⋆˚☆˖°
я ставлю на проигрывающих собак,
я знаю, что они проигрывают,
и я плачу за свое место
перед рингом,
где я буду смотреть им в глаза,
когда им плохо,
я буду на их стороне,
я проигрываю на их стороне.
⋆˚☆˖°
В среду Уилл сидел за столом вместе со всеми. Там были мама с Джонатаном, там был Джим с Элли, там была Нэнси, там была Аргайл и там была странная рыжая девочка Макс с содранными коленками и ее странный брат Билли с забинтованными руками и красными глазами. Там было очень много людей и Уиллу кажется, что квартира скоро перестанет всех вмещать. Джонатан сказал: — Эдди будет делать ДнД-клуб. Уилл поднял голову. — Кто там будет? Уилл знает, что Джонатан знает что это значило не буквально “кто там будет“, а “там будет Майк?”. Потому что Джонатан знает все про Уилла и Майка и Уилл знает, что Джонатан знает, даже если сам ему не рассказывал. Джонатан пожал плечами: — Элли и Макс, - он кивнул головой на девочек. - Дастин, пацан, с которым Эдди и Стив возятся. — Лукас, с которым Стив возится, - добавила Нэнси. - И его сестра. Майк отказался, сказал, что уже перерос ДнД. Она закатила глаза, Уилл выдохнул. — Дети в этом возрасте такие взрослые все, - мама подмигнула Нэнси. - Это он говорит так, а у самого, наверное, коробка с фигурками какими-нибудь под кроватью, которую он запрещает выкидывать вашей маме. У Джонатана тоже так было лет в четырнадцать: я перерос всех своих плюшевых зверей, перерос, не надо мне ничего! И прятал своего медвежонка под одеялом. — Мам, - Джонатан откашлялся, а Нэнси хихикнула себе в ладонь. - Так что, Уилл, идешь? Это в пятницу, дома у Стива. — У Харрингтона? - переспросил Джим с набитым ртом. - Вот от кого не ожидал связей с этими вашими пещерами и динозаврами, так от Харрингтона. Я-то думал он нормальный парень! Мама толкнула его локтем в бок. Засмеялась. Джим шутил, все знали. Теперь Уилл стоит на пороге у дома Харрингтона, рядом стоят Элли и Макс и Аргайл, потому что Аргайл их подвозила. Уилл рад, что он стоит не один, потому что один он бы ни за что не осмелился постучаться. — Привет, - Стив открывает дверь и зачесывает волосы. Элли кидается его обнимать, потому что Элли кидается обнимать всех, кого знает, Стив хлопает ее по спине. Дает пять Уиллу и тянется через него к Аргайл, чтобы стукнуться с ней кулаками. Потом он поворачивается к Макс: - Так, с тобой мы, вроде, не знакомы? Почему-то Макс теряется и ничего не говорит. Она выглядит очень классной, на самом деле, и Уилл ее совершенно позорно боится: она хмурая, серьезная и колючая. — Эт Макс, сестренка Билли, - Аргайл говорит за нее. Стив понимающе поднимает брови. — Я Стив, - он протягивает Макс руку и та звонко по ней хлопает. Пропуская всех в дом, Стив одними губами спрашивает: че еще за Билли? — Мой кент, - отвечает Аргайл тоже шепотом. — У тебя все кенты! — Он новый! — Они подопечные, - тихо объясняет Уилл. Тогда Стив открывает рот и кивает с пониманием и больше ничего не спрашивает. Слово ”подопечные” объясняет больше, чем нужно. Это как наклеенная цветная этикетка: становится сразу понятно, что с человеком делать. Вокруг подопечных не размахивают руками, не кричат и не ссорятся громче, чем надо. С подопечными не разговаривают про родителей, если они не начинают первыми, с ними надо быть терпеливым и осторожным, как с диким неприрученным животным, с которым плохо обращались. С подопечными надо быть на два тона тише и в два раза спокойнее, потому что термин ”подопечный“ разворачивается в ”подопечный маминого фонда”, а “мамин фонд” разворачивается в “Фонд «Место» для содержания, поддержки и помощи жертвам домашнего насилия”. Если сократить, то термин ”подопечный“ разворачивается в “жертва домашнего насилия“. Все это сложно и все годы существования фонда выходит как-то странно. Есть люди, у которых выполнять все эти правила поведения получается очень легко и естественно: например, мама. Еще Джонатан и Стив. А есть, например, Эдди и Робин, которые