Он назвал тебя сексуальным?

      Хватаясь пальцами за малиновые волосы, Эзреаль как-то смутно подумал, что никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо. Он в принципе так думает каждый раз, когда грудь рвёт от счастья, а лицо — от улыбки, но чтобы так думать из-за прижимающегося к нему парня — это впервые. Эз бы сказал, что рехнулся, но хорошее настроение здравым смыслом не перебьёшь.       Прижавшись к волосам Каина носом и качнув бёдрами вперёд, Эзреаль сделал вывод, что на нём до сих пор розовые очки, потому что сигаретный запах показался ему гораздо приятнее всякой приторной сладкой ваты или кислого энергетика. Возможно, ему просто возбуждение ударило в голову, но он не может избавиться от навязчивого желания задушить Каина под одеялом, чтобы в духоте сигаретный запах издох и оставил за собой только ядерно-яблочный одеколон. Одеколон Эза.       (Потому что он знает — Каин не курит, но почему-то почти всегда дома от него пахнет сигаретами. Проделки Рааста? Или у него… у них есть курящая подружка на стороне?)       Звучит по-собственнически, глупо и наивно, но Эзреаль впервые хочет попробовать дать своему детскому «я» поиграть в ревнивого мужа, приклеить руки Каина к своей талии и на ближайшие пару часов забыть о существовании социума, интернета и свежего воздуха. Погрузиться в пленяющую (по сюжетам манг) атмосферу секса, грубых поцелуев и чересчур тесных объятий. Для падения в небытие Эзреалю много не надо — благо, Каин в это «много» входит; глубоко и уверенно входит. Получаемые ощущения Эз может сравнить только с выходом на сцену — жар, возбуждение, безграничная любовь к его персоне.       И всё это ему может дать один человек. Человек, некогда отшельник, псих, но такой любимый, что Эзреаль сам себя готов смело назвать отбитым за испытываемый восторг.       — Эз, — Каин оторвал руку от чужого бедра, чтобы вцепиться в изумрудные локоны, совсем как в тот день на студии, но теперь в несколько раз осторожнее, без желания выдрать неровные пряди.       Каин поманил Эзреаля наклониться сильнее, так, чтобы начать дышать тому на ухо и часть шеи. Эз почувствовал, как что-то метафорически встало костью поперёк горла и не дало нормально вдохнуть — только простонать и с замиранием сердца посмотреть в разноцветные глаза Каина; игривые и разноцветные глаза, в которых поп-принц практически разглядел отголосок Рааста.       — Ещё можешь здраво соображать? Отлично, — зубы Каина коснулись кожи Эза и медленно поднялись выше, прямиком к красно-красной мочке уха. — Блять, как же я тебя…       Припев Paranoia сиреной зазвучал в ушах.       Эзреаль распахнул глаза, ещё никогда в жизни так сильно не пугаясь собственного голоса и отсутствию рядом самовлюблённой рожи сокомандника.       Эз искренне уверовал в божественную силу мамы Сетта. Если сейчас зеркало покажет ему абсолютно красное лицо — поп-принцу придётся похоронить себя под бетоном, сразу после запланированных выступлений в этом месяце, потому что в противном случае он не сможет отмыться от позора, а придумать историю, почему с утра пораньше он красный, как переваренный рак, Эзреаль спросонья не сможет.       Несчастным строителям из будущего повезло — Афелий (единственная живая душа в поле зрения), простояв на пороге с включённой колонкой не больше минуты, пошёл в следующую комнату, судя по всему, — к Сетту. Или к Каину.       Каину…       Эзреаль накрыл голову подушкой. Он бы запищал, не обладай голос хоть какой-то силой и мощью, поэтому пришлось довольствоваться только темнотой да звёздочками в глазах.       