Я знаю. Я прошу прощения за это. Но прошлое остаётся в прошлом. Я просто хотел сказать, что намерен сделать тебя как можно более счастливой во время нашего брака. Я хочу, чтобы ты в конце концов почувствовала то же, что и я к тебе, — обронил он, вставая. — Увидимся за ужином, — он подошёл к ней и взял её за руку, поднеся её к губам, чтобы поцеловать костяшки пальцев. Когда он вышел из библиотеки, Энид почувствовала жалость, к человеку, который любил её и хотел, чтобы она испытывала к нему то же самое, потому что она никогда не сможет полюбить его. Не так, как прежде. Не тогда, когда она была влюблена в Уэнсдей. Не тогда, когда Уэнсдей была законным владельцем её сердца.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
О, чёрт побери
Моя боль умещается в твоей ледяной ладони
Ты взял мою руку, но она была обещана другому
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Уилла, — Энид несколько раз постучала в дверь, оглядывая мрачное помещение. После ужина на улице стемнело, и это был единственный раз, когда блондинке удалось выбраться из замка — Тайлер постоянно жужжал вокруг неё, как муха, привлечённая чем-то сладким. К счастью, Йоко сжалилась над ней и позвала на кухню под предлогом, что ей нужна помощь, оставив одну из задних дверей, через которую повара приносили свежевыловленное мясо, приоткрытой. Это было не очень хорошо, но она согласилась, если бы это означало встречу с возлюбленной. — Уилла, это я. — Ты меня раздражаешь, — раздался голос, когда дверь открылась. — Как ты смеешь стучаться в столь ужасные часы ночи? — Э-э-э... прости, — произнесла Энид, сцепив пальцы с видом чистой нервозности. Уэнсдей сразу заметила это и указала Энид на вход в дом. — В чём же дело? — спросила Аддамс, закрывая дверь. Она прошла на кухню, и не нужно было смотреть, чтобы понять, что Энид собирается сесть на стул с нарисованным на спинке сердцем. Это был её любимый стул. — У тебя должна быть веская причина, чтобы разбудить меня. — Я выхожу замуж. Уэнсдей перестала двигаться, давно запомнившиеся движения, необходимые для приготовления чая, исчезли из её головы вместе с голосом Энид. Она повернулась, глядя на неё с нахмуренными бровями. — Так зачем ты пришла? — спросила она. Её тон был суров, напоминая о первой встрече, и Энид поспешила встать со стула и подойти к ней. — Чтобы рассказать тебе, — ответила Энид, мысленно проклиная себя: она планировала рассказать ей всё совсем не так. Может быть, Эстер была права, и она всегда находила способ всё испортить. — Я хотела, чтобы ты узнала через меня. Уэнсдей насмехалась. — Думаешь, я не слышала о прекрасном принце, который живёт в замке? — Что... слышала? — Энид удивленно подняла брови. — Уилла, послушай... — Значит, ты приходишь ко мне только после того, как закончила с ним? — спросила брюнетка. Энид знала, что пыталась сделать Уэнсдей: причинить ей боль, потому что она причинила ей её, скрывая помолвку. Хуже всего было то, что это срабатывало. — Нет! Нет, конечно, нет. — Значит, все наоборот? — Уэнсдей скрестила руки. — Разве я недостаточно насыщаю тебя? Разве я недостаточно хороша для твоего дорогого вкуса? — Нет-нет! Уилла, ты должна меня выслушать, — умоляла Энид, хватая девушку за руки. — Это никогда не зависело от меня. Поверь, я пыталась найти выход, но не могу. — Я понимаю, что это уродливая часть бытия принцессы, — сказала Уэнсдей. — Выйти замуж за нелюбимого человека ради политики — я просто думала, что я тебе небезразлична, чтобы сказать мне об этом. — Уилла, послушай меня, — в отчаянии произнесла Энид. — Я не сказала тебе, потому что не хотела причинить тебе боль. — Тогда очень жаль, — ответила она, отпустив руки блондинки, отвернувшись. — Ты обидела меня своим молчанием. — Я... я испугалась, Уэнсдей, — обронила Энид низким, едва слышным шепотом. — И до сих пор боюсь. Я не хочу тебя потерять. — Разве ты не слышала? — спросила Уэнсдей, двигаясь к своей кровати. — Я не та, кого стоит удерживать. Она легла в кровать, а Энид стояла в маленькой кухне и смотрела на её тело. Ей хотелось лечь рядом с ней, прижаться, приласкать и сказать, что всё будет хорошо, но она не хотела лгать ей, больше не хотела. Ложь путем подавления была так же плоха, как и сама ложь. Они не могли быть вместе, потому что это выставило бы семью Энид слабой — отношения нужно было иметь, а не видеть. Энид лгала Уэнсдей так же, как и себе: они никогда не смогут быть вместе. Не так долго, как она надеялась. И вот вместо того, чтобы лечь рядом и обнять её, как ей хотелось, Энид ушла.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
О, я не могу
Заставить тебя перестать пускать корни в моей стране грёз
Твой плющ растёт у моего каменного дома
И теперь я покрыта тобой