все равно вечно машут руками где не надо и не умеют держать языки за зубами, а потом ужасно неловко извиняются и бьют себя по лбу. Есть Нэнси и Крисси, которые такие нарочито-осторожные, что чувствуешь себя стеклянным. Есть, правда, еще Аргайл: она где-то вне списка, потому что общается со всеми одинаково. Уилл это все знает, потому что он сам своего рода „подопечный”. В том смысле, что ”жертва домашнего насилия”. Потому что Лонни толкнул Джонатана в стену, а еще посадил Уилла в багажник и вы все знаете. У Уилла всегда были проблемы с общением, потому что все считают его стеклянным. Сначала Уилл все детство болел и почти не выходил из дома, и мама все пеклась и пеклась о нем, и Джонатану пришлось слишком рано стать слишком взрослым, потом мама решила уйти от Лонни и случилась история с багажником. Мама все винила себя и сначала никуда Уилла не пускала, а потом Уилл сам перестал выходить из комнаты. Теперь Уилл тоже болеет, только не так, как в детстве: вместо жаропонижающих — антидепрессанты, вместо капельниц и больниц — заваленная комната. Взрослые до сих пор пекутся о нем, как мама в детстве. Некоторые умеют это скрывать и Уилл почти не чувствует себя странным и поломанным, а остальные… Ну, они стараются. А еще Уилл не умеет общаться с ровесниками. Совсем. Забыл, как это делалось в детстве, и в итоге в классе половина даже не знают, как его зовут. Есть Элли, которая с ним общается, потому что очень хорошая, и был Майк. С Майком была история. С Майком была история, из-за которой Уилл не пошел бы к Эдди в клуб, если бы он там был. И теперь Уилл сидит за большим столом у Стива Харрингтона дома и не имеет ни малейшего представления, о чем говорить с Лукасом и Эрикой, которые сидят напротив, и с которыми очень легко болтает Элли. У Уилла есть много вещей, которые отличают его от других ребят. Уилл чувствует себя как за стенкой. — Это пиздец, Харрингтон, там такой ЛИВЕНЬ полил, мы пока дошли нас чуть не смыло к ебеням! - громко матерится кто-то, хлопая дверью. - Ебануться можно, секунду назад небо было чистое, как вылизанная задница! — ГАРЕТ, тут некоторым одиннадцать! Гарет — сын маминой коллеги. Он старше Уилла на год и они бы подружились, если бы Уилл не болел и не был за стенкой. Он заходит в дом, правда весь мокрый, а за ним заходят Эдди, его друзья, какой-то кудрявый мальчик в кепке и Майк. Уилл больше не выйдет из дома никогда и никуда, понятно? Эдди отряхивает голову, как мокрая собака, которая прибежала с улицы. Вместо того, чтобы начать разуваться, он тянется рукой к Стиву, который вышел их встречать, крепко обнимает его за шею и целует. Они обмениваются своими „привет, малыш” и Гарет изображает рвотный позыв. — Эдди, если позовешь меня на свадьбу, я приду и насру в коробку с кольцами, - уведомляет он, приземляясь на стул рядом с Уиллом. - Привет, мини-Хоппер, привет, Харрингтоновский баскетболист, привет, мини-Харрингтоновский баскетболист, привет… — Макс. — Привет, Макс, - заканчивает Гарет. Через паузу он поворачивается к Уиллу: - Привет, Байерс. Уилл не знает, надо ли ему пожать плечами или помахать рукой. — Привет. Майк все еще стоит в дверях с упавшей на пол челюстью. — Вы ГЕИ? - выкрикивает он в след Эдди и Стиву, которые о чем-то переговариваются, пока Эдди разгружает сумку. — Нет, ты че, просто очень-очень-очень хорошие друзья, - Эдди кладет руку на сердце оскорбленно. - Конечно, блять, мы геи, мы в губы только что лобызались! — Да я просто спросил, - Майк тушуется. - Я же не думал, что вы голубые! — Иннахуйтсюда, а? - Гарет откидывается на спинку. - Ты посмотри на них, конечно, они голубые! Ну Стив фиолетовый немного. — Чего? Гарет закатывает глаза. — Ничего! Майк цокает и падает на место напротив Уилла. Он всегда садится напротив Уилла. Уиллу хочется спрятаться под стол. Майк озирается по сторонам. — А ты мальчик или девочка? - спрашивает он у Макс. — Майк, тебя когда пиздили в последний раз? - Эдди поднимает голову