Действия происходят спустя месяц.
— Просыпайся, — уже привычно начал будить Тадаси Айноске, — Нам сегодня еще к врачу ехать. Кикучи сонно потер глаза и посмотрел на бодрого мужчину. За месяц, что так незаметно пролетел, Тадаси так и не смог привыкнуть к такому поведению со стороны Айноске. — Как в. ты можешь быть таким оптимистичным с утра? — также Кикучи все еще привыкал обращаться к Шиндо на «ты». — Сегодня же тебе сделают снимок и снимут гипс, — становясь серьезнее, проговорил Айноске. Шиндо все еще переживал по поводу того, что именно он виноват в травме Кикучи. Не прошло и дня, чтобы Айноске не извинялся, конечно, не прямым текстом, а завуалированно. — Мне снимут гипс, — присаживаясь на кровати, начал Тадаси, — Только если кости нормально срослись. — Я уверен, что все хорошо, — с какой-то надеждой, сказал Айноске, — Пойдем, попьем чай с тетушками и поедем в больницу. — Пойдем, — приподнимая бровь, повторил Тадаси, — Ты пойдешь один, а на твоих руках буду я. Как только последнее слово слетело с губ Кикучи, секретарь раскинул руки в стороны, намекая на то, что Айноске должен взять его на руки. Такого милого зрелища Шиндо не вспомнил бы в своей жизни, даже если бы очень постарался: растрепанные, после сна, волосы, слега раскрасневшиеся щечки и такой «манящий» жест. «Милашка», — чуть было не сорвалось с языка синеволосого мужчины. Найдя в себе силы, Айноске приблизился к кровати и крупно «пожалел» об этом. «Что б его, — нервно сглатывая, подумал Шиндо, — И зачем я только позволил спать ему в моей футболке». (Пояснялочка, Так как сразу после больницы Тадаси оказался в доме Шиндо своих вещей у него нет, а он живет тут уже месяц, Айноске дал ему несколько своих футболок и шорт). Проблема, если ее можно было назвать таковой, состояла в том, что с правое плечо изящно оголилось из-за сползшего рукава. И это не бы не доставляло неудобств, если бы Айноске нужно было бы прямо сейчас завалить Тадаси, но задача была другой, поэтому теснота в штанах, являлась ой какой проблемой. — Ну так ты поможешь мне, — всё же поправив рукав, спросил Кикучи. — Кхм., — прокашлявшись, Шидно все же нашелся, — Да, да, конечно. Игнорируя «неприятные» ощущения, мужчина все же подхватил Тадаси на руки и, перехватив того поудобнее, пошел на первый этаж. Когда они уже были почти в зальной комнате, Шидо вдруг запнулся о ковер и прижал Кикучи еще ближе к себе. — Ты как? — обеспокоенно переводя взгляд на свою ношу, спросил Шиндо. Как только взгляд мужчины переместился на секретаря, в штанах стало еще теснее, а лицо, Айноске мог поклясться, покрылось неравномерными красными пятнами. — Que me fais — tu, ma tentation? (фр. Что же ты делаешь со мной, мое искушение?) — прошептал одними губами, синеволосый мужчина. Все дело было в том, что мало того, что Тадаси прижался к Шиндо еще плотнее, так еще и смотрел на него наималейшим взглядом. «Я просто не выдержу!», — прокричал внутренний голос. И только Айноске хотел поцеловать Тадаси, как его прервали: — Вы что все еще дома? — недовольно спросила старшая тетушка, — Там жесткие пробки, так что езжайте сейчас. — А как приедете мы все вместе и поедим, — чуть мягче, добавила средняя тетушка. — Хорошо, — приходя в себя, сказал Айноске, — Наденешь мою куртку, она в машине, так что идем сразу в гараж. Тадаси только смущенно улыбнулся и, согласно хмыкнув, зарылся носиком в изгиб шеи Айноске. «Вот и кто он если не искуситель», — сдерживая себя, подумал Шиндо.***
— Что ж, — пропел Шихеро, рассматривая снимок Тадаси, — Вынужден тебя обрадовать, тебе можно снимать гипс. Я даже поражен. Ну честно, мне казалось, что ты будешь выздоравливать гораздо дольше, видимо кто-то, — врач перевел взгляд на Айноске, — Очень хорошо заботился о тебе. Заметив, как его слова засмущали Кикучи, Шиндо понял, что попал в яблочко. — Ладно, вот тебе костыли иди в соседний кабинет, там тебе снимут гипс, — приблизившись к уху Тадаси, врач добавил, — И сможешь кувыркаться со своим ненаглядным. Айноске был уверен, что ни разу не видел, чтобы кто-либо на костылях так быстро передвигаться.***
Выходя из больницы Айноске заметил, что Шихеро опять что-то говорил Тадаси на ухо. «И чего ему не иметься», — раздраженно подумал Шиндо. Как только Кикучи наконец подошел к нему, Айноске не смог сдержать собственнический жест, и приобняв Тадаси за талию, повернулся к врачу и в меру призрено посмотрел на того. (Пояснялоска, Айноске не может прям открыто ненавидеть Шихеро, так как тот вылечил Тадаси, но ему не нравится тактильная близость его Кикучи и врача). — Мне не нравится — это врач, — заводя машину, сказал Шиндо. — А по-моему он хороший, — смешно поморщив носик, отозвался Кикучи. — И чем же он так хорош? — небрежно спросил Айноске. — Ну, он смешной, — прошептал Тадаси в ответ, — А еще он… Закончить Кикучи не смог, так как его «грубо» перевали чужие губы, что прикоснулись к его собственным. Совсем легкий, невесомы и такой непорочный, что Тадаси даже не успел среагировать, как губы Айноске уже исчезли с его. — Не говори о других мужчинах, когда рядом с тобой я, — возвращая свое внимание на дорогу, попросил Шиндо, — Tu n'es que ma tentation! (фр. Ты только мое искушение!). Щеки Кикучи так сильно покраснели, что Айноске мог ощущать, какой жар от них идет, но решив, что дальше заходить и не стоит (не сейчас). — Ça va (фр. Хорошо), — краснея, прошептал Тадаси. По реакции Айноске, Кикучи понял, что мужчина его не услышал. Пока они ехали, Тадаси смог пристальней рассмотреть Айноске: за месяц Шиндо видимо брился раза два, так как небольшая щетина, украшала его лицо, очки, которые Айноске старался не носить, используя линзы и чарующие руки, что плотно обхватывали руль. О, как же сильно Тадаси нравились руки Шиндо: венки, что выпирали из-под кожи, всегда хотелось облизать, но в силу того, что Айноске был его боссом, Кикучи и думать о таком не смел. «А он и правда меня поцеловал», — прикладывая руку ко рту и улыбаясь, подумал Тадаси. «А губы у него и правда очень мягкие», — в это же время думал Айноске уже представляя, как эти самые губы будут смотреться на его.....