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Несмотря на их полное разногласие в последний раз, когда они виделись, Энид было трудно оторваться от возлюбленной. Она понимала, что это рискованно, и что, скорее всего, Уэнсдей облила бы её кипятком, если бы увидела, что она возвращается, но она не могла оставить всё так, как было прошлой ночью. Ей нужно было извиниться, и как можно быстрее. На этот раз Энид не стала стучать, а вошла. Уэнсдей, как всегда, была на кухне, готовила что-то вкусно пахнущее. Если бы всё было иначе, она была бы отличным поваром в замке. Может быть, они встретились бы раньше, и, возможно, её рука была бы предложена Аддамс. Может быть, может быть, может быть... Энид устала думать о возможностях, которые могли бы вывести её из того затруднительного положения, в котором она оказалась. Она хотела найти решение, но его не было. — Уилла, — произнесла Энид, хотя знала, что Уэнсдей её услышала. — Пришла на второй заход? — спросила Уэнсдей, не поворачиваясь, чтобы посмотреть на неё. — Нет. Нет, я... я ненавижу ссориться с тобой. — Значит, нас двое, — сказала она, глядя на огонь и помешивая еду. — Мне очень жаль, Уилла. — И мне тоже, Энид. Я... я думала, что эти разговоры были фальшивкой, и позволила себе идиотизм поверить, что тебя не выдадут замуж, как только смогут. — Это не идиотизм — верить. — Посмотри, к чему это привело. Энид смотрела на неё, глаза усталые и красные. Она была измотана — борьба с Уэнсдей была как удар прямо в живот, причём неоднократный. Она почти ни на чём не могла сосредоточиться, её мазохистский ум снова и снова воспроизводил их ссору. Она ненавидела это, но ещё больше ненавидела то, что у Уэнсдей было такое же выражение лица. — Я не знаю, что сказать, Уэнсдей. Я просто хочу, чтобы все было по-другому. — Я знаю, — ответила брюнетка, подойдя к принцессе. Она обхватила её за талию и позволила ей прижаться к ней головой. — Я знаю. Я тоже. — Мне так жаль, — прошептала Энид сквозь слёзы. — Это не твоя вина, и не моя. Выбор никогда не зависел от нас. — Уэнсдей... — Мы не должны, — прервала Уэнсдей. Однако она не отстранилась от Энид. У неё не было сил заставить своё тело уйти, и она ненавидела это. Её мать всегда говорила, что любовь делает слабым каждого, кто осмеливается прикоснуться к ней, но она рискнула, хотя и знала, к каким последствиям может привести любовь к человеку. — Лишь ещё один раз, — прошептала Энид. — Пожалуйста. Позволь мне быть твоей в последний раз, прежде чем я буду принадлежать кому-то другому до конца своих дней. И вот Уэнсдей целовала её, любила её, прикасалась к ней. Она оставила свой след на блондинке ещё надолго после того, как та вернулась в замок. Энид боялась, что она всегда будет рядом, сжигая её в груди, даже когда они будут в разлуке.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
На полях цветёт клевер
Весна вырвалась на свободу, время на подходе
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Всего два месяца, — прошептала Энид, глядя в окно. Она была на кухне, где теперь проводила большую часть своего свободного времени, так как библиотека была компрометирующим местом, Тайлер всегда был там. — А? — спросила Йоко. Она орудовала ножом, делая печенье разной формы. — Два месяца? — Для моей свадьбы. — Чёрт. Уже? — Да, — кивнула Энид. — Уже почти весна, — сказала она, глядя на тающий снег. В глубине души ей хотелось отмотать время назад, чтобы навсегда запечатлеть в памяти ту чудесную зиму, когда родители решили испортить ей жизнь. Но, увы... — Я могу его убить, — беззаботно сказала Йоко, крутя в руках нож. — Только скажи. — Не стоит, Йоко, — улыбнулась Энид, глядя на милое проявление преданности подруги. — Я прекрасно знаю, что ты неравнодушна к крови, но проливать её не стоит. Это только создаст тебе проблемы. — Наверное, — вздохнула она с сожалением. Энид не могла поверить, что такая реакция была вызвана отказом убить человека. — Как дела с мисс День? — Никак, — с горечью ответила Энид. — Это... — Вы расстались? — Йоко подняла бровь. — Я уже говорила тебе. — Я знаю, знаю, — пробормотала Танака, размахивая ножом. — Но я думала, что ты уже вернёшься к ней и будешь умолять о прощении, как побитый щенок. — Заткнись, — возразила Энид, её щеки покраснели. — Я просто говорю. — Это бесполезно. Мы больше не можем быть вместе. — Кто сказал? — Я, — Энид тяжело сглотнула. — Будет лучше, если мы будем держаться на расстоянии. — Как скажешь, — ответила Йоко, продолжая заниматься своим делом. Энид не стала рассказывать Йоко о своём отказе видеться с Уэнсдей. Она не была готова высказать свои страхи вслух и воплотить их в жизнь, лучше, чтобы всё так и оставалось, по крайней мере, на данный момент. Кто знал, что может случиться.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Что бы он сделал, если бы узнал о нас?