из сумки. — Да все, молчу, молчу! — Ты как-то слишком хуево молчишь, - Эдди опускает голову в сумку обратно. - Стив, давай свое педагогическое, че вы там делаете? ”Ротики на замочки, замочки на ключики, ключики под стульчики!” — Всем приве-ет! - звонко заходит в дом Крисси. Уилл падает лицом в ладони. Он ненавидит почти все, что с ним происходит, Майка и себя. Проблема не в том, что Майк над Уиллом смеется, издевается или еще что-то. Проблема в том, что Майк делает вид, что видит Уилла впервые в жизни. Проблема в том, что Уиллу, кажется, вся эта история привидилась, показалась и ее вообще не было. Хотя на самом деле, проблема не в Майке, и не в том, что он делает или не делает. Проблема только в Уилле и в том, что ему обидно. Уилл не может поменять Майка, зато может поменять к нему отношение. Уилл вдыхает через нос, выдыхает через нос, вдыхает, выдыхает, медленно и неспешно. Он занимается с психологом и знает, как со всем справляться. Я благодарный человек, за всё благодарю. Любовью, радостью делюсь, и счастье всем дарю! Это дебильная аффирмация из маминого офиса. Уиллу надо успокоиться. Эдди и Стив могут целоваться и нежиться, как влюбленные лебеди, у всех на виду, и никто им слова не скажет. А Майк все равно будет делать вид, что они с Уиллом не знакомы. Эдди и его друзья могут играть в ДнД хоть до посинения со всеми костюмами и фигурками и музыкой в колонках. А Майк все равно будет хотеть тусоваться с ними и приходить на игры, когда неделю назад сказал Уиллу, что тот ведет себя, как ребенок. И не только это. Уилл злится. Эдди заполняет персонажные листы с Эл и Макс, потому что у них первый раз. А Уилл пытается смотреть куда угодно, только не вперед. — Серьезно? - шипит Майк. - Ты на меня дуешься? Я даже не виноват! Стул со скрипом протаскивается по полу. Уилл уходит из-за стола, чтобы плюхнуться на диван рядом с Аргайл. У Стива очень классный дом. Огромный и пустой. Здесь всегда есть, куда спрятаться, даже если полно людей, в отличие от квартиры Байерсов. Здесь высокие потолки, большие окна, просторный балкон на втором этаже, светлые обои, кухня с зеленой плиткой и кучей поверхностей, чтобы сидеть, опираться и ставить что угодно, бесконечное количество спален, которых хватает на всех. Диван, вот, в гостиной. — Че как? - спрашивает Аргайл. — Нормально, - Уилл пожимает плечами. Они только что пятнадцать минут ехали в одной машине. - А ты? — Да ниче, - Аргайл тоже пожимает плечами. Она развалилась на диване, как обычно то ли сонная, то ли укуренная. Поглядывает в телефон чаще, чем как обычно. Аргайл, Уилл думает, тоже отличается от других ребят. Только Уиллу это мешает, а Аргайл — нет. Аргайл вообще какая-то ужасно спокойная и одновременно отстраненная и включенная во все. Уилл с интересом кивает на телефон: что там? — Билли, - Аргайл что-то печатает. - Он в этот поехал, ну как его, ну… к серьезным теткам, короче, документы на опеку подавать. Уилл поднимает брови. — Он странный какой-то. — Терпение, братан, терпение, его еще отогреть надо. Иногда у Уилла вырывается что-то злое или неприятное изо рта, тогда он чувствует, что в нем говорит Лонни или все злые или неприятные люди, которых он в принципе знает. Иногда ему хочется помыть рот с мылом. — Кого отогреть? Гарет с хрустом отгрызает яблоко, берет стул из-за стола и садится на него задом наперед. Кладет подбородок на спинку. Протягивает Аргайл кулак, чтобы стукнула по нему. — Билли, - объясняет она. - Кента моего. — У тебя все кенты. — Этот новый. — И мертвый? Че его отогревать-то? Уилл утыкается глазами в телефон. Он не веселый, не громкий и не притягивающий, вокруг него не собираются люди, а самому ему собираться вокруг людей не хватает сил, поэтому он привык к такому: сидеть в сторонке, пока все разговаривают, или чем-то занимаются. Это нормально и нет в этом ничего такого. Одиночество — это не так уж и страшно. Вот Гарет — веселый и громкий, а Аргайл — притягивающая, и даже