Эзу срочно нужно избавиться от ощущения фантомным рук на бёдрах, иначе он прямо сейчас напишет статью «О спермотоксикозе и почему вы не захотите с ним столкнуться». Повезло хоть, что никакая утренняя палатка не застала врасплох… а если бы застала? У него, получается, встало бы на Каина? Можно, конечно, оправдать себя словами «это естественный процесс», но Каин в эротическом сне никак не походил на «естественный процесс».       Спорить бесполезно — инструменталист действительно красивый, харизматичный, но кто в Heartsteel не подходит этому описанию? С такой же вероятностью ему мог присниться Ксанте, Сетт, да даже Алуна. Проделки охмелённого мозга? Удар по заднице равняется внезапной влюблённости?       Складки на лбу не заставили себя долго ждать, ровно как и Афелий, снова появившийся в дверях (благо, с пустыми руками). Вопрос композитора как белый день ясен без слов, телефона и жестов.       — Сейчас встану, — пробубнил себе под нос Эзреаль. Вот она, обыденность: больше всех вчера выпил Афелий, и он же наверняка единственный, кого не застали врасплох похмельные боли. Самая, однако, паранормальная способность в этом доме.       «Сок будешь?» — руками изобразил вопрос Афелий и, получив протяжное «только не апельсиновый», ушёл, оставляя дверь нараспашку открытой.       Молчаливый мерзавец.       Эзреаль (сквозь боль в висках) поднялся. Натянул поверх домашней футболки худи, расчесался и пошёл в ванную, где Ксанте встретил его со взглядом «кто-то вчера выпил лишнего». Эз не стал оправдываться — махнул в сторону сокомандника рукой и, набрав в чашу из ладоней холодной воды, «взбодрился». Самое то перед завтраком.       На кухне его встретил сладковатый запах хлопьев (только бы Сетт не заточил всю пачку), вперемешку с кофе (Афелий попросил Ксанте включить «чудо-технику»?) и жаренным хлебом (Йоне отказался от каши?). Эзреаль прошмыгнул к холодильнику, бросая сидящим за столом сдавленное «доброе утро». Мысленно перебирая возможные варианты сегодняшнего завтрака, он схватил одинокий стакан с яблочным соком. Кислый запах ударил в нос.        …ядерно-яблочный одеколон…       Перед глазами на мгновение предстало малиновое пятно на фоне изголовья кровати. Поп-принц покачал головой. Почему сны, которые хочется забыть, надолго врезаются в память, а сны с севшим в лужу Сеттом уходят в небытие с первым открытием глаз? Это становится опасно.       К хлопьям и так далее присоединился вполне отчётливый запах пепперони с сыром. Наклонившись, Эз безошибочно обнаружил разогревающуюся пиццу в духовке. Вроде «мамочкой» принято называть Йоне, но кто из них делает выговоры чаще — вопрос дискутивный.       — Любимая группа, — торжественно начал Эзреаль, не скрывая раздражения. — Напоминаю, что есть жирную пищу с похмелья — не самая лучшая идея, — абсолютно необоснованного раздражения, но кто с утра пораньше будет улыбаться, когда его в грубой манере разбудили мощными битами колонки?       Афелий бы почувствовал укол совести, не будь он целиком и полностью поглощён изучением японских надписей на кружке с кофе.       — А пить лучше апельсиновый сок. Мы оба этим утром делаем что-то не так, представляешь?       Голос (явно первого на очередь съесть пиццу) донёсся со стороны лестницы. Перепрыгнув несколько ступенек, Каин почти бегом настиг кухни, боясь, что со злости его драгоценный завтрак выкинут в мусорку.       Эзреаль улыбнулся, чувствуя, как бровь задёргалась. Он не планировал разговаривать с Каином этим утром. Можно ли записать «хотя бы один спор» в рамки вынужденной меры? Пожалуй, что да.       — Наконец-то майонезы встали, — рассмеялся Сетт, подсыпая хлопьев в тарелку и заливая их молоком. — Солнце не в зените, а уже ругаетесь. Вам вчерашнего не хватило? — Афелий рядом закатил глаза.       Каин не обратил на слова сокомандника никакого внимания, интересуясь готовой пиццей больше неуместных комментариев. У Эзреаля же в голове прошла установка двенадцатой Windows.       — Как ты нас назвал? — будь у Эза очки, он бы обязательно их поправил. — Майонезы? Типа «майонез»? — стоило заодно уточнить, не пил ли вчера Сетт, но Эзреалю не хуже других известно, какие речи способен выдавать сокомандник даже в здравом уме. Особенно когда он знает, что трансляцию не посмотрит мама.       Сетт как-то загадочно улыбнулся. Афелий, судя по его выражению лица, мечтал волшебным образом оказаться в своей комнате или как минимум больше не находиться с рэпером за одним столом.       — Кто из нас постоянно сидит в твиттере? — Сетт начал издалека, падая на спинку стула.       Эзреаль закатил глаза. Полностью игнорируя запах пиццы, он достал из холодильника авокадо с ещё одной коробкой сока и потянулся за ножом.       — Без понятия, что это за соцсеть такая. Ты ни с чем не перепутал? — Эз демонстративно пожал плечами и налил в опустевший стакан ещё сока. Апельсинового сока.       Каин прыснул со смеху, отрывая первый кусок от пиццы голыми руками.       — Хорошо сказал.       — Вы умеете объединяться только против меня, да? — Сетт утопил ложку в молоке и поставил локти на стол. — Я вчера наткнулся на хэштег с вашим пейрингом.       Эзреаль чуть не проехался ножом по ногтю. Тема более чем ожидаемая — рано или поздно в каждой группе наступает разговор по поводу самого щепетильного ларца в комьюнити. Не сегодня, так через неделю, месяц, полгода, год. «Неизбежное событие», если выражаться прямо. Или «каноничное», как сказали бы люди со стримов.       К пейрингам Эзреаль ещё с прошлого лейбла привык относиться с максимальным спокойствием и пониманием, просто он не думал, что поговорить об этом решит именно Сетт, ещё и в такой непринуждённой обстановке.       — Пока ты звучишь как извращенец, — заключил Каин, приступая ко второму куску пиццы, предыдущий учтиво запив водой из-под крана.       — Я не смотрел содержание, если ты об этом, — защитился Сетт. — И намеренно ничего не искал.       — Причём здесь шипперские картинки, мы и майонез? — Эзреаль достал вторую кружку и, налив в неё сок, поставил ближе к Каину. Не хватало ещё, чтобы этот идиот из-за собственной лени подхватил кишечную палочку.       Им Рааста хватает с головой.       — Вас называют «каинэзы», — продолжил Сетт. — На слух звучит близко к «майонезы», не думаете?       Эзреаль, честно говоря, устал этим утром «думать». И хотел бы запретить заниматься данным беззаконием остальным, но, к сожалению, не обладает достаточными полномочиями.       — А раз это, по сути, комбинация из имён, вас вместе можно сокращённо называть майонезы, — гордо подвёл итог Сетт, вместе с тем расправившись с тарелкой хлопьев.       Каин недобро рассмеялся, притворно хватаясь за живот.       — Маме об этих наблюдениях расскажи. Может, похвалит, — инструменталист обхватил пальцами протянутый стакан без лишних «спасибо» и «зачем». — Тебе заняться ночью было нечем? Турники перестали интересовать?       Улыбка Сетта со стороны показалась снисходительной.       — Знаешь, иногда ты ходишь по очень тонкому краю моего желания превратить тебя в боксёрскую грушу, — но в глазах волкодава не разглядеть ни намёка на шутку.       «Занятно. Разобьём об его голову гитару?» — Каин шикнул на Рааста и потянулся за ещё одним куском пиццы. Идея съесть её целиком, в гордом одиночестве, больше не казалась эгоистичной. Скорее, заманчивой.       — Нет, а если серьёзно, откуда у тебя вообще подобное в ленте? — встрял Эзреаль. Не хватало ему с утра пораньше лицезреть драку на кухне. — Я часто такое вижу, потому что в общем слежу за творчеством, но ты? Не поверю.       — Я не знаю, — Сетт вдруг почувствовал себя безоружным. — Я предположил, что оно вылезло из-за популярности. Лайков было много, так что…       — Геев в ленте просто так не предлагают, — Эзреаль схватил один из готовых тостов. Йоне ведь не обидится на него за воровство, правда? На всякий случай лучше пожарить ещё хлеба… — Фел, ты лазил в его телефоне?       Афелий, выйдя из кофейно-убаюкивающего транса, открыл заметки телефона.       может быть. пару раз.       У Сетта от скромного откровения глаза непроизвольно расширились. Эзреаль не выглядел удивлённым.       — Как давно ты знаешь пароль от моего телефона? — Сетт накрыл лицо ладонью. Смотреть Афелию глаза в глаза он почему-то отказался.       Эзреаль сдуру чуть не спросил, а чей пароль Фел не знает. К слову об этом, надо бы сгенерировать новый набор случайный чисел.       — Фели, почему «каинэзы»? — если композитор сам не собирается отвечать на вопрос Сетта, то Эз — тем более. — Есть же, знаешь, немного наоборот?       На лице Каина наконец-то появился проблеск интереса. На четвёртом кусочке пиццы.       я точно так же намеренно ничего не искал. просто лайкнул человека за старания.       — Со странички Сетта?       проблемы?       — Ну не ты же теперь будешь на каждом углу кричать «майонезы», — Эзреаль уверен, что не смог скрыть липового огорчения в голосе. — Найдётся ведь умник, который обязательно догадается, что Сетт имеет в виду. Ты правда хочешь, чтобы наша группа оказалась в трендах из-за «майонеза»?       Афелий задумался над ответом. Шуткой. Колкостью… Или, что вероятнее всего, — над остывшим кофе.       — Я не понимаю, тебя просто задевает тот факт, что моё имя пишут первым? — предположил Каин, наконец-то отправляя пиццу в холодильник, вероятно, до вечера. — Маленькой поп-принцессе нужно быть везде на первом месте? Очаровательно.       За «маленькую» Эзреаль поймал себя на желании со всей силы вонзить нож сокоманднику в коленную чашечку, чтоб тот заразился какой-нибудь авокадной инфекцией, а вместе с ней и гипсом.       — Получается «эзкаины», — рассудил Сетт. — На ум приходит только «раскаяние», но оно совсем с позывным не рифмуется. И звучит ещё более подозрительно, чем «майонез».       — Ты всерьёз теперь намерен нас так называть? — Каин изогнул бровь.       — Раз мы начали! — Эз и не заметил, как взбодрился за разговором. — Если рассуждать логически, разве «эзкаины» произносить не проще? Всё-таки первый звук — гласная. «Э» в середине слова — это же неудобно.       — Привыкнуть можно к любому произношению. «Изподвыподверта» с первого раза тоже не произнесёшь, но со второго — вполне, — пожал плечами Каин. — И разве суть была не в созвучности с «безопасными» словами? Он же не будет орать посреди улицы «эзкаины» или «каинэзы». Здесь дело в практичности.       — Ребят, да я же забуду об этом через неделю, — Сетт попытался найти помощь в Афелии, но тот натурально встал в AFK, не обращая на волкодава никакого внимания. — Какая разница? Плюсом, «майонезы» звучит смешно, особенно вне контекста.       — Нет, подожди…       Звук каблуков прервал Эзреаля на полуслове. А вот и «подожди» подоспело. Вовремя.       — Что за мозговой штурм вы здесь устроили? — Йоне, одетый в рубашку и приталенные брюки, застыл на лестнице с резинкой в зубах, усердно собирая волосы в высокий хвост. — Я рад, что вы бодры после вчерашнего, но что случилось?       Эзреаль где-то на периферии вспомнил об украденных тостах, но сейчас перед ним встала проблема посерьёзнее.       — Йоне! — сэндвич с авокадо торжественно отложили на тарелку. — «Каинэзы» или «эзкаины»? Что тебе удобнее произносить?       Иногда Йоне искренне сомневается в подлинности записанного в паспорт возраста некоторых участников Heartsteel. Он бы притворился, что не расслышал вопрос, но совестно притворяться, когда на тебя смотрит четыре пары любопытных глаз.       — «Эзкаины»? — Йоне хотя бы попытался удовлетворить общий интерес, прежде чем скрыться за дверью своей комнаты.       — Видите! — Эзреаль гордо поправил чёлку. — Я же сказал, что «эзкаины» произнести проще, — никто на кухне не выглядел убеждённым его словами.       Афелий закатил глаза и встал помыть кружку. Он готов поддерживать Эзреаля «во всех начинаниях» в пьяном бреду, но никак не в похмельное утро.       — Привлекать Йоне на свою сторону — читерство, знаешь? — Каин сложил руки на груди. — Если у тебя закончились аргументы, так и скажи. Никто осуждать тебя не будет. Просто я посмеюсь, — он в утешительном жесте хлопнул поп-принца по плечу.       — А вообще, я же правильно понимаю смысл расстановки имён? — внезапно спросил Сетт. — Кто первый, тот, грубо говоря, валит второго? — Эзреаль поморщился от формулировки, но кивнул.       Сетт выдержал подозрительно долгую паузу, по очереди рассматривая сначала первого «первого», а за ним второго «первого». Эз практически предвидел, что рэпер скажет дальше.       — Не пойми меня не правильно, но…       — Ты думаешь, я не смогу его нагнуть? — так как Каин встал рядом, ткнуть инструменталиста в грудь — плёвое дело.       Возникшая тишина оказалась для Эзреаля сюрпризом. В частности его удивила красноречивая тишина изо рта Каина — в его гетерохромных глазах поп-принц прочитал уйму эмоций. Каин то ли выпал в осадок от чужой самоуверенности, то ли всерьёз попытался представить, как поп-принц подтвердит свои слова.       Красные мочки ушей намекали на второй вариант. Звучит, как что-то из разряда «Враг сделал гексакилл!», но зрение ведь у Эза хорошее. Или из-за частого ношения розовых очков ему уже мерещится румянец на чужой коже?       Общее молчание могло продолжаться и дальше, если бы Йоне не подал голос со второго этажа.       — Встречу перенесли на час раньше.       Группа, известная своей особенностью «приезжать за пять минут до начала», встрепенулась. Афелий первым умчал на второй этаж. Сетт, кинув грязную тарелку в раковину, последовал примеру композитора.       Эзреаль тяжело вздохнул. Спор закончился без победителей и проигравших. Скука, но продолжать или (тем более) доказывать что-то по теме пейрингов больше не хотелось. Об этом позоре ведь даже на стриме не рассказать. Хочется забыть сегодняшнее утро от начала до конца, но что-то подсказывает ему, что феноменальная память будет играть с его бедным сердцем в жестокие игры до конца недели.       В возникшем спокойствии Эзреаль вспомнил, что в желудке за утро у него побывал только яблочный сок.       Сэндвич удобно лёг в ладонь, когда поп-принц заметил на себе нечитаемый взгляд Каина.       — Что? — раздражение наконец-то сошло на нет. Всего-то надо было освободить помещение от людей — вот тебе и шикарное начало дня.       Каин явно отвечать не планировал, но отчего-то затормозил. Даже задумался. Или просто разругался с альтер-эго.       — Ты реально…       — Ага, могу нагнуть тебя, — возможно, общение с фанатками на тему астрологии не прошло зря — Эзреаль дважды за сегодня почувствовал себя телепатом. — Не забывай, что мы оба парни, поэтому находимся в равных условиях, — он наконец-то попробовал заветный сэндвич. — Хочешь, продемонстрирую как-нибудь?       Каин вместо ответа предпочёл уйти в ванную, пока в пылу срочных сборов самая популярная комната не превратилась в поле битвы за место у раковины.       На Эзреаля только сейчас обрушился груз неловкости всех ранее сказанных слов. Его косвенное «Каин, я могу тебя трахнуть» полностью затмило беспокойство показаться слишком красным из-за внепланового эротичного сна.