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Ты ведь не знаешь, следит ли кто-нибудь за мной во время моих... ах, вылазок за пределы замка? Йоко подняла бровь. — Так вот почему ты хотела пойти со мной за грибами? А я-то думала, что ты хочешь провести время со своей лучшей подругой. — Хочу! — воскликнула Энид, немного поторопившись. — Поверь мне, хочу. Но я не могла спросить тебя об этом, находясь в замке. — Могла бы, если бы хотела сделать всё более интересным. — Йоко, я серьезно. — Я тоже, — Энид шлёпнула её по руке, и Йоко рассмеялась. — Нет, я так не думаю. Я всегда остаюсь и проверяю периметр некоторое время, когда ты уходишь. — Спасибо, — обронила Энид, тронутая бескорыстным дружеским поступком Йоко. — Правда, я не могу выразить тебе свою благодарность. — Тогда не надо и просто скажи мне, почему ты задаёшь мне такой загадочный вопрос, пока я пытаюсь собрать неядовитые грибы. — Вон те — ядовитые, — сказала Энид, указывая на грибы, которые только что собрала Йоко. — А у этих вкус как у ног. — Ты могла бы сказать мне, принцесса. — И что в этом интересного? — спросила Энид, ударяя её бедрами. Йоко проигнорировала её, подняв брови. Синклер вздохнула. — Я боюсь, что Тайлер может шпионить за мной. — Зачем? — Чтобы знать, куда я хожу, — произнесла Энид, неосознанно понизив голос. — Чтобы иметь на меня влияние. — А, понятно, — кивнула Йоко. — Ты чувствовала, что за тобой следят во время твоих визитов к мисс День? — Нет, — выпалила Энид. — А может быть, и да. Не знаю, паранойя это или реальное беспокойство, но я волнуюсь. — Тогда тебе следует быть более осторожной. — Я знаю, — вздохнула Энид. — Я надеюсь, что это пустяки, и я преувеличиваю. — Я тоже на это надеюсь, — согласилась Йоко. Она подняла только что собранный гриб и показала его подруге, которая покачала головой. — Ядовитый. — Чёрт побери.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Полумесяц, берег чист.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Энид знала, что это была ошибка. Она полностью и достоверно осознавала это. Однако она не могла упустить возможность, когда Йоко вскользь упомянула, что в этот вечер будет на кухне одна, готовить тесто для хлеба на следующий день. Она поняла, что имела в виду Йоко. Также поняла, что нужно идти к ней и сбегать через дверь мясника — это риск, на который она не должна идти. Но боль от того, что она не увидит Уэнсдей, была гораздо сильнее, поэтому после ужина Синклер пошла на кухню, немного поговорила с Йоко и ушла, как только узнала, что все остальные в замке легли спать. Она знала, что это ошибка, но не чувствовала её, когда постучала в дверь брюнетки и та открыла через несколько минут. Не чувствовала и тогда, когда губы девушки оказались на её губах, а руки сняли с неё шикарное платье. А когда она лежала на кровати, а Уэнсдей на ней, они наслаждались каждым сантиметром друг друга, уже не было места для сомнений в правильности этого действа.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Весна распускается, но и страх тоже
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Энид начала бояться одного только вида Тайлера. Все девушки в замке хихикали, когда он смотрел в их сторону, очаровательно улыбаясь и махая рукой. Все они смотрели на него, затем на Синклер и говорили, как ей повезло, что её будущий муж так очарован ею. Энид всегда улыбалась в ответ и кивала, стараясь не кривиться при этих словах. Ведь она знала, что они означают, и если бы не была влюблена в кого-то другого, то была бы уверена, что увидела бы и это — увидела бы очаровательного, доброго парня, который наконец-то получил шанс жениться на принцессе. Но она видела и грубые слова, приправленные слащавым притворством, и тоскливые взгляды на её украшения, которые она должна была надевать по торжественным случаям, как будто он прикидывал, насколько она действительно ценна. Выгоден ли этот брак, как он думал вначале. Она понимала это не так, как другие, потому что знала, что сказка о влюблённом принце, которую он «случайно» пустил по стенам замка, — это история, которую можно спрятать, оправдание на случай, если ему когда-нибудь надоест быть нахальным королем, и он захочет быть просто королем, без королевы, которая будет ему мешать. И поскольку она всё это понимала, она начала бояться Тайлера. Не из-за неё, поскольку она прекрасно понимала, что он никогда не причинит ей вреда, пока живет в её доме, в присутствии её родителей, — нет, для этого он был слишком умён и расчётлив. Энид знала, что на данный момент она в безопасности, но сердце её не было спокойным: каждый раз, когда Тайлер смотрел на неё, в его глазах плясала маленькая искорка, обещавшая насилие, направленное на Уэнсдей. Он знал её слабое место, а если и не знал, то пытался его разгадать. Энид было противно думать о том, что он сделает, когда узнает.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Он сожжет этот дом дотла.