если Аргайл ни с кем не общается, вокруг нее все равно кто-то будет, и даже если вокруг Гарета никого нет, он все равно с кем-то будет общаться. Уилл так не умеет. Поэтому Уилл очень скучает по тому, что у них с Майком было. Потому что Майк умел притворяться, что ему с ним интересно, и умел сидеть с ним в комнате, пока весь дом был забит болтающими людьми. Но у них с Майком больше ничего нет. И теперь Уилл оказывается за стенкой и выключенным из всего даже когда сам подходит поговорить. Но это ничего. — Так, мы всё! - Эдди хлопает в ладоши. - Гарет, Байерс! Давайте на родину! *** Уиллу понравилась игра. Правда. Честно. Эдди хороший мастер. Придумал хорошую кампанию. Они играли долго, до глубокой ночи, заигрались до тех пор, пока Лукасу и Эрике не стали названивать родители. Тогда игру пришлось сворачивать и все стали разъезжаться по домам. Уилл остался у Стива на ночь. Потому что мама радуется, когда Уилл где-то остается, и потому что машина Эдди, в которую его звали, отъезжала вместе с Майком. Уилл не хотел ехать с Майком, Уилл остался у Стива на ночь, и сидел на балконе, потому что устал и у него болела голова, но Майк все равно пришел. — Хватит на меня обижаться. — Я на тебя не обижаюсь. Майк закрыл прозрачную дверь балкона, чтобы их никто не слышал, Уиллу просто хотелось посидеть в одиночестве. Майк был насупившийся и размахивал руками. — Я с тобой поговорить пытаюсь, а ты стулом хлопаешь и к Аргайлу уходишь! Уилл не хочет общаться с Майком, Уилл не хочет ругаться. Уилл хочет посидеть один. И чтобы Майк отстал. — Извини, - говорит он. — Хватит вести себя так, как будто я виноват, что тебе девочки не нравятся! — Да не веду я себя так, я просто… - Уилл трет лицо руками. - Майк, я на тебя не обижаюсь! — Тогда почему ты так себя ведешь?! - Майк подскакивает на месте. — Как? — Вот так! - он разводит руки в стороны. - Сидишь весь кислый, со мной не разговариваешь, как будто… как будто я не извинялся! Уиллу хочется заорать. — НЕ ВСЕ, ЧТО Я ДЕЛАЮ, ПРО ТЕБЯ! - не орет Уилл, но хочет. - МАЙК, Я, БЛЯТЬ, БОЛЕЮ! Я НА ТАБЛЕТКАХ! Я ХОЧУ ПРОСТО ОДИН РАЗ ЗА ВСЕ ЛЕТО ВЫЙТИ ПОИГРАТЬ В СРАНОЕ ДНД! ТЕБЯ ТУТ ВООБЩЕ НЕ ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ, ДАЙ МНЕ ПОДЫШАТЬ СПОКОЙНО! Еще Уилл не орет: — ДА МНЕ НАСРАТЬ, ИЗВИНЯЛСЯ ТЫ ИЛИ НЕТ, ТЫ ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ! МНЕ БОЛЬНО! Вместо этого Уилл дрожаще выдыхает. — Извини, - бормочет он. У него никогда не получится быть злым с Майком. - Все в порядке, окей? Я не обижаюсь. Майк топчется на месте. Уилл знает, что ему тоже тяжело. — Я не виноват, что я не гей, - бубнит Майк. — Не виноват. Уиллу просто хочется посидеть в одиночестве. — Тогда почему ты на меня злишься?! — Ты сам на себя злишься, я тебе даже слова не сказал! - Уилл вскидывает руки. Это неправда. Уилл тоже злится. — Вот именно! Слова не сказал! Уилл трет глаза устало. Майк мрачно выдыхает и опускает плечи. Смотрит вниз с балкона. Уилл не знает, как себя чувствовать. Майк все еще бледный, острый, неземной и очень красивый, у него все еще хриплый голос, веснушки, как полгода назад. Но теперь у него скулы острее, а волосы длиннее и он больше не носит полосатые кофты. А Уилл, кажется, все такой же. Майк поменялся. Уилл нет. Майк двигается, хотя хочет, чтобы все оставалось на месте. Уилл остается на месте, хотя хочет вырваться хоть куда-нибудь. Майк двигается, хочет, чтобы все оставалось на месте, хочет, чтобы все закончилось, началось заново, пытается оставить все, как есть, и Уилл не понимает, что, блять, происходит. — Вот именно, - бурчит Уилл. - Слова не сказал. — Уилл. — Что?! — Если я не сосусь с тобой при всех, как Стив и Эдди, это не значит, что я хочу, чтобы все закончилось. Это не то, что Майк говорил раньше. Это не то, что Уилл хочет слышать. Это именно то, что Уилл хочет слышать. Сердце стучит. Если бы Уилл рассказал об этом Джонатану, маме или Джиму, они бы волновались. — Ты хочешь… - Уилл