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Ей следовало бы уже знать, подумала Энид, открывая дверь в библиотеку и обнаруживая принца Тайлера, стоящего у окна возле камина. Она должна уйти, уехать... — Принцесса Энид, — обратился Тайлер, обернувшись с улыбкой. — Пожалуйста, входи. Надеюсь, я не помешаю. — Ничуть, принц Тайлер, — ответила Энид, слегка склонив голову. — Рад это слышать, моя дорогая, — он взял её за руку и направил к креслам, которые она всегда занимала, когда хотела сесть и почитать роман. — Если не возражаешь, я возьму книгу, — сказала Энид, указывая себе за спину. — Конечно, — улыбнулся Тайлер. У него была идеальная улыбка, отметила Энид. Теперь она понимала, почему все в замке на него западают. — Пожалуйста. Как будто меня здесь нет. Я бы хотела, чтобы тебя не было, подумала Энид. Вместо того чтобы высказать свои мысли, она схватила первую попавшуюся книгу на одной из полок и уселась на стул, притворяясь спокойной. Меньше всего ей хотелось, чтобы он узнал, что может так легко залезть к ней под кожу. Энид некоторое время читала, тепло камина приносило уют, который она считала давно ушедшим. Она так увлеклась чтением, что по глупости забыла о Тайлере, который был рядом с ней. — Знаешь, моя дорогая Энид? — спросил Тайлер, закрывая свою книгу, достаточно громко, чтобы заставить её подпрыгнуть. Однако она оставалась совершенно неподвижной, не отрывая взгляда от произведения, лежавшего у неё на коленях. — Было бы очень жаль, если бы дом Аддамсов сгорел. Я слышал, что он очень старый. А старое дерево очень легко воспламеняется, — он подошёл к окну и уставился в него, заложив руки за спину и оставив книгу на полу. — Но ведь это не повлияет на королевство, правда? — Энид сжала кулаки. — Но, возможно, это затронет кого-то в королевстве, — он повернулся, на его лице появилась садистская ухмылка, когда он уставился на блондинку. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сквозь зубы проговорила Энид, борясь с желанием засунуть большие пальцы в его глубокие зелёные глаза, пока он не перестанет дышать. Такое красивое лицо, подумала она, как жаль, что он уродлив внутри. — Неужели, моя дорогая невеста? — Тайлер поднял бровь. — А следовало бы, раз уж ты, похоже, всегда там бываешь. — То, где я провожу свободное время, тебя не касается, — заявила Энид, не сводя с него глаз. Она не позволила бы ему открыто угрожать Уэнсдей в её присутствии, даже если бы он видел, как она нервничает из-за его влияния на неё. — Теперь ты станешь моей женой. — Ещё нет, — сказала Энид. Ей хотелось выбежать из комнаты, пойти к возлюбленной и обхватить её руками, чтобы защитить от всего того вреда, который Тайлер мог ей причинить, но вместо этого она оставалась совершенно неподвижной. — Но скоро будешь, — обронил он шепотом. Это прозвучало как мрачное обещание, и Энид захотелось просто исчезнуть.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Но как понять?
Я бы жила и умерла ради мгновений, что мы украли
В выпрошенное и позаимствованное время
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Тебя не должно быть здесь. Энид улыбнулась, монотонный голос девушки смягчил страх в её сердце. В конце концов, она была в безопасности. Может быть, она была глупа, думая, что Тайлер способен сделать с ней всё, что угодно. — Я думала, ты уже должна знать, — произнесла Энид, закрывая за собой дверь. — Я редко делаю то, что должна. Уэнсдей ухмыльнулась и взглянула на неё. На коленях лежала книга, которую Энид случайно оставила на ночь. — Я хотела тебя увидеть, — заявила блондинка, садясь на кровать рядом девушкой. — В таком темпе было бы лучше, если бы ты заказала рисунок со мной, — сказала Уэнсдей, закрывая книгу. — Раз уж ты всегда хочешь меня видеть. — У тебя приятное лицо, на которое приятно смотреть. Но, боюсь, никто не сможет запечатлеть твою красоту на холсте. — Зачем ты здесь, Энид? — Чтобы увидеть... — А почему ты здесь на самом деле? — Я... — Энид заколебалась, не зная, стоит ли рассказывать ей о словах Тайлера. Может быть, лучше не говорить, или ей следует знать на всякий случай? — Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке. — Правда? — спросила Уэнсдей, выглядя незаинтересованной. — Да. Тайлер... мой... он принц Северных островов, и я боюсь, что он может знать о нас. Уэнсдей подняла бровь. — Чем это плохо? — Он угрожал сжечь этот дом, если я буду продолжать приходить к тебе. Впервые за долгое время Уэнсдей рассмеялась. Смех был громким, диким. Он эхом разнесся по стенам маленького дома. — Пусть только попробует, — закончив смеяться, произнесла Уэнсдей. Энид никогда в жизни не была так растеряна. — Но у него ничего не получится. — Почему ты так уверена? — Этот дом принадлежал моей матери, когда король помиловал её, — начала Уэнсдей. — Мой отец построил его с нуля, а она ему помогала. Он построен из дерева, как по волшебству. Он и его группа бедняков, которых он наверняка прихватил для приключений, не смогли бы найти его, даже если бы стояли прямо перед моей дверью. Энид моргнула, совершенно ошеломлённая тем, что только что сказала Уэнсдей. Дом был волшебным? Это и было причиной того, что её кожа постоянно гудела? — Ты серьезно? — В каких случаях? — Уэнсдей вопросительно подняла брови. — Никогда... Я... Я просто подумала... Я не знаю. — Что я беззащитна? — Уэнсдей улыбнулась, и, несмотря на смущение, Энид была рада видеть её легкомысленной. — Никогда. — Нет, я никогда не считала тебя беззащитной. Но, в общем... я беспокоилась, что тебя могут застать врасплох. — Я всегда готова. — Так почему же я это вижу? — поинтересовалась Энид, оглядывая дом. — Ты когда-нибудь хотела причинить мне боль? — спросила Уэнсдей. Синклер оглянулась на неё, на её лице ясно читались удивление и обида. — Конечно, нет! — Ну вот и всё. Если бы это было так, ты бы не смогла его найти. — А, понятно, — прошептала Энид, тронутая материнской магией брюнетки. Это было мило, что даже если она была неспособна любить свою дочь, она оставила её под защитой перед смертью. — Хочешь помочь мне постирать одежду, как в старые добрые времена? — спросила Уэнсдей. Энид не пришлось долго раздумывать. Она с большим удовольствием вычистила бы конюшню, если бы Аддамс всё время была с ней. Она взяла руку девушки и улыбнулась, намереваясь насладиться каждым мгновением, проведённым с ней, прежде чем им придется распрощаться навсегда.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Так скажи мне бежать
Или осмелиться обдумать всё это
Под вино моего мужа
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Как по мановению руки, Энид пошла по тропинке вниз по реке, а не по дороге, ведущей к дому Уэнсдей. Она словно знала, что найдет её там. И вот она уже наполняет свежей водой глиняную флягу. — Теперь ты меня преследуешь? — спросила брюнетка, на что принцесса улыбнулась. — Почему ты всегда знаешь, когда я рядом? — Я всё знаю, — сказала Уэнсдей, поворачиваясь с наполненной флягой в руках. — Кроме того, ты очень тонко чувствуешь. Я могу услышать тебя за много миль. — Не может быть, — закатила глаза Энид. — Я не вру. Тогда идём. Судя по твоему лицу, ты должна мне что-то сказать. Энид кивнула, улыбка сползла с её лица, когда она вспомнила, зачем именно пришла к ней. — А, видишь? — произнесла Уэнсдей, щелкнув её по носу. — Открыта, как книга.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— И что? — спросила Уэнсдей, как только закрыла дверь. По дороге в дом они обе воздерживались от беседы друг с другом, словно чувствуя тяжесть будущего разговора, запрещающую им вести легкомысленную болтовню. — Я не собираюсь выходить замуж за принца Тайлера. Уэнсдей подняла бровь. — Он разорвал помолвку? — Нет, — ответила Энид. — Твой отец расторг помолвку? — Нет. — Тогда я в недоумении, мисс Синклер, — заявила Уэнсдей. — Потому что мне кажется, что вы всё ещё помолвлены. — Нет, если мы сбежим. Уэнсдей вздохнула, как будто боялась, что Энид рано или поздно придёт в голову эта идея. — Мы не можем. — Мы можем. Я всё устрою. Мы можем отправиться в юго-западные земли, где живёт мой старый друг. — Старый друг, — повторила Уэнсдей. — Хорошо, хорошо. Это была придворная девушка, с которой я однажды разговаривала. Но я не сомневаюсь, что она нам поможет. — По доброте душевной? — Уэнсдей подняла бровь. — Ну да. — Энид, — вздохнула Уэнсдей, садясь на кровать. — Нельзя бросать всё на произвол судьбы. Если уж планировать, то планировать идеально, не оставляя места для ошибок. В противном случае, поверь мне, вскоре последует провал. — Уэнсдей, — обратилась Энид, опускаясь перед ней на колени. — Я не хочу быть с ним. Я хочу быть с тобой. Только с тобой. — Тебе лучше без меня. — Это не так, — отвечает Энид, переплетая их руки. — Пожалуйста, не заставляй меня выходить за него замуж. Я люблю тебя. Тебя, только тебя. Никого больше. — Тебе безопаснее жить в замке. — Нет, пока Тайлер всё ещё там. Уэнсдей приподняла бровь, заинтересовавшись. — Как это так? — Я боюсь, что он может попытаться убить меня. Как только мы поженимся, и мои родители оставят мне трон. Я думаю, что с тех пор он так и планировал. Уэнсдей встала и пошла к одной из стен. Энид наблюдала за ней с пола, озадаченная её внезапным поступком. Ещё больше она растерялась, когда брюнетка сняла одну из висевших картин и представила свою руку — о, Боже, в стене была дыра? Что это за дом? — Возьми