переваривает то, что Майк сказал. - Ты хочешь… продолжать? Майк кивает и трет шею. — А как же “мне нравится Элли”? Майк пожимает плечами. Он всегда такой. Непонятный. Неопределенный. Зависший посередине. Уилл не хочет застревать с ним посередине. Уилл не может не застрять. Джонатан, мама и Джим его бы отговорили. — Майк. — Уилл, пожалуйста. Уилл не умеет говорить “нет”. Совсем. Особенно если просят. Особенно если просит Майк. Проблема в том, что сказать “да” он сейчас тоже не может. — УИЛЕР! - кричат из дома. Гарет. - ОНИ ЩАС БЕЗ ТЕБЯ УЕДУТ! Уилл сглатывает ком в горле. — Может, пойдешь? — Ты мне не ответил. — Ты знаешь, что я отвечу. — Нет, не знаю. — Майк. — Уилл! — МАЙК, БЛЯТЬ, ИДИ УЖЕ! - орет Гарет снова. — СЕЙЧАС! - отвечает Майк. Уилл сейчас разревется. Майк — с грустными щенячьими глазами. Майк — неловкий. Майк — до ужаса раздражающий. Майк — в которого Уилл зачем-то влюбился. Уилл — в которого Майк то ли влюбился, то ли нет. — Почему ты на меня злишься? - шипит Майк. Уилл готов его придушить. — Блять, Майк, я твою мать ебал, тебя ЖДУТ! - Гарет с грохотом открывает дверь балкона. Вдох. Выдох. Гарет смотрит на Майка сурово. Замечает Уилла и улыбается ему. Приходится подавить желание оглянуться назад и проверить, точно ли ему Гарет улыбается. Конечно, блять, ему, тут никого нет на балконе. — Пока, - неловко бормочет Майк. Уилл шепчет ”до встречи” себе под нос. Гарет провожает Майка взглядом. Не уходит. Достает из кармана электронку и затягивается. Выдыхает. Пахнет вишней. Смотрит на Уилла. Уилл отворачивается и наблюдает с балкона за тем, как Майка гонят к Эдди в вэн и как он забирается на заднее сидение. Эдди чмокает Стива в щеку: вернется. Половина людей уехали вместе с Эдди, но все равно каким-то образом сейчас здесь оказалось больше человек, чем изначально приехало. В середине игры пришла Робин, потом приехал Джонатан, за ним приехала Нэнси. А когда солнце уже почти село, за окном было темно, а сюжет, который придумал Эдди, закрутился так, что Лукас почти залез на стол от нервов, пришел Билли. Он был растрепанный, бледный, потерянный и с серыми кругами под глазами. Все замолчали, игра остановилась, но никто, кроме Майка, не пожаловался. Макс распахнула глаза широко, Аргайл встала с дивана. Билли слабо улыбнулся и кивнул. Они с Макс не перекинулись даже парой слов, не обнялись, только неловко переглянулись, да и с Аргайл почти не говорили. Игра пошла снова. Все было как раньше. Дом полный. Шумит и копошится. Уилл устал. — Ты в порядке? - тихо спрашивает Гарет. Уилл не умеет говорить “нет”. Совсем. Проблема в том, что сказать “да” он сейчас тоже не может. Гарет неловко переминается с ноги на ногу. — Я не понял, что у вас с Майком, - говорит он. - Но… не знаю, ты выглядишь… хуево. Не в смысле что ты выглядишь хуево, а в смысле что выглядишь так, как будто тебе хуево. — Мне хуево. — Выглядишь так. Уилл проводит рукавом по глазам. Они мокрые. Гарет садится на качающийся стул. Курит. Гарет похож на небольшого медведя. Бурого. Гарет смотрит на плачущего Уилла. Сочувствующе. — Ты хочешь поговорить, или… Уилл мотает головой. Гарет понимающе кивает. — Мне уйти? Уилл мотает головой снова. Гарет снова понимающе кивает. — Я… - Гарет прочищает горло. - Вообще-то, меня никто не заставлял поторапливать Майка, Эдди просто сказал мне его позвать, но я увидел, что вы разговариваете, и тебе как-то не окей немного, и подумал, что надо его выпереть. Я… я правильно сделал? Или надо было… — Правильно, - Уилл шмыгает носом. - Спасибо. Гарет понимающе кивает в последний раз. Больше они не говорят. Уилл молча смотрит на улицу, Гарет молча курит. Когда ночь становится слишком глубокой, чтобы не спать, на балкон заглядывает Стив. Зевает. “Я вам постелил в гостиной и в спальне на втором этаже, разбирайтесь, как хотите” - говорит он. Гарет занимает гостиную и тогда Уилл идет в спальню. Когда он просыпается, Гарет уже уехал. Надо сказать Майку “нет”.