это, — произнесла Аддамс, поставив картину на место. Она показала Энид небольшое ожерелье из золотого шнурка, блондинка встала, чтобы осмотреть его. Это была скорее цепочка, чем ожерелье, поскольку на ней не было ни подвески, ни украшения, но она была прекрасна в своей простоте. — Для меня? — спросила Энид, протягивая руку, чтобы взять её. Вместо этого Уэнсдей покачала головой и велела ей повернуться. Энид повернулась и почувствовала, как маленькая золотая цепочка обвилась вокруг её шеи, распустившись и едва доставая до декольте. — Так ты всегда в безопасности. — Я не хочу цепочку, Уилла. И я не хочу выходить замуж за Тайлера. Я хочу быть с тобой, всегда. — Я не могу просить тебя оставить всё, ради меня, Энид. Это всё, что ты когда-либо знала, всё, что у тебя есть, это было бы несправедливо. — Ты — всё, что у меня есть, — произнесла Энид, отчаянно надеясь, что та поймет её. — Всё, чего я хочу. Пожалуйста, скажи только слово, и я вернусь в замок, заберу свои вещи и никогда не вернусь. — Я не могу, — ответила Уэнсдей. — Ты вернёшься в замок и будешь жить своей жизнью. Без меня. Энид сморгнула слёзы. — Я думала, ты любишь меня. Уэнсдей грустно улыбнулась, обняв её лицо руками. — Именно потому, что я люблю тебя, я отпускаю тебя, моя дорогая. — Даже если это означает, что я выйду замуж за другого? — спросила Энид. — Сомневаюсь, что меня пригласят на церемонию, — пробормотала Уэнсдей. — Но если бы меня пригласили... да. Ведь это значит, что ты там, где должна быть. — Моё сердце всегда будет с тобой, — прошептала Энид. — И моё тоже с тобой, — пообещала Уэнсдей. — Моё сердце всегда будет следовать за тобой, даже в самые темные ночи. Мы всегда найдем друг друга в темноте.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Да, похоже это пожар
Чёртово пламя в темноте
И ты это начал,
Ты начал это
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Отец, мне нужна твоя помощь. Мюррей поднял глаза от своего стола, на котором было разбросано множество бумаг и карт. — Да, дорогая? — Я хочу расторгнуть помолвку с принцем Тайлером. — Дорогая... — Пожалуйста, пожалуйста, — пролепетала Энид, садясь на стул напротив него и наклоняясь над столом, чтобы заглянуть ему в глаза, такого же цвета, как и её собственные. — Я не могу выйти за него замуж. — Он добрый человек, Энид. Ты научишься любить его и забудешь о своём возлюбленном. Энид замерла. Знал ли он о Уэнсдей? И как много он знал? — Ты знаешь, — прозвучало из уст Энид, она уже не могла дольше скрывать свои эмоции. Её взгляд был усталым, полным изумления, и в то же время пропитанным эмоциональным изнурением до такой степени, что казалось, с каждым мгновением она все ближе к тому, чтобы просто растеряться в слезах, погруженная в ощущение бессилия. — Конечно, я знаю, — сказал Мюррей. — Стража всегда сообщает мне, когда ты покидаешь замок и когда возвращаешься. — Отец, я... — Я никогда не говорил тебе, что знаю, потому что это не моё дело. Они сказали мне об этом только потому, что я хочу убедиться в твоей безопасности. — Я понимаю, отец. — Кто он? — спросил Мюррей. — Я всегда думал, что ты и тот конюх... — Аякс? — удивилась Энид, когда её отец кивнул. — Нет, нет. Ни в коем случае. Аякс мне как брат. — Понятно, — ответил Мюррей. Он посмотрел на неё долгим взглядом, как будто видел её впервые. — Так кто же это? Энид сглотнула, не в силах поверить, насколько она очевидна. Ей следовало бы поучиться кое-чему у брюнетки, которая всегда была с невозмутимым лицом, несмотря ни на что. — Дочь Аддамсов, — сообщила Энид, в основном потому, что хотела увидеть его реакцию. — Ты знаешь о её прошлом, я полагаю? — спросил Мюррей. — Что пыталась сделать её мать? — Убить маму? — Энид насмешливо хмыкнула. — Да ладно. Даже я несколько раз думала об этом. Она может быть невыносимой. — Это не шутка, Энид. — Извини. Я знаю, что она пыталась убить маму, потому что они были друзьями, и знаю, что она была изгнана и полюбила мужчину. — И я даровал им королевское помилование, — отметил Мюррей, откинувшись на спинку стула. — Да, — кивнула Энид. — С тех пор как я услышала, я всё думала, почему. — Врагов всегда нужно держать близко, дорогая, — ответил он, убирая какие-то бумаги. — И никогда не следует враждовать с ними, если ты не уверен, что сможешь одержать над ними победу. Но самое главное, — он наклонился к ней ближе. — ты должна знать, когда прощать, так как это может помочь другому забыть о своей мести. — Понятно, — проговорила Энид. Она всегда знала, что её отец был хорошим королем, но услышав его рассуждения, она была поражена. Он был не только хорошим королем, но и замечательным человеком. Если кто-то и мог помочь ей, то это был он. — Итак, принц Тайлер. Ты должна выйти за него замуж. Я понимаю, что ты любишь другую, но я ничего не могу с этим поделать. — Дело не только в любви, отец, — возразила Энид. — Я боюсь, что он может убить меня, чтобы получить трон, если ты оставишь его мне. Мюррей перестал собирать бумаги и посмотрел на дочь. — Энид, — обратился он, беря её за руку. — Ты уверена в том, что говоришь? — Да, — заявила девушка. — И у тебя есть доказательства? Энид вздохнула, вспомнив Йоко, которая утром, всего несколько минут назад, пришла за ней в её комнату. Она чувствовала, как конверт, спрятанный в кармане её платья, пульсирует. — Да, — ответила она, доставая письмо, которое Танака нашла лежащим на столе в личных покоях Тайлера. — Откуда оно у тебя? — спросил он, зная, что на сургучной печати изображен герб Северных островов. — Служанка нашла его на земле, — легко дошло до неё, и она снова и снова прокручивала эту фразу в голове. — Поскольку письмо было адресовано возлюбленной Тайлера, она решила, что оно адресовано мне. Глупая служанка. — Действительно, глупая служанка, — произнёс Мюррей, приготовив письмо, которое он прочитал уже три раза. Аккуратным почерком Тайлера он обещал одной даме с севера, что скоро получит для неё трон Вермонта. — Заговор против короны, угроза принцессе... — Этого достаточно, отец? Мюррей вздохнул, понимая, что самое страшное ещё впереди. — Более чем достаточно, дорогая. Ты победила. Я отменяю помолвку. Энид захлопала в ладоши, вскочила с кресла и бросилась в объятия отца. — Спасибо. — Ты так же хороша в интригах, как и твоя мать.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Да, похоже это война
Это чёртов бой всей моей жизни
И ты начал его
Его начал ты
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Это правда? — Энид подняла глаза от книги, улыбка полностью исчезла, когда она увидела Тайлера, стоящего на пороге её покоев. — Принц Тайлер? — Твой отец отменил помолвку? — спросил он, проходя в комнату. Он выглядел разгневанным, впервые Энид увидела на его лице нечто иное, чем мимолётная красота, — это была неконтролируемая ярость, заставившая её подняться с кровати. — Это он, — произнесла Энид. Она удивилась, почему он до сих пор в замке и почему никто из стражников не попытался его остановить. Может быть, до них ещё не дошла весть, и они решили, что это просто ссора влюблённых? — Потому что до него дошли слухи, что ты замышляешь против меня. — Нет, нет, — возразил Тайлер, покачав головой. Он подошел к ней ближе и посмотрел ей в глаза. — Ты должна понять, Энид. Это все была неправда. Я люблю тебя. — Тайлер, ты попался, — вздохнула Энид. — Сдавайся уже и уходи. — Этот трон мой, — заявил он, схватив её за руку. Хватка была сильной, болезненной, и Энид, вопреки здравому смыслу, поморщилась. — Так и есть. Ты собираешься отобрать его у меня. — Этот трон принадлежит моим родителям, — ответила Энид, пытаясь оттолкнуть его от себя. — Не мне, и тем более не тебе. — Как ты смеешь... Прежде чем он успел произнести ещё одно слово, вспышка золотого света залила зрение блондинки. Она моргнула и увидела Тайлера за пределами покоев, лежащего на полу и не шевелящегося. Что...? Но Энид сразу же поняла, что произошло. Каким-то образом цепочка Уэнсдей защитила её с помощью тех же чар, которые окружали её дом. Тайлер попытался причинить ей вред, и в свою очередь магия, заключенная в цепочке, причинила вред ему первому. — Стража! — позвала она. — Стража! Звук лязгающего металла чуть не заставил Энид подпрыгнуть. — Миледи? — спросил один из охранников, успевших подняться по лестнице. Однако вскоре он увидел лежащего на земле Тайлера и удивленно оглянулся на Энид. — Он пытался убить меня. Он сильно ударился о стену, — сказала Энид. — Убедись, что с ним всё в порядке, а потом отнеси его в подземелья. Сообщите моему отцу о ситуации. — Да, принцесса Энид, — поклонился стражник. Синклер смотрела, как они уносят бессознательного юношу, и чувствовала себя счастливой от того, что попала в затруднительное положение.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
— Энид, — произнесла Йоко, схватив её за руку и втолкнув в тронный зал. Её только что выписали из лазарета после обследования, хотя она уверяла, что совершенно здорова. — Что случилось? — Мисс День. Она здесь. — Она... что? — закричала Синклер, хватаясь за юбку и сбегая по лестнице. К счастью, она знала все короткие пути в замке и оказалась там в мгновение ока. Дверь была большая, из дерева и золота, и Энид настороженно оглядела её, улыбнувшись стражнику, который открыл её. И вот перед королем и королевой стояла Уэнсдей Аддамс, её лицо выражало безразличие. — Уэнсдей, — проговорила Энид, подойдя к ней. Она остановилась, чтобы не схватить её за руки, но стояла так, чтобы в случае необходимости сделать шаг навстречу. — Что ты здесь делаешь? — Я почувствовала притяжение от твоего ожерелья, — монотонно ответила она. Энид чуть не закатила глаза от того, насколько прагматичной та всегда была. — Ты, мисс Аддамс, — спросил король Мюррей, указывая на Уэнсдей. — Это была ты? — Прошу прощения? — переспросила девушка, не утруждая себя формальностями. — Это ты спасла мою дочь? — поинтересовался король Мюррей. — И поэтому ты здесь? — Да, сэр, — кивнула Уэнсдей. — Очень хорошо, — одобрительно кивнул король. — В обмен на твою защиту я подарю тебе всё, что ты пожелаешь. И тут Энид поняла, что пытался сделать её отец: помочь ей из тени и испытать брюнетку. К счастью, та знала, чего хочет. — Я думаю об одной вещи, — произнесла Уэнсдей, не сводя глаз с Энид. Блондинка не могла не улыбнуться.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Твой плющ растёт у моего каменного дома
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Вскоре после этого Уэнсдей стала жить в замке. Как невесте принцессы, ей было разрешено свободно перемещаться по территории, и вскоре она нашла незанятый кабинет рядом с покоями Энид, где и расположила свои письменные принадлежности. Она утверждала, что теперь ей не нужно заботиться о таких мелочах, как стирка белья или приготовление пищи, и она может наконец-то сосредоточиться на своей истинной страсти — написании романа. Энид обычно сопровождала её, укладываясь на кресло, которое попросила стражу занести в комнату на время отсутствия Аддамс. Кресло было розового цвета, такого же, как и её покоев, и Уэнсдей не одобряла его, поскольку оно разрушало всю черную эстетику, царившую в её кабинете. Но когда она увидела, как Энид радуется тому, что у них есть своё общее пространство, она перестала высказывать словесные претензии, а вместо этого стала подолгу смотреть на кресло, словно могла поджечь его взглядом. Обычно их сопровождала зашитая рука, и хотя при первой встрече с ней у Синклер чуть не случился сердечный приступ, теперь она его очень полюбила, особенно когда Уэнсдей рассказала ей, как она его нашла. — Он лежал на территории моего дома, — заявила она, заверив Энид, что он не опасен. — Почти мертвый. Я наложила ему швы и ухаживала за ним, а в качестве одолжения он однажды ночью тайком ушел в замок, не сказав мне ни слова. — Ох? — произнесла Энид, всё ещё прячась за брюнеткой и глядя на движущуюся руку. — Забавно, что у него нет глаз, но он умеет читать, — продолжала Уэнсдей, не обращая внимания на панику возлюбленной. — Он нашёл несколько забавных писем, хорошо сохранившихся в кожаном мешочке королевского гонца. Итак, можно сказать, что Вещь обладал особым местом в её сердце. А Уэнсдей, конечно же, была её любимым человеком, какой бы ворчливой она ни была.¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
И теперь я покрыта тобой
Тобой
¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯¯
Война, которую Северные острова готовились развязать против короля Вермонта, быстро сошла на нет, когда весть о ведьме, вознамерившейся занять трон, пробралась за пределы замка и достигла их ушей. Повсюду разносилась молва о таинственной и жестокой ведьме, пленившей сердце прекрасной Красавицы Вермонта и возвысившейся над обыденным миром власти, и вся община охватила страх перед её неистовством. Порой придуманные истории преувеличивали истинное положение вещей, ведь если бы кто-нибудь на Северных островах осмелился посмотреть, то увидел бы просто смеющуюся девушку, которая делится осторожными прикосновениями со своей королевой. Увы для северян, никто за десятилетия после правления короля Тайлера не осмелился пересечь границы Вермонта с мыслью об убийстве, и потому они проиграли ещё до начала войны. А Уэнсдей вскоре стала королевой наряду с Энид. Она нашла в своём сердце прощение, которое, как ей казалось, невозможно, и иногда её можно было увидеть вышагивающей по коридорам замка с улыбкой на лице — совсем не такой, какой её рисовали в других местах. Энид, всегда отличавшаяся чрезмерным вниманием, следила за тем, чтобы жена никогда не чувствовала себя чужой в стенах замка, и вскоре они стали королевами Аддамсами, правителями Вермонта. А если люди пытались найти слабые места на троне и узнавали, что сумасшедшая королева — потомок ведьм, что ж, это знание их не отпугивало. Что касается Энид, то она получила свой счастливый конец, чего всегда хотел для неё отец. И она, несомненно, была счастливее, когда находилась рядом с Уэнсдей, несмотря на то, что говорили истории. Иногда их лучше не слышать, так как они могут обмануть разум.